Мятежные Земли

Олимп, время местное Аид уже три дня находился в подвешенном состоянии: арестантом или пленником он не был, но возвращаться домой запрещали: это спутает Палладе все карты. У владыки мертвых болело сердце за его подданных, и в особенности за то, что Амалиан перестала давать развернутый отчет о ситуации. Явно случилось что-то нехорошее. --Не накручивай себя, брат.—посоветовала Гестия.—Девушка молода и ветренна, из нее не может выйти хорошего правителя. В таком возрасте мало кто думает о государственных делах. --Чутье говорит мне, что случилось беда.—парировал кронид. --Ты всегда был параноиком.—вздохнула богиня домашнего очага. --Попробуй им не быть, проведя годы в желудке отца.—иронично парировал бог мертвых. Из всех сестер и братьев только с Гестией у небожителя сложились более-менее теплые отношения. В ней не было стервозности и надменности Геры, холодности Деметры, самомнения Зевса и Посейдона. --Брат не разрешит тебе покинуть Олимп сейчас.—приняв доводы собеседника, произнесла богиня с опаской. --То не желают видеть гостем, то уходить запрещают. Переменчивы, словно девица в пубертате.—ухмыльнулся.—А у меня там, может, лорды уже Тартар на наделы поделили. --Не поделили. Пока у девчонки шлем ужаса и твои вилы, это нереально.—напомнила Гестия. --Вот именно, пока.—выделил Аид. Бессмертная тяжело вздохнула. Бог мертвых с любопытством посмотрел на Афину, ведшую с кем-то переговоры по голографическому телефону. Судя по тону и выражению глаз богини, произошло что-то нехорошее. --Рыбаки выловили из залива труп Аглаи Смитсон со следами удушения.—мрачно оповестила олимпийка.—Над телом уже работают наши эксперты, подтверждаются худшие догадки. Помрачнел и Зевс: его смертная дочь была талантливым следователем, хорошим аналитиком, воином, и тот, кто убил ее, силен и коварен. --Темное говорение?—догадался Аид. --Именно.—кивнула Паллада.—Орудие преступления доставят мне как можно быстрее. --Пусть тщательно снимают слепки магического фона.—распорядился старший олимпиец.—Вода наверняка смыла иные улики. --И это вторая плохая новость.—сообщила богиня.—Имеется два слепка, оба нечеткие. Идентифицировать личность нельзя. --Пусть принесут улики мне.—решил Аид.—Раз ваши эксперты настолько неумелы, за дело возьмется профессионал. На него посмотрели, как на вконец обнаглевшего мерзавца, но ответом был сухой кивок. Через полчаса оперативная группа притащила на Олимп два пакета вещдоков с обоих мест преступления. Бог мертвых решил не тратить время впустую и изучить оба предмета сразу. Простое сканирование дало достаточно скупой результат: --Слепки принадлежат родственникам. Качественно размыты, в обоих случаях работал умелый адепт. Копнем глубже… Небожитель, до этого момента сидевший ровно, слегка склонил голову, радужка его почернела, тело застыло в неестественном виде, все мышцы словно задеревенели. С минуту олимпиец пребывал, казалось, в каталепсии, а потом спокойно объявил: --Слепки принадлежат Элине и Эфимии Аргианарис. Информация была точной: он спросил напрямую у Эреба, используя запрещенную технику подселения. Иное в случае бога было недоступным по причине другого, чем у смертных, астрального компонента. Дух каждого небожителя душой не назовешь, хотя он также может быть темным и светлым, целостным и раздробленным. Была существенная разница в процессе сотворения, как следствие, дух бога нельзя развеять. Бессмертную человеческую душу, на самом деле, тоже, но ее можно безвозвратно утратить, и можно расколоть до состояния несоединения. --Это невозможно.—процедил Посейдон.—Мои дочери не… --Не темные?—с усмешкой уточнил Аид.—Увы, брат, сведения напрямую от нанимателя. После этой фразы воцарилась гробовая тишина. … Тартар, Долина двух рек, дворец правителя Давненько не было вестей от новоявленной невестки, и Рея решила ее проведать, мало ли что может натворить дорвавшаяся до власти темная. Но титаниду встретил лишь голодный жалобно мяукающий крылокот. --Где твоя хозяйка?