Кортизол

Ссутулившись, мальчик сидел у изголовья мягкой кровати, придерживая края одеяла на плечах. Его лицо было побледневшим. Красные крапины выступали на щеках и под нижнем веком, а на лоб спадали растрёпанные пряди волос. Не убирая взгляда иссохших, горящих от боли глаз с невидимого рисунка посередине комнаты, он медленно дышал. Билл не моргая смотрел прямо в центр. В голове, как на картине, точное до мельчайшей пыли изображение мёртвого, покалеченного тела и густой, алой лужи крови. Стэн был одним из немногих еврейских детей в школе, что приводило к жестоким мучениям со стороны Генри Бауэрса и его банды. Мало того, что сами хулиганы высмеивали Стэна за его религию, но и Ричи постоянно ехидствовал и подшучивал над ним. У Уриса было странное чувство юмора. Он рассказывал шутки, которые «неудачники» не понимали, потому что у него были странные знания о мире. И нельзя сказать, что его познания были ложными, нет, они были по-своему заурядны. И как бы Билл ни старался разгадать эту заурядность, он всё равно думал, что Стэн не смыслит в комедии. О, но зато в птицах — ещё как. Он любил птиц. Любил наблюдать за ними и за их привычками, но что действительно было интересно, так это смотреть на то, как Стэн смотрит на их крылья. Билл непреднамеренно расплывчато улыбнулся. Чувствуя, как дрожат уголки губ, он прикрыл глаза, и по лицу стекли прозрачные слёзы. В дверь несколько раз постучали. Открыв её, в комнату зашел отец. Зак держал в руках поднос с обедом. Подойдя ближе, мужчина поставил блюдо на рабочий стол около окна. — Билл, — мистер Денбро сел рядом с сыном, аккуратно прикасаясь к его спине. — Ты не хочешь поесть? — мягко и обеспокоено задал вопрос Зак. У Билла не было сил открыть рот, чтобы что-то ответить. Нёбо прилипло к языку, поэтому он не думал даже, что мог бы что-то переживать. Парень коротко покачал головой в отказе, не взглянув ни на отца, ни на еду. Мужчина убрал руку и сложил ладони. Встав с кровати, он прошёл к выходу из комнаты. — Я не буду уносить поднос, — сказал Зак, оборачиваясь. — Если ты что-нибудь захочешь, то скажи мне, — парень смотрел в стену, ничего не отвечая. Мистер Денбро грустно вздохнул и, опустив голову, вышел за дверь. Билла перекосило, когда он вспомнил о кровоточащих открытых ранах Стэна. Его повреждённое верхнее веко и почти залитое алым лицо было бледным, как ночной туман, опускающийся на озеро. Где его губы были серым месяцем, смотрящем с высокого, темного неба. Денбро убрал с плеч одеяло и, отодвинув его на край, лёг на бок. Губы кривились, а из глаз текли горькие слёзы. Подушка пропитывалась ими, и Билл чувствовал, как сильно играет спазм у него в груди. Ощущая, как открываются и закрываются сердечные клапаны внутри, он втянул воздух сквозь зубы. Мальчик перевернулся на живот и уткнулся лицом в ткань. Сжав рукой края подушки, он, чуть ли не крича, ревел. Билл стискивал материал, пытаясь сдерживать поток жгучих слёз, разъедающих слизистую вкусом тоски и страха. Страха от увиденного и осознания того, что Стэн сделал это так быстро. Быть может, если бы Денбро зашел в дом скорее, не тратя время на диалог, он смог бы вынудить Уриса остановиться! Зашедшийся в новой волне ужаса, Билл полностью влип лицом в наволочку, разрываясь на части от резко ударившего под ребра, пронзающего, как стрела, сокращения в мышце. Мальчик приподнял голову и, опускаясь на висок, прокашлялся, вытирая пальцами под глазами. Вдруг от желудка до затылка прошла волна слабости. Ещё раз кашлянув, он ощутил, как голова неожиданно стала легкой. Мысли словно поглощал воздушный дым, невольно вынуждая расслабиться. Организм испытывал усталость. Дыхание становилось размеренным и спокойным, давая полностью раствориться в мягком одеяле. Неожиданно быстро для самого себя, чувствуя полное и отчего-то пугающее умиротворение, Билл, закрыв глаза, едва нахмурился, понимая что засыпает и теряет нить крайней в голове мысли. Пеннивайз положил большую руку на голову ребёнка, вплетая пальцы в русые волосы. Как всё-таки просты по своей природе дети. Разум до слова способен принять и уяснить в памяти все, что скажет ему взрослый. Очень жаль, что подсознание взрослых людей не настолько открыто и легко в своем строении. Клоун намотал на палец чужой волос. Любопытно, сколько теперь времени проспит Билли. Вероятно столько, сколько понадобится внутренним нейронным связям. И в конце концов, внутри этого мальца уж слишком интенсивная выработка гормонов стресса. Право, это прекрасно, но, простите, кому такое понадобится, когда ты и так сыт по гланды этим состоянием? Некие братья когда-то написали сказку про одну девчонку и горшок. Да, её мать забыла нужные слова, и кашей залило всю соседнюю улицу. Уникальная черта этой вещицы состояла в том, что наварить она была способна столько каши, что та поглотила бы весь белый свет. Сейчас Билл лил такое количество однообразной каши, что её уже невозможно есть, и навряд ли у него есть такое же волшебное неиссякаемое свойство, как у глиняного горшка из книги. Пеннивайз усмехнулся от настоль несообразной ассоциации. Убрав ладонь с головы, клоун провёл кончиками пальцев по спине подростка. Остановив руку на позвоночнике, он, разведя указательный и средний пальцы, будто бы наугад, задержал их в зоне одного из позвонков. «Двенадцатый» — подумал клоун, слегка надавливая на тело. — «Если пробить сквозь позвоночник в этом месте, то можно повредить тонкую и толстую кишки» — совершенно спокойно сказало себе Оно. Если травма будет достаточно тяжелая, то без медицинской помощи не обойтись. Больной будет чувствовать острую боль в животе, от которой практически невозможно избавиться. Однако, даже если повреждения не слишком серьёзные, со временем могут развиться дополнительные осложнения — в виде интоксикации организма, внутреннего кровотечения, например. Пеннивайз ещё раз надавил на ткань футболки. Переложив руку, клоун закинул её на своё колено и посмотрел на лицо ребёнка. Билл мирно дремал. Его ресницы были всё ещё влажными, а под передним краем нижнего века появились красные полосы от того, что мальчик тер глаза. Из-за чего? Из-за этого дряхлого сопляка? Неудивительно, что он покончил с собой раньше, чем до него добралось Оно. Одной занозой меньше, и, стало быть, нужно испытывать облегчение, но, по правде говоря, Пеннивайз не находил чего-то цепляющего в этом событии. И он смог бы получить гораздо больше восторга, если бы расправился с этим нытиком сам. Хотя Стэн своей смертью подтвердил мысли о том, как следует поступить в будущем. Мило, что теперь все его друзья погрузятся в траур, вместо того чтобы вернуться к решению проблем. Было бы весьма удачно убрать всех поочерёдно и быстро. И будет прискорбно, если Пеннивайз упустит такой шанс. Вот только сначала, конечно, он в какой-то степени рассчитывал на то, что с этим вопросом сможет справиться и Бауэрс. Кто бы подумал что полиция города начнет так оперативно работать. Генри попал в сумасшедший дом, поэтому сомнительно, что он теперь как-то понадобиться. Не смог убить пару мальчишек, ну и позор. Ещё и Хьюз. Как очаровательно. Пеннивайз третировано поднял глаза к потолку, думая о том, как и что этот парень может испортить. Ну, до тех пор, пока Стивен не начнет совать свой нос туда, куда не нужно, Оно будет относиться к нему так же безразлично, как если бы Хьюза вообще не существовало.

