Sunspots

Сириус Блэк стоял возле многоквартирного маггловского дома с вырезкой из газеты в руке. Он внимательно изучил страницу с фотографией своего крестника и убедился, что пейзаж на заднем плане совпадает. «Ежедневный пророк» теперь посвящал Гарри целый раздел в каждом выпуске, либо рассказывая о его прошлом, либо сплетничая о недавних наблюдениях. Последний выпуск наконец привел Сириуса к его двери. На снимке у Гарри на плечах сидела змея, а также были видны многочисленные татуировки. Статья действительно склонялась к тому, что у Гарри Поттера есть татуировка в виде змеи, и на второй странице подробно описаны слухи о его потенциальных способностях змееуста. Но Сириуса это не удивило. Он уже знал, что Гарри змееуст. Чего он не знал, так это того, где Гарри жил с тех пор, как сбежал от Дурслей. Сириус потерял свою палочку много лет назад и большую часть времени был вынужден жить как собака — собаке легче выжить, чем человеку, но без палочки даже его усиленные чувства не позволили ему найти Гарри в таком большом городе. Прошёл уже месяц как магия Гарри вернулась. Но достаточно ли времени прошло, чтобы вернулись и его сны? Тот случай уничтожил магическое подавление — которое, в общем-то, было чистой случайностью, и Сириус чувствовал себя очень, очень виноватым. Но, вероятно, потребуется время, чтобы все вернулось на свои места. Но он не знал наверняка. Он изучал Ритуалистику еще в Хогвартсе, и был неопытен и нуждался в ресурсах, когда пытался помочь Гарри избавиться от снов. Он действительно не знал, чего ожидать. Что ж, ему придется спросить самому. В квартире Гарри горел свет, и время от времени Сириус замечал какое-то движение за шторами. Было похоже, что тот шагает. Сейчас или никогда. Наконец пришло время поговорить со своим крестником. В этот момент он услышал внезапный треск Аппарации. Он резко развернулся и увидел кого-то в переулке позади себя. — Сириус? — Он шагнул вперед, откинув капюшон, и встревоженно расширил глаза. — Андромеда? — Сириус ошеломленно выдохнул. Они моргнули, издав нервный смешок, когда сделали шаг вперед. — Нет. Я ее дочь. Предпочитаю, чтоб меня называли Тонкс. Помнишь меня? Я не видела тебя с тех пор, как?… В общем, со своего младенчества. — О. — Сириус оглянулся через плечо, размышляя, стоит ли бежать. — Что ты здесь делаешь? — Забираю Гарри, чтобы отвезти его на вокзал. — Ее взгляд был прикован к газете в руке Сируса. — Что это? — Я… — Сириус обернулся и посмотрел на дом Гарри. Это плохо. Очень плохо. Его не замечал никто из магов уже много лет. По крайней мере, никто из тех, кто узнал его. — Эм, Сириус? Извини, но ты же знаешь, что я не могу позволить тебе войти туда, верно? Может, ему всё же стоит сбежать. — Я не буду доносить на тебя, клянусь, не буду. Но ты должен идти. Сириус обернулся, нахмурившись. Было бы намного проще, если б у Тонкс не было палочки. Ему пришлось бы превратиться в собаку, чтобы сбежать, и просто надеяться, что Гарри близко к двери. — Мне просто нужно с ним поговорить. Тонкс держала палочку, выглядя очень расстроенной. — Ты же знаешь, что я не могу тебе этого позволить, верно? Я никогда не считала справедливым то, что случилось с тобой. Я знаю, что в этой истории есть нечто большее, чем то, что мы все слышали. А если серьезно, я не могу позволить тебе войти туда. Я аврор. Я могу потерять работу. — Тонкс, пожалуйста. Мне просто нужно кое-что придумать. Я просто должен спросить… — Нет, Сириус. Иди, или мне придется что-то с этим делать. Сириус еще раз взглянул на окно Гарри и вздохнул. — Хорошо, хорошо. Просто… — он уставился на Тонкс, делая шаг вперед. — Пожалуйста, не могла бы ты спросить его о… о человеке по имени Марволо? Не могла бы ты… написать мне, если окажется, что он знает, кто это? Тонкс засомневалась, но кивнула. — Конечно. Я спрошу его. — Хорошо. Спасибо. — Сириус снова вздохнул, проведя пальцами по своим жестким волосам, и свернул с переулка. Он бежал и бежал, и как только убедился, что за ним нет погони, обернулся и ускользнул. *** Гарри становилось все труднее определить, что важнее — жизнь во сне или наяву. Рон не заглядывал к нему целую вечность — со времён того самого собрания Ордена, — так что Гарри ушёл в рутину, проводил дни, тренируясь с палочкой и читая, а ночи — с Томом. Он совершил вторую, одиночную поездку в Косой переулок, чтобы купить все необходимое для Хогвартса, но в остальном, он в основном оставался в своей квартире. По крайней мере, теперь у него были книги и принадлежности для зелий, необходимые для школы, а также несколько прилично сшитых мантий. Он был далеко не одинок. Каждый вечер он проводил с Томом в библиотеке, изучая книги, готовясь к Хогвартсу. Большинство изданий, которые он купил для школы, были достаточно старыми, чтобы храниться в библиотеке, но те, которых там не было, он мог просто читать в течение дня. Читать пришлось много, но Гарри это нравилось. Наконец-то он делал то, чего хотел больше всего — сидел рядом с Томом, изучая магию таким образом, чтобы это на самом деле имело отношение к его жизни. Наконец-то. И он должен продолжать изучение каждую ночь, пока ситуация не станет еще лучше, и Том не присоединится к нему в реальном, физическом мире. Тогда сны Гарри стали бы заметно менее приятными, так как место Тома занял бы очень разгневанный Волдеморт, а Империус с остальных, вполне возможно, слетел бы. Но