Sunspots

Вестибюль оказался огромным. Гарри запрокинул голову, пытаясь найти потолок, но он был скрыт в тени далеко наверху. Огромная лестница вела на верхние этажи, мимо которой прошла профессор МакГонагалл, чтобы отвести студентов в маленькую комнату. Гарри услышал глухой рев, должно быть, сотен голосов за гигантскими дверями, но в комнате было пусто и мирно. Он оглядел остальных новых студентов, те выглядели немного напряженными. Гарри подумал, что тоже должен чувствовать напряжение, но все это было так волнительно. Он провел большую часть своей жизни, представляя себе, на что была похожа школа магии, в которой учился Том, и теперь он был здесь. Он действительно почти что стал студентом Хогвартса. Ожидал ли когда-нибудь Том в этой самой комнате? — Добро пожаловать в Хогвартс, — крикнула сквозь толпу профессор МакГонагалл. — Вскоре вам будет разрешено войти в Большой Зал, чтобы начать церемонию распределения. После прохождения сортировки, вы сможете занять место за назначенным столом. Церемония определит ваш факультет на все время пребывания в Хогвартсе. Он будет служить для вас чем-то вроде семьи. Вы будете делить уроки с другими членами факультета, спать в общежитии и проводить свободное время в гостиной своего факультета. Но самое главное, он направит вас к будущим специализациям, подробности которых вам объяснят деканы факультетов сегодня вечером. Когда она закончила, раздался ропот, и она одарила толпу легкой улыбкой. — Церемония распределения скоро начнется. Желаю всем удачи. — И с этими словами она проскользнула в узкую дверь. Гарри заерзал, нетерпеливо оглядываясь по сторонам, пока не заметил, что слишком много людей смотрят на него. Уже начали подниматься шепотки, а некоторые даже показывали пальцем. Это заставило его почувствовать легкое головокружение. Слишком много людей в слишком переполненном зале. Кто-то позади него расхохотался, и он вздрогнул. Иногда в Косом переулке бывало немного шумно, но сейчас — намного хуже. По крайней мере, когда он шел по улице, было больше воздуха, и также он знал, как выйти из магазина. — Честно говоря, — усмехнулась молодая девушка, — можно подумать, что у них у всех хватит ума заниматься своими делами. Гарри сосредоточил на ней свое внимание, радуясь возможности отвлечься. — Итак, школа такая, какой ты себе представляла ее? — Думаю, да. — Она вздохнула, глядя на толпу со скучающим выражением лица. — Но не настолько большая. — Привет, Астория. Кто этот твой друг? — К ним подошел высокий худощавый парень. У него были темные волосы и острые скулы, что делало его похожим на довольно эффектного молодого гробовщика. — Гарри Поттер, — сказал Гарри, дружелюбно улыбаясь, несмотря на собственную неприязнь к фамилии. — Действительно? — Губы молодого человека расплылись в хитрой улыбке. — Я Ласло Розье. — А я Астория Гринграсс. Приятно познакомиться. Эти двое не выглядели звездными или что-то типа того. Это обнадеживало. — Откуда вы знаете друг друга? — Мы занимались вместе на протяжении большей части нашего детства, как и некоторые другие первокурсники, — объяснила Астория. Гарри пришло в голову, что было бы неплохо взглянуть на их магию, попытаться получить некоторое представление о том, что они за люди. Но было невозможно различить кого-либо в мерцающем тумане, заполняющем комнату. Он не уверен, была ли это коллективная магия группы, собравшейся в таком тесном пространстве, или магия школы слишком могущественная. Он моргнул несколько раз, и мерцающие огни погасли, но это не облегчило прочтение. — Мне было интересно, будешь ли ты учиться в Хогвартсе, как только услышал о твоем возвращении. — Через мгновение сказал Ласло. — Я никак не мог пройти мимо всего этого, — сказал Гарри, неопределенно жестикулируя. — Итак, Ласло, Астория, на какие факультеты вы рассчитываете попасть? — Слизерин, естественно, — ответил Ласло. — Я надеюсь на то же самое, — сказала Астория. — А ты? — Я тоже, но думаю, мне бы вполне подошёл и Рэйвенкло. Ответ показался им вполне приемлемым. Ласло пихнул Асторию локтем и прислонился к стене. — Я очень надеюсь, что ты окажешься на Слизерине, дорогая. Я отказываюсь брать на себя ответственность за какой-нибудь… — он задумался на мгновение и усмехнулся. — Какой-нибудь Хаффлпафф. — Ты можешь представить? — Астория рассмеялась. — Я скорее умру. — Знаешь, в Хаффлпаффе нет ничего плохого. — К ним подошла девушка, упёрла кулаки в бедра и нахмурилась. — Некоторые действительно невероятные люди вышли именно оттуда. — Неужели? Назови троих, — протянул Ласло, словно бросая вызов. Девушка открыла рот, готовясь дать многословный ответ, когда в дверях снова появилась профессор МакГонагалл. — Все, пойдемте. Церемония распределения вот-вот начнется. Студенты