~ • ~ • ~ • ~ • ~ • ~ • ~ • ~

Трезвонящий телефон прыгал на тумбе, разрываясь от звона. Билл жмурил глаза, не желая открывать их из-за постороннего звука. Он развернул голову, понимая, что теряет сон. В горле резало, и при попытке сглотнуть к трахее шёл колющий ком сухости и боли. Приподнявшись, Денбро дотронулся до повязки на шее, проверяя, не стало ли ране хуже. Когда звон наконец прекратился, Билл понял, что отец взял трубку. Он слышал, как Зак разговаривает на первом этаже, но не мог разобраться в его словах. Привстав на локти, заика примял одеяло и, опустив ноги к полу, встал с кровати. Слабо пошатываясь, он прошел к двери и открыл её. — Да, я понял Вас, — мужчина придерживал левой рукой телефон, делая какие-то записи правой на листке бумаги. Билл не спеша спустился на нижний этаж. — Конечно, — с сожалением сказал Зак. — Для всех нас это очень страшное потрясение, — мальчик подошел ближе. Мистер Денбро, увидев сына периферийным зрением, быстро посмотрел на него и отвел взгляд обратно. — Я перезвоню Вам позже, хорошо? Да. Большое спасибо, — мужчина положил трубку, беря в руку лежавший листок и ручку. Билл непонимающе смотрел на отца. — А кто звонил? — спросил юноша. Зак мог бы сказать правду, но, видя перед собой опухшие от слёз глаза сына, побоялся беспокоить его новыми переживаниями. — С работы, — сказал старший Денбро, непринужденно убирая бумагу за спину. — Полетел один из счетчиков на станции, — Уильям сосредоточенно посмотрел на отца, еле заметно надувая губы и ясно понимая, что тот врет. — Правда? Мужчина секундно провел языком по нижней губе. — Ты не голоден? Я знаю, что ты спал, но хочешь, я приготовлю тебе что-нибудь? — Не знаю. Нет, я не голоден, — сказал Билл и тут же передумал. — Да, ладно, а что ты хочешь п-приготовить? — Что ты хочешь? — Молоко, — тихо ответил подросток. Зак положил руку на левое плечо сына, осторожно нащупывая царапину через футболку. — Значит, молоко. Заика первым прошел на кухню. Мужчина скорбно нахмурился и, смотря вслед сыну, провел ладонью от щеки до шеи, вспоминая слова полиции из телефонного разговора.