Том был совершенно уверен, что с достаточно сильной окклюменцией Гарри обретет власть над своим разумом и изменит сны так, как ему захочется. При достаточном умении он смог бы создать тайник в библиотеке подальше от других Риддлов. В конце концов, это было волшебство. Гарри мог делать все, что хотел, если хотел этого достаточно сильно. Это один из самых важных уроков, которые когда-либо преподали ему Риддлы. Каждую ночь Гарри возвращался в библиотеку и надеялся спровоцировать Тома на то, чтобы он снова толкнул его к стене, и каждую ночь Том, казалось, прекрасно это осознавал и умудрялся вырваться из хватки Гарри на каждом шагу. Конечно, все это было метафорически, поскольку Том очень редко отваживался покинуть свою крепость в виде кресла. Гарри проглотил ошеломляющее количество литературы. Но это его вполне устраивало. Такими темпами он прочитывал все учебники первого года обучения задолго до начала учебы. Каждое утро он просыпался и раскачиваясь назад и вперед в своей постели, смеялся над тем, что чувствовал себя совершенно счастливым, прежде чем быстро подрочить. Тот факт, что он медленно сходил с ума от того, что желал Тома еще сильнее, чем когда-либо, не мешал восторгу от всей ситуации. На самом деле, это было довольно весело. Том знал, что Гарри делает это каждое утро, и от этого становилось еще лучше. Применив очищающее, он выслеживал Соль, чтобы они могли вместе позавтракать. Завтрак со змеей — еще одна вещь, которая радовала его больше всего на свете. Кроме того, благодаря практике, он стал достаточно прилично обращаться с палочкой, чтобы поджарить яичницу, не вставая с места. Том только усмехнулся, когда Гарри сказал ему, но это все равно казалось чертовски впечатляющим. Отсутствие существующей кухонной раковины даже не было проблемой, потому что он мог просто убрать посуду, покончив с едой, и преобразить что-то еще из того, что у него было под рукой. Все было так просто. Он надеялся, что это значит, что ему будет достаточно легко влиться в жизнь в Хогвартсе, учитывая, что он уже неплохо разбирался в колдовстве. Так и пролетело время. Если бы кто-нибудь сказал Гарри месяц назад, что он вернется в школу, он бы рассмеялся ему в лицо. Он не посещал школу, так как в детстве настрадался там на всю жизнь вперёд. Не то чтобы ему было слишком сложно или что-то в этом роде. Было скучно, и учителя любили либо придираться к нему, либо игнорировать, как это делали другие. Он отказался от нее, когда ушел от Дурслей, и ни разу не пожалел об этом. Но школа магии? Это заставило его прервать сон и встать достаточно рано, чтобы проверить багаж в последний раз, расхаживая по короткому коридору квартиры с Соль на плечах, снова и снова пересматривая содержание книги «Хогвартс: история». Он не мог опозориться перед всеми магически воспитанными учениками. Он должен быть готов. Том заверил его, что беспокоиться не о чем, что он сам практически ничего не знал о волшебном мире, когда прибыл в Хогвартс. Его детство было щекотливой темой, и все, что Гарри понял, это то, что он прожил тринадцать лет в маггловском приюте в центре Лондона во время Второй мировой войны. Это казалось Гарри более чем ужасно. Хуже, чем у Дурслей, даже до того, как ему, наконец, надоело. Приглашение Тому поступить в Хогвартс, наряду с несколькими другими школами, пришло, когда ему исполнилось восемнадцать, через пять лет после его побега из приюта. Он не стал рассказывать, чем занимался всё это время, и Гарри слишком хорошо понимал. Выживание было щекотливой темой на которой не хотелось бы останавливаться. По отношению к Тому это было несправедливо. Единственным признаком, что магия вообще существовала, и он не совсем сошел с ума, когда его стихийная магия становилась все более выраженной, был краткий визит представителя Министерства, когда ему исполнилось одиннадцать. Они ответили на несколько вопросов, избегая любых упоминаний о возможности усыновлении семьей волшебников, а затем оставили его, упомянув о возможности университетского образования — если тот будет вести себя прилично. Каким образом он не только выжил, но и сумел стать таким уверенным и способным, было выше понимания Гарри. Они обсуждали этот вопрос только один раз, и Том ясно дал понять, что не хочет возвращаться к этой теме, но и этого оказалось достаточно, чтобы воодушевить Гарри. Если Том смог, значит, он тоже сможет. Во всяком случае, похоже, самым сложным было убедиться, что он не выглядит слишком уж подготовленным. То, что он посвятил те несколько недель, которые у него были, чтению учебников по магии и упражнениям с палочкой, могло бы многое объяснить. Сразу после девяти часов в дверь постучали. Это не мог быть Рон, так как он просто вошел бы внутрь. Это немного разочаровывало. Гарри задавался вопросом, действительно ли он прогнал его навсегда, или что-то произошло. Но не стоит беспокоиться, когда и так есть слишком много поводов для волнения. К тому же он не собирался обманывать себя. Любая дружба с членами Ордена Феникса была обречена на провал. Он открыл дверь и увидел довольно милую девушку с заостренным, озорным лицом, пушистыми лиловыми волосами и большими глазами. Магия сгущалась вокруг неё красочными слоями, словно мерцающая радуга. — Привет, Гарри, я Тонкс! Орден прислал мне чтобы отправить тебя на Хогвартс-Экспресс. Ты готов идти? — О, привет, — сказал он, застигнутый