Sunspots

После ухода Габриэля все решили, что вечер окончен, и начали расходиться по своим общежитиям и личным спальням. Хотя Гарри и очень хотел уснуть, чтобы поговорить с Томом, он решил еще немного пободрствовать, хотя бы для того, чтобы несколько минут побыть в тишине. Всю свою жизнь он прожил с уверенностью, что, уснув, он сможет сесть у очага в библиотеке Риддлов и разобраться в событиях дня без всяких помех, без любых ожиданий от кого-либо. Это было постоянной частью его распорядка на протяжении всей жизни — так же необходимо, как чистить зубы или обедать. И теперь, несмотря на то, что Том в основном оставлял Гарри наедине каждую ночь, предпочитая читать в тишине, когда не было ничего важного для обсуждения, все было по-другому. Гарри не хотел упускать ни единой возможности поговорить с Томом или, если ему действительно повезет, прикоснуться к нему, поэтому всю ночь он сосредотачивался на нем. Иначе было нельзя. И он знал, он просто знал, что Том предпочитал именно такой вариант. Если бы кто-нибудь сказал Гарри в детстве, что у него когда-нибудь возникнет хоть одна жалоба на то, что Риддлы наконец признали его, он бы рассмеялся им в лицо. Но все же. Он немного отчаялся найти какое-то уединение где-нибудь в огромном замке. До сих пор лучшее, что ему удавалось, это душ, но даже это не было надежно, поскольку любой из первокурсников мог войти в любой момент. Но он заметил нечто необычное в некоторых настенных коврах и элементах декора в общей зоне Слизерина. Магия окружала их немного иначе, чем в других местах. Одной из таких вещей было зеркало в боковом коридоре. Зеркало, от которого исходило особенно водянистое ощущение. Гарри все еще не мог понять, что означают ауры вокруг разных предметов. Если бы он не был осторожен, магия пронизывающая Хогвартс, могла бы захватить его внимание, заставить его отключиться и раствориться в окружающем величии. Это очень быстро стало ошеломляющим, поэтому он в основном сосредоточился на том, чтобы не обращать внимания на магию вокруг него, если только он не был очень осторожен с ней. Тем не менее, он медленно намечал все самое интересное в слизеринской части замка. Ему казалось это стоящим. То зеркало в коридоре казалось многообещающим. Как только Хорус и Анакси поднялись наверх, Гарри побрел по пустому коридору и попросил зеркало открыться. Оно повернулось, как на петлях, и Гарри шагнул внутрь, чтобы найти именно то, что и ожидал: довольно шикарную ванную. Она была намного лучше той, что он делил с первокурсниками. Гораздо более просторной, с раздевалкой, ведущей к двум отдельным душевым кабинкам, каждая из которых достаточно широка, чтобы повернуться по кругу, широко раскинув руки. В кабинках и на полочках у зеркальной стены стояло множество туалетных принадлежностей, и при ближайшем рассмотрении оказалось, что эту комнату делят несколько человек. Драко был одним из них, если судить по причудливым монограммам «Д. М.» на тяжелых каменных кувшинах и бутылках. Он также нашел носовой платок с вышитыми инициалами Блэйза. Похоже, эта ванная принадлежала мальчикам-третьекурсникам. Он знал их достаточно хорошо, так что, конечно, не будет грубостью одолжить немного мыла. Гарри бросил одежду на свободную часть лавки и отправился еще раз осмотреть одну из душевых кабин. Вода включилась автоматически идеальной температуры, как будто почувствовав именно то, что он хотел. Намочив волосы, он посмотрел на пару бутылок, стоящих вдоль стены, и взял одну. Она был сделана из прозрачного стекла, на ней полностью отсутствовала этикетка, и она была очень похожа на шампунь. Открыв крышку, он почувствовал что-то острое и яркое. Он вылил немного на ладонь и принялся тереть кожу головы. Это был самый сильнодействующий шампунь, которым он когда-либо пользовался, если это вообще шампунь. Он комично намылился, пена стекала по его плечам, пенилась у ног. Гора пузырей поднялась вверх, покрывая его лодыжки, сопротивляясь напору близлежащего водостока. Смеясь, Гарри пнул пузыри, а затем сосредоточился на попытке смыть грязь. Ароматное мыло оказывало терапевтическое действие, успокаивая его достаточно, чтобы он мог обдумать прошедший день. Столько всего произошло. Он провел большую демонстрацию Тьмы, как и советовал Том, и в результате завоевал доверие группы потенциально полезных людей. Он совершенно случайно поцеловал Хоруса и слегка влюбился в Габриэля. А еще и разговор с Дамблдором. Пророчества, и Повелители Света, и странные, насыщенные красками картины. А теперь, благодаря второй демонстрации Нокса в общей гостиной, вся школа, скорее всего, устроит истерику из-за того, что он какой-то будущий Темный Лорд. Он немного беспокоился о возможных последствиях, но оно того стоило. Заклинания можно было объяснить физической магией, так как казалось, что нет никакого способа доказать обратное. У него даже был Квиррелл, чтобы поддержать его в этом. Он просто должен был справиться с небольшим стрессом в обмен на привлечение внимания каждого Темного мага в замке. Но помимо всего этого, даже помимо пророчеств и старых басен и того, что им сойдет с рук победа над детьми Пожирателей Смерти, был один особенно неотложный вопрос. Та бездна. Гарри не совсем понимал, что это было и почему он не мог перестать думать о ней, но это была самая захватывающая вещь, с которой он когда-либо сталкивался в своей жизни, и он хотел немедленно вернуться к ней. Спокойная изоляция душа казалась таким же хорошим времяпрепровождением, поэтому он попытался следовать за ней как моряк, преследующий далекую песню. Закрыв глаза, воображение увлекло