выстроились в линию и поплелись за ней в Большой Зал. Волна нервозности нахлынула на Гарри, когда они пересекли возвышение, где за одним столом сидели более двух десятков профессоров, обращенных лицом к огромному залу, в котором стояли еще четыре длинных стола. Бесчисленные парящие свечи заполняли пространство над их головами и открывали поистине великолепный вид на ночное небо. Ещё сверху был плотный сверкающий ковер, который, как предположил Гарри, мог быть только волшебным. Даже все эти взгляды, устремленные прямо на него, не могли отвлечь от созерцания великолепия. — Знаешь, это не настоящее небо. Просто потолок зачарован таким образом, — прокомментировала та же девушка, когда они встали в очереди у учительского стола. — Ах, да. Я читал об этом в «Истории Хогвартса», — ответил Гарри, и она посмотрела на него с легкой удивленной улыбкой. — Я тоже. Я читала все, что могла достать, с тех пор, как узнала об этом месте, — сказала она, как бы поделившись какой-то великой тайной. — С трудом могу поверить, что я действительно здесь. Но опять же, я знаю обо всем этом всего лишь около месяца. Она некоторое время изучала его, склонив голову набок. — Ты Гарри Поттер, не так ли? Я… ах, я читала и о тебе тоже. Я так сожалею о том, через что тебе пришлось пройти, чтобы попасть сюда. — Спасибо. — Гарри моргнул, на мгновение ошеломленный этим чувством. — Я Фелисити Парсонс. Думаю, я столкнусь со своей судьбой раньше, чем ты. Профессор МакГонагалл вышла вперед и положила старую остроконечную шляпу на табурет, такую маленькую, что Гарри едва ее заметил. Она сделала шаг назад и развернула длинный свиток. — Когда я назову ваше имя, пожалуйста, сделайте шаг вперед и наденьте шляпу для сортировки. Эббот, Бенджамин! Гарри наблюдал, как светловолосый мальчик поспешил к стулу и сел. После секундной паузы шляпа широко раскрыла рот прямо над своими полями и закричала: — ХАФФЛПАФФ! — Как давно ты знаешь о магии? — спросил Гарри Фелисити. — О, с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать. Я случайно поменяла яблоки на лимоны на дереве, и пришли представители Министерства Магии, чтобы все объяснить моим родителям. Спустя столько лет там все еще растут только лимоны. — Она мягко улыбнулась, оглядывая зал широко раскрытыми сияющими глазами. — Но у меня не было доступа ко многим ресурсам, пока мне не исполнилось восемнадцать в начале этого года, и ещё пару месяцев назад я не думала, что поеду в Хогвартс. — Большая часть моей подготовки была в форме старых фэнтезийных романов, — сказал Гарри со смехом. Это была всего лишь небольшая ложь, поскольку он прочитал много дешевых книг в мягкой обложке. — И я думаю, что это дало мне всевозможные нереалистичные ожидания. — А. — Фелисити одобрительно кивнула. — Толкиен? — Конечно. Файст? — Думаю, я бы предпочла Пратчетта. Фелисити улыбнулась, глядя на толпу, и Гарри переключил внимание на церемонию. Целую кучу новичков подряд распределили на Гриффиндор, а затем некоторых и на другие факультеты. Все казались довольно равномерно рассредоточенным. МакГонагалл продолжала называть фамилии по списку. Фелисити вздрогнула от звука своего имени и расправила плечи. — Хорошо, я пошла. Удачи, Гарри. — Тебе тоже, — сказал Гарри, чувствуя себя так, как будто у него появился настоящий друг. Он протянул руку и коснулся твердого тела Соль под мантией, надеясь, что Фелисити не оттолкнет его необычный талант. Шляпа выкрикнула «ХАФФЛПАФФ» и отправила ее к столу под развевающимся желтым флагом. И вот настала очередь Гарри. Его сердце подскочило к горлу, когда он подошел к шляпе, изо всех сил пытаясь игнорировать шепот, проносящийся по залу, бормочущий его имя. Все наклонились вперед, словно пытаясь получше рассмотреть его. Вздохнув, он сел на табуретку и надел старую остроконечную шляпу. Он попытался изобразить на лице ровную, уверенную улыбку, когда почувствовал, что на него смотрят сотни глаз, но подпрыгнул, когда тихий голос зашептал в его голове. — Хм. Интересно. Я вижу здесь большой потенциал. — О, — подумал Гарри, вцепившись в табурет. — Я не думал, что ты на самом деле заговоришь со мной. — И ты инстинктивно знал, что нужно ответить про себя. Быстрый, адаптируемый ум. — Голос издал несколько задумчивых звуков. — Стремящийся проявить себя и талантливый. О, да, очень талантливый. И Боже, эта решимость. Я вижу, ты уже сформировал свое мнение? Гарри взял себя в руки, прежде чем ответить о решении, которое он принял несколько недель назад. — Слизерин. Шляпа повторила это слово, выкрикивая его в Большой Зал. По толпе прокатился шёпот, когда Гарри снял шляпу и положил её на табурет. Многие слизеринцы аплодировали, как и всем своим новым членам, но некоторые оставались неподвижными. Они, как и все