—спросила древняя, взяв кота на руки. --О дочери ничего не слышно уже больше трех дней.—в холл вышла высокая женщина средних лет в белоснежных просторных одеждах, целительница Виола.—Демоны не выпускают меня за пределы дворца, а приказ организовать поиски никто не слушает. --Вы для них не авторитет.—согласилась Рея.—Кто будет слушать человеческую жену бывшего кронпринца?—вмиг отринув формальности, титанида уточнила: Когда в последний раз лично вы видели дочь? Смертная нахмурилась, припоминая, прежде чем выдать: --Три с половиной дня назад, когда она собралась на допрос. --Ясно.—прикинула древняя и вызвала во дворец Граадерса. Он не видел владычицу живой почти столько же, с момента допроса Гипноса, и даже не предпринимал попыток поисков! Считал, что госпожу незачем отвлекать, сама разберется. --Разве посыльные демоны не дошли до вас?—удивилась Виола. --Какие посыльные?—нахмурился полковник. --Те, которых я отослала.—колдунья начала терять привычную для светлых флегматичность. Демон пожал плечами: --Никаких сообщений не поступало. --Потому что оба уже мертвы.—догадалась Рея.—Срочно посылай патрули на поиски царицы. Граадерс вытянулся по струнке, а потом уточнил: --Что говорить населению, почему ввели патрулирование? --Скажи, учения. Незачем сеять панику.—приказала титанида. Глава службы безопасности ринулся исполнять. Женщины переместились на кухню, чтобы скрасить ожидание напитками и покормить кота. Бедное животное уже едва не пело арии фальцетом о своих голодных муках… Наблюдая, с какой скоростью крылокот умял три куриные тушки, целительница задумчиво произнесла: --Вы неплохо ориентируетесь в чрезвычайных ситуациях. --Жизнь заставила.—хмуро признала титанида.—К сожалению, о вашей дочери не могу сказать того же. --Амелия выкарабкается.—заверила смертная. --Из лап темной пропаганды выбраться можно только в мешке для трупов.—холодно заверила дочь Урана и Геи. Медик ощутила, как ком застрял в горле, и долго не могла совладать с липким ужасом, ее охватившим. Погода снаружи ухудшалась: Тартар снова сотрясало подземными толчками, лавовые реки выходили из берегов, накаляя красный и черный песок, а воздух стал таким спертым, что человек не смог бы дышать без кислородного баллона. --Что-то надвигается.—заметила титанида. Ощетинившись, кот забился в один из углов. …Долина грез, день спустя Шла четвертая ночь ритуала без еды и воды: ни дух, ни чернокнижника нельзя отвлекать от цели искушающими запахами. И если для небожителя отсутствие пищи критичным не было, то кронледи ощутимо поплохело… Морфей даже слегка ослабил заговоренную цепь, видя, как посеревшая девушка сползла на пол. Часы ожидания вылились в желанную награду: после странных телодвижений и напевов некромант наконец соединил очищенную душу Элины Аргианарис с нетленным физическим телом. Бывшая адептка Ковена Мглы очнулась: дрогнули ее веки, послышался хриплый кашель, слабое шевеление предвосхищало попытки встать. Рунический круг исчез, Морфей спокойно ступил в центр грота, дав знак жрецу убираться, и успел подхватить колдунью на руки. --Где я?—слабым голосом спросила полукровка. Улучив момент, Амалиан разумно решила уползти: божок потерял контроль над заговоренной цепью, и оковы спали. После стольких дней депривации мышцы казались деревянными, так что каждый метр давался с огромным усилием и болью. Перед глазами от голода и гипоксии все расплывалось, и кронледи едва ли видела дальше полуметра. Она ползла к реке. Вода. Жизнь. Ползла, пока тело не обожгло будто бы каленым железом, а после сковало параличом, и горло сжала в тиски могучая рука. Зрение было по-прежнему паршивым, и обессилевшая темная с трудом различила друида Кшиита. Зрачки расширились от ужаса. Как гуманоид здесь оказался и…зачем?! --Осторожнее, ученик.—размеренно проворковал Вальтер.