его, унося в эту черную пустоту. Он мог почти… просто почти видеть эту трещину, это зазубренное улыбающееся нечто. Если бы он мог просто что-то сделать, немного подтолкнуть Тьму, он знал, что сможет снова добраться туда. Жаль, что Анакси и Хорус уже легли спать, но помимо Утора Гарри знал и другие заклинания. Горячая вода продолжала бить его по макушке, пока он смотрел, как последние мыльные пузыри исчезают в канализации. Его палочка лежала на полке у двери, но это не имело значения. Много лет назад он перенял у Тома беспалочковое заклинание, которое могло украсть состояния, воздействующие практически на любой объект, чтобы либо принять его в себя, либо отдать чему-то другому. Все, что нужно было сделать Гарри, это произнести правильное заклинание. Он колебался, сжимая пальцы в предвкушении, пытаясь собрать воедино правильную фразу, чтобы украсть немного тепла у воды и направить его в стену. Это считается Темным, верно? Или, ну, может быть, оно было Физическим. Если он изменяет физические свойства и воды, и стены, то это определенно так. Но если он действительно забирает тепло и отводит его куда-то еще, то это уже Тьма, верно? Может быть. Он полагал, что есть только один способ выяснить это. Эти различия, мягко говоря, сбивали с толку и разочаровывали. Риддлы редко говорили о различных магических школах. Может быть, они перешли тот уровень, когда такие вещи имели значение, и все, что они делали, каким-то образом было Темным. Это было похоже на правильное поведение Темного Лорда. — Что ты здесь делаешь? Гарри распахнул глаза и повернулся, чтобы увидеть Теодора Нотта, стоящего рядом с душевой кабиной. Вот вам и сольные эксперименты. — Что я делаю? Губы Теодора дернулись, и он отвернулся и направился в раздевалку у двери. — Это личная ванная, Поттер. — Да? — Гарри последовал за ним в поисках полотенца, и вода за его спиной отключилась. Тишина позволила его голосу эхом разлететься по комнате. — Дверь пропустила меня без проблем. Извини, если я использовал именно твой шампунь, но я не думал, что кто-то станет сильно возражать. Кажется, тут не было ни одного полотенца. Немного обеспокоенный этим, он начал рыться в шкафах. Его не особенно беспокоила его нагота. Все его соседи по спальне ходили в разной степени раздетости, и он подумал, что то же самое происходило и в комнате Теодора и его товарищей-третьекурсников. Теодор, казался чем-то огорченным. Его руки были скрещены на груди. Сурово нахмурившись, он прислонился спиной к стойке рядом с одеждой Гарри. — И что ты делаешь сейчас? — Ищу полотенце? — ответил Гарри, насмехаясь над этим язвительным тоном, когда присел, чтобы проверить шкаф. Честно, где же они? — У меня сложилось впечатление, что ты неестественно искусный волшебник. — О. Верно. — Посмеиваясь про себя, Гарри закрыл шкафчик под раковиной и встал. — Сила привычки, наверное. Он повернулся спиной к Теодору, задумавшись, а затем попытался перенести лишнюю влагу с волос и кожи на пол. Ничего не произошло. Вздохнув, он схватил палочку со стойки и попробовал еще раз. Это сработало, но, похоже, он переусердствовал. Его губы сразу же немного потрескались, а волосы взъерошились в клубок завитков. К его большому разочарованию, это также не было похоже на темное заклинание, так как ничего особо интересного не произошло. Впрочем, он был немного рассеян. Возможно, он недостаточно хорошо сосредоточился. Было трудно, когда он чувствовал взгляд Теодора на своей спине. — Ну, это неловко, — сказал он. Он поспешил к раковине, чтобы немного намочить волосы. Теодор почему-то смотрел на него так, как будто был обижен. — Что это было за заклинание? — Э-э, дерьмовое, видимо. Тебе что-то нужно? Я пытаюсь приготовиться ко сну. — Обычно Гарри был бы рад задержаться и поговорить, полностью раздетый или нет, но он достаточно долго откладывал поход в библиотеку. Хотя Теодор действительно очень походил на Тома, с его темными волосами и похожей линией подбородка. Достаточно для того, чтоб Гарри не мог не остановиться поболтать. Они не были идентичными, но так близки, и этот высокий, смуглый и красивый аристократический засранец действительно подходил Гарри по всем параметрам. Больше всего во взгляде Теодора просматривалась серьезность, из-за которой просторная комната казалась совсем маленькой. Это компенсировало его довольно сдержанную магию, которая плотно прилегала к телу и была темного угольно-серого цвета, как призрачный плащ. — Я случайно видел, как ты разговаривал с Деллой Лестрейндж. О. Он даже не собирался ждать, пока Гарри оденется? — И все остальные слизеринцы видели. Что из этого? Теодор, казалось, отвлекся. Он смотрел на еще одну татуировку змеи Гарри, о которой Ежедневный Пророк не знал. — Не прикидывайся дураком, Поттер, — сказал он через мгновение. — Делла разговаривает только с людьми, не входящими в ее круг, по одной причине — чтобы завербовать их в этот круг, присоединить к ее так называемой учебной группе. И я уверен, что ты точно знаешь, какую магию она считает достойной личного изучения. — Хм, да, может быть, она, наконец, научит меня варить приличную чашку кофе. — Я говорю о Темных искусствах. Она также пригласила меня присоединиться, когда начнется следующий семестр. Но должен признаться… я не решаюсь участвовать в такой группе, если наш враг может так легко проникнуть в нее. Гарри чуть не рассмеялся. Он надел нижнюю часть одежды, просунул голову в отверстие на шее, чтобы посмотреть на Теодора, прежде чем надеть верхнюю. — Ты действительно считаешь меня своим врагом, Тео? Теодор нахмурился, услышав это прозвище, но Гарри