Аневри́зма — выпячивание стенки кровеносного сосуда артерии (или, очень редко, вены), которое возникает в месте её перерастяжения, истончения и, как следствие, ослабления.
— Не понимаю, что не так, — поднял изящную бровь Волдеморт, ледяным взглядом смеряя побледневшего, обескровленного юношу перед собой. Вырвавшийся из его объятий, Гарри откатился на другую сторону кровати и сейчас сжался, поджав под себя колени и не произнося ни слова. — Я думал, ты будешь счастлив. — Они живы, — констатировал факт Гарри. — Все это время были живы. — Ты и так подозревал, — пожал плечами Том и, протянув руку, осторожно коснулся коленки Гарри. — Мы можем поговорить об этом, если хочешь. Разумеется, Гарри подозревал. Они точно были живы на момент его заключения в подвалах Малфой-Мэнора, почему бы им не быть живыми и сейчас. Такой удобный рычаг управления, открытая болевая точка. Поттер давно решил, что не позволит шантажировать себя жизнями друзей. Все время, что еще помнил их, представлял — вот Волдеморт приводит к нему Рона, Гермиону, Джинни, остальных — истощенных, бледных, полных к нему — проигравшему герою — презрения. Пытает их на его глазах, покуда Гарри не сделает все, чтобы прекратить это. Этого не случилось, и Поттер предпочел думать, что Том блефовал — и Нежелательные лица номер два и три давно мертвы. Перед глазами встало лицо Малфоя, лихорадочно уверяющего: «Они живы, они все живы. И Рон, и Грейнджер, и младшая девчонка Уизли». — Джинни? — хрипло спросил он, надеясь непонятно на что. Больше всего на свете он хотел бы знать, что она жива. Меньше всего на свете — чтобы его возлюбленная видела, как он выходит замуж за их общий кошмар. — Твоя школьная подружка? — опасно сощурил глаза Волдеморт. — Погибла еще в битве за Хогвартс. Мне жаль, — сказал он без капли сожаления. — Я тебе не верю, — помотал головой Гарри. — Она была жива, когда я… когда я пошел к тебе. — Не верь, — легко согласился Том. — Спросишь у ее брата — она погибла у него на глазах, желая отомстить мне за тебя. — Ей было всего 16, — горько сказал юноша. — Ты убил ее из-за глупой ревности. Сильную, талантливую волшебницу, которая… — Ее убила защищающая меня Нагайна, — раздраженно перебил Волдеморт. — После того, как ты был схвачен, я отдал прямой приказ — не трогать никого из твоего ближнего круга. Я нашел бы девчонке Уизли куда лучшее применение, уж поверь. — Как… они? — после некоторой паузы спросил Гарри. В голове вертелось так много вопросов — «Они в Азкабане? Ненавидят меня теперь? Скольких еще им пришлось похоронить, помимо Джинни?», но выдавил он из себя только этот. — Гермиона Грейнджер — умная девушка, — размыто ответил Том. — Она сама нашла ответы на многие вопросы и сделала верные выводы. С ее мужем… возникли сложности, но грязнокровке удалось вправить ему мозги. У Гарри закружилась голова от обилия новой информации, и это, судя по всему, отразилось на его лице, заставив Волдеморта прояснить свои слова: — Они свободны и благополучны, радость, — мягко сказал он. — И знают, кто ты для меня… и кто мы друг для друга.***
