Мир с другого ракурса

      И вновь комната полнится друзьями. Только теперь Рей стоит в центре под прожекторами недовольных, удивленных, недоверчивых взглядов, а я засунута в рукав плотной куртки Мамору. Своих намерений относительно мести Рей я не изменила, а удержать в руках меня не могла даже Мако.       — Мы слушаем тебя, — Харука склонила голову чуть наискосок, пытливо рассматривая виновницу всех бед. Во всей ее фигуре я читала такое напряжение, какое присуще настороженной пантере, охраняющей своих детенышей. Казалось, что при любом неосторожном слове Рей она просто выхватит меч и перерубит ее. Видимо, это ощущение жило не только во мне, потому что Мичиру не выпускала плечо Харуки.       Я взглянула на Мамору. Он сидел подле меня, но весь подался вперед так, что чуть не опирался на руки. У него единственного взгляд был полон не темных мыслей, а надежды. Он смотрел на Рей не как на предателя, а как на спасительницу, последнюю пристань на пути к обетованной земле, где его будет ждать покой со мной-человеком. Мне кажется, или у него даже румянец от волнения проступил на щеках?       Рей испуганно оглядела нас всех по очереди. Ее нижняя губа дрожала, но глаза были сухими, словно то, что пожирало ее огнем вины все это время, начало вырываться наружу. Ухватившись за прядь волос и опустив взгляд в пол, она начала в абсолютной тишине:       — В тот вечер мне позвонил Мамору. Он был расстроен, поэтому пересказал мне всю ссору с Усаги, — я с трудом повернула голову в рукаве и красноречиво посмотрела на него. Помню, что сама с горяча «посоветовала» поговорить с Рей, и понимаю, что он связался с ней назло мне, от обиды, но все равно — как он мог?!       — Прости, я тогда слишком разозлился, — Мамору сказал это тихо, выглядя сконфуженно.       Я не сразу заметила, что красноречиво смотрела не только я. Взгляды девочек на меня тоже полнились осуждением. Они же не знали о нашей ссоре. Конечно же, они на стороне Мамору, потому что знают, что перегибать палку склонна я. Теперь я тоже «коза отпущения», что вполне заслужено. Только Харука неотрывно слушала Рей.       — Мне особенно запомнилась фраза Усаги, которую он мне пересказал. Как же там? — Рей, выгнула пальцы рук от напряжения. — Что-то о том, что по мнению Мамору за девушкой ухаживать — все равно что за кошкой. За пару дней же до их ссоры дедушка показал мне новое заклинание. Оно на небольшой промежуток времени обращало животных в людей, если все его условия безукоризненно выполнены. Дедушка сказал, что у него оно вышло всего раз, да и то он считает, что ему это приснилось. Я была зла на Усаги, поэтому совершила большую глупость.       Рей испуганно взглянула на Харуку, но та оставалась непроницаемо-суровой. Мне все сильнее хотелось укусить мою «подругу», вот только из рукава выбраться не выходило. Оставалось только низко по-кошачьему тихо ворчать.       — Я знаю, как можно попытаться обратить заклинание в противоположность. Пара нужных линий, и иногда оно срабатывало иным образом. Я начертила талисман, который мог обратить человека в животное, на основе того, который мне показал дедушка. Не верила, что он сработает. А если бы и сработал, то утром Усаги должна была уже снова стать человеком, она бы даже не узнала, возможно, что была кошкой. Я совершила ритуал и легла спать. А утром, ну вы знаете, — внезапно Рей встрепенулась, голос ее взлетел и она почти заплакала, отчего речь стала сбивчивой. — Я хотела просто проучить ее! Простите! Пыталась сама снять проклятие, но огонь уходил от моих рук! Я испугалась, я боялась, простите! Надо было все сразу рассказать, но я…       Она прижала руки к лицу и заревела. Странно. Мне стоило бы злиться на нее, но мне было больше жаль ее. Все эти дни она была сама не своя, тревога обо мне: ее молчаливость, бледность, неуверенность — была смешана с собственным страхом и виной. Если уж нам с Мамору было сложно и тяжело, то Рей уж тем более.       — Почему ты не сказала сразу? — Харука приблизилась к ней. Ее холодность пугала. Нельзя было понять, о чем она думала. Я почувствовала, что задние ноги у меня выпутались из рукава, поэтому стала возиться еще активнее.       — Раньше бы, до встречи с тобой, я бы так и сделала, — Рей невольно отшатнулась, вжимаясь в стену. — Но теперь… Вы также как и я знаете, чего заслуживает воин, посягнувший на судьбу или жизнь носителя королевских кровей. Вы с Мичиру верны долгу, а не чувствам. Да! Я боюсь смерти! — она крикнула это в лицо Харуки, и лицо ее, на мгновение ставшее почти бесстрашным, снова сморщилось в плаче.       Я выбралась из рукава и тут же увидела вспышку света — теперь здесь Сейлор Уран. Она твердо сжимала в руке меч. Девочки опешили и как-то сгрудились, словно стадо овец — легко противостоять врагу, но как быть в этой ситуации, когда с одной стороны долг, нарушенный подругой, а с другой — кара, которую справедливо несет союзник. Чувство или клятва — вопрос неразрешимый.       Мамору вскочил, но Мичиру преградила ему путь. Чуть опустив подбородок, она смотрела на него с холодным расчетом, предупреждая. Без боя Мамору не пройдет, он не успеет спасти Рей.       Напряжением в комнате, я чувствовала, меня могло раздавить. Но надо было действовать. Злость злостью, но убивать своим Сейлорам друг друга я не позволю. Довольно горя этому дому. Не чувствуя тела, я бросилась вперед между Рей и Ураном. Последняя жестко на меня посмотрела, по ее взгляду я видела, что она не собирается обращать на меня внимание и обязательно исполнит свой долг.       Я зашипела, шерсть вставала дыбом — ощущение было такое, словно по телу пробежала армия муравьев. Пятясь боком и скалясь, я была готова в любой момент прыгнуть на воина.       — Я запрещаю ее убивать. Она помилована! — я не была уверена, что для Харуки мои слова будут аргументом.       — Принцесса, я давала клятву Королеве Серенити покарать любого — друга и врага — ради вашей защиты. Вы — будущее нашего народа, — она замахнулась мечом.       — От моей матери остался лишь дух. Я твоя принцесса. Я в том возрасте, в котором способна позаботиться о своем народе, поэтому приказываю тебе отойти от Рей и оставить попытки ее казни. Мичиру это тоже касается!       Поразительно, но перед крошечной кошкой-подростком уверенная в своей правоте Сейлор Уран отступила и с досадой внесла меч в ножны. Мичиру тоже смиренно прислонилась к шкафу, прикрыв глаза. Она явно злилась. Рей по стене сползла вниз и уткнулась в колени. Копна ее черных волос сотрясалась от рыданий, которые теперь она молча глотала. К ней неуверенно на подгибающихся ногах подошли Ами и Макото. Минако до сих пор стояла растерянная с меловым лицом.       Меня стала бить дрожь. Глаза, которые оказывается были в расфокусе ловили четкость, от которой предметы в комнате выскакивали на меня своей резкостью. Я дышала ртом, высунув язык — воздуха не хватало. Мамору взял меня на руки и вызывающе посмотрел на старших Сейлоров.       — Сама же дала ей оружие… — пробормотала несвязно Харука и уже громче с досадой, в которой я читала и облегчение, сказала, — Принцесса, в будущем прошу вас быть менее снисходительной. Теперь нам остается только попытаться снять проклятие. Хотя оно бы само пало, если бы я убила эту наглую…