Отцы и учители, мыслю: «что есть ад?» Рассуждаю так: «Страдание о том, что нельзя уже более любить»
© Ф.М. Достоевский
Малфой-Мэнор, за два года до основных событий. — Привет, Гарри. Гарри Поттер, увлеченный самоучителем по рисованию, вздрогнул от неожиданности. В его нынешней жизни так фамильярно обращаться к нему мог только один человек — и это определенно был не голос Темного Лорда. Тем не менее, он был смутно знакомым. Он поднял взгляд и увидел… черт, какого ж хрена. Эта бледная, даже на вид шелковая — так и хочется прикоснуться, кожа. Точеные скулы, надменно искривленные чувственные губы. Ледяные темно-голубые глаза с длинными ресницами. Чуть вьющиеся каштановые волосы, так аккуратно уложенные, что кажется — не шелохнутся и при урагане. Единственный раз, когда он видел этого человека вживую… он убил его. «Нет, нет, — исправился Гарри. — То был не человек». Хоркрукс из дневника стоял перед ним, точно такой же, как и тогда — в Тайной комнате. Слизеринская форма, изучающе склоненная набок голова. — Т-том, — неверяще произнес Гарри. — У меня галлюцинации? — Нравится? — довольным тоном спросило видение. — Я решил, что в таком облике нам будет комфортнее… общаться. — Тебе определенно больше идет, — нервно пошутил Гарри, все еще не совсем понимая, что происходит. — Но… как? Ты теперь такой навсегда? — Нет, — с сожалением произнес Волдеморт. — Достаточно трудоемкое волшебство, сродни трансфигурации, чары требуют постоянной поддержки. И ощущается не слишком удобно. Может, потом получится доработать. — С такой внешностью легче завоевывать сердца Магической Британии? — ухмыльнулся Гарри. — Магическая Британия обойдется и моим настоящим обликом, — парировал Темный Лорд. — Этот — для тебя. Гарри недоуменно посмотрел в ответ. Волдеморт действительно только что сказал, что пытается ему… понравиться? Что за херня происходит? Все эти подарки, разговоры, теперь еще и нацепленная личина Тома… Он слишком хорошо знал Лорда, чтобы предположить, что тот просто пытается сделать жизнь своего хоркрукса лучше. — Спасибо, — улыбнулся Избранный, не желая провоцировать конфликт. Волдеморт подошел ближе и сел на кровать, рядом с уютно устроившимся, подобрав под себя ноги, Гарри Поттером. Скопировал его позу. Ни дать ни взять два школьных друга. — Расскажи, — заговорщически сказал он. — Что произошло в Тайной комнате? — Ты и так все знаешь. Дневник пытался высосать жизнь из Джинни Уизли, я проткнул его клыком василиска, хоркрукс был уничтожен. — Нет, не об этом, — отмахнулся… Том. «Да — Том, — подумал Гарри. — Невозможно называть его Волдемортом, когда он такой». — Расскажи… каким был я? Что ты почувствовал, когда меня увидел? — Вначале я обрадовался, — признался Гарри. — Мне казалось, он… ты на моей стороне. В воспоминаниях, что показывал Дневник, ты был таким смелым, благородным… я еще подумал, странно, что ты из слизней, а не из грифов. — Слизеринцы не уступают в смелости Гриффиндорцам. — Эй, посмотри хотя бы на Драко! Может быть, в ваше время они были другие. Но не суть. В общем, я размечтался, как мы сейчас вместе спасем Джинни и… не знаю, будем и дальше общаться через дневник? Будешь моим другом-из-прошлого по переписке? — Дружить… Точно, тебе же было двенадцать, — задумчиво сказал Том. — Ммм? — Обычно со мной хотели не только дружить, — мило улыбнулся слизеринец. — Оу. Ты об этом, — смутился парень. — Ну да, я был ребенком, да и потом, мне парни никогда не нравились в этом смысле. — Это потому что в Хогвартсе не было Тома Реддла, — нарочито