Безглазая Учиха

      — Онэ-сан! Смотри-смотри! Цветочки!       Саске ткнул пухлым пальчиком в сторону небольшой поляны под раскидистыми ветками сакуры. Шимай обречённо вздохнула и опустила ребёнка на мягкую траву.       — Ну беги, сорви для мамы букетик, но потом сразу домой. Мы гуляем уже три часа, такими темпами нас с тобой потеряют. Только аккуратней. Не упади!       — Букетик! — радостно завопил Саске, и, не обращая внимание на ворчливые причитания своей няньки, побежал вперёд.       Возиться с пятилетним сыном Микото Шимай нравилось куда больше, чем выполнять редкие, но от того не менее нудные миссии ранга D. Если бы не Фугаку, обещавший за неподчинение уставу шиноби прекратить специальные тренировки, Шимай сделала бы всё возможное, чтобы избежать выгула собак или прополки чужого огорода. Шиноби в звании генина жить по уставу проще, чем кажется. Слушайся капитана. Не влезай в неприятности. Тренируйся. Выполняй миссии, не требующие больших усилий. Получай за свою работу деньги. Ничего сложного, только иногда утомительно. Шимай всё более чем устраивало, ведь ей не приходилось рисковать своей жизнью или убивать, для этого существовали куда более опытные и сильные шиноби.       Первая команда, как и многие послевоенные команды, была сформирована из остатков тех детей, которым посчастливилось пережить войну и эпидемию, поэтому между членами подобных команд существовала значительная разница в возрасте. Группа детей, доставшаяся Нэтсуми-сенсей, изначально не отличалась большим потенциалом или особой сплочённостью. Обучить совсем зелёную шпану основам шпионажа и разведки — одна из основных задач, которую перед Одзаки поставило руководство. В начале пути команда номер Один умудрилась пару раз феерически облажаться на лёгких миссиях ранга D, из-за чего Хокаге до сих пор опасался давать подчинённым Нэтсуми более сложные задания.       Химура во всех провалах винил Шимай, которая во время миссий могла, сославшись на головную боль, лечь на ближайшую горизонтальную поверхность и уснуть. Откровенным шоком для него стало то, что строгая, а временами жестокая, сенсей прощала своей ученице лень и наплевательское отношение. В те редкие дни, когда у Шимай не шла носом кровь и не кружилась голова, она, конечно же, принимала активное участие во всех делах команды, но словно специально делала всё не так. То нарочно медленно собирала мусор, то путала адреса при доставке посылок, то просто мешалась под ногами во время поиска пропавших животных. Стоило Химуре сделать ей замечание, как на него в ответ лилась такая красочная брань, что иногда он сомневался в благородном происхождении сокомандницы. Вот откуда учиховская принцесса с белыми рученьками может знать такие грязные выражение как «хуило недоразвитое» или «ёбаный обмудок»?       Спроси у Шимай причину, из-за которой они провалили очередную миссию, и она без заминки назовёт имя Тойды. Грязный вонючий мальчишка, цепляющийся к ней по любой мелочи. Поначалу она игнорировала его тупые претензии, надеясь, что сенсей вмешается и поставит его на место, но пока Тойда не переходил на оскорбления, касающиеся внешности, Одзаки делала вид что ничего не происходит. Даже когда он называл Шимай«дурой», «неумёхой», «криворучкой» и самое ужасное: «учиховской принцессой», Одзаки с интересом разглядывала своё прекрасное отражение в зеркале, вместо того чтобы остановить его. Один только Цубаки пытался пресекать глупые перепалки. Выходило это у него, откровенно говоря, плохо. Тойда взрывался и начиналась драка, в следствие чего миссия автоматически проваливалась, и на следующей тренировке злая сенсей, получившая в конце месяца жалкие гроши, заставляла всю команду бегать до изнеможения на полигоне.       Цубаки, если бы ему позволило воспитание, обвинил бы в неудачах первой команды некомпетентность Нэтсуми-сенсей, которой совершенно не было дело до межличностных отношений в команде. Он почти сразу понял, что её главная цель — отработать неделю по шаблонной инструкции, которую выдавали каждому джоунину капитану генинов, и в конце месяца получить за несложную работу вполне приличную зарплату. Не менее двух удачно завершённых миссий ранга D за месяц. Три стандартных тренировки по методичке. Ежемесячная проверка на способность работать в команде, которую они стабильно проваливали. Одзаки никогда не делала ничего сверх. Она ни разу не пыталась работать с ними вне запланированных однотипных тренировок, не проводила воспитательные беседы и уж тем более не брала миссии ранга С, утверждая, что они ещё не готовы. Цубаки старался примирить Химуру и Шимай всеми известными ему способами, но есть вещи, которые сделать невозможно сколько бы сил и времени ты на это не убил.       