— Это нормально, что ты злишься на них, — мягко сказал Палочник, поднимая на себя лицо Гарри и нежно поглаживая его щеку длинным пальцем с острым когтем. — Позволь себе это чувство, мальчик. — Я не злюсь, — вскинулся Гарри. — С чего ты это взял? — Злишься, — утвердительно заявил монстр. — Ты заперт в своем кошмаре, а они на свободе — вдвоем. Любят друг друга. Оставили попытки тебя спасти, зная, что ты жив. А может — и думать про тебя забыли. — Вот и хорошо, — упрямо ответил Поттер. — Если забыли — я за них только рад. Я не хочу, чтобы они рисковали ради меня жизнью, опять. — А еще ты боишься — что могут осудить за то, что ты проиграл волшебный мир Волдеморту, — продолжил Палочник. — Что увидишь в их глазах ненависть. — Они лишились всего, поверив в меня. — Сражаясь за то, во что выбрали верить, — возразил хоркрукс. — Зная, кто ты и насколько малы шансы на победу. Вы были просто шайкой храбрых детей, Гарри, дорогой. Не тебе отвечать за чужие разрушенные надежды. Гарри молчал, свернувшись калачиком на каменном алтаре, с нависающим над ним Палочником, в страшном лице которого можно было прочитать что-то похожее на… беспокойство? Участие? Сочувствие? — Он притащит их на свадьбу не для того, чтобы поиздеваться над тобой. — А для чего? — буркнул Поттер. — Воссоединить Золотое трио? Ему слишком скучно живется? — Показать, что тебе еще есть, что терять — и ради чего жить, — пояснил Палочник. — Своеобразная… забота. Подарок. — В гробу я видал такие подарки. И что мне теперь делать? Монстр заправил упавшую на лоб отросшую прядь за ухо юноши и сказал, очень серьезно: — Тебе придется научиться жить с любовью лорда Волдеморта, малыш. У тебя нет выхода. — Я не выдержу, — пожаловался Гарри, в каком-то странном порыве уткнувшись в рукав чужой мантии. — Ужасно устал. И ты прав — я зол на них, и на себя, и не знаю, что со всем этим делать, и… — Все будет хорошо, — прошептал Палочник, успокаивающе поглаживая его по волосам. — Ты не один — и никогда не будешь.***
— Ты не заболел? — заботливо спросил Том, прикладывая руку ко лбу Гарри. — Может, позвать колдомедика? — Все в порядке, — сказал Поттер и отвернул лицо в сторону, чего Волдеморт абсолютно не выносил во время секса. — Просто не выспался. — Плохие сны? — спросил мужчина и, не сбиваясь с размеренного ритма движений кисти на никак не желающем вставать члене юноши, схватил его за подбородок, поворачивая к себе. Сталкиваясь с пугающе-отчаянным взглядом. Гарри, казалось, был близок к настоящему срыву. — Плохая реальность, — ответил он, криво улыбнувшись. — Давай я просто отсосу, и ты оставишь меня в покое, у меня скоро член сотрется. — Это все твои друзья, — без тени сомнения сказал Том, убрав руку с паха Гарри. — Ты такой из-за них. — Я такой из-за тебя — и ты это знаешь, — просто сказал Поттер. — И что я снова сделал не так, позволь узнать? — взгляд мужчины почти заморозил Гарри и внутри шевельнулся страх. — Сохранил жизнь государственным преступникам просто потому, что они тебе дороги? Обеспечил им спокойную и сытую жизнь? Позволил присутствовать на важном событии в твоей жизни? — Пожалуйста, Том, — юноша устало прикрыл глаза. — Давай не будем снова обсуждать это. Я благодарен тебе, что они живы, доволен? Просто скажи, что мне сделать и отъебись хотя бы на пару часов. Волдеморт цепко схватил шею Гарри, слегка придушивая и наклоняясь над его лицом так низко, что тот мог почувствовать горячее дыхание мужчины на своем лице. — Не дерзи мне, радость, — прошипел он. — Хренадость, — сдавленно буркнул Гарри. — Хочешь отыскать законный повод разозлиться на меня и изнасиловать? Он тебе не нужен, ни в чем себе не отказывай. Я — твой. Так что ты хочешь? Тебе вообще возможно угодить, любимый? Том ослабил хватку. На безупречном мраморном лбу выступили вены, глаза полыхали багрянцем. Поттер отстраненно подумал, что его сейчас разорвут на части и соберут заново, чтобы снова разорвать. Боли не хотелось. Он чувствовал, что вот-вот позорно расплачется от желания просто завернуться в одеяло и не давать себя трогать, лапать, целовать, лезть внутрь. Избежать всего этого. — Пойдем завтракать, — буднично и спокойно сказал Волдеморт. Гарри часто заморгал. — Ч-что? — Ты голоден? У меня скоро встреча с магловским премьер-министром, но я, пожалуй, ещё успею с тобой позавтракать, — Том наклонил голову, рассматривая юношу. — Не смотри на меня так, будто боггарта увидел, Гарри. Я тебя не трону, пойдем.***