—Не переборщи с усилием, леди нужна нам живой. Амалиан смутно визуализировала еще три силуэта поодаль: величавого архимистра и двух помощников. Адепты приблизились к соратнику, державшему беспомощную и парализованную девушку за шею, и грубо порвали ее одежду. Неприятный холодок заставил кожу покрыться пупырышками. Те же двое заломили руки колдуньи, бессильно свисавшие вдоль тела, за спину, туго скрутили морскими узлами, завершая вязку на передней поверхности живота, чуть выше бедер. После этого Кшиит без предупреждения разжал когтистую руку, и колдунья рухнула на теплый, колкий песок, больно расшибив спину. --Отдохните немного, леди.—промурлыкал архимистр с явной, неприкрытой издевкой.—Вам нужно восстановить хоть толику сил перед долгим и мучительным допросом. --Что вам нужно?—хрипло, искривившись от сильного страдания и слабости, спросила темная. Сын Эреба холодно оскалился: --Для начала—месть. Сердце болезненно сжалось: как бы ни привыкла Амелия храбриться, она всегда боялась за свою жизнь. --Это из-за меча? --С клинком и царством я сам разберусь.—в правой руке мага сверкнул толстый шипованный кол.—Узнаете? Амелия сглотнула и ощутила подступающую тошноту. --Именно этим колом вы цинично лишили невинности мою младшую двоюродную внучку и пытали старшую ради информации.—спокойным холодным баритоном произнес Вальтер.—Я всегда заступаюсь за своих, так что вас теперь ждет то же самое. --И вам того же желаю.—процедила девушка. Сын Эреба лишь ухмыльнулся и приказал: --Поднимите ее. Один из адептов рывком поставил колдунью на колени и крепко держал за шею. Другие смотрели. --Никогда не делал подобного.—признался архимистр задумчиво, накаляя кол магией.—Будет весело. Амалиан внутренне сжалась и похолодела, приготовившись к сильной и неизбежной боли… Избавления ждать неоткуда. …Долина двух рек, дворец правителя Вернувшись, Граадерс доложил, что гвардейцы нашли лишь два трупа демонов и одного умалишенного. О владычице никто не слышал: похоже, те, кто похитил ее, зачистили улики. --Ситуация становится чрезвычайной, я иду за подмогой.—решила Рея, сотворяя переход на Олимп. Демон, целительница и крылокот проводили ее грустными взглядами. … Олимп, в это же время Аид начал подозревать, что ситуация не просто дрянная, а хуже некуда, когда в его руке неожиданно материализовались вилы. Это значило лишь одно: анархию. Амалиан пленили, и артефакт защитил себя, мигрировав к истинному хозяину. --Я вынужден вернуться в Тартар немедля.—мрачным тоном возвестил старший олимпиец. --Это против плана.—напомнила Афина. --А подземное царство, захваченное прихвостнями Эреба, в план входит?—повысил Аид голос. --Да.—спокойно ответила Паллада.—Это чрезвычайная ситуация, попадает под особое положение Догм о вмешательстве, и Инспектор вынужден будет прислать войско для зачистки. --Для зачистки кого?—елейно уточнил бог мертвых. Интриги брата нравились ему всё меньше… --Всех темных.—столь же флегматично ответила совоокая. В ее серых глазах загорелись стальные отблески. Наблюдая за этим спором, Деметра торжествующе улыбалась: всё разворачивалось именно в том русле, как они с Герой рассчитывали. Одним махом избавиться от всего биомусора Земли под названием черные маги, и от Фоса и наследницы Мятежных Земель—в частности. --Это же геноцид.—выпалил олимпиец. Афина непременно ему ответила бы, но в этот момент посреди зала в зеленоватом свечении возникла Рея. Титанида выглядела столь же великолепно, как обычно, но волнение читалось на ее лице. --Что привело вас, матушка?—удивился громовержец. --В Тартаре анархия.—сообщила титанида.—Дворец пока что выстоял, но его защитники долго не продержатся без своего владыки. Бушует непогода, а это значит, древние задумали нечто ужасное. --Как я и предупреждал.—рыкнул Аид, став мрачнее тучи, и, не дожидаясь разрешения отчалить, исчез. --И снова он вступился за этот тартарианский сброд.