остальные в Большом зале, только смотрели и перешептывались между собой, пока Гарри спускался по низким ступеням сцены по направлению к слизеринскому столу. Как только он заметил, что Крэбб подвинулся, чтобы дать Гарри место рядом с Драко, через два стола от него раздалось странное шипение. Гарри взглянул туда и увидел, что большинство гриффиндорцев начали издавать змеиные звуки в его адрес. Мило. Он отыскал Уизли в толпе и занял свободное место рядом с Драко. И Рон, и Джинни выглядели совершенно подавленными, но Фред и Джордж восторженно шипели, имитируя змеиные языки своими шевелящимися пальцами. Шипение стихло, когда Гарри сел, повернувшись спиной к гриффиндорскому столу. Крэбб сидел как сплошная стена с одной стороны, а от Драко, на удивление, исходило тепло. Это было утешением, так как остальная часть стола заметно похолодела. Все смотрели на него. — Поздравляю, Гарри. Я знал, что ты меня не подведешь, — сказал Драко, слишком довольный тем, что уже так хорошо с ним знаком. — Я ни на секунду не сомневался в этом, — сказал Гарри с напускной беззаботностью. Теперь, когда он сел, Большой зал был так же переполнен, как и тот зал, где он был перед распределением, и это начинало вызывать у него некоторую нервозность. — Тебе идет слизеринская зелень. Будем надеяться, что остальная часть нашего факультета тоже тебе подойдёт, — раздался звонкий, ритмичный голос с другого конца стола. Гарри взглянул на свою мантию и увидел, что нижняя ее часть уже позеленела. Человеку, который заговорил с ним, на вид было около тридцати. Он казался быстрым, похожим на лису. В его магии было что-то такое, что сразу привлекло внимание Гарри. Она была густой, липкой, как деготь или, может быть, как патока. Это выглядело точно так же, как то заклинание, похищающее магию, которое Гарри применил к Тому. Этот человек определенно был практиком Темных Искусств. — Габриэль Трембле. Рад познакомиться, Поттер. Я староста. Гарри фыркнул. Мужчина был далеко не мальчиком. — Старший мальчик? Губы Габриэля дрогнули в полуулыбке. — Это значит, что я отвечаю за то, чтобы ни у кого из вас не было неприятностей. Все вокруг разразились вежливыми аплодисментами, когда Ласло присоединился к Слизерину. Гарри помахал ему, но Ласло пришлось искать свободное место дальше вдоль стола, так как никто из старшекурсников не шелохнулся. К тому времени, как церемония закончилась, зал гудел от разговоров и излучаемой магии. Профессор МакГонагалл села за профессорский стол. Толпа погрузилась в молчание, когда встал Дамблдор. Он поприветствовал студентов кратким, но странным сообщением, состоящим из ряда необычных слов. Гарри задался вопросом, заклинание ли это. Пэнси, сидевшая напротив, застонала. — Старик совсем свихнулся. Через мгновение стол заполнился едой. Гарри расширил глаза от увиденного. Это выглядело совершенно восхитительно, и он быстро набил себе тарелку. Его соседи по факультету ели консервативно, беря небольшие порции, когда начинали разговор, и Гарри пытался слушать и подражать их манерам за столом, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке. Казалось, что почти все слизеринцы знали друг друга с рождения, что их пра-пра-пра-бабушки и дедушки выросли вместе. Это была социальная ситуация, совершенно не похожая ни на что, с чем он сталкивался раньше. Он задавался вопросом, есть ли в Слизерине другие люди, воспитанные маглами, но это казалось все менее и менее вероятным по мере продолжения разговора. — Я не очень уверена насчет этой девушки из Харрингтона, — заявила Пэнси, едва понизив голос, когда посмотрела в сторону еще одной новой студентки. — Она определенно не чистокровная. — Ну-ну, Паркинсон, — мягко сказал Габриэль, прежде чем ответить Гарри, словно почувствовав его дискомфорт. — Теперь, когда я главный, мы больше не будем делать поспешных суждений, основанных на таких устаревших точках зрения. В конце концов, только самые лучшие попадают на Слизерин. Пэнси нахмурилась и сделала большой глоток тыквенного сока, но ответ Габриэля успокоил Гарри. Любой, кто чрезмерно зациклен на превосходстве Чистокровных, скорее всего, был сторонником Волдеморта. И хотя Гарри нужно было определить некоторых из них, чтобы найти Волдеморта, последнее, что ему нужно, — это делить факультет с кучей расистов, которые не будут возражать против его смерти. Тот факт, что Габриэль был явно темным, но открытым для существования маглорожденных на Слизерине, очень обнадеживал, тем более, что он, казалось, занимал какое-то авторитетное положение. Гарри придется обратить внимание на тех, кто ценит точку зрения Габриэля и тех, кто хочет его унизить. Это заставило его задуматься о факультете. Были ли среди профессоров сторонники чистокровного превосходства? Как