врасплох. — Красивые волосы. Я думал, что волшебный мир слишком скучен для такого прикида. Тонкс рассмеялась, небрежно войдя в дверь. Гарри на мгновение отвел взгляд, отступив в сторону, а когда оглянулся, её волосы уже были длиной до бедер и огненно-пурпурного цвета. — Люди, с которыми ты имеешь дело, конечно, традиционны, но на самом деле не все. Гарри моргнул несколько раз. — Значит, ты можешь менять прическу, как хочешь? — Намного больше. — Она превратила рот и нос в куриный клюв, а затем и все тело превратилось в тело красивого темноволосого мужчины. Гарри ахнул, и она снова рассмеялась. — Извини, я знаю, что выпендриваюсь, но выражение твоего лица того стоило! — Её голос превратился в глубокий, богатый тенор. Гарри покраснел и повернулся, чтобы взять свой чемодан. — Вау, надеюсь, я смогу освоить пару таких трюков в Хогвартсе. — Извини, но я выиграла в генетическую лотерею. С этим нужно родиться. Но эй, изучай трансфигурацию или хотя бы зельеварение достаточно хорошо, и ты тоже сможешь превращаться. — Я определенно хочу достичь этого момента когда-нибудь. Для того и нужен Хогвартс. — Говоря это, он улыбнулся Тонкс, чувствуя себя немного неловко. Было неправильным разговаривать с членами Ордена так, как будто они когда-либо могли стать его друзьями. Лучше быть немного холодным или просто держаться особняком, но Тонкс была интересной. Тонкс, всё ещё будучи в образе молодого мужчины, на мгновение задержала взгляд на Соль, но ничего не сказала. Это, безусловно, лучше, чем ехидный комментарий или выражение отвращения. Но она, вероятно, пришла подготовленной, учитывая, что «Ежедневный пророк» не умолкает об этом. — Ты действительно не узнаешь это лицо, не так ли? — спросила Тонкс. Это суровое лицо с сильной челюстью и пронзительными серыми глазами? Гарри был уверен, что помнит кого-то похожего. — Конечно, нет. Кто это? — Вот как выглядит Сириус Блэк. Думаю, кто-то рассказал тебе о нем, правда? Может быть, он околачивается где-то поблизости. Знаешь, это до сих пор основная теория о том, что случилось с твоей магией. Наверное, он что-то сделал. Гарри покачал головой. — Никогда в жизни его не видел. Красивый парень, однако. Тонкс усмехнулась, возвращаясь к тому виду, с которым её встретил Гарри у двери. — Он мой двоюродный брат. И думаю, он получил эту внешность от другой половины семьи. Извини, что взвалила это на тебя, Гарри. Я просто надеялась, что вызову воспоминание. — О, не беспокойся. Впрочем, я почти ничего о нем не знаю. Насколько хорошо ты его знала? Тонкс пожала плечами. — Не очень, учитывая, что я была маленьким ребенком, когда все это произошло. Ты мог бы как-нибудь расспросить Римуса о нем. Они были очень близки. В любом случае… это тяжелая тема, и тебе пора отправляться в школу! Ты взволнован? Гарри ухмыльнулся. — Не могу дождаться. Честно говоря, я готовился в течении многих часов. Я почти не спал прошлой ночью. — Вероятно, ты сможешь немного поспать в поезде, так как дорога займет большую часть дня. Но Хогвартс потрясающий! Действительно, лучшего способа познакомиться с нашим миром и быть не может. — Тонкс хлопнула его по плечу. — Мой отец магглорожденный, знаешь ли. Он обнаружил, что может использовать магию, когда был маленьким ребенком, но Министерство не соизволило поведать ему о нашем мире до его одиннадцатилетия. Он рассказывал, насколько был шокирован, когда ему исполнилось восемнадцать и он наконец попал в Хогвартс. — До этого не было никаких программ или занятий? — спросил Гарри. Это было слишком похоже на то, что случилось с Томом несколько десятилетий назад. Неужели ничего не изменилось? — Нет. Семьи волшебников не позволяют своим детям заниматься магией, пока те не достигнут магической зрелости. В противном случае это слишком небезопасно. Не могу представить никаких программ для маглорожденных детей, какой в этом смысл? Что бы они делали? — Не знаю. Да хотя бы экскурсии по Косому переулку время от времени? Просто чтобы помочь им окунуться в этот мир, позволить хоть ненадолго стать его частью. Тонкс пожала плечами. — Это сложно, когда так много предвзятого отношения к магглам. Я не думаю, что большинство членов Визенгамота поддержали бы что-то подобное. Это дополнительные ресурсы. К тому же, у их детей, появился бы шанс подружиться с магглорожденными, что крайне нежелательно для них. — Что? Это ужасно! — О верно. Ты, вероятно, не так много знаешь о всеобщей помешанности на Чистоте крови. — Тонкс поморщилась. — Времена меняются, а ситуация не особо. Но в любом случае магия может быть опасна для тех, кто ещё не до конца освоился. Держать детей подальше от волшебного мира, когда они сами не могут её использовать, вероятно, только к лучшему. В противном случае они умирали бы от желания заполучить волшебную палочку и в конечном итоге делали бы что-то ужасное, причем без родительского надзора. Я немного завидую тебе. Я сходила с ума, ожидая своего восемнадцатилетия. Может, это к лучшему? Тебе бы пришлось иметь дело со славой, если бы ты вырос в волшебной семье. Вместо этого у тебя было обычное детство. — Верно. Наверное, к лучшему. — Гарри очень не хотелось вдаваться во всю эту далеко не обычную детскую историю. — Не волнуйся, Гарри. Пресса не сможет беспокоить тебя, пока ты находишься в Хогвартсе. Возможно, поначалу у тебя будут обожающие фанаты, но все одумаются, когда поймут, что ты не сильно