сделал шаг вперед, сокращая расстояние между ними. Так близко. Теодор был так похож на Тома. Это отвлекало. Он наклонился и прошипел ему на ухо: — Я был избран Темным Лордом и отмечен как равный ему. Он чувствовал возникшую дрожь. Дыхание Теодора сбилось, все его тело напряглось, глубокие тени, составляющие его видимую магию, метались, словно взбудораженные. Через долгое мгновение он отступил назад, наткнувшись на стену, его глаза были широко раскрыты и выражали настороженность. — Что ты сказал? — Тайну, — Гарри дал ему немного места, наблюдая за ним. Было совершенно очевидно, что Теодор хотел его, но не осознавал этого, и что он был очень из-за этого расстроен. Все, что нужно было, это немного подтолкнуть. И хотя Гарри меньше интересовал двойник Тома, чем настоящий, с которым он был всего в нескольких минутах от встречи, он хотел подтолкнуть. Лишь немного. Просто посмотреть, что будет. — А теперь у меня к тебе вопрос. Ты бы убежал, если бы я поцеловал тебя? Или ты этого хочешь? — Гарри проигнорировал его бормотание и продолжил. — Я видел, как ты на меня смотришь. Теодор ничего не ответил. Он только полностью прижался к стене, быстро моргая и глядя на Гарри сверху вниз. Так близко. Так похож на Тома. Его бровь была не совсем правильной, тело было слишком тонким и угловатым, и он слишком взволнован, но все равно похож. — Ну? — прошипел Гарри, и, несмотря на то, что тот не змееуст, Теодор ответил. Он метнулся вперед, сокращая расстояние между ними, и сжал лицо Гарри руками, наклонился, и их губы встретились. Поцелуй был коротким, неуклюжим. На вкус похож на неопытность и какое-то шокированное отчаяние. Гарри рассмеялся, когда отстранился, сделав длинный шаг назад, вырываясь из хватки Теодора. Он вытер рот рукой. — Что ж, это ответ на вопрос. Щеки Теодора покраснели, ноздри раздулись. — Что за хрень, Поттер? — Я начинаю сомневаться, что ты действительно считаешь меня своим врагом, — сказал Гарри, улыбаясь и прислонившись спиной к стойке. — Э-это ничего не значит! Его паника была очевидна — он был в нескольких секундах от побега. Гарри не мог удержаться и продолжал нажимать. — Ты прав. Это так. — Он поднял свою палочку. — Я подумал, может быть, мне стоит взять немного твоей магии. Тебе станет легче, если я покажу тебе, насколько я на самом деле заслуживаю доверия? Это почему-то испугало Теодора, что заставило Гарри задуматься. — Я не могу, — прошептал Теодор, прежде чем повернуться и выбежать из ванной. Гарри смотрел, как он уходит, затем посмотрел на свою палочку. Он действительно не ожидал, что он так набросится. Похоже, Теодор был сдержан даже больше, чем Гарри предполагал. Жаль, что он не хотел, чтобы Гарри использовал Утор. Но может быть, утром он не будет вести себя настолько сдержанно. *** — Я сегодня кое с кем поцеловался, — заявил Гарри, входя в библиотеку. Он решил переодеться в мягкие штаны для сна и свободную рубашку, как для удобства, так и для того, чтобы привлечь внимание Тома. Том ненавидел, когда Гарри не носил мантию. — На самом деле с двоими, но Хорус был случайностью. Ну, второй тоже был случайностью, я полагаю. Это был Теодор Нотт. Он практически схватил меня, но я как бы спровоцировал на это. Он подумал, что с тем же успехом мог бы выйти и сказать это, но к концу все превратилось в нервный лепет. — Ты позволил ему? — категорично спросил Том, отрываясь от книги на коленях. Она была толщиной примерно с предплечье Гарри. Он окинул взглядом одежду Гарри и демонстративно не прокомментировал. — Я намекнул, что он будет трусом, если не сделает этого. Том сузил глаза, глядя на Гарри так, как будто был полностью озадачен. — Ты пытаешься заставить меня ревновать? — Нет, просто не хотел держать это в секрете. Том ничего не сказал. Он только вернулся к книге на коленях. — Что ты читаешь? — спросил Гарри, чувствуя себя немного взволнованным. — Трактат о магических практиках доисторического человека. — Том не отрывал взгляда от своей страницы. — Откуда автору знать, что они замышляли, если они доисторические? Том не ответил. Он перевернул страницу, и Гарри сел на ковер перед очагом, наклонившись к теплому огню. Огни танцевали так же ярко и горячо, как всегда. Это было его любимое место в библиотеке. — Возможно, это покажется тебе более интересным, но я также наложил Утор на двух разных людей. — Конечно, ты же слизеринец, и уже тесно познакомился с Темными искусствами. Я полагаю, у тебя уже развилась зависимость, не так ли? — Эм. Я не осознавал, что это может случиться. — С замирающим ужасом он предположил, что в этом есть смысл. Он не мог перестать думать о заклинании с тех пор, как впервые применил его к Хорусу. — Что произошло, когда они питались от тебя? Думаю, они сильно недооценили силу твоей магии. — Пока ещё никто. Я хотел сначала поговорить с тобой об этом. Том посмотрел на Гарри так, словно открыл для себя совершенно новую разновидность идиотизма. — Для чего? — Один из них сказал, что они, вероятно, недостойны наложить его на кого-то, кто… наложил его на… Темного Лорда раньше. Ах да, я также упомянул, что ты снился мне. Том вздохнул, закрыв лицо рукой. — Конечно. Гарри, я понимал, что имею дело с кем-то, только что вышедшим из подросткового возраста, но все же ожидал большего самоконтроля. Ты намерен поделиться своими секретами со всей Британией? Может быть, со всей Европой? — Я пытаюсь выследить Пожирателей смерти! — возмутился Гарри. — Как ни странно, трудно заслужить их доверие, когда я известен тем, что убил Волдеморта. Я должен был им что-то дать. Впрочем, я немного солгал. Сказал им, что ты не снился