Иммуносупрессия — угнетение иммунитета обусловленное выпадением одного или нескольких компонентов иммунного ответа или тесно взаимодействующих с ним неспецифических факторов. Это приводит к ослаблению сопротивляемости организма по отношению к различным инфекционным и неинфекционным заболеваниям.
«Даже самую сильную волю можно сломить… любовью.»
© Коралина в Стране Кошмаров.
— Когда ты пришел умирать, — мягко сказал Волдеморт, поглаживая плечо Гарри покрытой густой пеной губкой. — Я не увидел в твоих глазах обреченности. Только тихую решимость, как перед решающим ударом. Я столь долго мечтал тебя убить, так что решил, что могу подождать и еще немного. Юноша молчал, со стороны выглядя полностью расслабленным. Взглянешь — просто двое красивых мужчин — один еще очаровательно юн, другой на пике зрелой, уверенной в себе привлекательности, на деле же было сложно не заметить упрямо сжатую линию рта и вцепившиеся в бортики ванны бледные пальцы первого и болезненно-жадный взгляд воспаленных глаз второго. — Я вырубил тебя и отправил в Малфой-Мэнор, — продолжил Лорд. Несмотря на человеческий облик, Гарри старался больше не называть его Томом в своих мыслях — было слишком больно. — Показать твое тело бунтующим школьникам было бы неплохо… Но рисковать тобой, подозревая, кто ты… Я поступил правильно, в битве погибла Нагайна. Твоя ценность тут же возросла в сотни раз. — Как я рад, — с неприкрытым сарказмом ответил Гарри, поморщившись, когда губка заскользила по животу. — Надо было прилежнее учиться окклюменции. — Тебя же учил Снейп? — с любопытством спросил Волдеморт. — Он был в этом сказочно хорош. Сумел провести даже меня. Но тебе бы это не удалось, радость. Ты слишком… открытый. Все мысли и чувства… — Как на ладони, — вяло ответил юноша. — Он сказал то же самое. — После битвы у меня было достаточно времени, чтобы обстоятельно покопаться у тебя в голове, — ухмыльнулся мужчина, мягко проводя губкой по паху Гарри, заставляя того едва заметно вздрогнуть. — Ты был просто кладезью полезной информации — о Дарах, о Старшей палочке, о неверности Снейпа, о чудесном плане Дамблдора… Я был потрясен мыслью о том, что действительно мог убить тебя. Это была бы… невосполнимая потеря. И, как выяснилось, не только из-за частицы моей души внутри, — он поцеловал юношу в изгиб шеи, выбрав особо привлекательное для себя местечко. — Я не вызвал… это нарочно, — уверенно сказал Гарри. — Ничем не спровоцировал. Ничего не сделал, чтобы ты… — Ты о моей любви? — удивился Волдеморт. — Конечно сделал. Самим фактом своего существования. Родившись для меня, повзрослев для меня, став для меня идеальным врагом и возлюбленным. Осознай ты эту истину так же рано, как и я — все было бы проще и куда приятнее для нас обоих. Но ты раз за разом разрушал все, что я возводил, растаптывал мои чувства, не давал шанса… Ты можешь быть удивительно жестоким, Гарри. Даже сейчас… как я могу тебе доверять, если все еще вижу в твоих глазах плохо скрываемую ненависть? На что ты готов, лишь бы не возвращаться снова в темноту и тишину тайника, мой дорогой хоркрукс? — вкрадчиво спросил он. — Почти на все, — твердо ответил Гарри. — Но перестать ненавидеть тебя — не в моих силах. — Я дам тебе хорошую мотивацию попытаться, — шепнул Волдеморт на ушко юноши. — У нас впереди вечность.***