отличаешься от них. На самом деле, это было чрезвычайно приятно услышать. Не было никаких сомнений, что поначалу к нему будет приковано всеобщее внимание, но, может быть, если он какое-то время будет держаться особняком, то в конце концов всё должно будет утихнуть. Он с нетерпением ждал возможности завести друзей и все такое, но обращение с ним как со знаменитостью звучало как сущий ад. — Итак, поехали! — Тонкс протянула руку и широко улыбнулась. Гарри убедился, что Соль надежно сидит на его плечах, прежде чем взять свой чемодан, и затем взял Тонкс за руку. Мгновение спустя они уже летели сквозь пространство. Они приземлились на платформе поезда. Было суматошно, люди толпились возле ярко-красного паровоза. Гарри отпустил Тонкс и последовал за ними сквозь толпу, минуя сов в клетках и плачущих родителей. К счастью, все были слишком заняты своими делами, чтобы обращать на него внимание. Вокруг кричали голоса, тела натыкались друг на друга. Пахло странно — какофония из причудливых духов, пота и, вполне возможно, совиного помета. — Вот, мы пришли, — заявила Тонкс, как только они оказались у ступенек, ведущих в один из вагонов поезда. — Можешь пройти туда и выбрать место, где захочешь. Следи за близняшками Патил — я дружила с их сестрой, когда росла, а эти двое бунтарки. — Какое-то время она смотрела через окно на вагон поезда, с немного задумчивым видом, а её волосы стали нежно-лиловыми. — Понял. Спасибо, Тонкс. Увидимся? — Ты же знаешь. — Они помедлили мгновение, выглядя так, будто хотели сказать что-то еще, но потом, казалось, передумали. И Тонкс подмигнула ему, прежде чем аппарировать прочь. Гарри обернулся и посмотрел на толпу. На платформе было так много активности. Кингс-Кросс не так сильно отличался бы от обычного железнодорожного вокзала, если бы не густое покрывало разноцветной магии, растянувшееся по воздуху, случайный визг животного или странное чувство стиля у окружающих. Он восхищался особенно хорошо одетой семьей, которая прощалась поблизости. У них были платиновые светлые волосы и идеально продуманные наряды — все черное и серое с блестящими пуговицами, спускавшимися по верхней одежде, все было идеально скроено, и выглядело гладко и достойно. Мать возилась с сыном, который то и дело оборачивался к поезду, как будто ему не терпелось сбежать. На самом деле, он выглядел совершенно мило, в своей роскошной мантии и с надменным хмурым взглядом. Не то чтобы Гарри искал симпатичных мужчин, но он всегда мог оценить красивое лицо. — Прошу прощения. Робкий голос оторвал Гарри от наблюдения. Он обернулся и увидел другого молодого человека. Тот сжимал жабу в сложенных чашечкой ладонях, и его магия напомнила Гарри солнечный свет, просачивающийся сквозь ярко-зеленые деревья. — Ой, извини. Я мешаю, не так ли? Гарри стоял перед ступеньками, ведущими в поезд, но парень покачал головой. Он моргнул, глядя на Гарри широко раскрытыми карими глазами. — Ты где-нибудь видел серый сундук? На самом деле он тоже был довольно милым, в некотором роде невинным. — Только в руках почти каждого здесь присутствующего. Ты потерял свой? Молодой человек кивнул, затем нахмурился, когда жаба дико забилась в его руках. — Извини, приятель. Не видел. — Я подумал, что стоит спросить. Спасибо, в любом случае. — Он вздохнул и обернулся, изучая платформу, словно пытался увидеть его сквозь толпу. — Возможно, я знаю заклинание, которое вернет его тебе. Хочешь, попробую? Молодой человек повернулся к нему с надеждой в глазах. — О, ты мог бы? — Конечно, как тебя зовут? — Невилл Лонгботтом. Что ж, это была... неудачная фамилия. Гарри вытащил палочку и направил ее на толпу. — Акцио чемодан Невилла Лонгботтома. Через несколько долгих мгновений пару человек закричали, отскакивая в сторону, когда к ним плыл большой серый сундук. Невилл отшатнулся, когда сундук мягко приземлился на пол у его ног. — Вау. Спасибо! — Нет проблем, — сказал Гарри, хотя тут же пожалел, что так публично продемонстрировал магию. Разве он не решил на время немного скрыть свои знания? Но Невилл был так расстроен, и это казалось стоящей причиной. — Что ж, я пойду поищу место. Хочешь пойти со мной? — Мне нужно пойти попрощаться с бабушкой, но я могу попытаться найти тебя позже, — ответил Невилл. Жаба снова забилась в его руках, и он застонал. — Угу, ладно, ладно. Можешь вернуться в карман. Он сунул жабу во внутренний карман мантии и застегнул его, затем слегка помахал Гарри перед тем, как вытащить чемодан в толпу. Гарри не мог не рассмеяться при виде этого зрелища. На самом деле он не представлял себе, что кто-то выберет жабу в качестве питомца, но опять же, в этот момент он знал, что лучше удивляться странным мелочам в волшебном мире. Схватившись за ручку чемодана, он вошел в вагон поезда. Первое, что его поразило, насколько тут все было на удивление опрятно. Все поезда, на которых он когда-либо ездил раньше, были слегка грязными, но этот казался практически безупречным. Внутри было тихо, по сравнению с платформой. Вдоль длинного коридора стояли раздвижные двери-купе, большинство из которых были открыты. Он направился к задней части поезда, где, как он надеялся, было ещё относительно пусто. Из купе время от времени доносились голоса и смех, и он продолжал свой путь, пока не нашел свободное купе в глубине. Бросив чемодан на мягкую скамейку, он сел и начал рыться в книгах в поисках чего-нибудь