мне, пока не вернулась моя магия. Им незачем знать о том, как я молча прозябал здесь всю свою жизнь. Гарри заметил, как Том закатил глаза, и подавил внезапный приступ боли. Хреново было расти так, как он. Разве Том не понимал, как тяжело это было для него? Он продолжил. — Кроме того, они оба предоставили информацию о своих семьях, так что я могу заставить их молчать, если придется. — О? И что может сравниться с тем, что ты подверг риску? — Родители Хоруса Кэрроу — Пожиратели Смерти, и они все еще ищут Волдеморта. Тетя Ласло Розьера — некромант. Кэрроу бросят в Азкабан, а тетя Ласло может подвергнуться поцелую дементора. Между прочим, это оба человека, которым ты убеждал меня довериться. Похоже, это действительно удовлетворило Тома. — Да, это обе доверенные семьи. Хотя я все еще сомневаюсь, что это был самый мудрый образ действий, полагаю, нам придется подождать и посмотреть, как будут развиваться события. — Я не глуп, Том, — пробормотал Гарри. — Я знаю, что поставлено на карту. Я не смогу вытащить тебя отсюда, если буду заперт в тюрьме, да? — А что еще сегодня произошло, Гарри? — спросил Том ровным голосом. — Я встречался с Дамблдором. — Да. Я ждал, когда ты решишь поднять эту тему. А что ты думаешь о магии Дамблдора? Полагаю, это первый раз, когда ты встретился с ним лицом к лицу, без вмешательства других способных магов. Способные маги. Мысль о том, что Том называет кого-то способным, была поразительно странной. Очевидно, чья-либо магия померкнет по сравнению с его, как только он вернется в реальный мир. Что ему потребовалось, чтобы считать кого-то способным? — Ну, она… огромная. Как будто у нее есть собственная гравитация, и другие вещи вращаются вокруг нее. Должен признать, было довольно приятно находиться рядом. Том усмехнулся. — Я полагаю, о вкусах не спорят. Гарри пожал плечами. — С моей точки зрения, любой большой источник магии просто приятен. Я ничего не могу поделать с тем, что он прикреплен не к тому человеку. — Он решил быстро выдать следующую часть, так как это было бы менее болезненно, чем тянуть. — Кроме того, похоже, есть… пророчество. С участием тебя и меня. Пауза. — Правда? Продолжай. Гарри поерзал на полу, подобрав под себя ноги. — Похоже, Волдеморт пытался убить меня из-за этого. В пророчестве сказано, что я могу убить его, что он отметит меня как равного себе и что… — Он замолчал, не решаясь даже упомянуть об этом. Но в этот момент Том ни за что не позволил бы ему утаить какую-либо информацию. — У меня есть сила, о которой он не знает. Том приподнял бровь. Он поерзал, упершись локтем в подлокотник и наклонился вперед. — О? И что это за сила? — Ну, если я скажу тебе, я нарушу пророчество, не так ли? — Гарри знал, что шутка не смешная, но ничего не мог с собой поделать. Он списал бы это на нервы. — Осторожнее. Не заставляй меня сомневаться в твоей верности. — Том улыбался, но в конце его тон был протяжным и опасным. Как свернувшаяся кольцом гадюка, а может, скорпион. — Дамблдор думает, что это любовь, — признался Гарри. Искреннее удивление отразилось на лице Тома, прежде чем он издал резкий смешок. — Что? Это так нелепо, как звучит? Том провел пальцами по губам, словно желая еще раз рассмеяться. Его глаза блестели, и он выглядел ужасно довольным. — Я просто не мог придумать более подходящего слова для Дамблдора. Старик на самом деле не изменился. Он стремится унизить тебя, Гарри. — Но почему? Разве директор моей школы не хотел бы, чтобы я был… всем, кем я мог бы быть? — Потому что он, естественно, боится того, на что ты способен. — Я не знаю… Он также упомянул что-то о Светлых Лордах. Видимо, он надеется, что я должен стать следующим, но не уверен в этом. Сказал мне сосредоточиться на поиске цели моей жизни, и, возможно, это произойдет в процессе. По крайней мере, казалось, что он именно этого и добивался. Он сказал, что пророчество в основном гарантировало, что я точно такой же, как Маяк из какой-то старой басни. Ты знаком с ней? Том кивнул, прежде чем на мгновение перевести взгляд в сторону камина. — Знаком. В ней почти нет конкретики, и любой потенциально может найти параллели со своей жизнью, как и с любой другой басней. Но да, я знаю об этом достаточно, чтобы понять, как младенец-победитель Темного Лорда может оказаться сопоставим с той историей жизни. — Волнение пробежало по груди Гарри, когда Том оглянулся на него. В его глазах мелькнуло одобрение. — Подойди сюда. Гарри встал с пола и сделал несколько шагов вперед, пока не оказался в пределах досягаемости. Его сердце колотилось в горле, когда он уселся на подлокотник Тома. Конечно, у них было еще так много о чем поговорить, но в тот момент он мог сосредоточиться только на красных нитях в глазах Тома или на том, как его собственное дыхание трепетало в его груди. — Ты только посмотри на себя, — пробормотал Том. Его пальцы снова оказались у губ. В библиотеке внезапно стало очень жарко. Гарри остро ощущал, как его бок согревает камин. — Скажи мне, Гарри. Ты так и не описал, как ты видишь собственную магию. Должен признаться, что мне ужасно любопытно. — Я сам не вижу, по словам Блэйза, так это не работает. Почему? — сказал Гарри, потому что он был глуп. Потому что его мозг вообще не мог работать, когда Том смотрел на него, как на подарок на день рождения, завернутый в блестящую бумагу. — Потому что описание может помочь мне лучше понять твой потенциал. А теперь иди сюда. — Он сказал это так, как будто Гарри сделал это неправильно в первый раз, поэтому Гарри скользнул к нему на колени, прислонившись спиной к его груди. Похоже, теперь все было