Первый день после примирения Гарри был пугающе тих и послушен, но вскоре Волдеморт с удовольствием отметил знакомые огоньки в глазах. Не сломлен, просто усмирен. Осознал, что ему ещё есть, что терять. И Лорд был милостив и нежен, поощряя вежливость и послушание. Приручал постепенно, давая адаптироваться к новым реалиям. Даже выделил ему отдельную спальню, но у Гарри случилась невероятная по силе паническая атака, когда он проснулся ночью один, в темноте. Волдеморта обдало его ужасом, как ледяной водой, он тут же примчался из кабинета и заключил нисколько не сопротивляющегося мальчишку в крепкие объятия. С тех пор Гарри спал в его постели без малейших возражений. — Хочу немного тебя приласкать, — на пятое утро объявил Волдеморт, нависая над Гарри и хватаясь за пояс его пижамных штанов. — Позволишь? — А если я откажусь? — хмыкнул Гарри, мгновенно каменея. — Будет то же самое, но по расширенной программе? — Если ты откажешься, то я спрошу ещё раз — завтра. — Я откажу и завтра. И послезавтра, — холодно ответил Гарри. — И ты сорвешься, рано или поздно, и сделаешь это. Мы оба это знаем, Том. — Тогда в твоих же интересах согласиться сегодня, — криво усмехнулся Волдеморт. — Я не стану обманывать тебя, убеждая, что буду ждать вечно. Особенно после свадьбы… — Свадьбы?! — пораженно вскрикнул Гарри, выскальзывая из-под него и забираясь вверх по кровати, к изголовью, возвращая их лица на один уровень друг к другу. — Ты же сказал, что если я захочу, то ее не будет! — Я сказал, что не буду тебя торопить, а не то, что ее не будет вовсе, — возразил Лорд. — Что же, мне кажется, что сейчас самое время, чтобы затронуть тему условий нашего мирного соглашения. Готов выслушать твои пожелания, радость. — Моя палочка, свобода перемещений и никакой свадьбы, никаких меток, никакого принуждения к делам твоей шайки маньяков, — заявил Гарри. — Никаких больше вторжений в мое сознание и изменений памяти. И помилование для всех оставшихся в живых членов Ордена. И… — Остановись, — рассмеялся Волдеморт. — Следующим попросишь достать луну с неба? И что я получу взамен, позволь спросить? — Возможность иногда… Ну… — покраснел Гарри. — Очень щедро, — усмехнулся мужчина. — С учётом того, что для этого, как ты уже любезно заметил, твое согласие мне желательно, но не необходимо. А теперь послушай, что готов предложить тебе я. Во-первых, вопрос свадьбы не подлежит обсуждению — она состоится. — Да зачем тебе этот фарс?!— не выдержал Гарри. — Мы оба мужчины, а весь магический мир поймет, что это акт принуждения. Что тебе даст эта дурацкая церемония, возможность в очередной раз унизить меня? «Я прибегну ко всем способам, чтобы привязать тебя к себе, даже самым примитивным» — вертелось на языке у Волдеморта, восхищённо разглядывающего разгоряченного спором Гарри. Как быстро он снова стал сопротивляться, снова стал собой. — Это не будет просто церемонией, у нашего союза будет вполне практическая польза, — отмахнулся Лорд. — Обсудим потом. Далее, к условиям — я требую абсолютного послушания в вопросах твоего здоровья и безопасности. И, наконец, полную безотказность в постели. — Безотказность и забота о моем здоровье противоречат друг-другу, — усмехнулся Гарри. — Ты не сможешь отказать мне, но если какие-то практики кажутся тебе особенно неприятными, то это… обсуждаемо, — объяснил мужчина. — Я в свою очередь обещаю, что буду заботиться и о твоем удовольствии. — Моем удовольствии, — горько повторил Гарри. — Ну конечно. — Не делай вид, будто заниматься любовью со мной для тебя сплошная пытка, — вкрадчиво сказал Волдеморт. — Можем вместе посмотреть сотни моих воспоминаний о том, как ты стонешь подо мной, выгибаешься, просишь еще и еще, сам насаживаешься на… — Никогда не называй это «занятиями любовью», — поморщился Гарри. — И мне все равно, уже не осталось вещей, которые ты бы не сделал с моим телом, так что ни в чем себе не отказывай. — О, ты все так же смел, как и наивен, любовь моя, — рассмеялся мужчина. — Тем не менее, я восхищен твоей щедростью. — Что взамен? — кратко спросил Поттер. Волдеморт встал с кровати и картинно потянулся. Полы халата разошлись в сторону, открывая тело — он предпочитал спать обнаженным. Гарри невольно отметил стойкую эрекцию и, как он уже давно