почитать. Соль высунулась из-за воротника, пробуя воздух языком и оглядываясь по сторонам. — Здесь гораздо теплее. — Все равно оставайся под моей курткой, ладно? Не хочу, чтобы у кого-то случился сердечный приступ, при виде большой красной змеи, свернувшейся на скамейке. Соль пробормотала какую-то ерунду, и голос ее звучал довольно сонно, когда она обратно залезла ему под куртку. Решив выбрать учебник наугад, Гарри вытащил тот, что был сверху, прежде чем закрыть чемодан и убрать его на полку над головой. Он сел, положив ноги на противоположную скамью, прижавшись спиной к стене, и открыл книгу на первой странице. «Магические снадобья и зелья». Он уже читал ее, но краткое описание семидесяти двух самых распространенных ингредиентов зелий сразу привлекло его внимание. Через некоторое время голос оторвал его от чтения. — Это правда? Гарри поднял голову, отмечая место пальцем. Блондин, которого он видел на платформе вместе с родителями, стоял у двери. На таком близком расстоянии Гарри мог видеть, что магия обволакивает его, словно золотая сверкающая вуаль. — Что правда? — Что ты Гарри Поттер. Все в поезде говорят, что он где-то здесь. Гарри отложил учебник по зельеварению. — Да, это я. Впрочем, я не особенно привязан к этой фамилии. Зоркие глаза слегка расширились, а потом сузились. Он на мгновение посмотрел на Гарри, прежде чем ответить. — А какое имя ты предпочитаешь? — Просто Гарри. — Он встал и предложил руку. — А тебя как зовут? — Драко Малфой. — Они пожали руки, и Драко самодовольно улыбался. — Не возражаешь, если мы присоединимся к тебе? Когда он сел, Гарри заметил еше двух молодых людей, которые все еще медлили в коридоре. — Вовсе нет, если вы не против змеи. Драко рассмеялся, как будто был абсолютно удивлен комментарием. Он сел на скамейку напротив Гарри. — Ты так уверен в результатах Распределения, не так ли? Двое парней пробормотали что-то похожее на приветствие, когда сели, и Драко закатил глаза. — Это Крэбб, а это Гойл. — Приятно познакомиться. — Гарри ухмыльнулся, и оба парня посмотрели на него, прищурив глаза. Вокруг обоих пульсировала алая магия, которая казалась такой же нерешительной и настороженной, как и они сами. — Но нет, я не уверен, на каком факультете окажусь. Я просто имел в виду, что мы делим купе с Соль. — Он слегка опустил воротник, чтобы открыть ее лицо, спрятанное в уголке между его шеей и плечом. Она крепко спала. — Подумал, что лучше предупредить вас, чем преподнести неприятный сюрприз, когда она проснется позже. Гарри практически видел, как за бледными глазами Драко вращаются шестеренки, и задавался вопросом, о чем именно тот думал. Драко заговорил после долгой паузы. — У меня сложилось впечатление, что в Хогвартсе не разрешается держать домашних змей. — Да, я слышал, но подумал, что для меня сделают исключение. — Гарри не позволил просочиться в свой голос намеку на самоуничижение, как с Роном в зоомагазине. Драко явно изучал его, отмечая, позволит ли Гарри помыкать собой или нет. — Итак, на какой факультет вы трое рассчитываете попасть? — Мы слизеринцы. Это будет наш третий год обучения в Хогвартсе, — ответил Драко. — Малфои всегда слизеринцы, а эти двое… — Он бросил быстрый взгляд на Крэбба и Гойла, которые теперь смотрели в коридор с застывшими лицами. — Они последуют за мной куда угодно. — Это очаровательно, — сказал Гарри. Он улыбнулся тому, как Драко подавил угрюмый вид. — Просто так устроен наш мир. Я предполагаю, что ты почти не знаком с нашей культурой, не так ли? — В основном, нет. Я несколько раз выходил из дома и встречался с некоторыми людьми, но последние несколько недель, с тех пор как я узнал обо всем этом, я провел, пытаясь прочитать как можно больше. Драко вздернул подбородок, словно оценивая Гарри. — Я понимаю. Что ж, я могу помочь тебе с этим. Мой отец — очень влиятельный человек, и я знаю, кто есть кто в обществе. Драко показался Гарри очень гордым человеком. За последние несколько лет Гарри познакомился с парочкой богатых парней. У них была тенденция оказываться в тех местах, которые предпочитал Гарри. «Шлялись по трущобам» в дешевых барах, кружась вокруг Гарри, стремились, словно мотыльки к грязному фонарю. Они нравились Гарри. Богатые мальчишки напоминали ему Тома — та же самоуверенность, та же врожденная гордость. Иногда злобная, но всегда красивая. И Драко был по-настоящему красив, с его тонкими, четкими линиями и глянцевой аурой. Яркое серебро и полированное золото. Он явно обладал острым умом. Он казался интересным и, возможно, довольно забавным, если бы его удалось убедить ослабить бдительность. Гарри решил, что хочет быть его другом. — Я был бы очень признателен, — ответил Гарри. — Должен признаться, мне не нравится чувствовать себя настолько далеким от своей стихии. Драко улыбнулся, явно ухватившись за эту маленькую уязвимость. — Ты будешь в хороших руках. *** Студенты начали передвигаться по поезду, как только они отправились со станции. Невилл еще не появился, но вскоре у их дверей остановилась небольшая группа. Ещё один аристократ и поразительно хорошенькая девушка заменили Крэбба и Гойла, которые молча вышли в коридор. Новички представились как Блейз Забини и Пэнси Паркинсон. Поначалу они оба колебались рядом с Гарри, но были более чем счастливы присоединиться к разговору о многочисленных достоинствах Слизерина. — Все утверждают, что Гриффиндор