понял Гарри, прошло немного времени с тех пор, как из-за этого вопроса вспыхивало что-то похожее на войну, но, как известно, антимаггловские террористы время от времени появлялись. Большинство профессоров явно были достаточно взрослыми, чтобы помнить восстание Волдеморта. Но уж Дамблдор точно не нанял бы никого с такими взглядами. Гарри взглянул на профессорский стол, где все профессора сидели лицом к залу. Там были самые разные люди и только два знакомых лица — Дамблдор и, как ни странно, человек, который несколько недель назад практически съежился перед Гарри во дворе за «Дырявым котлом». Из всех, кто сидел за столом факультета, эти двое также оказались единственными, у кого была ярко выраженная магия. Все остальные смешались в мазке сверкающего цвета. И по какой-то причине у человека из Дырявого Котла теперь был огромный тюрбан, которого он точно не носил несколько недель назад. Его глаза скользили по толпе, пока он разговаривал с довольно суровым темноволосым мужчиной рядом с ним. Оба мужчины одновременно взглянули на Гарри, словно обнаружив его внимание, и в этот момент лоб Гарри пронзила невероятная боль. — Ты в порядке? — спросил Драко, нахмурившись, когда Гарри издал быстрый болезненный вздох. — Ах, да. Я в порядке, — слабо ответил Гарри, потирая висок. Боль уже утихала. Он кивнул в сторону преподавательского стола. — Кто эти люди? Тот, что в черном, и тот, что в тюрбане? — В тюрбане — это профессор Квиррелл. Раньше он преподавал магловедение, но отсутствовал много лет. Второй — профессор Снейп. Он декан Слизерина и преподаватель по Зельеварению. Почему ты спрашиваешь? — спросил Габриэль. — Да так, — сказал Гарри. Он рискнул еще раз взглянуть. Профессор Квиррелл смотрел в свою тарелку, но профессор Снейп смотрел прямо на него. На этот раз Гарри не почувствовал боли, когда их взгляды встретились, поэтому он вежливо кивнул и слегка улыбнулся. Профессор Снейп ответил довольно неприятным взглядом. Гарри понятия не имел, что с этим делать, но мгновение спустя профессор отвел взгляд. Он намеренно вызвал у Гарри эту короткую головную боль? Зачем? Гарри покачал головой, пытаясь прогнать эту мысль. Между тем разговоры вокруг него продолжались. — Когда мы получим наши расписания? — спросил Ласло у Габриэля. Ему удалось занять недавно освободившееся место поближе к Гарри, рядом с девушкой, очень похожей на Асторию. — Сегодня вечером, когда профессор Снейп выступит перед факультетом. И я покажу вам замок до того, как завтра начнутся занятия. В том случае, если вы не планируете слишком долго спать. — Тон Габриэля подразумевал, что это очень плохая идея. Он уставился на Гарри яркими глазами. — Ты обязательно придешь, не так ли? — Каким-то образом вся магия Габриэля вспыхнула, словно указывая на Гарри, чёрная и колючая. Он вонзил струю тепла прямо ему в живот. — Думаю, да. — Гарри пронзил морковь вилкой и подавил ухмылку, в ответ на кошачью ухмылку Габриэля. Каким-то образом он попал в жизненную ситуацию с необычайным количеством непростительно красивых мужчин. Прошлый-Гарри в мгновение ока перебрал бы несколько из них, имея особую слабость к уверенным в себе магам. Но теперь у него был Том. Вроде как. Он привлек внимание Тома, будучи застигнутым в одной из маленьких интеллектуальных игр, в которые Том любил играть с людьми — если судить по его прошлому с Риддлами. Гарри захлестывала сдерживаемая сексуальная неудовлетворенность. Существовало ли правило, согласно которому все слизеринцы должны были точно соответствовать его вкусу? Он хотел спросить об этом вслух, просто чтобы посмеяться и посмотреть, кого он заинтересует, но передумал. Шутки в сторону, но тема сексуальной ориентации еще не поднималась, и Гарри не собирался упоминать ее первым. Он понятия не имел, что магический мир думает о таких вещах. Конечно, Рона не слишком волновали отношения Гарри с Финном, но… Он уставился в свою тарелку, внезапно охваченный приступом чувства вины. Это были такие насыщенные событиями пару недель, и он практически забыл о Финне. Это… сделало его плохим человеком? Он уже заменил Финна, практически перебравшись в то кресло рядом с креслом Тома, а затем провел целый день, разглядывая практически каждого человека, которого встречал в Хогвартсе — а их было много. Но от старых привычек трудно избавиться, а Гарри всегда любил немного пофлиртовать. Он не мог не оценить окружающих его мужчин. Особенно когда все они были красивыми аристократами-волшебниками. У него действительно был типаж. — Гарри? Ты с нами? — спросила Пэнси. — Хм? — Он сделал глоток тыквенного сока, когда понял, что все вокруг смотрят на него. — Я говорил, что тебе обязательно нужно отправиться на экскурсию утром, — сказал Драко. — Ах, да. Конечно. Я не смогу