напыщенно сказал Том. — Возможно, — засмеялся Гарри. — Может, я недооцениваю силу твоего обаяния в те годы. Должна же быть причина, по которой ты собрал вокруг себя армию еще в школе. — Ты вполне можешь почувствовать силу моего обаяния прямо сейчас, — хищно улыбнулся Том и придвинулся ближе. — И никакой василиск нам не помешает. Сердце Гарри бешено застучало. Происходило что-то непонятное. Что-то, что следовало немедленно прекратить. — Ммм, партию в шахматы? — как можно более беспечно спросил он, вставая с кровати. Том схватил его за руку, притягивая обратно. — Не убегай от меня, Гарри Поттер, — прошипел Том так, что грань между человеческим и парселтангом была практически стерта. — Я всего лишь воплощаю в жизнь твои желания, — и впился в его губы жадным поцелуем. Гарри, сбросив оцепенение от шока через пару секунд, оттолкнул от себя иллюзорного слизеринца. — Что ты нахрен делаешь?! — Целую тебя, — Том совершенно по-детски обиженно надул губы. — Что теперь-то не так? Ты считаешь меня красивым, я тебе нравлюсь, ты сам говорил. — Ты нравился мне, когда был загадочным парнем из прошлого, что помог мне узнать больше о Тайной комнате! — воскликнул Гарри. — А когда попытался убить мою будущую девушку и натравил на меня василиска — совсем разонравился, уж прости! Кроме того, ты — даже не хоркрукс из дневника, ты — Волдеморт! — Я и тогда был Волдемортом, — парировал Том. — Вся разница во внешности. Расслабься и меньше думай, я хочу, чтобы тебе все понравилось, — он начал снимать мантию, обнажив форменную рубашку и брюки. — Ты что, собрался… — Гарри пораженно замолчал, лихорадочно думая. — Приди в себя! Я не буду с тобой спать! — Почему нет? — равнодушно спросил юноша, расстегивая рубашку, открывая взору белоснежную рельефную грудь и поджарый живот. — Воспринимай это как наверстывание опыта школьных экспериментов. Вряд ли у тебя в Хогвартсе была насыщенная сексуальная жизнь. — У меня ее вообще не было благодаря тебе, долбанный ты психопат! — Я готов это исправить, — очаровательно улыбнулся слизеринец. — Никого другого у тебя все равно никогда больше не будет. В одних брюках, на ходу расстегивая ремень, Том медленно приближался к отступившему к стене Поттеру — напряженному и готовому обороняться. «Перехватить палочку, — билось в голове Гарри. — У него должна быть волшебная палочка. Он не пришел бы без нее». Позволил подойти к себе, близко. Руки Тома обвились вокруг, обнимая и прижимая к себе. Гарри покорно обмяк в объятиях, опуская руки — чтобы резко засунуть их в оба кармана на брюках слизеринца. Том не остановил его. Никакой палочки, только небольшой пузырек. Том отстранился, выхватывая пузырек из рук Гарри, и улыбнулся, довольный как сытый кот: — Нашел не то, что искал, Гарри? Лорду Волдеморту не нужна волшебная палочка, чтобы справиться с жалким мальчишкой. — Предлагаю лорду Волдеморту прекратить этот глупый спектакль и пойти ко всем чертям. — Встречное предложение, — промурчал Том. —Ты снимаешь одежду, ложишься на кровать, закрываешь свой грязный ротик, пока я не прикажу его открыть. И даю слово, тебе не будет больно. Если будешь послушным мальчиком и расслабишься — будет еще и приятно. — Иди лучше выеби Беллу, — посоветовал Гарри. — Или, если так тянет на мальчиков — попроси Малфоя или Нотта одолжить своих сыновей, а если ты придешь к ним с такой смазливой рожей, то, может, они и сами согласятся, кто их знает, только не смей… Рука у Тома была слишком тяжелая для его весьма хрупкого вида. Гарри улыбнулся, обнажая