— Как тебе идея объявить небольшой целибат? — спросил Волдеморт за завтраком, заставив Гарри поперхнуться чаем. — Чтобы первая брачная ночь показалась незабываемой. — Ушам не верю. И в чем подвох? — Никакого подвоха здесь нет, — миролюбиво объяснил Том. — Просто хочу, чтобы ты немного по мне соскучился. Договорились? — Ладно, — нерешительно сказал юноша. — Как скажешь. Мужчина, тепло улыбнувшись, потянулся и ласково растормошил и так в беспорядке лежащие волосы Гарри. — Вот и славно. Я понимаю, ты нервничаешь перед нашей свадьбой, — заговорщически сказал он. — И я, возможно, иногда… перегибаю палку. — Ого, — пораженно прокомментировал Поттер. — Ты, оказывается, умеешь признавать ошибки? Волдеморт проигнорировал вопрос, смерив его нечитаемым взглядом: — Мне пора. Вернусь вечером, — отрывисто сказал он и, встав из-за стола, ушел.***
Следующая неделя прошла, по мнению Гарри, практически сносно. Он с удивлением обнаружил, что барьер вокруг особняка изрядно расширился, дав ему возможность спокойно прогуливаться в радиусе, по крайней мере, 200 футов от дверей так, что в его распоряжении была небольшая беседка, в которой он мирно читал учебники — один за другим. Том появлялся только к вечеру и ограничивался объятиями и целомудренным поцелуем на ночь. Последние два дня Гарри, впервые за обозримое прошлое, просыпался с утренней эрекцией, словно снова вернулся в школьное время, только помимо чистой физиологии присоединилось еще и неясное томление. Вечером, когда Волдеморт разорвал невесомое прикосновение их губ, он почувствовал легкую досаду. Перед глазами внезапно встала картина — мужчина зажимает его руки над головой, страстно и глубоко целует, практически трахая языком, он стонет… — Осталось всего пять дней, мой хороший, — прокомментировал Том, как будто прочитав его мысли. Гарри фыркнул и отвернулся, краснея под довольным, насмешливым взглядом.***
Поттер наслаждался неспешным поздним завтраком, когда его уединение бесцеременно нарушил вошедший в столовую Драко Малфой, за которого цеплялась миловидная хрупкая блондинка. — О, милый, ты был прав — он действительно здесь! — восторженно воскликнула девушка, во все глаза рассматривая замершего Гарри. В соляной столп обратился и Драко, молча пялясь на бывшего однокурсника, который абсолютно сюрреалистично смотрелся один за тяжелым дубовым столом, в боксерах и небрежно накинутой рубашке, зеленые глазища сверкают из-под растрепанной отросшей челки. Они не виделись… года полтора? С самого дня рождения Гарри, а он нисколько, пожалуй, и не изменился. Разве что тени под глазами залегли еще глубже. — Что вы здесь делаете? — глухо спросил Поттер, тщетно стараясь, чтобы голос не дрожал. Он судорожно пытался вспомнить, когда последний раз видел хоть одну живую душу, кроме Волдеморта и домовиков. Разум вопил от иррационального желания убежать, спрятаться, позвать Тома — чтобы прогнал незванных гостей. — Вам сюда нельзя. Уходите. — Мы здесь по приказу Темного лорда, Поттер, — ожил Малфой, мгновенно вспыхивая на резкий тон Гарри; от него не укрылось, что рука бывшего врага сжалась вокруг испачканного маслом ножа. Драко рефлекторно поднял палочку. — Он поручил нам… — ВАЛИТЕ ОТСЮДА! — взревел Гарри, вскакивая на