успел убедиться, стояк у Тома всегда приводил к проблемам у него самого. — Я, боюсь, совсем не так щедр — особенно, когда голоден, — невинно заявил Лорд. — Но, может быть, если мы вернемся к тому, с чего начали это утро… Гарри молча стянул пижамные брюки и лег на спину, отвернувшись, чтобы не видеть адресованную ему довольную улыбку. Он не удержал внезапного стона, когда почувствовал на своем члене теплые мягкие губы, а потом — и влажный язык. После долгого перерыва, ему потребовалось всего лишь очутиться в жадно поглотившем его рту, чтобы кончить. Волдеморт тихо рассмеялся, приподнимаясь и заглядывая в лицо юноши: — Сплошная пытка, — он с видимым удовольствием слизнул со своих губ остатки спермы. — Правда, радость? — З-замолчи, — Гарри закрыл лицо руками. — Это п-просто реакция тела. — И твое тело ужасно соскучилось по удовольствию, — мурлыкнул Лорд, снова устремляясь к паху Гарри. — Я собираюсь выжать тебя досуха, а потом хорошенько накормить — и повторить все по новой.***
Он сдержал свое обещание, отпустив свою жертву только после третьего, уже сухого оргазма, сотрясшего Гарри на грани муки и удовольствия — юноша и правда ощущал себя высосанным и опустошенным. В голове было удивительно легко, а на тело медленно опускалась пост-эйфорическая боль от бесконечно сокращающихся в удовольствии мышц. Волдеморт лег рядом, обнимая и завороженно наблюдая за его измученным сладкой пыткой лицом. Гарри отстраненно подумал, что сам мужчина еще ни разу не кончил и с ужасом осознал, что после марафона оргазмов член внутри он уже не вынесет. Лорд, будто читая его мысли, опустил руку вниз и часто задвигал ею, через некоторое время его лицо исказилось наслаждением и на бедро Гарри плеснула сперма. — Мы еще можем начать с чистого листа, Гарри, — ласково сказал он, нежно целуя юношу в плечо. — На этот раз сделать все правильно. Я буду бороться за нашу любовь столько, сколько потребуется. Гарри не нашел в себе сил на ответ. — Я никогда не отрицал, что ты можешь быть очень хорош в… этом, — его голос предательски сорвался, когда, наконец, он решился сказать то, что вертелось в голове все то время, за которое ему помогли принять душ, закутали в уютный халат и посадили за массивный деревянный стол, на котором уже вовсю накрывал завтрак неопределенного пола домовик. — Когда ты… этого хочешь. Быть хорошим, я имею в виду. Но это не отменяет того, что иногда мне больно, страшно и противно от себя самого… потом. — Я понимаю, — спокойно сказал Волдеморт, мирно намазывая джемом тост. — И следует напомнить, что это происходит только тогда, когда ты не слушаешься, не доверяешь мне, унижаешь своим сопротивлением. — Это ничего не меняет, это все равно… — Я не терплю неуважения, и с тобой… я и так во многом себя сдерживаю, радость, — прервал его мужчина. — Но! — он поднял вверх указательный палец. — Я искренне обещаю, что постараюсь быть более… как бы это сказать, тактичным и понимающим. За годы неудачных попыток наладить отношения с тобой, я многое понял и, смею надеяться, сделал выводы из всех совершенных нами ошибок. — Нами, — буркнул Гарри. — Ну разумеется. Но ты забываешь про одну ключевую штуку — ты все еще Темный Лорд. Все еще убийца, лишивший меня родителей и друзей. — А ты уничтожил мои хоркруксы, — парировал Волдеморт. — Не говоря о том, что именно по твоей вине я на пике триумфа оказался жалким бестелесным созданием, которому пришлось потратить полтора десятилетия на наверстывание былых успехов. Мы квиты, Гарри Поттер. — Мне был год от роду, когда ты заявился убить меня! — пораженно вскрикнул юноша. — Ты не можешь всерьез винить меня в том, что произошло! — Пророчество гласило, что ты сокрушишь меня, а я не мог идти на такой риск, — пожал плечами Лорд. — Жизнь одного ребенка — ничто, по