Book Club

Жарко. Окна машины запотели, а сдерживаться и молчать больше нет сил. Чонгук кусает губы, задыхается от собственных, рвущихся из глотки стонов. Он смотрит помутневшим взглядом на сидящую верхом на нем Сесилию. Она выгнулась, запрокинула голову, обнажая шею с красивой родинкой. Какая же она горячая в этот момент. Ее хочется целовать. Ее губы, припухшие от долгих поцелуев, ее слишком чувствительные плечи, упругую, нежную грудь. Чонгук двигается, держит ее талию, насаживает на себя, знает, что ей нравится именно так. А ещё ей нравится прижиматься всем телом и в одежде нравится. Не потому что ей лень раздеваться или она стесняется, но это точно какой-то кинк. Чонгук проскальзывает глубже, заставляя Си вскрикнуть и зажимает ей рот ладонью. — Ш-ш-ш, — успокаивает, — тише, милая. А у самого сердце выпрыгивает из груди, глядя на нее такую. Она словно в каком-то полуобморочном состоянии. Сесилия дрожит в его руках, горячая, температурная, еле сдерживается и скулит и это он довел ее до этого. Чон не останавливается, ещё не всё. Жёстче, быстрее, пока Си не вздрагивает судорожно и с тихим, сдавленным стоном не обмякает в его руках. Чонгук кончает следом за ней, уткнувшись в ее плечо. Они громко дышат и пытаются прийти в себя. — Вот чёрт, — стараясь отдышаться, говорит Сесилия, — кажется, я тебе куртку обслюнявила, — и Чонгук слышит короткий смешок. Она тут же начинает вытирать его ворот рукавом своего жакета. Чона эта ее реакция смешит и вообще она после секса такая милая становится и одновременно горячая. Он убирает с ее лица выбившиеся пряди волос, пытается поймать ее взгляд. Она поднимает ресницы и он удивляется какие же огромные зрачки у нее сейчас. — Может сходим завтра куда-нибудь? Хочешь пойти в океанариум? — спрашивает, наблюдая, как она расправляет тесный топ и спускает его на грудь. — А что у секса по дружбе есть такая опция? — усмехается она, поглядывая на него из-под длинных ресниц. — Ну, пусть будет, — Си смотрит на него неуверенно, будто ждёт, что это, возможно, шутка какая-то. — Ты зовёшь меня на свидание? — почему-то удивляется она. Чон молчит, потому что не знает какой ответ правильный. Он вдруг нервничает, как раньше, когда между ними ничего не было. Внутри похолодело. — А ты не хочешь? — Чонгук нервно сглотнул, ожидая ее ответа. Сесилия слезла с него, села на сиденье рядом с водительским, поправила юбку и трусики. Он знал она тщательно обдумывает ответ, выбирает слова, возможно, чтобы не обидеть его. Чонгук, между тем, стал застёгивать джинсы. — Хочу, — наконец, говорит она и, кажется, прошла целая вечность, прежде, чем она ответила, — но я ведь говорила тебе… — Знаю-знаю, — Чонгук устало роняет голову на подголовник, — Мия, Диаманте, — закатывает глаза, — кто-то ещё. — А если нас кто-то увидит… Если они об этом узнают не от меня, то я, я даже не знаю, что мне делать, — Чонгук видит как меркнет радость в ее глазах, — я никогда так не поступала ни с кем. Она так сильно переживает из-за этого. — Эй, — Чонгук берет ее за руку, — малыш, — она смотрит в ответ и глаза ее влажно блестят. Он жалеет, что начал этот разговор, — я не хотел, прости, — тянется к ней, гладит пальцами ее раскрасневшиеся щёки, — нам было так хорошо, а я все испортил своими разговорами. — Просто дай мне время, Чонгук, — тихо говорит она, нежится в его руках. Дай мне время. Это значит она тоже хочет чего-то большего? Чон целует её до тех пор пока дыхание не начинает сбоить, а ведь хотел просто успокоить. Руки сами ползут под юбку и вот она уже смеётся. — Мы же только что… — Сама виновата. — Блин, да как ты это делаешь? — Что я делаю? — Ты сводишь меня с ума.