ноги, массивный стул с ужасным грохотом опрокинулся на пол. — Темный лорд… — Драко в расстерянности смотрел на угрожающего выставившего вперед тупой столовый нож юношу. — Он сказал… В накаляющуюся атмосферу ворвалась вышедшая вперед, приветливо улыбающаяся девушка. — Гарри, — защебетала она. — Меня зовут Астория, в девичестве — Гринграсс, мы вместе учились в Хогвартсе. Правда я на два курса младше, поэтому ты вряд ли меня помнишь, зато точно знаешь моего мужа — Драко, — она кивнула в сторону нерешительно опустившего палочку Малфоя. — Я так счастлива наконец-то с тобой познакомиться! Гарри чуть склонил голову набок в пугающе знакомой для Драко манере, и аккуратно вернул нож на обеденный стол. — Если вы к То… Волдеморту — его нет дома. — буркнул он. — Не знал, что у Пожирателей сюда свободный проход. — Пожирателей? — удивилась Астория и тут же очаровательно улыбнулась. — Ты подумал, что я из них? О, нет, — девушка хихикнула и игриво глянула на своего порозовевшего мужа. — Я здесь для того, чтобы организовать твою свадьбу, Гарри.***
Они перебрались из столовой в уютную гостиную, потому что Астории нужно было «понять, с чем придется работать». — Моя жена — дизайнер, — сухо пояснил Драко, делая глоток из принесенного эльфом бокала. — Фу, что это? — Апельсиновая шипучка, сэр, — трясясь от страха ответил Дойли. — Когда я сказал «что-нибудь выпить», я имел в виду что-то вроде огневиски, тупица, — раздражённо сказал Малфой. — А не детский напиток. — Н-но, сэр… — Здесь тебе не бар, Малфой, — хохотнул Гарри. — В отсутствии Волдеморта алкоголь под запретом — видимо, боится, что мне будет слишком весело и я разнесу весь дом. — И правильно, — беззаботно заявила Астория, задумчиво изучающая развернутую в воздухе палитру. — Кое-кому тоже стоит научиться обходиться без огневиски. Гарри, милый, какой твой любимый цвет? — Цвет засохших соплей тролля, — буркнул Поттер. — Болотно-зеленый? — девушка смерила Гарри оценивающим взглядом. — Нет, определенно нет, твои изумрудные глаза потеряются на его фоне. Думаю, стоит остановиться на белом. Лорд ясно дал понять, что не поклонник современного лаконичного модерна, и хочет, чтобы ваши образы были как можно более традиционны. Я с ним согласна, наша с Драко свадьба тоже была в классическом стиле, у меня было премилое платье цвета слоновой кости… помнишь, дорогой? — обратилась она к мужу. — И расшитая жемчугом фата… — Я больше не могу это, блядь, слушать, — лаконично выразился Гарри и направился к выходу. — Поттер! — молнией вскочивший с кресла Драко схватил юношу за рукав. — Не смей так разговаривать с моей женой! Гарри аккуратно вывернулся из хватки и поднял на школьного врага тяжелый взгляд: — А то что? Пожалуешься папочке, Малфой? Или напрямую своему хозяину? Драко замер. Гарри Поттер нисколько не напоминал сейчас того потерявшегося в насланных фантазиях дурачка, которого он периодически наблюдал в своих редких визитах в семейное гнездышко Волдеморта. Теперь он гораздо больше был похож на загнанного в клетку, но все еще отчаянно сопротивляющегося зверька, словно они снова встретились в подвалах Малфой-Мэнора. И Малфой даже думать не хотел, на что похожа жизнь Избранного без анестезии иллюзий. Достаточно было видеть перед собой эти искусанные губы, застарелые потертости на запястьях и выцветающие на шее синяки в вырезе рубашки. — Ты знаешь, что будет со мной и Асторией, если он останется недоволен, — тихо сказал Драко. — Почему ты думаешь, что мне не поебать? — поднял бровь Гарри. — Потому что я знаю тебя с первого курса, Поттер. — Если ты не заметил, я немного изменился, — юноша развел руками. — Вон, замуж собираюсь. — Изменился не во всем, — твердо сказал Малфой, а потом, помедлив, дополнил: — У нас маленький сын. Пожалуйста. — Надеюсь, ты хотя бы иногда сожалеешь о том, чью сторону выбрал, — выплюнул Гарри и вернулся в кресло.***
