Безглазая Учиха

      Бег разогрел окоченевшее тело, но не избавил голову от мыслей. На каждом повороте Шимай хотела вернуться в дом Какаши. Хотела, но не могла. Слишком много разных "но" и "если" припятствовали этому желанию. Даже если она вернётся то, что делать с той паскудной ложью, слетевшей с языка? Извиниться? Но разве извинений будет достаточно? Впервые, она жалела о жестоких словах так легко слетевших с её губ. А что если Хатаке, и вправду, член АНБУ, который должен был хитростью сблизиться с ней? Возможно, она просто его задание. Подружиться с дочерью бывшего заместителя капитана полиции, который на данный момент, несмотря на болезнь, всё ещё являлся правой рукой главы клана Учиха — здравая мысль, объясняющее внезапное дружелюбие угрюмого Хатаке. Но утверждать подобное без доказательств как минимум глупо. Может быть, он просто пожалел озябшую девчонку, а она, подражая отцу-пароноику, заподозрила в акте обычного сострадания целый заговор против клана Учиха. Как бы всё не противилось внутри, но выход был только один — смириться. Сказанного обратно не воротишь, а отец всё равно обнаружит в закоулках памяти сегодняшний вечер. Страшно представить, что её будет ждать завтра утром в мире иллюзий.       В маленькой душной кухне шумно и светло. В доме Учиха Юи, который после войны занял пост заместителя главы полиции Конохи, часто собирались взрослые и засиживались допоздна. Некоторые гости оставались ночевать, вынуждая Шимай, делившую комнату с тремя незнакомыми женщинами, уступать своё спальное место. За эту неделю она уже два или три раза спала на кухне, и один раз в сырой и пыльной кладовой на ящике для риса.       — Осторожней! — испуганно воскликнула молодая женщина, столкнувшись в едва освещённом коридоре с кравшейся девочкой. — Шимай-тян? Не ушиблась? Ты однако поздно. Твой отец уже давно спит.       Шимай, сжимавшая в руках уцелевший гэте, испуганно замерла, разглядывая незнакомку. На секунду она подумала, что столкнулась с Матсукоко, которая непременно отругала бы её за грязную одежду и потерянную обувь.       — Ты вся промокла. А где второй сандаль? Потеряла на улице? Настолько торопилась домой от подруги? — пошутила незнакомка, расплываясь в доброй улыбке, а затем нахмурившись спросила: — Ты же не провела всё это время на улице?       — Микото-сан? Уходите? Сегодня вы рано, — Юи, спустился со второго этажа, не обращая внимания на девочку, которая отступила к стене, желая незаметно улизнуть от взрослых.       — Да. Итачи уже заждался меня.       — Обещаю не задерживать вашего мужа слишком долго.       — Я всё понимаю, сейчас тяжёлые времена. В вашем доме сегодня ночует так много людей, Юи-сан. Может, мне стоит забрать Шимай? У нас как раз есть место для одного человека, — сказала Микото и кивнула в сторону девочки, которая притаилась в темноте.       — Шимай? — Юи удивлённо посмотрел на сестру своей жены. — А я тебя и не заметил. Что ты тут делаешь так поздно? Ну-ка, поздоровайся как следует с женой главы клана.       Когда девочка не сдвинулась с места, мужчина грубо схватил её за шею и вытащил на середину коридора, заставляя склонить голову как можно ниже.       — Да что ты будешь делать! Никакого уважения ко взрослым. Простите её, Микото-сан, девчонка совсем от рук отбилась.       Микото на секунду недовольно сморщила нос, но ничего не сказала, наблюдая за тем, как маленькие кулачки с силой сжали гэте и края полотенца, покрывавшего плечи девочки.       — Уверены что хотите приютить её? Она вообще неуправляема. Всю неделю от работы по дому отлынивала, только и горазда на улице шляться да с друзьями своими беситься. Дети. Что с них взять?       — Разве она не генин? - учтиво заметила Микото, всё ещё не отрывая взгляда от мужской руки сжимающей тонкую шею. - Насколько мне известно все генины помогали с подготовкой к похоронам.       — Это не про нашу Шимай. Куда ей до генина? — ответил Юи, опечалено вздохнув. — Она у нас, понимаете ли, дефектная. И как только Матсуоко справлялась с ней в одиночку? Невыносимый характер. Не переживайте о ней почём зря, она только с виду такая тихая. Найдём куда её приткнуть. Не беспокойтесь. Идите домой к детям.       Слова мужа сестры не задели Шимай. В голове она уже воображала, как завтра утром этот самодовольный мудак будет вылавливать свои вещи в ближайшем пруду. Микото уверенно подошла к Юи и мягко убрала его руку с тонкой шеи.       — Шимай сегодня ночует в моём доме. Это не обсуждается, Юи-сан, — с этими словами она вывела девочку на улицу, игнорируя молчаливое возмущение хозяина дома.       В сандалях не по размеру, которые Шимай нагло спёрла у кого-то из гостей, она едва поспевала за Микото, быстро пересекающей улицу. Как только они покинули почти полностью разрушенный квартал Учиха — уцелели только немногочисленные постройки на окраине — Микото подхватила девочку на руки и на невероятной скорости понеслась вдоль крыш в самый отдалённый сектор Конохи. Именно туда Третий Хокаге приказал переселить клан Учиха, подозреваемый в организации нападения Девятихвостого на деревню. Глава клана жил в простом одноэтажном доме, ничем не отличающимся от других домов, которые ютились вдоль узких, вымощенных камнем улиц. Микото зашла внутрь, прижимая к груди задремавшую девочку.       — Я дома. Итачи, можешь набрать ванну? — спросила женщина у встретившего её сына, а потом уже обратилась к проснувшейся девочке. — Шимай, ты сегодня ела? Конечно, нет, — она тут же ответила на свой вопрос и торопливо прошла на кухню. — Кто тебя покормит в таком-то доме? Ничего-ничего. Это мы сейчас. Дело пяти минут. Только переоденем тебя, а то ты заболеешь.       Внешне Микото не выказала волнения или недовольства, но Шимай чувствовала, что женщина пребывала не в лучшем расположении духа. Итачи исчез сразу же как только мать попросила его набрать ванну. Мальчик не задавал лишних вопросов и кажется совершенно не был удивлён тем фактом, что его мать притащила с улицы какую-то девчонку. Он появился на кухне, когда Микото выставляла на стол наскоро приготовленную еду, тихо объявив, что ванна наполнена.       — Итачи, посидишь с Шимай? Я пойду гляну как там Саске. Ох, — тут же спохватилась женщина. — Вы ведь, наверное, даже не знакомы. Итачи, это…       — Я знаю. Учиха Шимай. Дочь бывшего заместителя капитана полиции.       — Вот и славно. Заодно гляну, как там ванна и брошу вещи в стирку. Шимай, кушай-кушай. Не стесняйся. Итачи садись за стол. Ты ведь опять ничего не ел, весь вечер дожидаясь нас с отцом?       Когда Микото скрылась за сёдзи, Итачи покорно уселся напротив гостьи и принялся за еду с таким равнодушным лицом, словно перед ним не сидела лохматая малознакомая девочка, одетая в футболку его матери. Шимай же только сейчас осознала, насколько она голодная, и как давно не ела домашней еды. Учиха Микото ей понравилась. Эта несомнено утончённая и воспитанная в лучших традициях благородного клана женщина на удивление не ходила в дурацком кимоно, как Матсуоко. Во время переодевания она не обратила никакого внимания на шрамы, безобразным узором украшавшие тело Шимай, словно их и вовсе не существовало. А ещё мать Итачи очень вкусно готовила омлет с рисом.       — Саске так крепко спит. Удивительно, он сегодня такой спокойный, хотя обычно капризничает, — Микото появилась на кухне бесшумно, Шимай вздрогнула от неожиданности когда услышала её голос за своей спиной. — Фугаку будет очень поздно, если вообще придёт, так что нет смысла его ждать, — с этими словами она присоединилась к позднему ужину. — Ванна готова. Шимай, ты наш гость, так что иди первая. Завтра подберём тебе что-нибудь из моего гардероба, не идти же тебе на занятия в ритуальном кимоно. Ой… Ты же не против моих вещей? Одежда Итачи будет тебе маловата. Будет сложно нагнать остальных, если пропустишь первые учебные дни. Слышала, что с этого года вам кардинально поменяют программу.       — Мне не нужно на занятия, — Шимай замялась, не уверенная стоит ли говорить об этом, но всё же произнесла: — У меня завтра встреча с наставником в лекционном зале.       — О, так ты всё же генин? Поздравляю. Ты большая молодец, — Микото мягко улыбнулась, в глазах её засверкали искорки счастья. Шимай стало немного не по себе от того, что мать Итачи так радовалась, сама она не видела в этом событии ничего хорошего и уж тем более радостного. — Завтра можно отпраздновать поступление Итачи в академию и назначение Шимай-тян генином. Что думаешь, Итачи? Разве будет не чудесно?       — Не нужно, — испуганно пролепетала Шимай, чувствуя, как сердце волнительно забилось в груди. Она посмотрела в сторону Итачи, надеясь, что он возмутится — всё же Микото его мама, и она не должна уделять столько внимания незнакомой девочке, но тот лишь покорно кивнул.       — Глупости. Мне совсем не трудно. Я всё равно собиралась пригласить тебя на завтрашний праздник. Приходи к нам сразу после тренировки. Я испеку торт. Отказ не принимается.       Шимай ничего не оставалось кроме как кивнуть и уставиться в тарелку. Теплота и неожиданная забота госпожи Учиха обезоруживала, сопротивляться ей совсем не хотелось. После еды Итачи принялся помогать матери, и Шимай невольно сравнила его с девчонкой. Дело было даже не в его по-детски смазливом лице или необычно длинных для мальчика из клана Учиха волос. Шисуи никогда не помогал по дому, потому что отец запрещал ему заниматься женскими делами, такими как готовка, стирка и уборка. Для этих грязных занятий существовали руки Матсуоко и Шимай.       — Так, ты первая, — Микото подтолкнула Шимай к выходу из кухни и указала в сторону ванной комнаты: — Вон та дверь. Я там тебе всё приготовила на тумбе, сразу справа. Гостиная слишком холодная, поэтому я постелю тебе футон в комнате Итачи.       Посещая общественные бани в компании женщин, временно проживающих в доме Юи, Шимай привыкла мыться максимально быстро, чтобы избежать любопытных взглядов. После того как Шимай смыла с себя грязь под душем, она благоговейно замерла напротив о-фуро, над которой поднимался густой пар. Как бы ей не хотелось понежиться в горячей воде, она всё же постеснялась лезть в ванну. Шимай вернулась на кухню, путаясь в предоставленой Микотой ночной рубашке.       — А ты быстрая. Прошло всего пятнадцать минут. Погрелась в ванной? — девочка отрицательно качнула головой, вызывая у Микото приступ негодования, но не злого, как у Матсуоко, а кого-то излишне суетливого и странно доброго: - Что? Тебе надо как следует прогреться, иначе ты заболеешь. Пошли, - она подскочила на ноги, готовая утащить маленькую гостью обратно в ванную, но та отчаянно затрясла головой и отступила назад, утверждая, что "всё в порядке". — Не хочешь? Ладно. Не буду настаивать. Давай хоть тогда волосы посушим? Нельзя ложиться спать с мокрой головой.       Микото усадила Шимай в скромной гостиной на дзабутон и начала полотенцем сушить волосы, мягко перебирая короткие спутанные пряди. Непривычная ласка заботливых рук заставила Шимай почувствовать себя немного некомфортно, несмотря на то, что всё внутри помимо её воли тянулось к доброй матери Итачи. В семье Шимай никто не выражал привязанность посредством прикосновений, только Шисуи, когда они были совсем маленькими и спали на одном футоне, обнимал её, но это было слишком далёкое неправдоподобное воспоминание. Жестокий отец всегда был излишне строг со всеми, начиная от прислуги и заканчивая детьми. Матсуоко ничем не отличалась от холодного камня. Иногда она заступалась за младших брата и сестру, но этим и ограничивалось её проявление любви, в остальном она лишь требовала и выдвигала бесконечные претензии. Шисуи в те в редкие моменты, когда бывал дома, позволял себе иногда проходя мимо взъерошить волосы младшей сестры, но это было до нападения Кьюби, после брат стал замкнутым и отстранённым. Погибшую мать Шимай совсем не помнила.       — Почему бы тебе не отрастить длину? У тебя такие прекрасные волосы, — задумчиво произнесла Микото, прочёсывая пряди. — Знаешь, я всегда хотела девочку. Мечтала, что буду заплетать ей косички и наряжать в платья.       — Итачи похож на девчонку, — задумчиво проговорила Шимай, перебирая пальцами края футболки, приятно пахнущей лавандой.       Микото звонко засмеялась и спросила:       — Потому что он симпатичный?       Шимай почувствовала, как к щекам прилила краска. С языка почти сорвалась грубость, но девочка остановила себя. Ей не хотелось портить отношения с мамой Итачи, которая, кажется, совершенно не думала о ней плохо, в отличии от остальных взрослых.       — Вырастет будет настоящим красавцем, — мечтательно проговорила женщина, не обращая внимание на смущение девочки. — Ты уж за ним пригляди, как старшая сестрёнка. Ладно?       — Угу, — нехотя согласилась Шимай.       — Я закончила. Пошли, уложу тебя спать. Итачи уже, наверное, видит десятый сон. Сегодня был длинный день.       Под тёплым одеялом на мягком пахнущем солнцем футоне впервые за неделю сытая девочка чувствовала себя в безопасности. В метре от неё мирно спал беззаботный Итачи, у которого была самая замечательная в мире мама. По щекам Шимай потекли неприятные слёзы. Зависть, словно ядовитый сорняк, пустила корни в глубине её сердца.