сравнению с судьбой магического мира. — Не могу поверить, что ты всерьез… Это абсурд, Том! — покачал головой Гарри. — То, что ты сотворил с моей жизнью и моя якобы вина перед тобой — абсолютно несопоставимые вещи. — Я с удовольствием компенсирую тебе все, что ты потерял, радость, — улыбнулся Волдеморт, подвигая ближе к Гарри тарелку с намазанными тостами. — Стану твоей семьей. Твоим другом. Расплачусь за годы лишений и тревог покоем и исполнением любых твоих капризов. Я действительно тебе должен, Гарри, я понимаю это. — Мне ничего от тебя не нужно, Том, не обманывайся, — фыркнул юноша. — Я просто хочу сохранить остатки рассудка и согласен с тобой в одном — нельзя продолжать то… что происходило в последние годы. И я повторю вопрос — что ты готов мне предложить в обмен на свои условия? — Сразу к делу? — усмехнулся Волдеморт. — Хорошо. Ты получишь палочку, но только после… скажем, небольшого испытательного срока. Чтобы я уверился в том, что могу тебе доверять. О свободе перемещений пока не может быть и речи, но в твоем распоряжении будет весь Мэнор, также ты сможешь сопровождать меня в те места, в которые я посчитаю уместным и безопасным тебя взять. — Эй, это… — Дай мне договорить, — он сделал предупреждающий жест в сторону открывшего рот Гарри. — Я поддерживаю твое нежелание носить Метку — ты не слуга мне, в этом нет нужды. Также я не могу обязать тебя принимать участие в политической жизни страны, но мне казалось, что тебе захочется этого — в противном случае ты можешь заскучать, а, как мы уже выяснили, скука плохо действует на твой самоконтроль. — То есть, я остаюсь запертым, без палочки, могу общаться разве что с твоим кружком Пожирателей… Ничего особо не изменилось, не находишь? — усмехнулся Гарри. — Не перевирай, — холодно ответил Лорд. — У тебя будет на порядок больше свободы — и ее границы будут расширяться по мере того, как ты докажешь свою зрелость и готовность сотрудничать. Если тебя не устраивают условия, то я могу решить, что в следующий раз ты будешь еще сговорчивее. — Не нужно шантажировать меня, — мрачно ответил юноша. — Что насчет заключенных? — Не могу голословно утверждать, что двери Азкабана распахнутся настежь, — пожал плечами Волдеморт. — Каждый случай… обсуждаем. Мы не подписываем контракт кровью, Гарри, мы всего лишь закладываем фундамент для дальнейших… компромиссов. — Ты — истинный политик, — хмыкнул Поттер. — Ладно. Я разрешаю тебе трахать меня сколько заблагорассудится, а ты даешь мне подобие нормальной жизни. Звучит чудесно. Мальчик-который-выжил-чтобы-стать-секс-игрушкой. — Не надо вульгарностей, — поморщился мужчина. — Ты значишь для меня куда больше, чем ты думаешь. — Насчёт секса… У меня все же есть одно условие, — Гарри с трудом посмотрел Волдеморту в глаза, отмечая мгновенно образующийся там тонкий слой льда. — Только ты. Никто больше не будет… — И ты всерьез думаешь, что я собираюсь делиться тобой со своими людьми? Жаловать за успехи особо отличившимся или подавать на Совете в качестве главного блюда? — иронично спросил Лорд и тут же смягчился. — Никто, кроме меня. Никогда. Обещаю. — Это… — Гарри с трудом подобрал нужное слово. — Приемлемо. — Чудесно, — мурлыкнул Волдеморт, вставая из-за стола. — Мне предстоит довольно насыщенный день. Надеюсь, ты не успеешь сильно соскучиться. Можешь пока осмотреть дом, но для твоего же блага… — он внимательно посмотрел на юношу. — Не делай глупостей, последствия тебе не понравятся. — Я понимаю, — вяло ответил Поттер. — Проголодаешься — прикажи домовикам подать обед, им наказано слушаться тебя во всем, но в разумных пределах, — продолжил он. — И да, Гарри. Насчет свадьбы. На ней тебе придется сделать кое-что для меня. — Что еще? — спросил Гарри, чувствуя смутную тревогу. — Ты принесешь Непреложный обет.