— Ни о каком платье и фате не может быть и речи, милый, — лепетала Астория, поднося к лицу Гарри одинаковые на его взгляд куски белой ткани. — Ты просто неправильно меня понял. Церемониальная мужская брачная мантия — думаю, стиль эпохи Основателей будет как раз то, что нужно… Нет, определенно сливочно-белый! — нахмурила бровки она. — Финито! Все, кроме выбранного ей оттенка кусочки ткани слились в единый белый лепесток. Уменьшаясь в полете, он закончил свой путь в красивом колье на тоненькой шейке Астории. — Какое изящное колдовство, — прошептал Гарри, завороженно смотря на разноцветный эмалевый цветок, обвивающий шею девушки. — Никогда такого не видел. — Секрет семейства Гринграсс, — чарующе улыбнулась Астория. — Колье принадлежало бабушке Аквиле. Хочешь посмотреть поближе? Потрогать? — она вся подалась вперед, одной рукой приподнимая распущенные светлые волосы, открывая стройную белоснежную шею. Гарри нерешительно протянул руку — его мало занимали украшения, но и невежливым показаться не хотелось. Очаровательная жена Драко напомнила ему о манящей улыбке Джинни, о ее цветочном аромате, мягких губах… Раздавшееся покашливание Гарри опознал как возвращение Малфоя, ушедшего, по его словам «все-таки раздобыть что-нибудь выпить в этом проклятом доме», но его предположение оказалось ошибочным. — Я вам не помешал? — весело спросил Том. Повернувшись к нему и увидев, что сейчас Лорд предстал перед ними в змееподобном облике Волдеморта, Гарри невольно отшатнулся, прикрывая собой Асторию. Алые глаза опасно сузились. — Ты как раз вовремя, — хмуро сказал Поттер. — Мы обсуждаем моду. — О, конечно, какие-то «семейные секреты», — произнес Том, внимательно его разглядывая. — Я бы хотел услышать больше об этом. — Милорд, я всего лишь показывала мистеру Поттеру свое колье-палитру, — слегка тревожно улыбнулась Астория. — Моя легендарная бабушка Аквила… — Чары Агрециатуса? — подойдя в два шага к девушке и бросив быстрый взгляд на колье, определил Волдеморт. — Оригинально. А где ваш дражайший супруг, миссис Малфой? — Шляется где-то поблизости, — ответил Гарри за Асторию. — Так что нет нужды переживать за честь его жены. Судя по всполохам в глазах мужчины, дело явно было не в чести миссис Малфой. Вернее сказать, в чести не миссис Малфой. «Старый ревнивый козел», — удрученно подумал Поттер, уничтожающим взглядом встречая вошедшего в гостиную, бледного как полотно Малфоя, и в отвращении поморщился, когда Драко спешно преклонил колено перед Волдемортом. — Встань, мой друг, — мягко позволил Лорд. — Надеюсь, моя просьба помочь твоей жене в выборе свадебных нарядов не стала для тебя… непосильной? От тонкого упрека в голосе хозяина Драко побледнел еще больше. — Не-ет, милорд, — проблеял он. — Счастлив услужить Вам. Мы с Асторией счастливы, — поправился Малфой. — Рад слышать, — лаконично ответил Волдеморт и тут же, казалось, потерял к нему интерес, обращая вопросильный взгляд на Асторию. — Думаю, мистер Поттер будет отлично смотреться в белой мантии-мундире, — взявшись за палочку, Астория прямо в воздухе нарисовала эскиз мужской фигуры в затейливого вида одежде. — Добавим золотую фурнитуру, она отлично оттенит цвет волос и глаз, — продолжила она, и изображение засияло многочисленными золотыми цепочками и пуговицами. — Выглядит