выпускает лучших дуэлянтов, но на самом деле это Слизерин, — сказала Пэнси. — Некоторые люди просто не ценят тонкости. — Что ты имеешь в виду? — спросил Гарри. Он тщательно перебирал упаковку ужасных мармеладок, которую купил в безумном порыве, когда мимо проехала тележка с конфетами. — Гриффиндорцы, конечно, бравируют. Они соревнуются со своими товарищами по команде, чтобы сделать из этого самое большое шоу, и это стоит им времени. Слизеринцы быстрые и тихие, и попадают в точку. — А как насчет Рейвенкло или Хаффлпаффа? — спросил Гарри, выплюнув мармелад со вкусом травы. — Они редко вступают в дуэльный клуб. Кажется, они думают, что у них есть более важные дела. — Пэнси пренебрежительно посмотрела на отброшенную мармеладку, которую Гарри засовывал в пустую обертку от тыквенного теста. — Может быть, так и есть. — Гарри пожал плечами. — Дуэли не так уж и важны, не так ли? Если только не ввязываться в драки постоянно. — Умение защищать себя — это предмет гордости, но вступление в Дуэльный клуб, конечно же, не обязательно, — ответил Блейз. — Студенты Слизерина в первую очередь озабочены развитием более тесной связи с магией. Они склонны к занятиям, сосредоточенным на создании заклинаний, и студентов поощряют в конечном итоге вообще отказаться от словесного произнесения. Возможно, даже перейдут к беспалочковой магии, если у них есть такая способность. Всем этим навыкам способствует участие в Дуэльном клубе. — Значит, не все могут использовать беспалочковую магию? — Гарри мог, но не особо экспериментировал с этим. Он просто считал само собой разумеющимся, что использовать беспалочковую магию — это нормально, когда ему может сойти с рук неточность и лень. — Мой отец может, — сказал Драко, оторвавшись от созерцания окна. Теперь они ехали глубоко в шотландском нагорье, и солнце садилось. Это создавало замечательный вид. — Он считает, что это высшая форма магии. Пэнси заговорила прежде, чем он успел спросить. — Я встречала несколько человек, которые могут её использовать, но не так много. Как правило они из… более важных семей. — Очевидно, — протянул Блэйз с сарказмом и закатил глаза. — Чистокровные от природы гораздо более одарены магически. Гарри чувствовал, что ему не хватает какой-то важной контекстуальной подсказки, учитывая очевидный сарказм Блейза. Он предположил бы, что люди, развившие магические способности из ниоткуда, будут даже более могущественными, чем те, кто родился с ними. Может быть, следовало спросить об этом Тома. — Ты хочешь сказать, что только люди, у которых оба родителя — волшебники могут использовать беспалочковую магию? — спросил Гарри, не в силах оставить эту тему. — Я сказала, «как правило», Поттер. Старайся не отставать, — протянула Пэнси. Гарри пожал плечами, соглашаясь с ее мнением. Она продолжила. — Само собой разумеется, что те, кто выросли в чисто магическом окружении, будут использовать её более искусно, не так ли? Для них это гораздо более естественно. — О, я понимаю твою мысль, — со смехом сказал Гарри. Он откинулся на спинку сиденья, сцепив руки за головой. — Я так понимаю, вы усердно изучали магию с детства? Похоже, я облажался. — Он решил, что с таким же успехом мог бы обыграть эту точку зрения, поскольку никто никогда не мог узнать о Томе. Блэйз склонил голову, словно заинтригованный. — Тебя воспитывали… только магглы? — Да. — Как увлекательно, — сказал Блейз, глядя на Гарри так, словно хотел подойти поближе, чтобы лучше что-то рассмотреть. — Ты просто излучаешь магию. Гарри моргнул. — Прости? — О, это особый талант Блейза, — сказал Драко, упираясь локтем в подоконник и закатывая глаза, со скучающим видом. — Он может видеть магию. Довольно бесполезно, но красиво, как я полагаю. — А вы что, не можете? — спросил Гарри, искренне сбитый с толку. Он видел магию вокруг людей с тех пор, как очнулся в больничной палате. Он не мог видеть её в библиотеке Тома, но во время бодрствования она была так же видна, как и все остальное. Пэнси прикрыла вздох рукой, выглядя совершенно счастливой, а Блейз выпрямился еще больше на своем месте. — Конечно, я не могу, это талант крови, а Малфои не… — Драко остановился, хмуро глядя на Гарри. — Это не часто встречается. — Как выглядит магия Драко, Гарри? — спросил Блейз. — Э-э, — Гарри обдумывал, как выразить золотисто-шампанское сияние, окутывающее Драко. Оно отличалось от розовато-лиловой ряби Пэнси или сплошного, ровного королевского синего цвета Блэйза. — Как золотая вуаль, колышущаяся вокруг него, словно подхваченная легким ветерком. Пэнси снова ахнула. Она сжала руку Драко и улыбнулась. — О, и он тоже романтик. Драко опустился на свое место, как будто огорченный тем, что его магия была описана вслух. Гарри казалось, что это очень личное. Это было бы похоже на поэтическое описание чьих-то глаз. Слишком интимно, чтобы быть уместным. Он оглянулся на Блэйза, который неотрывно смотрел на него, и все равно спросил. — На что похожа моя? — Она… удивительно яркая. Почти болезненно, — без колебаний ответил Блэйз. Он сильно моргнул и усмехнулся, прежде чем отвести взгляд. — На самом деле это несколько сбивает с толку. Действительно? Гарри поднял руку и уставился на нее, но не увидел в ней ничего волшебного. — Я не вижу этого. — Нет, ты бы и не увидел. — Почему? Блейз усмехнулся. — Бедное, невинное создание. Я искренне надеюсь, что ты окажешься на Слизерине. Тебе