разобраться в планировке самостоятельно. — Он, конечно, изучил карту в «Истории Хогвартса», но, очевидно, это место было заполнено секретными проходами и движущимися лестницами. — Ну, надеюсь, тебе не нужно слишком долго спать, — сказал Габриэль. Другой слизеринец-старшекурсник засмеялся, ткнув Габриэля локтем в ребра, и Габриэль злобно улыбнулся. — Мы намерены не давать вам спать сегодня допоздна. — Да, — сказал Драко с заговорщической улыбкой, — есть тайные слизеринские обряды инициации, которым нужно уделить внимание. — Тише, Драко, — сказал Габриэль со своей самодовольной улыбкой. Его магия снова вспыхнула, когда он посмотрел на Гарри. — Не хотелось бы портить сюрприз. *** В конце концов трапеза закончилась, и Дамблдор поднялся со своего места, чтобы еще раз обратиться к залу. Гарри снова охватил трепет перед мерцающими волнами магии вокруг него. На самом деле казалось, что вся накопленная магия в Большом Зале была притянута к директору, медленно вращаясь вокруг него. Гарри внимательно слушал предупреждения Дамблдора про близлежащий лес, о том, что использование магии в коридорах между уроками запрещено, и подробности о предстоящих пробах по квиддичу. Еще одна волна шепотков прокатилась по залу, когда люди обсуждали текущие команды. Гарри не мог не улыбнуться, вспомнив Рона, рассказывающего о квиддиче, когда они любовались лучшими метлами, которые только можно было найти в Косом переулке. Стал бы Рон пробоваться в команду Гриффиндора? Гарри подумал, что хотел бы посмотреть матч, но ему было неинтересно пробоваться самому. Однако просто полетать ради опыта — не так уж и плохо. — И, наконец, я должен вам сообщить, что в этом году коридор третьего этажа с правой стороны закрыт для всех, кто не желает умереть очень мучительной смертью, — продолжил Дамблдор так просто, как будто все еще обсуждал квиддич или расписание. Гарри рассмеялся, один из немногих. — Типично. Нам даже не объясняют, почему. Конечно, он знает, что это только подтолкнет глупцов к исследованию, — сказал один из старших слизеринцев. — Хорошо. Пусть идиоты разбираются, — сказал другой. Несколько человек согласно прогудели. Затем Дамблдор объявил что-то о том, что все собираются вместе, чтобы спеть школьную песню. Гарри видел, как весь Слизерин напрягся, как и большинство профессоров. Дамблдор не обратил внимания на всеобщее отсутствие энтузиазма и убрал палочку. Густой золотой свет плыл над его головой, переплетаясь, как лента, превращаясь в мерцающий текст песни. Удивительно, как много студентов на самом деле подпевали. Слизерин коллективно замолчал, как и большинство Рейвенкловцев, но Хаффлпафф и Гриффиндор, похоже, соревновались в том, кто сможет достичь максимальной громкости. Но затем их, наконец, отпустили, и Гарри последовал за остальными из Большого зала. Габриэль шел впереди, рассказывая первокурсникам об истории замка, пока остальные слизеринцы спешили пройти мимо них. Гарри пытался уловить каждое слово, но все вокруг отвлекало его. Так много волшебства. Оно было повсюду. Он цеплялся взглядом за изношенные каменные стены, и мог видеть его в действии, когда десятки портретов поворачивали головы, наблюдая за проходящими студентами. Затем Габриэль привел их к первому скрытому проходу. Раздвижная панель, спрятанная за гобеленом, открыла просторную дорожку, ведущую к длинной лестнице. Воздух становился все холоднее по мере их спуска, но был комфортным, пах весенним дождем и древними камнями. Один коридор вел к другому, а массивный портрет на петлях открывал еще один, пока Гарри окончательно не потерялся. Было немного сыро, и он время от времени слышал слабый звук журчащей воды. Вокруг них было странное давление, как будто они проходили через пещеру. Гарри не удивился, когда Габриэль упомянул, что теперь они находятся под водой. Змеиные мотивы иногда отмечались на стенах или основаниях больших мерцающих факелов. Должно быть, они уже недалеко от общежития Слизерина. В конце концов, Габриэль остановился у широкого участка пустой каменной стены. Она словно смотрела на них сверху вниз, властная и обезличенная. — Это вход в гостиную Слизерина. Дверь останется скрытой до тех пор, пока не будет назван правильный пароль, который всегда будет фразой на парселтанге. Хотя я, полагаю, что никто из вас не знаком с этим языком, но вам нужно будет запоминать предложение каждое новолуние, чтобы получить доступ к общежитию. Гарри прикусил губу, сдерживая волнение. Может стоит немного похвастаться? Другие слизеринцы рано или поздно узнают, что слухи в «Ежедневном пророке» правдивы, поскольку он не собирался игнорировать Соль или упускать возможность говорить на парселтанге всякий раз, когда это может пригодиться, но он не стал этого делать. Не