правильно, поскольку Том обнял его и притянул к себе, пробормотав ему на ухо. — Итак, было ли что-то еще относительно пророчества? Вместе с вопросом к Гарри вернулась часть напряжения. Он кивнул, закрыв глаза. — Я знаю полную формулировку. — Продолжай. А что, если это было оно? Что, если именно это выведет Тома из себя и вынудит изгнать Гарри из библиотеки? Гарри понятия не имел, как он воспримет эту формулировку. Но он повторил по памяти, и хватка Тома на его талии становилась все крепче. Закончив, Гарри открыл глаза, повернул голову и с облегчением увидел, что Том выглядит скорее задумчивым, чем расстроенным. — Очевидно, что это связано с тем, что ты стал крестражем, — сказал Том после долгой паузы. — Да? — Это довольно просто. Ты был отмечен как равный Волдеморту, когда он поместил в тебя частичку своей души. Это делает тебя частью его и, следовательно, равным ему. Равным мне. — И это действительно важно. — Не перебивай. Любой из нас должен умереть от руки другого, потому что я не могу умереть, пока ты жив, и я никому не позволю убить тебя. Однако, учитывая эту силу, о которой я, по-видимому, не знаю, ты можешь изобрести способ убить нас обоих. — Но сначала мне придется уничтожить другие крестражи. Какая боль. Том проигнорировал его. — Ибо ни один из них не может жить, пока жив другой… Должен признаться, я не уверен, как создание крестражей могло повлиять на мои ресурсы к существованию, поскольку я сразу же пришел в эту библиотеку. Но, как сообщали другие, моему физическому телу нужно было есть и спать реже, и это прогрессировало с каждым последующим крестражем. К тому моменту, как был создан ты, Волдеморта едва ли можно было назвать живым существом. Или живым человеком, по крайней мере. Что касается того, как эта фраза влияет на тебя, я думаю, что пророчество не видит тебя полностью живым, хотя ты также являешься моим крестражем. Его пальцы двинулись вверх, чтобы распутать волосы Гарри. Ничто никогда не распутывало его дикие клубки так легко, как Том. Том мог все, и теперь, когда они были вместе, Гарри тоже мог все. Он откинулся назад, прижимаясь к Тому, работая бедрами, усаживаясь поудобнее. И вот оно. Твердое давление на его задницу, становящееся еще более твердым, когда Гарри снова подался назад. — И мы должны помнить… — Дыхание Тома прокатилось по щеке Гарри. — Бестелесному духу Волдеморта, все еще занимающему физический мир, определенно не хватает покоя. И это во многом связано с тобой. — Может быть, тогда ему не стоило пытаться меня убить, — пробормотал Гарри. Он откинул голову назад, прислонив ее к плечу Тома, обнажая горло. — Действительно. Однако, если бы он этого не сделал, тебя бы здесь не было. Можно с уверенностью предположить, что ты стал крестражем в результате своей неудавшейся смерти. Гарри хотелось закатить глаза при мысли о том, что ему не удалось умереть, но тут чья-то рука скользнула по его груди, а другая сжала бедро, и он не мог думать ни о чем, кроме того, каково было прижиматься к Тому. — Правда, остается только один вопрос… В чем именно заключается эта твоя скрытая сила? — Том провел губами по горлу Гарри, и Гарри вздрогнул, изогнувшись, предоставляя ему лучший доступ к чувствительной точке прямо под ухом. — Ты не ответил мне, змей. Как выглядит твоя магия? Гарри вспомнил, как сформулировал это Блэйз, как он слегка прищурился, рассматривая. — Блейз сказал мне, что она яркая. Почти болезненно. — Он не мог не усмехнуться при мысли о том, как описание можно сравнить с той картиной в кабинете Дамблдора. — Может быть, что-то вроде будущего Лорда Света? Он задохнулся, когда рука, впившаяся в его бедро, дернула его назад, сжимая их вместе. — Ну, — выдохнул Том, — разве это не интересно. — Тебя тянет к власти, я так понимаю? — спросил Гарри, рискуя получить язвительный ответ. — Я не привык иметь дело с волшебниками, обладающими какой-либо заметной силой, но да, я полагаю, что да. Тебя это, конечно, не удивляет. — Нет, не совсем… — Я должен напомнить тебе, — Том сделал паузу, чтобы поцеловать Гарри в плечо. — Я не вижу особых причин действовать в соответствии с сексуальным желанием в этом месте. Не тогда, когда будут… минимальные преимущества. — Он сказал, прижимая свой член к моей заднице, — пробормотал Гарри, нагло потеревшись о него. — Но все равно было бы весело. — Мм. Возможно, для тебя. У тебя есть возможность вернуться в свое тело, где ты сможешь завершить начатое, не вставая с постели. Или, может быть, с этим мальчиком Теодором… Гарри замер. — Я не собирался с ним спать. — Нет? А почему? — Потому что он не ты. Я просто хотел, чтобы он признал, что хочет меня. — Как мило. Когда-то я был студентом Хогвартса. Я слишком хорошо осведомлен о том, что особенно интересные слизеринцы вытворяют за закрытыми дверями. Игры, в которые они играют. — Хм, да, как Утор. Несколько слизеринцев были очень довольны, когда узнали, что я уже знаю о нем. — А как именно ты объяснил это знание? — Не думаю, что другие знают, но я сказал Хорусу, что Волдеморт научил меня этому во сне, — хихикнул Гарри. — Ты бы видел его лицо. Думаю, он может быть влюблен в меня. — Действительно, — протянул Том. Он, слегка рассеяно, провел рукой вверх и вниз по бедру Гарри. Тепло его ладони проникло через штаны Гарри в его кожу. — Имей в виду, для тебя на самом деле довольно опасно продолжать подпитываться, не отдавая свою собственную магию. Это эффективный метод быстрого получения большой силы, но опасный, когда ты живешь в Хогвартсе. Испытывешь ли ты тягу? На самом деле, он жаждал чего-то прямо здесь и сейчас. — Эм, да, можно и так