прекрасно, — одобрил Том. — А как считаешь ты, радость? — обратился он к Гарри. — Приемлемо, — процедил Гарри. — Вам же, милорд, я могу предложить наряд в том же стиле, — робея, предложила Астория. — Предпочтения по цвету? На мой взгляд, темные оттенки будут смотреться на вас более эффектно, особенно на контрасте с костюмом вашего жениха. — Темно-синий, — уверенно сказал Волдеморт. — Отличный выбор, — осмелела девушка. — А фурнитура — из белого золота. Прямо Солнце и Луна, — мечтательно сказала она. — Банкетный зал можно украсить в тех же цветовых сочетаниях. — Солнечное затмение, — едва слышно хмыкнул Малфой, заставив Гарри ухмыльнуться в ответ. Том и Астория вступили в обсуждение деталей, и Гарри, незаметно подойдя к Драко поближе, шепотом спросил: — Зачем ты сказал мне, что Джинни жива? Тогда, еще в камере. Ты не мог не знать, что она погибла. — Хотел дать тебе больше надежды, чем располагал, — также шепотом ответил Малфой. — Мне жаль. Правда жаль. — Оставь свою жалость при себе, — помолчав, сказал Поттер. И добавил, глядя на хрупкую фигурку Астории. — Береги ее, Малфой. Береги свою семью. Во что бы то ни стало. — Я буду, — просто пообещал Драко.***
— Не наказывай их, — попросил Гарри, когда чета Малфой ушла и они остались с Томом вдвоем. — Зачем бы мне это делать? — поднял бровь уже перевоплотившийся в красавца Волдеморт. — Разве что вы с миссис Малфой делали что-то предосудительное? — Я не знаю, что ты сочтешь предосудительным, а что нет, — огрызнулся Поттер. — Если тебя нервирует даже то, что рядом со мной дышит кто-то другой, то не следовало их сюда звать. — Ты смотрел на нее. Тебе понравились чары агрегации, верно? — вкрадчиво спросил Волдеморт. — Просто никогда раньше не видел, — пожал плечами Гарри. — А возможно, забыл. Раздел трансфигурации, верно? — Верно. С помощью них ты сможешь превратить любой неживой предмет в жидкость, газ или снова вернуть ему твердость, изменив форму. В школе их могут и не изучать — существует некая специфика, по которой классическая трансфигурация, порой, куда проще, — объяснил Том. — Ты помнишь, почему одни заклинания тяжелее, чем другие? — Хм… Трата магических сил? — предположил Поттер. — Отчасти. Но не стоит забывать ещё и о силах, потраченных на нужный уровень концентрации. Разрешишь продемонстрировать? — улыбнулся мужчина. Гарри молча кивнул, заинтересованный. — Агрегацио, — воскликнул Том, направляя палочку на юношу. Он рефлекторно закрылся руками, но это не помешало его одежде стечь на пол, образуя лужу и многочисленные цветные подтёки на бедрах и туловище. — Я могу использовать это же заклинание для дальнейшей трансформации, — объяснил Волдеморт и, по новому взмаху палочки, жидкость вокруг Гарри начала стремительно испаряться, окутывая его густым облаком. — А теперь — снова в твердую форму. Поттер вскрикнул от неожиданности, когда его руки и ноги внезапно стремительно потянулись друг к другу, вынуждая его резко выгнуться назад. Не удержавшись, он упал, заваливаясь на бок. Том вздернул юношу вверх, на колени — и чуть отошел, удовлетворенно оглядывая получившийся результат. Руки Гарри вытянуты вдоль тела, от щиколоток к запястьям тянутся, крест на крест, два трансфигурированных из его же одежды фиксатора, не давая ни встать, ни сесть на пятки, ни сдвинуть широко разведенные бедра. — Как видишь, заклинание и правда впечатляющее, — ухмыльнулся мужчина. — В колье Гринграссов заключены те же самые чары — но используемые с другими намерениями. — Мне стоило догадаться о твоих намерениях, — прошипел Гарри, красный от гнева. — Это все очень