За шесть лет Хьюга всё же смог добиться того, что не ладившие между собой сокомандники, начали хотя бы прислушиваться к его словам. Пару раз испытав на своей шкуре стиль Мягкого Кулака, Химура перестал выяснять отношения с помощью драк и начал немного думать, как оказалось, не такой уж и пустой головой. Осознав, что сенсей не собирается им ничего разжёвывать и раскладывать по полочкам, он стал искать другие пути получения так не хватавших ему знаний. Хьюговский добрый мальчишка, который был не против ответить на тупые вопросы, никого не втаптывая в грязь за незнание, стал его спасителем и в некоторой степени другом. Шимай Цубаки воспринимал исключительно, как слабую младшую сестрёнку. Умом он понимал, что такое отношение к сокоманднице не приведёт ни к чему хорошему, но не мог с собой ничего поделать, когда видел, как она беспомощная, и хрупкая отдыхала на траве после тренировки в своём клане. В отличие от бестолкового Химуры, он догадался о причине её недомогания в первый же день.       Сегодня Нэтсуми-сенсей выдвинула кандидатуру Хьюга Цубаки на место участника в экзамене на чунина. Химура воспринял эту новость достойно, впервые не жаловался на несправедливость судьбы, а позже даже поздравил своего товарища по команде. Шимай же была рада, что сенсей наконец-то догадалась добавить в списки имя Цубаки, в свои девятнадцать ему уже давно было пора повысить ранг.       — Онэ-сан!       Плач Саске, отвлёк Шимай от мыслей о подарке для Цубаки, в том, что он пройдёт экзамен она не сомневалась ни секунды. Малыш, быстро перебирая ножками бежал обратно, сжимая в кулачке нежные полевые цветы.       — Что такое? Тебя оса ужалила? — не на шутку обеспокоенная Шимай наклонилась к ребёнку, но он вместо того, чтобы остановиться, обежал девочку по кругу и спрятался за её ногами.       — Наверное, это я напугал его.       Хриплый, и как будто немного придушенный, голос принадлежал высокому мужчине. Стандартная форма джоунина. Протектор Конохи, прикрывающий высокий лоб. Длинные чёрные волосы, красиво блестящие на солнце. Бледное узкое лицо, лишённое морщин. Пугающие жёлтые глаза.       — Вы кто?       Умом Шимай понимала, что она и Саске в безопасности — пять минут назад мимо проходил патруль полиции, и всё же, смотря на возвышающегося над ней незнакомого шиноби, она чувствовала иррациональный страх. Было в его тонкой улыбке и скрипучем голосе что-то зловещее.       — Орочимару.       — Что вы делаете на территории клана Учиха?       — А разве шиноби Конохи запрещено гулять по территориям, принадлежащим клану Учиха?       — Нет, но никто в здравом уме не сунется в квартал Учиха, если, конечно, не хочет быть обманутым, ограбленным или убитым.       Шимай спешно прикидывала в уме какие цели преследовал неизвестный ей Орочимару. Квартал Учиха не то место, где свободно разгуливают гражданские и уж тем более шиноби, не принадлежавшие клану, причиной тому служил страх, появившийся в сердцах жителей после нападения Кьюби, и последовавшие за этим событием грязные слухи о шаринганистых ублюдках.       — Такая дурная слава?       — Уж какая есть.       — Твой братишка? — Орочимару склонил голову к плечу и неприятно улыбнулся. — Тебе следует за ним лучше приглядывать.       — А то что? — Шимай сжала руку Саске, чувствуя скрытую угрозу в голосе собеседника.       — А то его кто-нибудь украдёт. Слышала? Люди в деревне пропадают средь белого дня. А тут такой хорошенький мальчик и такая милая девочка. Одни. Без взрослых.       Патруль не ушёл далеко, закричи и через минуту бравые шиноби прибегут и прогонят странного и опасного дяденьку. Но что-то подсказывало Шимай, что Орочимару вполне хватит этой минуты, чтобы применить какое-нибудь дзюцу, способное навредить двум беспомощным детям. Один шаг. Лёгкий поворот головы. Тонкая улыбка. Он не двигал руками, ничего не говорил, но Шимай кожей чувствовала исходившую от него опасность. Взрослый мужчина мог свернуть им шеи, не прикладывая к этому действию особых усилий. Ещё один шаг. Саске теснее прижался к ноге, он тоже инстинктивно чувствовал опасность, и надеялся, что онэ-сан защитит его. Именно так обречённые на погибель травоядные животные замирают перед лицом хищника, только вот Шимай никогда не относила себя к травоядным. Всё это время, вытянув указательный и средний палец, она считала толчки чакры в своём теле.       — Саске, живо домой! — оттолкнув от себя мальчика, Шимай кинулась на мужчину, сжимая в левой руке кунай.       — Глупо в открытую нападать на того, кто сильнее, — Орочимару отбил атаку, откинув девочку на траву ударом ладони. — Очень слабо, даже для генина.       — Глупо было приходить в квартал Учиха, — произнесла Шимай с четвёртым толчком чакры погружая противника в гендзюцу.       Тренировки с Фугаку позволили Шимай развить свой талант настолько, что для наложения сложных техник гендзюцу ей больше не требовалось складывать собственноручно изобретённую длинную цепочку печатей, ограничиваясь всего лишь одним жестом. Орочимару застыл, наблюдая за убегающим в панике мальчиком. Шимай поднялась на ноги и отошла от мужчины на пару шагов. Она не накладывала на него гендзюцу, по крайней мере в его классической форме, это дзюцу носило характер временного оглушения и ступора, позволяло прикоснуться к сознанию жертвы, но не проникнуть в него. Если недо-иллюзию не углубить, жертва легко сможет вырваться, используя стандартное «кай», и убить. Шимай, игнорируя запрет Хокаге на использования гендзюцу против шиноби Конохи, не дала физически превосходящему противнику такой возможности. Она мягко толкнулась в его сознание. Картина, в которой Саске взобрался на холм исчезла. Шимай перестала смотреть на мир глазами Орочимару. Её насторожило то, что она не ощутила никакого сопротивления. Пройдя по тёмному узкому коридору, Шимай открыла массивную дверь, ведущую в слабоосвещённую комнату со спёртым воздухом. На стенах висели обезображенные трупы людей. Глубокие разрезы от края челюсти вниз к паху демонстрировали отсутствие у них органов. В центре склонившись над металлическим столом стоял мужчина, облачённый в белый медицинский халат. Он обернулся на звук её шагов, и Шимай узнала в нём Орочимару.       — Страшно?       — Видела вещи и пострашней, — соврала Шимай, проходя в глубь и рассматривая тела. — Вот он, твой самый жуткий секрет. Лаборатория в подвалах Конохи. Опыты на людях. Столько лет, и тебя никто не поймал. Такие как ты заслуживают казни.       — Все эти годы я был полезен Конохе, маленькая Учиха.       — Удивительно. Держать под боком что-то настолько мерзкое и отвратительное.       — Удивительно, что ты всё поняла, даже не спрашивая меня ни о чём.       — Я в твоей голове. Знаю всё, что знаешь ты, ну или почти, по крайней мере основные моменты мне ясны. Углубляться не стоит, ты всё же нужен им живым. Они ищут тебя, и скоро найдут.       — Удивительное дзюцу. Кажется, ты назвала эту великолепную технику довольно просто, я бы даже сказал до ужаса банально. «Гендзюцу Раскрытие Дьявольского Секрета»? Эффективное дзюцу, отнесённое к разряду запрещённых, при неаккуратном исполнении способно поджарить противнику мозги. К сожалению исполнить данную технику могут только представители твоего клана, и то далеко не все.       — Следил за мной?       — Какой учёный перестанет следить за своей любимой подопытной мышкой?       Шимай уцепилась за ещё одно воспоминание. Едва освещённая комната, где вокруг крепкого дубового стола собралась целая толпа людей, из которых Шимай смогла узнать только Третьего Хокаге и Учиха Фугаку.       — Это верная смерть, — заметил неизвестный Шимай Хьюга. — Любой здравомыслящий человек откажется от этого плана.       — Нам ничего не остаётся. Если хотите выиграть время для наступления, придётся рискнуть, — произнёс Учиха Фугаку. — Я посоветовался с представителями своего клана. Ради защиты Конохи и её жителей, мы возьмём на себя ответственность за исполнение миссии.       — Но использовать детей… Разве это не слишком?! — светловолосая женщина вышла вперёд и хлопнула ладонью по столу, на котором лежала карта. — Сколько ещё детей должно погибнуть в этой грязной войне?       — Цунаде, мы все сочувствуем твоей утрате, и скорбим вместе с тобой о твоём так рано погибшем брате, — произнёс Хирузен, — но ситуация складывается не в нашу пользу. Если одним мощным ударом мы не откинем врага от границы страны Огня, то уже через три дня он явится к воротам Конохи, в которой на данный момент практически нет боеспособных шиноби. Мы не можем рисковать немногочисленными взрослыми, поэтому выбора нет.       — Помнишь бутылки с водой, которые вам выдали перед тем, как отправить подрывать лес? — Орочимару, вышел вперёд, оставив за спиной возмущённо перешёптывающуюся толпу. Иллюзия начала таять, Шимай ощутила, как медленно из её рук ускользает нить контроля. — Третий Хокаге попросил меня изобрести препарат, увеличивающий запас чакры, скорость и силу. Изобрести подобное на коленке в полевых условиях, когда ты ограничен в ресурсах — невозможно, но я справился с поставленной задачей, только вот препарат был рассчитан на взрослых, которые в теории вполне могли выдержать побочные эффекты. Третий Хокаге хотел перехитрить судьбу. Обойтись малой кровью. Он надеялся, что хоть кто-то выживет. Хотя бы те же Учиха со своим доудзюцу. Я предупреждал о возможных последствиях, но кто станет меня слушать? Как итог чудом удалось выжить только одному участнику эксперимента, за которым я не переставал с интересом наблюдать.       — Мои чакра каналы были уничтожены этим препаратом?       Шимай уже знала ответ на свой вопрос, но всё же решила потянуть время. Иллюзия стремительно менялась, не подчиняясь её контролю. Самое худшее — недооценить противника. Орочимару был силён. Он превосходил не только Фугаку, но даже её отца. Его мозг и мыслительные процессы разительно отличались от всего того, что она видела до этого. Девочка оглянулась, понимая, что сейчас они находились в госпитале, в кабинете Хьюга-сенсея, который она успела за годы ежемесячных посещений запомнить до мельчайших подробностей. Одно воспоминание на двоих, тонкая грань, разделяющая их разумы.       — Да. Эффект невероятен, но последствия плачевны. Все сгорели, как свечи ещё в пылу сражения. Все, кроме тебя.       — Зачем ты мне это показываешь?       — Чтобы ты разочаровалась в Конохе и её лидерах, которые так безжалостно использовали тебя и ещё несколько невинных детей, но, кажется, это всё оказалось лишним. В свои юные годы ты настолько умна, что не доверяешь им. Весьма похвально, - Орочимару тонко улыбнулся и торжественно захлопал в ладоши, как бы поздравляя её с чем-то. Его шея неестественно вытянулась и сделала три оборота вокруг тела Шимай, узкое лицо остановилось около её плеча и хрипло прошипело на ухо: - Маленькая Учиха, я хочу, чтобы ты ушла со мной.       Шимай не позволила себе испугаться и потерять контроль над иллюзией. Хоть змееподобная шея выглядела жутко, а раздвоенный тонкий язык отвратительно щекотал кожу, в реальном мире тело Орочимару всё также покорно стояло ни сдвинувшись ни на миллиметр. Как бы он не был силён, он не имел возможности навредить ей через гендзюцу.       — И нарожала тебе кучу детишек с шаринганом? Не забывай, я всё еще в твоей голове, больной ублюдок, я вижу тебя насквозь. Даже не пытайся запудрить мне мозги, — Шимай потянулась к своей ноге, примерно к тому месту, где у мужчины висел подсумок, достала воображаемый кунай и поднесла к шее. Стоявший напротив Орочимару скопировал её действия, только вот в руках у него блеснуло настоящее лезвие. — Или ты хочешь, чтобы я прирезала тебя, до того, как сюда прибудет патруль?       — Спокойнее, маленькая Учиха, - тихий бархатный смешок и шея Орочимару снова стала нормальной. - Техника контроля чужого тела? Тебе всего четырнадцать, а ты уже автор стольких сложных неповторимых техник, которые ты способна накладывать с помощью голого контроля чакры в мозге противника. Неужели ты думаешь, что я решил использовать такого талантливого шиноби только как инкубатор? Не отрицаю, у меня была такая мысль. Дети, рождённые естественным путем, обладают человечностью и… живучестью. На первых этапах развития генномодифецированные клоны склонны умирать из-за несовершенства иммунной системы и дефектов вынашивания в искусственной матке... Ох, а ты в курсе, что ты бесплодна? Не только чакра каналы, но и все твои внутренние органы пострадали от того препарата. Репродуктивной системе досталось больше всего. Яичники превратились в скукоженные высохшие сливы, — Орочимару взял со стола Нобору открытую медицинскую карту. — На, посмотри сама. Твой лечащий ирьёнин не раз наивно советовался со мной по поводу твоего случая, даже не подозревая насколько я был заинтересован. Представляешь, мы оперировали тебя вместе. Очень сложная и интересная операция. Вот тут. Прочитай результаты своих обследований, — он ткнул пальцем в строчку, показывая её Шимай.       