сказать. Кажется, мне всегда хочется повторять это снова сразу же после того, как я произношу его, и… Я думаю об этом весь день. А потом, когда рядом со мной в гостиной кое кто применил очень сильную Тёмную магию, я… Ну, я должен был его коснуться? Едва ли я даже понимал, что делаю, но вдруг оказался у него на коленях. Был ли тот стыд, который он чувствовал? Гарри никогда ничего не стыдился. На самом деле это было своего рода правилом после детства с Дурслями, которые ожидали этого из-за каждой мелочи. И не то чтобы Гарри был чем-то обязан Тому. Не совсем. У них не было официальных отношений, и Том даже поощрял его делать со студентами все, что ему заблагорассудится. Не так ли? Трудно было думать о чём-то еще, кроме руки, поглаживающей его бедро. — Должно быть, это просто невыносимо, — промурлыкал Том ему на ухо. — Это будет продолжаться, если ты не позволишь кому-то слить избыточное напряжение. — Ты сделаешь это? Прямо сейчас? — прошептал Гарри, наполненный внезапной страстной потребностью, от которой у него заболела грудь. Том мог это сделать. Он мог бы сделать это здесь, в библиотеке, как он сделал прошлый раз. Черт, они могли бы делать это каждую ночь. Он повернулся к Тому на коленях, изогнувшись, чтобы оседлать его, и улыбнулся огню в его глазах. — Думаю, мне это нужно. В противном случае я не смогу продержаться до завтрака, не набросившись на кого-нибудь. — Том задумчиво хмыкнул, подразнивая, и Гарри схватился за его мантию. — Пожалуйста? Том уставился на него, но если он и использовал Легилименцию, то достаточно мягко, чтобы Гарри мог заметить. На самом деле, казалось, что это Гарри был в его голове. Достаточно, чтобы он мог сказать, что Том хочет сделать это. О, да, даже очень. Это было ясно по тому, как он вцепился в Гарри, как он был так полон решимости не смотреть на губы Гарри, когда они смотрели друг другу в глаза. — Сначала призови свою палочку, — наконец ответил он. — Меня не интересует твоя магия, если она не способна на что-то столь тривиальное. — Ладно, — фыркнул Гарри. Он поднял руку, и через мгновение в его ладони появилась палочка. Он рассмеялся, удивившись тому, что это сработало, и не протестовал, когда Том забрал ее. — Ну что, счастлив? — Очень даже, — ответил Том. Он повертел палочку в руках. — Она, безусловно, подходит, но я не удивлен, что мне предназначался тис, а не остролист. — Мм. — Гарри положил руки на плечи Тома. Ему хотелось придвинуться еще ближе, обхватить Тома ногами за спину, прижав их друг к другу, но кресло мешало. На самом деле такая посадка была немного неудобной, но позволяла ему смотреть Тому в глаза. — Ты должен мне поцелуй. За вызов палочки. — Ты уже получил его. Гарри нахмурился. Он должен был ожидать такой реакции. На самом деле, он удивился, что Том решил не наказывать его за кражу поцелуя. — Без разницы. Будешь применять Утор сейчас? Мягкое прикосновение дерева к горлу, кончик его собственной палочки уперся в нижнюю часть подбородка, а затем Гарри был отброшен в дальние уголки космоса, в это чернильное ничто среди звезд. На этот раз он не просто смотрел на этот разрыв в пустоте — он был разрывом. Он захватил его и разорвал на части, и стал его частью. Любое ощущение себя, отделения от силы, которая была Магией, покинуло его. Это был удивительный опыт, разобранный на самые низменные элементы внутри этого живого разума. Это продолжалось и продолжалось, и вдруг Гарри понял, что это не Магия, а некая персонифицированная концепция, какое-то божество. Нет, это Том. Все это было Томом. Дикий поток уносил Гарри прочь, забирая его разум, его личность, затягивая в океаническую силу Тома Риддла. Вот что значит быть Темным Лордом. Этот всепоглощающий, антикосмический шторм сгустился в имя смертного. И все, что Гарри мог сделать, это наслаждаться потоком, подчиниться ему, верить, что Том снова соберет его в конце, позволит ему вновь проявиться с некоторым чувством индивидуальности. Какое-то подобие самого себя. В конце концов он проснулся, а Том смотрел на него. Его спина болела. Гарри с опозданием понял, что откинулся назад, болтаясь на руках Тома, словно в обмороке. — С возвращением, — сказал Том одновременно напряженно и весело. — Привет, — выдохнул Гарри, наклоняясь вперед. Он прижался лбом к лбу Тома и был благодарен, что Том не отстранился. — Это было… — Что ты видел? — Я уплыл. В большую черную дыру в космосе. — Он почувствовал легкое головокружение и с трудом мог что-либо выразить словами. Это, кажется, очень понравилось Тому. — Да. Молодец. В прошлый раз ты не был таким осознанным. Ты знаешь, что это было? — Мм, да. Это был ты. — Улыбка скользнула по его губам, как растаявшее масло. Все было немного расплывчатым, на самом деле. Он был легче воздуха. Но он также чувствовал необходимость объяснить. — Это отличается от того, когда я забираю. Отличается и от прошлого раза. Я видел больше. Видел, как ты подавляешь меня. Почувствовал. — Понятно. — В выражении лица Тома что-то было. Что-то настороженное, едва скрывающее что-то новое. Что-то… обнадеживающее? — Ты добился большого прогресса. Достаточно, чтобы заслужить несколько советов. — Правда? — Твой следующий шаг — не позволять бездне полностью поглотить твоё чувство идентичности. Любой бездне, будь то моей или одного из твоих маленьких друзей. Конечно, тебе не должно это казаться слишком сложным, ведь вы уже так хорошо справился. — Но почему? Она кажется такой приятной. — Гарри уткнулся лицом в изгиб шеи Тома и закрыл глаза. — Мне нравится быть частью тебя. — Со временем и практикой ты откроешь для себя важную истину. Я поделюсь ею