окрашенные кровью из разбитой губы́ зубы: — Наши отношения возвращаются в прежнее русло, да? Не надолго тебя хватило. Волдеморт вздохнул. Он не хотел, чтобы сегодня было… так. Опять позволил мальчишке себя спровоцировать. Стирать из памяти прошедший час и начинать все заново — глупо. Был еще один способ, который он хотел попробовать. — К твоему счастью, Гарри, я забочусь о тебе гораздо больше, чем ты сам, — он демонстративно потряс пресловутый пузырек с перламутровым содержимым. — Выпьешь добровольно, или и с этим у нас возникнут сложности? — Что это? — спросил Гарри, уже смутно догадываясь. Том откупорил зелье. Ноздрей Гарри тут же достиг сладкий аромат патоки, цветов, полироли для метлы. Он глубоко вдохнул запахи, которые уже так давно не ощущал — и вряд ли еще когда-нибудь ощутит. — Чем для тебя пахнет Амортенция, Гарри Поттер? — Лорд с интересом наблюдал за ним. — Решил пойти по пути мамочки, Том? — ответил вопросом на вопрос Гарри. — Мне, в отличие от моей мамаши-сквиба, абсолютно не нужны зелья, чтобы удержать тебя, — ощерился Волдеморт. — Это просто жест доброй воли, который ты мог бы и оценить. В прошлые разы ты так рыдал и умолял меня остановиться… совсем недостойно образа Избранного. Хочу исправиться и подарить тебе секс по любви, Гарри. — П-прошлые разы? Что ты несешь? — Надо как-нибудь показать тебе мои воспоминания о твоем первом разе. Жалко не помнить такие вещи, верно? Правда, тебе, кажется, не очень понравилось — не то, что мне. Гарри мелко затрясло от отвращения. Ноги стали ватными, голова закружилась, пришлось прислониться спиной к стене камеры, чтобы удержать равновесие. — Впрочем, этот раз ты тоже в любом случае забудешь. Как и последующие. В целом, мне уже не так и важно, будет ли тебе хорошо — ты ведешь себя слишком отвратительно, — спокойно объяснил Том, закупоривая пузырек и пряча обратно в карман. — Зачем тебе все это? — глухо спросил Гарри. — Недостаточно было разрушить мою жизнь, лишить меня свободы, близких, будущего? Ты не можешь меня убить, поэтому решил превратить мою жизнь в непрекращающийся кошмар? Том внимательно смотрел на него, долго и молча, задумчиво. Легким, изящным жестом провел вдоль своего лица, будто расстегивая молнию на костюме — внешность юного красавца рассыпалась размытыми осколками, открывая привычное змееподобное лицо и тело, еще более бледное и худощавое, чем у его молодой копии. Лорд Волдеморт приблизился к Гарри и взял его подбородок в захват длинных паучьих пальцев, приподнимая лицо Избранного на себя. Залюбовался зелеными глазами, засыхающими подтеками крови вокруг рта, болью во взгляде. — Дамблдор был прав, — коротко сказал он. — Ч-что? — переспросил Гарри. — Не заставляй меня повторять этого снова — сумасшедший старик был прав. Любовь. Это сила, которую нельзя игнорировать. — Дамблдор говорил, что ты не способен познать любовь. — А вот здесь старый дурак ошибся. Лорду Волдеморту нужен был кто-то по-настоящему особенный, достойный его любви, — Волдеморт улыбнулся, жутко и безумно, наклонился к уху Гарри, опаляя того горячим дыханием и словами: — И я не позволю своим чувствам остаться без ответа, мой дорогой хоркрукс. Он резко дернул голову Гарри на себя, крепче сжав челюсть, надавливая с обеих сторон на сустав. Достал из кармана пузырек, вытащил пробку зубами и быстро влил содержимое в рот не успевшего ничего предпринять Избранного. Гарри попытался выплюнуть зелье, но Лорд зажал его рот рукой и успешно удерживал бьющегося в захвате мальчишку, ласково поглаживая его горло, стимулируя глоток. Через несколько минут сопротивление прекратилось. Мальчишка глубоко вздохнул и взглянул на Волдеморта слегка затуманенными, плохо сфокусированными глазами. — Гарри, — тихо позвал его Том. Гарри приоткрыл рот от восхищения. — Ты же хочешь порадовать своего Лорда, мой чудесный мальчик? — проворковал мужчина. Избранный эйфорически улыбнулся в ответ.***