Донор: Учиха Матсуоко. 24 года. Родная сестра.       Потеря контроля над иллюзией ощущается как разрыв тонкого волоса. Обычный шиноби даже не заметит. Опытный шиноби, склонный к гендзюцу, почувствует, но скорее интуитивно. Шаринган непременно увидит. Для Шимай потеря контроля — это последовательный разрыв нескольких толстых канатов. Сначала терялся контроль над телом врага, потом исчезала возможность смотреть на мир его глазами, в конце она окончательно застревала в изменённой врагом иллюзии, но даже тогда Шимай всё ещё могла усилием воли вернуть контроль, нанеся мозгу противника непоправимые повреждения. Могла, но не хотела. В памяти всплыла сегодняшняя глупая ссора со старшей сестрой, Шимай, пребывавшая в шоковом состоянии не смогла сопротивляться потянувшему за собой воспоминанию.       После того, как клан окончательно вытеснили на окраину деревни, Шимай вместе с отцом и братом поселились во флигеле рядом с домом Учиха Юи, так Матсуоко было проще приглядывать за Маширо, которого окончательно сразила болезнь. По утрам, до того, как её приёмные дети просыпались, Матсуоко приходила в маленький флигель вместе с сиделкой, проверяла слепого отца, затем расспрашивала неразговорчивую сестру о делах в доме и параллельно отчитывала её за всевозможные косяки. Сегодня Шимай перепало за то, что она снова поужинала у главы клана вместо того, чтобы поесть в кругу семьи вместе с недавно вернувшимся с миссии Шисуи, который редко бывал дома. Пустяковая причина для ссоры, но стоило Матсуоко завестись, и она уже не могла остановиться. Шимай досталось за то, что она, по мнению Матсуоко, надоедает занятой хозяйством и воспитанием сына достопочтенной Микото-сан, ошиваясь круглые сутки в её доме. Шимай попыталась возразить, что она вовсе не мешается, а учится у Фугаку и помогает Микото, но в ответ услышала лишь крик:       — У тебя своего дома нет? Зачем тебе чему-то учиться, если ты не собираешься быть шиноби? Зря тратишь своё время и время уважаемых людей!       А после полились бесконечные обвинения. Шимай припомнили, что она совсем не помогает по дому, не уважает старших, и вместо того, чтобы учиться штопать носки и играть на давно забытом сямисэне, пропадает на полигоне вместе с грязным сиротой Тойдой, общение с которым точно ни к чему хорошему не приведёт. Оскорбление идиота Тойды послужило последней каплей. Этот самый «грязный сирота» месяц ограничивал себя в еде, чтобы подарить ей на день рождения крепкий кунай из качественной стали. Химура никогда не признался бы в этом, но ей обо всём рассказал Цубаки, боясь, что она из чистой вредности откажется от подарка. Разве её товарищ по команде заслужил такое обращение от той, что за заботами о благополучии семьи совсем позабыла о дне рождении родной сестры?       — Я не виновата в том, что ты решила усыновить двух годовалых спиногрызов, с которыми не можешь справиться.       Сегодня утром Шимай снова сбежала в дом Микото, схватила на руки Саске и, уткнувшись ему в грудь разревелась. Дети не осуждают и не спрашивают. Они нежно обнимают тебя и гладят по голове, пока ты не успокоишься, а потом зовут гулять к пруду, где ты встречаешь свою смерть в лице Легендарного Змеиного Санина.       Иллюзия лопнула как мыльный пузырь из-за невыносимой пульсирующей боли в боку. Что-то резко скользнуло по телу вниз, вызывая волну омерзительных мурашек. Упавшая на землю Шимай захрипела, сворачиваясь клубочком. На рану смотреть не хотелось. Итак, было понятно. Смертельная. Жить осталось считанные секунды, если, конечно, Орочимару не решит прикончить её следующим ударом.       — Я знаю, что сегодня ты не пойдёшь со мной, — слова мужчины гасли в темноте, но Шимай отчаянно цеплялась за них. Оа не хотела умирать, только не после того, как узнала правду. Ей ещё нужно успеть поговорить с сестрой. — Слишком много привязанностей удерживают тебя здесь. Но, тот кто понял, что сильные сражаются только на своей стороне, рано или поздно покидает Коноху. Надеюсь, тебе понравится мой подарок.       Прежде чем окончательно забыться во мраке, Шимай смутно ощутила прикосновение холодных пальцев к своей щеке.       — Я буду ждать тебя, маленькая Учиха.