с тобой сейчас, чтобы сэкономить тебе несколько лет. Ты меня слушаешь? Гарри слушал. Он очень внимательно прислушивался, как голос Тома стал мягким, ласковым. Это было совершенно не похоже ни на что, что Гарри когда-либо слышал. Да, он знал, что нравится Тому, но это… Достаточно сказать, что он слушал очень внимательно. — Считай бездну такой, какой ты ее видишь после того, как применил Утор к другому. Знай, что ты уже и есть эта бездна. Ты воплощаешь в реальность саму суть этой конкретной дыры, потому что ты ее создатель. Она привязана к тебе, и она здесь, чтобы служить твоим желаниям, независимо от того, что другие маги могут настаивать на том, чтобы она служила им. Гарри отстранился от желобка на шее Тома, чтобы посмотреть на него. — Что ты имеешь в виду? — Почти каждый темный маг считает, что работает на благо темной магии, а не наоборот. Немногие обладают силой воли, целостностью, чтобы сохранить свою индивидуальность в ее объятиях. Но мы обладаем. — Так говорит Темный Лорд. Конечно ты можешь. — Так говорит Темный Лорд частичке своей души. Равному себе. Гарри улыбнулся. — Но как насчет того, когда ты использовал его на меня? Я не та бездна. Я имею в виду, я часть тебя, но не до конца. — На данный момент я думаю, что продолжу подавлять тебя. Это изменится, как только ты полностью примешь концепцию своей истинной личности, своей индивидуальной силы как Темного мага. Что, по твоему, может произойти, когда одна познающая бездна сливается с еще одной? Гарри пожал плечами. Он понятия не имел. Похоже, Том тоже не знал. — Я читал некоторые описания по этому поводу, но они… Ненадежны. Причудливы. Это не то, что я испытал на себе, не имея подходящего партнера. — Я полагаю, нам придется увидеть это, не так ли? Он звучал так нерешительно. Полный решимости не выражать своего восторга по этому поводу. Гарри нашел это захватывающим. — Полагаю, что так. Он не мог ничего поделать. Прошлой ночью это был дикий, безрассудный порыв, но на этот раз его было просто не остановить. Он наклонился вперед и поцеловал Тома, и ох, Том немедленно поддался. На этот раз это было не столько отчаянно, сколько любопытно. Губы скользнули вместе, приоткрылись, руки поднялись, чтобы схватиться за волосы. Когда они поцеловались прошлый раз, это было быстро, паническая вспышка Гарри, пытающегося выжать из момента все, что только мог, как можно быстрее, прежде чем он исчезнет. Но Том теперь казался почти послушным, как будто что-то замерло внутри него. Если у них действительно была общая душа, на этот раз Гарри подумал, что может попробовать ее на вкус. Гарри вцепился в волосы Тома, притягивая его еще ближе, рука опустилась ему на затылок, удерживая на месте. В теле Тома была греховная твердость, настойчивое присутствие, осознание того, что он здесь, но только в библиотеке, только в этом сне, отделенном от мира. Гарри едва мог это вынести, поэтому держался, отказываясь отпускать. Может быть, он сможет влюбиться в Тома так же, как несколько минут назад. Идеально объединиться в буре этой магии. Но в конце концов они разъединились, и Том сразу же нашел, что сказать. — Я очень надеюсь, что теперь, когда ты избавился от этого излишка, ты чувствуешь себя лучше. Гарри фыркнул. — Неа. На самом деле, я думаю, что сейчас все намного хуже. — Жаль. Учитывая скорость, с которой ты перебираешь каждого мужчину на Слизерине, казалось что твой аппетит не будет таким ненасытным. Гарри не мог не фыркнуть снова. — Я почти ничего не сделал. Всего два случайных поцелуя. Пара Уторов. — А еще случай со студентом, который использовал такую непреодолимую Темную магию, что ты не мог не прикоснуться к нему. — Голос Тома был легким, опасным. Ревность? — Он ничего не значит для меня. Никто из них не смог бы сравниться с тобой, — сказал Гарри, закатывая глаза. Это была самая очевидная вещь в мире. — Конечно, я забочусь обо всех них. Но я действительно интересуюсь только тобой. Это была новая сторона Тома, но не так уж и удивительно. Конечно, он будет собственником Гарри, и правда, разве не этого Гарри хотел? Темный Лорд ни с кем не поделится своим крестражем. — Мм, посмотрим, — сказал Том, как будто это совсем не имело значения. — Теперь я рекомендую тебе пересматривать свою бездну и дважды в день размышлять о природе твоих отношений с Темными искусствами. Я обнаружил, что перед сном и после пробуждения идеальное время. Для этого тебе не нужно использовать какое-либо заклинание. Ты способен достичь необходимого состояния при достаточной концентрации. — Хорошо, я попробую. И… ты сказал, что я должен позволять другим применять ко меня Утор, верно? — Да, — сказал он очень быстро. — Фактически, я настаиваю на этом. Равный обмен — самый эффективный метод стимулирования роста. Ты питаешься от кого-то, кто-то питается от тебя, и вы оба быстрее настраиваетесь на Темные искусства. — Разве я не могу просто делать это здесь с тобой каждую ночь? — Нет. — И когда Гарри нахмурился, ожидая объяснений, он продолжил. — У нас здесь слишком много дел. У меня есть много исследований, на которых нужно сосредоточиться, пока ты продолжаешь поиски Волдеморта. Этот вечер был потрясающим развлечением. Это разочаровывало. Более чем разочаровывало. Но Гарри решил, что ему следует работать над тем, чтобы стать еще лучше, и как только он вернет Тома в реальный мир, он получит право делать это постоянно. — И что именно дает мне настройка на Темные искусства? — Ты более тесно свяжешься с Искусствами, что позволит понять гораздо более сложную магию. И со временем ты возьмешь эту бездонную точку в себя и осознаешь ее в