хочется привлекать к себе еще больше внимания. Пока что нет. До тех пор, пока он не освоится. Но, учитывая, что Драко, Пэнси и Блейз уже знали, было бы лучше сказать об этом раньше, чем позже. Габриэль, хоть и с ужасным произношением прошипел: — Именем Салазара Слизерина я требую вход. — Перейдя на английский, он обратился к новым ученикам. — Я предлагаю вам всем попрактиковаться и придерживаться старших студентов, пока не будете уверены, что не опозоритесь. Мы не возражаем, чтобы студенты спали в холле, пока они не запомнят фразу правильно. — Где ты выучил парселтанг? — Гарри не мог не спросить Габриэля, пока тот ждал в холле, а остальные проходили в гостиную. — Есть книги? — Есть, но все они под присмотром профессора Снейпа. Он никому не позволяет заглядывать в свою личную коллекцию, но помог нам составить список подходящих фраз на оставшуюся часть года. Конечно, у профессора Снейпа не могло не быть книг. Что ж, это был повод стать на его сторону. Остаётся надеяться, что он заинтересуется самостоятельным изучением языка Гарри и позволит ему покопаться в своей коллекции. Не то чтобы их не было в библиотеке Тома, но наличие их и Соль поблизости было бы кстати. В гостиной Слизерина было комфортно и достаточно просторно, чтобы все первокурсники могли свободно слоняться по комнате, в то время как группы разного возраста бездельничали или направлялись по лестнице на более высокие или низкие уровни. Узкие окна выходили прямо в озеро, отбрасывающее на каменные стены зыбкий зеленоватый свет, но огонь в камине наполнял комнату приятным теплом. Тут было много кресел и диванов, с несколькими широкими столами в задней части, что обеспечивало уединение благодаря случайным колоннам или перегородкам. Все было покрыто замысловатыми завитками и декоративными деталями в виде змей. Габриэль провел их через общую комнату к двум лестничным пролетам, расположенным в конце коридора, обе лестницы вели наверх, но поворачивали в разные стороны. — Спальни первокурсников этажом выше. Мальчики слева, девочки справа. Вы будете жить в общих спальнях, пока не заработаете отдельную комнату. — А как заработать комнату? — спросил один молодой человек. Габриэль проигнорировал вопрос. — Давайте, устраивайтесь поудобнее и выбирайте себе кровати, а затем спускайся сюда, чтобы встретить профессора Снейпа. Новички подчинились и разошлись по своим общежитиям. Гарри последовал за Ласло наверх, водя рукой по прохладной стене. Он почти чувствовал сырость озера прямо за камнем. На первой лестничной площадке была единственная дверь, которая вела в просторную комнату. Гарри вошел внутрь вслед за Ласло, а за ним последовали еще трое студентов, имен которых он не знал. Все потребовали кровати с балдахинами, и их чемоданы автоматически вставали на место, когда они принимали решения. Это привело Гарри в восторг. Магия была полна сюрпризов. — Полагаю, нам всем стоит представиться, ради Поттера, — сказал один из незнакомых парней. У него были светло-каштановые волосы и бледные глаза, он производил на Гарри впечатление лесного существа — грациозного, тихого и немного дикого. — Мы все выросли, зная друг друга, конечно. Меня зовут Анаксимандр Селвин, но я предпочитаю Анакси. — А я предпочитаю Гарри. Приятно познакомиться, Анакси. — Я Хорус Кэрроу, — сказал стройный молодой человек с темными широко раскрытыми глазами и белозубой улыбкой. Он был ниже ростом, чем Гарри, от него исходила слишком нервная энергия. — Джереми Дискейн, — быстро произнес второй с американским акцентом. У него были короткие каштановые волосы и небольшие усы, и он даже не удосужился взглянуть Гарри в глаза. — Ты предпочитаешь, чтоб тебя звали Джереми? — спросил Гарри. — Абсолютно нет. Он не был похож на дружелюбного человека, но Хорус фыркнул на его грубый тон, и Гарри обменялся с ним быстрой улыбкой, прежде чем сесть на свою новую кровать. Соль соскользнула с его плеч вниз по рукаву, свернувшись калачиком на подушке. Она посмотрела на него ленивыми золотыми глазами. — Голодна. — Минутку, я найду твоих лягушек, — ответил Гарри на парселтанге, слишком хорошо понимая, что остальные слизеринцы его слушают. Но он не собирался игнорировать Соль в их новом доме. — Уже тренируешься для входа? — спросил Хорус, глядя на Гарри широко распахнутыми глазами, как будто очарованный. — Вряд ли мне нужно практиковаться, — сказал Гарри, вставая, чтобы вытащить из чемодана пакет с едой для Соль. Он вытряхнул на ладонь двух маленьких окаменевших лягушек. — Я уже свободно говорю на парселтанге. Или почти свободно, если вы спросите Соль. — Забавно, — усмехнулся Ласло. — Я читал в «Ежедневном пророке», что так оно и есть, — сказал Анакси, выглядя более чем взволнованным. — О? Значит, ты веришь всему, что