понадобится большая помощь. — Да, но он сияет. Потому что, знаете ли… — Пэнси замолчала, затем поджала губы и посмотрела на Гарри так, будто его присутствие сильно её взволновало. — Потому что я Гарри Поттер, — закончил он за нее. Пэнси нахмурила брови в ответ. Она взглянула на Соль, которая свернулась калачиком на коленях у Гарри, а затем снова на Гарри. Она, казалось, не находила слов, и Драко тоже выглядел немного обеспокоенным, если судить по его приподнятой брови и приоткрытым губам. Блэйз казался в равной степени скучающим и раздраженным. Их расстроила эта информация, потому что они связали ее со Светлой магией? Это казалось суеверным предположением людей, учитывая, что на самом деле никто ничего не знал о магии Света. И если это было так, и их это беспокоило, то, конечно же, это означало, что они были связаны с Тьмой. Возможно, их родители были Пожирателями Смерти. Может быть, они станут ключом к поиску Волдеморта. Гарри мысленно взвесил варианты и решил, что может поделиться большей порцией информации о себе, поскольку Орден уже знал об этом, и «Ежедневный пророк» писал. — А что если я скажу, что я ещё и змееуст? — Лжец, — немедленно ответил Драко. — Я знаю главного редактора «Ежедневного пророка», и он сказал… — Соль, — сказал Гарри, переходя на парселтанг, — не могла бы ты помочь мне доказать свою точку зрения и залезть мне на плечи? — Я сплю, — ответила она, едва дернувшись у него на коленях. — Пожалуйста? У меня есть угощение для тебя. Она подняла голову с его колен. — Я сплю, и мне не нравится это место, и мне не доставляет удовольствия знать, что ты не знаешь природы нашего места назначения. Я хочу теплую траву и свежую добычу, а не холодный металл и дым. — О, — выдохнул Гарри. — Соль, не волнуйся. Я принесу тебе все, что нужно, когда мы доберемся до Хогвартса. Я много читал и знаю, что там есть озеро, полное лягушек и огромных участков травы. Мы будем выходить на улицу каждый день. — Он взглянул на остальных, которые ошеломлённо наблюдали, и переключился на английский. — Она расстроена из-за поездки на поезде, но я попросил ее сесть мне на плечи. — Гарри не нужно сопровождать меня каждый день. Я опытный охотник и останусь в безопасности и незамеченной. — Казалось, она удовлетворилась обещанием охоты на лягушек, и через мгновение скользнула вверх по его руке, и улеглась ему на плечи. Учитывая то, как трое слизеринцев уставились на него, Гарри почти пожалел, что рассказал об этом. Одно дело сплетничать и строить догадки, а другое — получить доказательство прямо в лицо. Ну, слишком много для новых друзей. Блейз выглядел несколько нездоровым, а Драко продолжал смотреть на Соль, время от времени переводя взгляд на Гарри. — Так как же это произошло? — прямо спросила Пэнси, нарушая тишину. — Никто из тех, кого я встречал в прошлом месяце, не смог объяснить, — честно сказал Гарри. — Но я всегда умел говорить с ними, даже когда не знал, что магия существует. — Все кивнули, и он решил, что пора сменить тему. Он обратил внимание на Блэйза, который встретил его взгляд с холодным и настороженным выражением лица. — Кто-нибудь когда-нибудь описывал тебе твою магию? Блейз моргнул, удивившись. — Да, но, пожалуйста, побалуй меня. Прошло несколько лет, а магия все время меняется. Гарри помедлил, обдумывая свои слова. — Похожа на кусок цельного мрамора, но сделана из воды глубокой океанской впадины. Очень плотная, очень величественная, но тихая. Блейз снова моргнул. Несколько раз. Его губы слегка приоткрылись, коротко показав блеск зубов, прежде чем сомкнуться. Он отвернулся. — Спасибо, Гарри, это очень поучительно. — Я бы попросила тебя описать и мою, но не хочу мгновенно влюбиться в тебя, как эти два идиота, — протянула Пэнси. О. Не поэтому ли Драко сейчас такой тихий? Гарри рассмеялся, и это, казалось, вырвало Драко из задумчивости. Он фыркнул и бросил на Пэнси недовольный взгляд. — Что это, ревность, потому что мой отец не подписал брачный договор? — Не будь грубым. Я просто пошутила, — фыркнула Пэнси. — И я хочу, чтобы ты знал, что мой отец посыпал предложениями направо и налево, теперь, когда стало ясно, что Малфои колеблются в таких вопросах. — Сейчас не время и не место, — простонал Блэйз. Пэнси посмотрела на него, затем сосредоточила свое внимание на окне. — Драко, ты видел статью о Гринготтсе? Моя мать в ярости. Она подумывает о том, чтобы закрыть свой счёт. — Что случилось? — спросил Гарри. — Кто-то недавно проник в одно из хранилищ с высоким уровнем безопасности. По-видимому, ничего не было взято, по крайней мере, так утверждает «Ежедневный пророк», но это вполне может быть попыткой скрыть ужасающую ошибку, — ответил Блэз. Драко кивнул. — Да, мои родители в ярости. Это абсолютно неприемлемо. — Мой отец думает, что это был какой-то политический ход, попытка сделать заявление против Священных Двадцати Восьми, — добавила Пэнси. — Что такое Священные Двадцать Восемь? — Гарри мог бы задавать эти вопросы весь день, даже если Пэнси закатывала глаза на большинство из них. — Это единственные по-настоящему чистокровные семьи в Британии, — сказал Блэйз с некоторым пренебрежением. — Наши с тобой семьи, не включены сюда, Гарри, но мы оказались в блестящей компании. — Он отвесил сидячий насмешливый поклон Драко и Пэнси, и те усмехнулись. — И они любят всюду приплетать их. Взлом может быть легко мотивирован практически