физическом мире так, как тебе только предстоит понять. — Я еще не понял? Так на что это похоже? Пальцы Тома впились в бедра Гарри, и он не ответил. В его взгляде было выражение отрешенности, как будто он был в глубокой задумчивости. — Том? Он немного вздрогнул, словно удивился, увидев Гарри у себя на коленях. — Что? — Ты отключился на секунду. — Гарри улыбнулся, увидев, как он нахмурился. — Все в порядке. Ты делал это все время, еще до того, как смог меня увидеть. Казалось, это его несколько разозлило. Он сильнее сжал бока Гарри. — Правда? Я думаю, что был склонен к более длительным периодам глубоких размышлений. — Я полагаю, бессмертие сделает это. Том кивнул, выглядя рассеянным. — Хорошо, что ты начал пользоваться своей властью над Кэрроу и Ноттом, прежде чем это сделал кто-то другой. Другие слизеринцы тоже, если ты считаешь, что они будут тебе полезны. Том ревновал? В конце его тон стал немного кислым. — Что ты имеешь в виду? — Эти семьи важны, не так ли? Делай все возможное, чтобы завоевать их сыновей, и ты обретешь могущественных союзников. Вот так в свое время я взял под контроль Слизерин, и я не буду обижаться, если ты сделаешь то же самое. — Ну, Теодор действительно очень напоминает мне тебя. Но я хочу тебя. Том рассмеялся, глубокий звук прогрохотал сквозь кости Гарри. — Тогда приведи мне Волдеморта. — Я работаю над этим. — Вдруг что-то пришло в голову Гарри. Кое-что весьма важное. — О, еще кое-что. Ты когда-нибудь слышал о философском камне? Том замер. Все его тело, казалось, напряглось. — Конечно. — Очевидно, Дамблдор принес его в Хогвартс. Он пытается использовать его, чтобы заманить Волдеморта. Думаю, Дамблдор хочет убить его раз и навсегда. — Правда? — Том на некоторое время замолчал, достаточно надолго, чтобы Гарри задумался, не уплыл ли он снова. Но потом он заговорил. — Это… значительно упростило бы дело. Ты знаешь, где он его хранит? — Нет. Он сказал мне только потому, что думает, что Волдеморт придет за мной после него. Было мило с его стороны предупредить меня, да? — Ты должен найти этот камень раньше Волдеморта. Конечно, твоя магическая чувствительность сделала бы это достаточно простым делом. — О-о. Вероятно. Я даже не думал об этом. Думаешь, я смогу почувствовать его даже сквозь стены? — К сожалению, я не могу этого знать. Ты должен узнать это сам. — Он снова замолчал, крепко держась за Гарри. — Гарри. Ты хоть представляешь, что я могу сделать с философским камнем? Точнее, что мы можем сделать? — Я едва могу представить. — Я с нетерпением жду возможности показать тебе. Это может изменить все. На самом деле, я бы хотел, чтобы ты отдал предпочтение этому, а не поиску Волдеморта. — Тогда я так и сделаю. Я найду его. Но я тоже буду следить и за Волдемортом. Нельзя оставлять беглый крестраж. Том ничего не сказал. Он казался полностью погруженным в свои мысли, так что Гарри занялся тем, что провел ладонями по твердому торсу, к которому так хотел прикоснуться столько лет. Тело Тома было гибким и сильным, и он был крупнее Гарри. Его плечи были широкими, а шея… Гарри нырнул внутрь, целуя бледную кожу. Сколько раз он пытался это сделать, только для того, чтобы его тело прошло сквозь Тома, словно призрак? Но теперь он мог трогать и целовать, по-видимому. Может быть, он даже мог укусить. Вот и получил отклик. Том оттолкнул его назад, ровно настолько, чтобы коснуться того места на плече, которое Гарри укусил и сильно засосал. Он посмотрел на Гарри полуприкрытыми глазами. — Ты хорошо поработал с тех пор, как впервые нашел дорогу ко мне. Гарри улыбнулся. Он повернулся на коленях Тома, откинул ноги в сторону, чтобы устроиться поудобнее, и обнял Тома за плечи. — Да? Может быть, я заслужил награду. У меня может быть несколько предложений. — Вообще-то у меня есть кое-что на уме. — О? И что же? Произошло легкое движение, одна из рук Тома дернулась, отстранилась, а затем… Гарри моргнул и откинулся назад. — Что это было? — Твоя награда. Наверняка ты имеешь некоторое представление о том, что изменилось. — Нет, Хозяин, я… — выдохнул Гарри, а затем радостно рассмеялся. — Хозяин? Ты снова наложил на меня Империо? — Как ты однажды сказал, было бы забавно отправить тебя обратно в физический мир, не зная, действительно ли твои решения являются твоими собственными, или они зависят от моих требований. — Это блестяще! Попробую его не скинуть. Ты действительно думаешь, что оно продержится, когда я проснусь? И можешь ли ты контролировать меня, когда меня здесь нет? — По правде говоря, я не уверен, и мне нужно, чтобы ты подтвердил это, когда вернешься в следующий раз. — Хорошо. — Гарри чуть не задохнулся от волнения. — Что ты собираешься заставить меня сделать? — Считай сюрприз частью своей награды. — Верно. — Гарри наклонился и поцеловал его, и Том ответил на поцелуй, и Гарри подумал, что может умереть от этого. Будет ли… будет ли теперь каждая ночь такой? Эта случайная близость? Он едва мог себе это представить. Он знал, что улыбается, как идиот, когда они разъеденились. — Ты злой, знаешь ли. Ты ведь не заставишь меня кого-нибудь убить или арестовать? Этот тихий выдох Тома через нос, вероятно, был смехом, но Гарри был слишком отвлечен большим пальцем, касающимся его бедра. Он толкнул бедра вперед, пытаясь догнать контакт, даже когда Том убрал руку и наклонился, чтобы прошептать ему на ухо: — Это вряд ли послужит моей цели, не так ли? А потом — конечно же, потому что Гарри, должно быть, по уши влюбился в абсолютного монстра, которому наплевать на правильные циклы сна, — Том выгнал его из библиотеки и отправил обратно в свою постель.