—процедила Гера неприязненно. --Любой правитель защищает своих подданных. Темные маги Тартара—де-юре вассалы Аида.—напомнила Гестия. --Но де-факто они подчиняются Эребу.—отрезала Паллада.—Поэтому уничтожить необходимо всех и без исключения. Мы потеряли отличную возможность массированного удара. Ковен Мглы снова избежал расплаты. …Долина Грез, Тартар В этом райском, безмятежном месте с попустительства сына Эреба разворачивалось настоящее торжество Инквизиции. Пока вооруженные отряды адептов Мглы и служек Эреба по всему Тартару отлавливали и убивали верных Аиду воинов, а жрец-некромант по приказу Мрака поднимал их для услужения своему господину, Вальтер методично испытывал кронледи Дар’Эрейма на прочность. --Где вилы Аида?—спрашивал архимистр раз за разом, вонзая шипованный кол в лоно жертвы под разными углами. По бедрам двумя ручейками стекала густая темная кровь, боль неистово разрывала низ живота, но колдунья молчала. Это продолжалось, словно день сурка, по кругу, в столь унижающих и извращенных вариациях, что они могли прийти лишь в воспаленный вседозволенностью и развращенный пороками мозг Фоса. --Я ведь могу быть куда более настойчивым, и ваше нежное тело не перенесет такой грубости.—напомнил магистр.—Вы станете извечной пациенткой всех срамных врачей, и стоматолога, пожалуй, тоже. Это можно вмиг прекратить, нужно лишь ответить на простой вопрос. Каждое слово сопровождалось новым витком издевательства, разрывающего тело изнутри, но девушка стойко терпела. Она понимала: если этот мерзавец получит вилы, всё кончено. Он подчинит мертвецов Аида, нечисть, местных—и этот серпентарий ничто не будет сдерживать. И Эреб заполонит собой всё, а чистое зло вырвется в мир людей, стократно умножая их пороки. Даже у темных есть приличия—у всех, кроме подобных Вальтеру, тому, кто решил искоренить даже принципы. Но без принципов Учение, в изначальном своем виде, теряло духовный смысл. Темные должны возвышаться над иными в своем мрачном величии, а не уподобляться низменным тварям, рожденным в грязных закоулках в результате неправильного эксперимента древних богов. --Я ничего не скажу. --Ваше упрямство опасно для жизни. По мановению руки архимистр Кшиит вывернул тело жертвы еще сильнее и неудобней, а адепт по левую сторону от него ввинтил в рот непокорной неизвестный науке вычурный инструмент. Хруст и боль разорвали слизистые, горло наполнилось кровью, и девушка поняла, что сплевывает собственные зубы… --Нравится?—ухмыльнулся Вальтер. --Идите вы к Люциферу.—ругнулась Амалиан. Кровь стекала по подбородку, часть пошла в пищевод, вызывая тошноту и хриплый кашель… Боль отдавала в голову, но наследница Мятежных Земель не была бы собой, если б сдалась. Раны заживут, зубы отрастут, наибольшее, за месяц, но вот власть, которую потеряешь, если отдать то, что им нужно, вернуть будет нереально. Олимпийцы слишком двуличны, чтобы бескорыстно явиться на помощь. За вотчину нужно бороться только самой. --Где вилы? --Можете хоть все зубы мне выбить, не скажу. --Пожалуй, так и сделаем, для симметрии. Колберг, прошу.—обыденно повелел архимистр. И снова странная машина ввинтилась своими острыми щупальцами, раздирая десны и наполняя рот металлическим вкусом крови… Колдунья промычала что-то непереводимое, и на землю излилась темная мешанина с вкраплениями белого. Третий адепт распылил в горло жертвы неприятную, до горечи противную взвесь, обжигавшую израненные слизистые. Жертва снова шипела что-то непонятное, тщетно пытаясь дергаться. --Быть настолько упрямой даже глупо, леди.—ухмыльнулся Вальтер.—У меня еще много пыток в запасе, а ваши силы тают. --Честь и доблесть превыше страха.—прошамкала измученная девушка девиз рода беззубым ртом. Едва она сказала это, щупальца странной машины ввинтились глубже в челюсти, и адепт с диким хрустом выдрал что-то еще… Новая порция боли захлестнула девушку, но ранки быстро затромби- ровались. --И можете не волноваться, новые зубы не вырастут: мы удалили вторичные зачатки.