говорят? — ухмыльнулся Джереми. Гарри взглянул на Соль, которая нетерпеливо наблюдала за ним с подушки. — Соль, не могла бы ты снова залезть мне на плечи? Я хотел бы представить тебя своим новым друзьям. Если бы змеи были способны закатывать глаза, она бы это сделала, но все равно она скользнула по мантии и легла ему на плечи. — А теперь еда. — Да, конечно. — Гарри отвел взгляд от ее капризного личика и улыбнулся слизеринцам. Он поднял ладонь, приближая к ней еду. — Давай, ешь. Она бросалась вперед и проглатывала каждую лягушку целиком, один быстрый укус, затем другой. — Я хотела бы поохотиться сегодня вечером. Эти слишком маленькие и мне так неинтересно. Гарри нежно улыбнулся ей. Несмотря на то, что она всю свою жизнь провела в заточении, Соль все еще оставалась диким существом в душе. Погоня за собственной добычей определенно была бы веселее. — Просто постарайся не попадаться никому на глаза. Мне страшно подумать, что может сделать незнакомец, если увидит тебя в коридоре. — Как? — Ласло практически зашипел, словно очарованный способностями Гарри. Его маленькие и затуманенные глаза просветлели, остановившись на этом великом открытии. — Это невозможно. Все знают, что последний ныне живущий змееуст — это… — Сами-Знаете-Кто. Да, я знаю. И понятия не имею, почему так. — Гарри удивился тому, что Ласло использовал настоящее время. «Ныне живущий». Была ли это оговорка или что-то другое? Возможно, он что-то знал. — Я действительно не против, чтобы люди знали, но до сих пор почти все, кто узнали, были… встревожены. Мне сказали, что это практически невероятно. — Он сделал паузу на мгновение, когда Соль соскользнула с его плеч, затем посмотрел на остальных, с благодарностью отметив, что большинство из них выглядели гораздо более заинтригованными, чем расстроенными. Даже Джереми выглядел заинтересованным, и он, похоже, не из тех, кого это сильно впечатляет. — Значит, нам, наверное, скоро нужно вернуться вниз, да? *** Профессор Снейп ожидал их в гостиной. Ну, ожидал, наверное, было мягко сказано. Он стоял перед очагом с хмурым видом, скрестив руки на груди. Вся мебель была переставлена лицом к нему. Теперь, когда он не сидел так близко к Дамблдору, можно было легко увидеть, что он прямо-таки пропитан глубокой, тяжелой магией. Она кипела вокруг него, изменчивая и едкая. Уже собрались первокурсники, а также некоторые старшие ученики, и коллектив был окутан волнами магии, но это было ничто по сравнению с темной аурой профессора Снейпа. Он усмехнулся, когда его взгляд остановился на мальчиках-первокурсниках, но боль не пронзила лоб Гарри, когда они посмотрели друг на друга. Веселый огонь в очаге отбрасывал вокруг профессора колышущееся сияние, отражая его плотную магию и окрашивая лицо в тени, почти такие же темные, как и его одежда. Это более чем напоминало библиотеку Тома. — Спасибо, что нашли время присоединиться к нам, — сказал профессор Снейп, но в его голосе не было ничего благодарного. — Я думаю, что это все. Хорус и Анакси заняли широкий диван у боковой стены, и Гарри присоединился к ним. Они сидели не так близко к переднему краю, как хотелось бы Гарри, но большинство других мест уже были заняты. Магия профессора Снейпа, несомненно, была Темной, и Гарри это очень нравилось, он хотел быть ближе к ней. Помимо Габриэля, которого Гарри почти мог чувствовать через всю комнату, это был первый раз, когда он столкнулся лицом к лицу с такой пьянящей Темной магией, поскольку в библиотеке она, казалось, не была видна. Гарри поймал себя на том, что снова думает об этом заклинании, пожирающем магию, и о том, каково было бы использовать его наяву. Да, Том был в сто раз более могущественным волшебником, чем Снейп или Габриэль, но насколько по-другому было бы испытать это в реальном мире? Он очень хотел узнать. Профессор Снейп вытащил свою палочку, и быстрым взмахом все кресла подтянулись ближе к нему. Гарри испуганно взвизгнул, когда они рванулись вперед, и изо всех сил старался не выглядеть смущенным, когда несколько человек посмотрели на него с открытым пренебрежением. — Добро пожаловать в Хогвартс и, что более важно, на самый почетный факультет — Слизерин, — начал профессор Снейп. Он сделал долгую паузу, чтобы рассмотреть их всех с равнодушным выражением лица. — Время покажет, кто из вас действительно принадлежит нам, а кто окажется лишь обузой. — Он посмотрел прямо на Гарри, прежде чем продолжить. — Слизерин вознаграждает тяжелую работу и самоотверженную практику больше, чем что-либо столь же мимолетное и пустое, как… статус знаменитости. Будет ли он шокирован, если он узнает, что Гарри и не желает большего? Последнее, чего бы он хотел, так это того, чтобы к нему относились по-другому из-за чего-то, что он абсолютно