чем угодно. Пэнси вздохнула и поднялась. — Я собираюсь переодеться в школьную мантию. Мы, вероятно, скоро прибудем. Драко встал, чтобы помочь ей стащить чемодан с верхней полки, и она выскользнула в коридор. Гарри снял свой сундук и вытащил первый комплект простых черных мантий, который нашел под стопкой книг. Портной дал ему подробные инструкции о функциях каждой части его одежды, но Гарри оставался в некоторой неуверенности. Особенно в отношении нижнего белья. Поколебавшись мгновение, он подождал, пока Драко и Блейз сняли мантии, в которых они были в поезде, обнажив под ними длинные рубашки. Это были простые отрезы ткани, расшитые по краям, чтобы выглядеть модно. У Драко зелёные, а у Блейза — черные и они явно не носили под ними ничего другого. Так что и правда было похоже, что волшебники должны носить это вместо штанов. Странно. Но Том посоветовал Гарри выглядеть как волшебник, если ожидает, что с ним будут обращаться как с волшебником, поэтому Гарри снял всю свою одежду и бросил ее на пол, и начал рыться в сундуке в поисках одной из шелковистых черных сорочек, которых он планировал избегать. Блейз, похоже, нашел это забавным. Он громко рассмеялся. — Мне интересно, собирался ли ты надеть брюки под школьную форму? — Нет, я просто не планировал заранее, — признался Гарри, не обращая внимания на свою наготу. Он переезжал в общежитие, так что Блейз и Драко наверняка не обидятся. — Надел то, что мне удобно, когда собирался ехать. — О, я действительно надеюсь, что ты окажешься с нами на Слизерине. Ты проиграл, малыш, — сказал Блейз, посмеиваясь. Он казался намного менее напряженным, чем прежде, словно парселтанг вообще не имел значения. Это успокаивало. Гарри заметил, что Драко бросает взгляд на его голую задницу, и подавил улыбку. — Я тоже на это надеюсь. Он надел рубашку, а затем натянул поверх нее простую черную мантию, которая, по-видимому, должна была изменить цвет после Распределения. Эта часть была в основном закрыта другой, более тяжелой черной мантией, которая с капюшоном и открыта на груди, Она была перетянута на талии и заканчивалась достаточно низко, чтобы касаться голенища его ботинок. По словам портного, это был роскошный покрой стандартной хогвартской мантии, и, как и в случае с Драко и Блейзом, она струилось по нему, как вода. Драко критически осмотрел Гарри. — По крайней мере, кто-то помог тебе выбрать подходящую одежду. Блейз закатил глаза и провел рукой по волосам. — Слава Богу. Иначе мы бы слушали об этом бесконечно. Драко шагнул вперед, потянув за тканевый пояс, обернутый вокруг бедер Гарри. Подтянул чуть выше и затянул. — Так-то лучше. Ты был похож на прямоугольник. — О, как вовремя. Мы почти на месте, — протянул Блейз. — Я волновался, что мне придется слушать лекцию о силуэтах в сотый раз. Гарри выглянул в окно и увидел, что они проезжают Хогсмид. Он поднялся и взял Соль, затем засунул ее под лацкан верхней мантии. Она что-то пробормотала и спряталась под тканью. К тому времени, когда поезд полностью остановился, Гарри сгорал от предвкушения. Их окно выходило на заднюю часть станции, закрывая вид на замок. Из того, что он прочитал в «Истории Хогвартса», станция находилась в маленьком поселке на окраине школьного городка, но он надеялся увидеть замок на горизонте. Драко пробирался через переполненный коридор, и Гарри последовал за ним. Крэбб и Гойл ждали их на платформе и своими широкими плечами и хмурыми взглядами расчищали путь от станции. Кто-то вдалеке выкрикивал «первогодки», поэтому Гарри улыбнулся слизеринцам, прежде чем отправиться в ту сторону. — Удачи, Поттер, — крикнул Драко ему вслед. — Не разочаруй нас. Было почти темно, но несколько парящих огней освещали путь к гигантскому мужчине. Он повел Гарри по узкой тропинке, ведущей к берегу огромного озера, где ждала флотилия деревянных лодок. Гарри забрался в одну из них и терпеливо ожидал, пока все остальные первокурсники сядут. Наконец-то он смог увидеть Хогвартс вдалеке. Он проигнорировал чье-то бормотание о неприглядных водных проходах и впился взглядом в открывшийся вид. Ослепительное множество звезд только что начало проглядывать в небе, освещая огромный замок. Он был таким огромным, растянувшимся, и практически пел магически, гудел, как северное сияние. Они плыли по гладкому озеру, лодка сама указывала путь. Через несколько минут тишины они прошли под скалой в узкий тоннель, с мягко светящимися грибами. Гарри казалось, что он попал в совершенно новый мир, пройдя в глубокое подземелье замка. Стены дышали вокруг него, как дремлющий зверь, окутанный осязаемым чувством разума. Туннель вел к гавани. Ботинки Гарри скользили по каменистому берегу, когда он бежал по широкой тропинке вслед за толпой вверх по длинному пролету изношенной каменной лестницы. Великан шел впереди, в конце концов привел их к парадной двери замка. Он возвышался над широкой травянистой лужайкой. На них смотрели бесчисленные окна, освещенные ярко горящими факелами. Красочный блеск покрывал древние каменные стены. — Все здесь? — перекрикивал ропот толпы великан. — Тогда подождите немного. — Он повернулся и постучал в огромную дверь, ведущую в замок. Она распахнулась, и они увидели суровую женщину, великан представил ее как профессора МакГонагалл. — Спасибо, Хагрид. Все, пожалуйста, следуйте за мной. — Она обернулась и направилась в замок, а группа последовала за ней.