интересно, но не мог бы ты меня отпустить? — Мог бы, — лаконично ответил Волдеморт, избавляясь от мантии. — Но не буду. Уже настолько соскучился? — ласково спросил он. Гарри с трудом оторвал взгляд от крепкого пресса и аккуратной дорожки вьющихся темных волос, ведущих к паху мужчины и скрывающихся за резинкой белья. — Ты обещал, что мы не будем заниматься сексом до свадьбы! — возмутился он. — Секса между нами и не будет, — пообещал Том. — Просто сброшу напряжение, чтобы избавиться от сценки перед глазами, где я снимаю кожу с шлюховатой миссис Малфой. — Ты же сам сказал, что мы не делали ничего такого! — Я не говорил этого. Я спросил, делали ли вы что-либо предосудительное, в чем ты хочешь признаться. В любом случае, милый, это не тот вопрос, в котором я должен интересоваться твоим мнением, помнишь? — усмехнулся он. — Ты — ужасный лгунишка. — Я?! — Именно. Бедный изнасилованный малыш, — притворно жалостливо сказал Волдеморт. — Который едва ли неделю продержался без хорошего траха — и уже начал засматриваться на все, что движется. — Я не засматри… — Тебя это до дрожи возбуждает, признай, — продолжил мужчина. — Когда ты весь раскрыт и доступен, беззащитен — и целиком в моей власти, — он подошел к Гарри и легонько нажал на его член носком ботинка, вырывая легкий вздох. — Не знаешь, что я сделаю с тобой в следующее мгновение — нежно приласкаю или грубо надругаюсь. Возведу на пьедестал или использую как игрушку для удовлетворения, — Том за подбородок задрал его лицо на себя, с упоением разглядывая всю гамму чувств, которые настигли любовника — смущение, досада, злость, предвкушение. Ступней он продолжал массировать член парня, пока с удовольствием не заметил не заставившую себя долго ждать реакцию. — Смотри, у тебя даже от такого встает, — насмешливо сказал он. — Радость, сколько можно себя обманывать? — Что ты со мной сделал? — простонал Гарри. — Это не я, я не могу… — Тшш, — Том ласково заставил парня замолчать, прислонив к его губам указательный палец. — Все хорошо. Я тебя не осуждаю. Ты тоже меня безумно возбуждаешь, мой хороший. Не стоит стыдиться своей чувственности, я никогда не подумаю о тебе плохо из-за того, что тебе нравятся те или иные вещи, я просто хочу, чтобы ты уже перестал врать самому себе. Ты меня хочешь. Скажи это. Волдеморт приспустил на себе белье и обхватил маячащий прямо напротив лица Гарри член рукой, начиная лениво дрочить. Поттер почувствовал головокружение от раздирающих его противоречий — все хорошо, никто не видит его позора, Том и правда никогда не относился к Гарри как к тем, кого Дадли с друзьями презрительно называли «грязными подстилками» — девушек, охотно занимающихся сексом. Консервативный Хогвартс отличался от улиц Литтл-Уингинга — там легкий петтинг уже считался чем-то очень интимным и запретным, не говоря уж о большем, а уж Гарри, чья юность прошла в борьбе с Волдемортом, и вовсе был совсем не искушен в половых вопросах. По большему счету, он не знал, делает ли с ним Том что-то особо отвратительное, или это то, чем люди и правда занимаются в парах. Но знал, что большая часть происходящего кажется ему отвратительной исключительно из-за того, что его партнер — Волдеморт. И этот факт раз за разом ускользал из головы, когда Гарри таял от удовольствия, что приносило практически невыносимые моральные страдания после. — Скажи, — властно приказал Том. И Гарри сдался. Потому что никто, кроме Волдеморта, его сейчас не слышит и не видит. Потому что ему некуда бежать, кроме своих мыслей, которые сейчас сосредоточены исключительно на манящем мускусном запахе