—с мерзкой улыбочкой поведал лидер Ковена. Девушка снова издала непонятное мычание и замолкла, очевидно, пытаясь совладать с мучениями. Ее упрямство удивляло мастеров пыток. --Что ж, раз вы настаиваете,--с очевидным наслаждением продолжил Вальтер,--поиграем в ментального виртуоза. При упоминании этой высшей формы пытки адепты его ордена внутренне содрогнулись от ужаса: некоторые на своей шкуре успели почувствовать, насколько трудно перенести эти «игрища» и не свихнуться. Выживали и восстанавливались только циничные и закаленные. Кшиит заткнул жертву тугим кожаным кляпом, чтобы ее вопли не отвлекали господина в будущем от дела. И Фос приступил. Вторжение в ослабленный пытками разум упрямицы далось ему недолгим, минутным усилием, а дальше всё пошло как по маслу. Вальтер выворачивал наизнанку счастливые и нейтральные воспоминания, делая их настолько отвратительными, что подступало отвращение, и усиливая отрица- тельные воспоминания и страхи так, что Амалиан казалось, будто она бесконечно проваливается из одного кошмара в другой. Это было уже не как день сурка, а как запутанный лабиринт безыс- ходности, из которого не выбраться. И девушка начала сходить с ума. Сначала явственно почудилось Амалиан, как архимистр с пошлыми смешками избавился от балахона и овладел своей жертвой в самых неприемлемых позициях, которые только могло рождать воображение, и дал потешиться своему верному слуге Кшииту. Его фиолетовое, покрытое шипами и пупырышками тело, покрыло беспомощную деву собой для болезненного противоестественного соития. Кронледи быстро потеряла сознание от унижения и дурноты, и картинка переменилась. Ей стало казаться, что тело поразила неизведанная болезнь, а Тартар охвачен эпидемией биоразложения, и к ней со всех сторон тянутся мерзкими слизкими лапами странные шипящие существа… А потом колдунья поняла, что она и сама разлагающийся труп. Тело уже подгнило, и кое-где просвечивались кости, а запаха она, конечно, почти не чувствовала, ибо многие рецепторы умерли. Голод дико мучил желудок. Хотелось впиться в чью-то бренную плоть, отведать мяса и мозгов (казалось, девушка даже помнила вкус мертвечины), но грызть и кусать было нечем… А потом Амалиан выдернуло в другую реальность. Мертвецов больше не было, но запах разложения отчетливей витал в воздухе, а над ней нависало четыре ипостаси Мрака и вопрошало: --Отдай! Отдай наше! Колдунья опустила взор на свое туловище и увидела, как скользкие коричневые черви вгрызаются в посеревшую плоть, то там, то здесь висящую на бело-желтых костях… Картинка снова сменилась. Девушка расплывчато увидела Вальтера, повелителя всего, такого величественного, высокого и значительного, и ощутила себя столь крошечной, безликой и никчемной. --Где?—вопрошал механический голос.—Где? «Хватит!—мысленно вопила она.—Не надо!» Но это повторялось снова и снова, столь реалистичное, ни капли несовершенства—не могло быть миражом. Вальтер ощущал, какой разрозненной и панической становилась мозговая активность, как подскочил уровень гормонов стресса, сколь пессимистичны стали мысли… Всё схлынуло словно по щелчку. Амалиан чувствовала себя опустошенной: была только боль, и хотелось лишь смерти. --Где вилы? «Я не знаю»--мелькнула в голове кронледи вроде как искренняя мысль. Разозлившись от подобного упрямства, маг бескомпромиссно пошел на второй раунд, снова окунув жертву в сущий ад… От пыток его оторвало только радостное: --Наши сообщают, что защита дворца пала. Эреб мог безраздельно воцариться в Тартаре. Поняв, что от владычицы больше ничего не добьешься, Вальтер прекратил игру в ментального виртуоза и бросил жертву Кшииту: --Пригодится для шантажа. Идемте, ученики. Четверо оставили Долину грез позади, к радости Гипноса и Морфея. … Верхний Тартар, Долина двух рек Аид застал свое царство в плачевном состоянии. То тут, то там валялись истерзанные тела защитников. Адепты, служки Эреба и его ипостаси сеяли мрак и разруху. Сам дворец укутала столь непроницаемая мгла, что, похоже, древние темные божества переехали туда жить все разом. --Это уже наглость.