Амортенция была бы прекрасным прорывом в их отношениях, если бы не два раздражающих Лорда фактора: Во-первых, Гарри оказался слишком безынициативным и отсутствующим, будто вместо Амортенции на него наложили Империо. На смену обожания в глазах очень быстро пришла тупая покорность. Во-вторых, достаточно быстро Гарри научился сопротивляться и этому воздействию. Волдеморт сам варил зелье и не сомневался в своих способностях, но с этим мальчишкой вечно что-то не так. Для начала, он приказал Избранному полностью раздеться. Было очень удобно не снимать с него одежду самостоятельно, параллельно пресекая сопротивление, а просто расслабиться в кресле и наблюдать, как мальчишка обнажает такое желанное тело. «Худоват, — поморщился Волдеморт. — Надо сказать Нарциссе, чтобы внимательнее следила за размером порций. Кроме того, нельзя продолжать держать его без солнечного света и свежего воздуха, он начинает выглядеть нездорово. Был бы не таким упрямым и все было бы куда проще». Под его взглядом уже обнаженный парень, смутившись, прикрывал ладонями пах. — Ты прелестен, — прокомментировал Том. — Хочешь своего Лорда? Гарри на долю секунды замер, будто захотев что-то сказать, но потом просто кивнул. — Покажи, — усмехнулся Волдеморт, кивая на закрытую ладонями промежность. — Ты соврал, — спокойно отметил он, увидев отсутствие эрекции. — Поласкай себя, я хочу видеть, как ты меня хочешь. Юноша неуверенными движениями стал поглаживать пока еще вялую плоть. — Смотри на меня, — предупредительно. — Не смей прерываться, пока я не скажу. Постепенно движения становились все смелее и интенсивнее, член Гарри увеличился в размерах и привстал, щеки покрылись нежным румянцем, и парень издал едва слышный стон удовольствия. У Волдеморта моментально потяжелело в паху, он едва удержался от того, чтобы дотронуться до себя. Нет, сегодня бенефис его мальчика. У Тома накопилось слишком много фантазий, чтобы ограничиться простой мастурбацией. — Хороший мальчик, — с восхищением отметил Лорд, оглядывая вошедшего во вкус Гарри. — Иди сюда. Волдеморт призвал подушку беспалочковым Акцио и кинул у своих ног. Жестом указал опуститься на колени. На лице парня промелькнула борьба, он прикусил губу, кончики пальцев мелко задрожали. Нетипичная реакция на Амортенцию. «Он действительно особенный, мой мальчик из пророчества, — подумал Лорд. — Такая впечатляющая сила воли». — Ты же меня любишь, Гарри. Тебе очень хочется доставить мне удовольствие, я же вижу. Не сопротивляйся своим желаниям, — мягко уговаривал Том, с интересом наблюдая за постепенно вновь расслабляющимся лицом Избранного. Мальчишка устроился на подушке, и Волдеморт освободил из штанов свой уже вставший член. — Если бы ты не капризничал, то получил бы куда более юный и красивый вариант меня, — усмехнулся Лорд. — А так… тебе нравится, Гарри? Заигрывания с Темной магией деформировали не только его лицо, но и тело, не исключая самые интимные части. Открывшийся взору Гарри орган тоже имел вид не совсем… человеческий. На очень бледной коже паха выделялись серебристые чешуйки, покрывающие основание члена и все редеющие к