и собственном вставшем члене. Потому что он и правда… — Я хочу тебя, — практически дерзко выплюнул он. — Хочу. Но это не значит, что я тебя не ненавижу, Том. Это не любовь, ты просто приучил меня хотеть секса с тобой. — Значит, приучу и любить, — ухмыльнулся Том, неторопливо водя рукой по члену. — Только как же мне тебя приласкать, если мы с тобой решили не заниматься сексом? — Можешь просто освободить мне руки, — буркнул Гарри. — Я сам справлюсь. — Исключено. Может, ты кончишь от простых разговоров? — мурлыкнул он и настойчиво нажал большим пальцем на нижнюю губу Гарри. — Открой рот. Ну же, не упрямься, тебе понравится. В конечном счете тебе всегда нравится все, что я с тобой делаю, верно? Поттер послушался, мысленно отпуская себя. Он слегка высунул язык, готовясь принять член мужчины, но Том чуть наклонился, как для поцелуя… и звучно плюнул, попадая ему прямо в рот. Оба замерли, Гарри — от неожиданности, Волдеморт — наслаждаясь постепенно проступающим в глазах любовника шоком, подрагивающей нижней губой, через секунду — бешенными попытками вырваться из вовремя заключенных объятий мужчины. Том впился поцелуем в упорно сжатые губы, затем чуть отстранился — и плюнул снова, уже попадая на щеку, тут же размазывая слюну по коже пальцами и губами, покрывающими заалевшее лицо поцелуями. На живот Поттера плеснула теплая вязкая субстанция — Волдеморту хватило двух быстрых движений, чтобы кончить. Он абсолютно безумным, лихорадочным взглядом посмотрел на парня и опрокинул на спину, заставляя опереться на пол только ступнями и лопатками. — Если ты когда-нибудь, — хрипло сказал он, размазывая по члену Гарри свою же сперму, собранную с его живота, — посмеешь хотя бы подумать о том, чтобы изменить мне — я сотру этого человека с лица земли. Выжгу весь его род, все свидетельства о том, что он когда-либо существовал в этом мире. А ты — будешь смотреть и улыбаться, потому что если я замечу на твоем лице хоть слезинку по этому человеку — я больше не разрешу тебе не то, что оставаться одному — на фут от меня отойти, радость. — Ты сумасшедший, — простонал Гарри, толкаясь в его руку. — Абсолютно ненормален. — Не в том мире, где я определяю норму и отклонения от нее, — оскалился Том. — А к нашему счастью, Гарри, это мой мир и мои правила, и ты будешь им подчиняться. А теперь — кончи для меня, любовь моя. И Гарри кончил — практически надрывно, еще сильнее выгибаясь над полом, поскуливая от продолжающей выдаивать сперму из его члена руки Волдеморта. Он и не заметил даже, как мужчина снова произнес заклинание — и путы спали, снова трансформируясь в одежду. Волдеморт лег на полу рядом с пребывающим в оргазменном трансе юношей и положил голову ему на грудь, слушая все еще не вернувшееся в нормальный ритм сердце. Малыш, конечно, расстроится после случившегося и начнет копаться в себе, поэтому важно не оставлять его одного. Самому Тому эта неделя далась с трудом, он начал раздражаться по пустякам и терять концентрацию, но опыт был очень важен для Гарри — тому давно стоило понять, что секс — не наказание, а поощрение, легкий афродизиак, который послушно добавлял в чай домовик, только помог ему в этом осознании. Мелкими шажками его Избранный приходит к принятию. Огромный прогресс, по сравнению с началом. Мальчишка взрослеет и умнеет, становится спокойнее и рассудительнее. Периодические нервные срывы нормальны, главное — вовремя их гасить, отвлекать и заставлять пускать энергию в нужное русло. Ночами Гарри неосознанно жмется к нему, обнимая в ответ, и Том чувствует, как жемчужина крестража в груди теплеет.