—разозлился Аид и ударил вилами о землю. И все мертвецы, восстав, обрушились против Эреба… И гнев бога мертвых обрушился тоже. Сотрясалась земля, бурлила лава, сотворяя невиданных тварей, сжигавших адептов Ковена словно картонки, а иных обращавших в бешеных умертвий. Воцарился хаос еще худший, чем при Хаосе. Когда Фос со свитой вышел из портала, его взору открылась крайне неприглядная и нежеланная картинка. Зло потеснило зло. Адепты Ковена пожирали своих же, мертвецы Вальтера не слушались, нечисть бесновалась, Эреб терял ипостаси… Еще и лорды Нижнего Тартара вероломно атаковали с тыла. Силы мрака оказались под перекрестным огнем. Кшиит со страху выронил кронледи на песок… Архимистр же неплохо ладил с инстинктом самосохранения и шкуру свою ценил больше, чем завоевания. --Отступаем!—приказал он и эвакуировал выживших учеников. Едва они ушли, жрецы струсили, Эреб и Мгла остались против Аида без силовой поддержки. --Перемирие?—предложил Мрак громогласно.—Ты не трогаешь мои копии, я оставляю твой трон. --И возместишь урон.—рыкнул олимпиец. --Будь по-твоему.—прошипела Мгла хитро. Казалось, всё было кончено, так и выглядело. Но древние всегда были коварны и мстительны. Когда мрачные уползли домой, Аид приказал отнести Амалиан ее матери, а сам принялся восстанавливать защиту дворца, завязав новые уровни рун на своем ихоре и духе. Жрецы Эреба помогали с уборкой. Олимпиец вернулся к себе и закрыл двери. Виола чуть не рыдала, сканируя дочь, беззубую, шипящую от боли, окровавленную, обнаженную, не дающую до себя дотронуться. Рея была мрачна как никогда: девчонка потеряла ребенка. Впрочем, после подобных пыток неудивительно. --Я не могу ее исцелить: становится лишь хуже.—заключила светлая огорченно.—Это похоже на какое-то сильное проклятие, но фон не искажен. Моих знаний здесь недостаточно. --Ее нужно отправить на Олимп.—предложила титанида. Аид хмуро покачал головой: только не к Асклепию и его потомкам. Этих медиков кронид давно не переваривал. Но смотреть, как мечется та, что всеми силами пыталась спасти его вилы и дитя от врага, спокойно не мог. Решение выдалось трудным. --Так и быть, потерплю этих эскулапов. Другого пути исцелить Амалиан не было. ... Олимп, госпиталь После первичного осмотра и ушивания ран девушку седировали, фиксировали и сразу перевели в одиночную палату реанимации. Махаон и Панакея еще долго трудились над ней, но техники белого целительства только заставляли девушку истошно орать от боли. --Наша магия в этом случае бессильна.—заключила Панакея.—Ее организм отвергает попытки помощи! --Назначь транквилизаторы и опиоиды в высоких дозах.—приказал Махаон.—Регенерат-мазь и гемостатик ей уже идет. Неделю на стабилизацию состояния, и на плановую операцию. Девушке предстояло пересадить селезенку, выращенную из стволовых клеток, имплантировать все зубы и часть кости, сделать пластическую операцию на половых органах и кишечнике, так как временные швы не обеспечили бы правильного анатомического сопоставления. --Что по психическому статусу?—уточнила целитель.—Никакие антипсихотики ее не берут, а психоз нарастает. --Вызови Диониса на консультацию, магически индуцированное безумие—его стезя.—повелел Махаон и отчалил на обход. Аиду выдали огромный список диагнозов на три листа и неутешительное заключение: на восстановление уйдет минимум два месяца. Небожитель с трудом сдержал желание придушить Асклепия, но подавил злость: эти коновалы вылечат Амалиан, куда ж они денутся. Будут плохо лечить—парочка бешеных умертвий зарядит целителей нужным упорством. Взяв с матушки слово, что она будет сообщать о любых изменениях, Аид отчалил в Тартар. Вальтер за всё заплатит.