головке, которая заканчивалась заметным расширением. Небольшим ободком по ее поверхности выступали маленькие шипы-папулы, не острые, но очень твердые на вид, ярко контрастирующие алым. — Мне очень нравится, — тихо сказал мальчишка и неумело лизнул. Волдеморта будто током прошило от ощущений, приправленных осознанием — Гарри Поттер, столько раз ускользавший от него, так долго недоступный, по такому невероятному совпадению оказавшийся носителем его души, такой живой и эмоциональный, так жгуче ненавидящий… У его ног, на коленях, добровольно насаживающийся мягким нежным ртом на член. Он не хотел излишне унижать мальчишку — вопреки мнению самого Гарри, в сексе для Тома было куда меньше самоутверждения, чем восторга обладания. У него не было нужды грубо доминировать над мальчишкой, устанавливая свои права — Избранный и так был его собственностью, хотя бы потому, что был хоркруксом. Но ограничивать себя в вариантах использования Гарри он не собирался. О, он хотел попробовать всё. Приятные мысли оборвались внезапной болью, Лорд тихо зашипел от ощутимого прикосновения зубов к плоти. Списал бы на неопытность вчерашнего школьника, но Гарри прошила крупная конвульсия. Прекратив свое восхитительное — это определенно будет новым хобби Волдеморта — занятие, мальчишка упал на пол, сжимаясь и скрючиваясь, его трясло, из плотно сжатого рта вырывались неясные всхлипы и вспененная слюна. — Кто разрешил тебе остановиться? — Волдеморт почувствовал приступ холодной ярости. Почему, почему с ним всегда так сложно, Мордред. — Я тобой очень недоволен, Гарри. — Н-нее… — Что — не? — Лорд развернул мальчишку на спину, удерживая за шею. — Не хочешь? Не будешь? Тебе не нравится хорошее отношение, хочешь остаться маленьким мучеником, неудавшимся Спасителем Волшебного мира? — Он встряхнул Гарри. — Вся магическая Британия уверена, что ты сдох, малыш. Никто тебя не ждет. Можно уже перестать бороться с тенями. — И-идии н-а… — прохрипел Гарри. — Что? — Волдеморт, издевательски улыбаясь, наклонился ближе, поворачиваясь ухом. — Ты хотел сказать: «Извини, любимый»? Гарри скрутило в новом приступе борьбы. Лорд отстранился, с сожалением наблюдая за мучающимся мальчишкой, у которого из глаз уже вовсю текли ручейки слез. — Ну вот, все-таки и в этот раз заплакал. А ведь все могло пройти так славно. Хочешь реальный повод для слез, Гарри? Я его устрою, — Волдеморт легко поднял мальчишку и бросил на кровать лицом вниз, устроился между бедер. Провел длинными ногтями по вздрагивающей напряженной спине. — Можешь не сдерживать себя, мой милый жертвенный агнец. От криков Избранного у Лорда заледенела кровь в жилах.***
— Твои чувства изменятся, — с уверенностью сказал Волдеморт. — У нас с тобой вечность впереди, мой дорогой хоркрукс. Рано или поздно, ты наконец осознаешь, что любить меня — единственное чувство, что ты можешь себе позволить. — Ты не любишь меня, — безразлично ответил Гарри. Лорд невольно им залюбовался сейчас, его мальчик весь в следах их страсти — алые отметины на чувствительных местечках, засохшие ручейки крови на внутренней стороне бедер. Надо все залечить, чтобы не придумывать объяснение для мальчишки после Обливиэйта. — Ты не можешь смириться с тем, что не можешь убить меня — свой гарант бессмертия, и нашел для своей ненависти новое обличье. Мне жаль тебя, Том, ты всегда хочешь того, что тебя в итоге и разрушает — и проведешь свою драгоценную вечность в настоящем аду. — Как и ты, — безумно улыбнулся Лорд и покинул камеру. Ему надо было о многом подумать.