не мог контролировать. Было заманчиво высказать свое мнение, но профессор Снейп уже продолжил. — В библиотеке есть несколько экземпляров Слизеринских Правил. Всем советую внимательно прочитать текст. Нарушение правил будет наказано, а любые заявления о невежестве не вызовут жалости. Итак, я полагаю, вам всем не терпится узнать, что именно отличает Слизерин от трех других факультетов. Мистер Трембле, не могли бы вы уточнить? Все головы повернулись, когда Габриэль встал со своего места в конце комнаты. Он прошел мимо груды мебели и встал рядом с профессором. — Я полагаю, что большинство из вас уже знают основы колдовства, если не больше. Некоторые из вас наблюдали, как ваши братья и сестры получили свои волшебные палочки и всерьез начали обучение магии. Вы наблюдали, как быстро они овладевали своим талантом, возвращаясь домой на каникулах, каждый раз с новыми знаниями. Так вы и учились. Вы собирали всю информацию, какую только могли. Возможно, вы даже добились небольшого успеха в управлении своей магией без использования палочки. А потом, когда вы достигли магической зрелости, все стало намного проще. Конечно, это касается не всех. Габриэль сделал паузу, и несколько человек посмотрели в сторону Гарри. Все знали, что он чужой. Его имя появлялось в «Ежедневном пророке» каждый день с тех пор, как он начал читать его от корки до корки для Тома. Они ожидали, что он будет совершенно шокирован и изумлен от самой только концепции магии, и будет совершать одну социальную ошибку за другой. Гарри встретился взглядом с Габриэлем и улыбнулся. Чего никто из них не знал, так это того, что, хотя ему было абсолютно плевать на их расплывчатые чистокровные обычаи, он отождествлял себя с этой речью точно так же, как и остальные. Конечно, его ситуация была совершенно другой, но он собирал воедино тайну магии всю свою жизнь. Он определенно не был чужим. — В том-то и дело, мистер Трембле. Некоторым из нас необходимо будет очень усердно поработать, — протянул профессор Снейп. — Конечно, сэр. Слизерин вознаграждает тех, кто стремится к истинному совершенству. Мы не дерзкие и безрассудные, как гриффиндорцы, и не довольствуемся легко своей судьбой, как хаффлпаффцы. Гарри подумал, что это прозвучало несколько грубо, и удивился, как Фелисити приспосабливается. Он очень сомневался, что хаффлпаффцы в настоящее время получают очень драматичную обличительную речь от старшекурсника при свете костра. Габриэль продолжил. — Хотя мы ищем информацию так же, как Рейвенкло, мы знаем, когда стоит отложить книги. Мы прокладываем свой собственный путь, мы создаем свои собственные заклинания и стремимся полностью синхронизироваться с приливами и отливами магии. Ваш первый год начнется с сосредоточения внимания на общем колдовстве. Вы быстро станете компетентными, либо уйдете. Вы будете делить классы с учениками из других факультетов и будете выделяться среди них как лучшие. Те, кто привлечет внимание, будут приглашены на дополнительные уроки с другими членами нашего факультета, и эти уроки дадут вам опыт, необходимый для процветания в течение оставшегося времени вашего пребывания в Хогвартсе. — По-настоящему талантливым будет разрешено пройти тестирование в нескольких классах на свой выбор в следующем семестре. Это занятия, на которых вас будут обучать эзотерическим направлениям магии, а также невербальному колдовству и, возможно, через несколько лет даже беспалочковой магии. Вы научитесь проклинать, творить благодеяния, манипулировать мельчайшими деталями реальности и подчинять ее своей воле. — Благодеяния? — выпалил Гарри. Он никогда не слышал об этом раньше. — Долговременная, благотворная магия, которую можно использовать как для себя, так и для других. Сначала вы будете делить эти уроки с другими факультетами, но по мере вашего продвижения вы, вероятно, окажетесь в основном среди других слизеринцев, выбравших свои специализации. Ваше пребывание в этих стенах будет ограничено только вашим интересом. Всегда есть чему поучиться. Вы либо продолжите, либо уйдете. Либо по собственному выбору, либо потому, что исчерпали свой потенциал. И… — Этого более чем достаточно, мистер Трембле. — Профессор Снейп нетерпеливо махнул рукой. — Мои рабочие часы с семи до девяти вечера, понедельник и четверг. Любые дела, касающиеся вашего будущего в Хогвартсе, или любые дополнительные вопросы, которые у вас есть, могут быть решены в это время. И с этими словами профессор Снейп удалился. Дверь, ведущая из общей комнаты, скользнула в сторону, и он исчез в холле. Габриэль хлопнул в ладоши, его властный хмурый взгляд сменился широкой улыбкой. — Что ж, об этом позаботились. Кто-нибудь, сгоняйте за огневиски. Пришло время устроить этим детям настоящий слизеринский прием.