Sunspots

Гарри было странно привыкнуть, что он оказался в рутине волшебной школы теперь, когда был полностью вовлечен в ту жизнь, о которой он только — в буквальном смысле — мечтал так долго. Но прежде чем он это понял, люди уже обсуждали предстоящие промежуточные экзамены. Он овладел искусством написания эссе благодаря Теодору и осознанию того, что, если он сделает что-то неверно, Том будет над ним смеяться. Когда он с этим разобрался, все стало так просто. Как-то слишком легко, на самом деле. Запоминание новых заклинаний и осмысление фундаментальной теории было ничем по сравнению с тем, что он всю жизнь соединял воедино кусочки, которые собрал во время своего нетрадиционного ученичества. Важно было, чтобы он хорошо учился, но все же не привлекал к себе слишком много внимания. Оказалось, это была самая сложная часть. В некоторых случаях это означало, что ему приходилось «забыть» кратчайший путь или рискнуть объясниться с таким профессором, как МакГонагалл, которая была заинтересована в том, чтобы понять, насколько быстро Гарри освоил превращение неодушевленного в живое. По-видимому, «ну, проще сначала просто притвориться что оно живое» не имело никакого смысла и расценивалось как возражение. Похоже, профессор Квиррелл тоже проявлял к нему интерес. Хотя он и выглядел всегда смертельно напуганным, профессор постоянно находил причины подойти к столу Гарри, поделиться заикающимся советом или осыпать похвалами. Однажды он даже положил руку Гарри на плечо, прежде чем неловко отдернуть ее, из-за чего Хорус и Ласло завыли от смеха в коридоре после занятий. Но нет нужды говорить, что, за исключением случайных, слишком рьяных профессоров, Гарри не беспокоился о своей учебе в Хогвартсе. *** На следующий вечер после последнего экзамена Гарри оказался наедине с Теодором в библиотеке. Было поздно, и остальные слизеринцы уже давно удалились в гостиную. Но ничего страшного. Теодор, очевидно, показал себя достаточно способным ходить по коридорам в одиночку, поэтому он сможет проводить Гарри обратно, не вызывая гнев Деллы или Габриэля. Несмотря на то, что теперь они регулярно спали вместе, Гарри так и не удалось уговорить Теодора попробовать с ним темную магию. Это становилось немного утомительным, но в целом не было большой проблемой. У Гарри были и другие возможности. На самом деле, иногда его пугало, насколько легко можно получить доступ к темным магам. В Хогвартсе их было полно. Были, конечно, Хорус и Анакси, а также Габриэль и Делла и даже профессор Вальфар. И… кто-то еще. Профессор Снейп? Да, это, должно быть, тот, о ком он думал. Аура этого человека в равной степени кричала: «тьма» и «держись от меня подальше, Поттер». Все эти легкие ресурсы. Слишком уж легкие. Здесь Гарри шел по опасной черте. Если нужная информация попадет не к тому человеку, то любая попытка наладить отношения с Орденом будет провалена. Хотя, пока он продолжает учиться в Хогвартсе и остается под защитой убежища, которое он предоставляет своим ученикам, он полагал, что это не имеет большого значения. Но, учитывая эту общественную ненависть к Темным искусствам, был шанс, что он станет очень эффектным примером того, как мало Министерство может вытерпеть. И он стал бы гораздо менее полезен Тому, если бы оказался в Азкабане. Кроме того, Гарри знал, что ему нужен в жизни кто-то, кто занимается другими вещами. В противном случае он рискует стать совершенно неприступным фанатиком Темных Искусств. Он планировал отложить это на несколько лет, просто чтобы посмотреть, как может закончиться эта история с Маяком Света. Теодор так же, как и Гарри, стремился выполнять все школьные задания и выделяться как способный ученик. Они хорошо сработались. В библиотеке царила тишина, лишь пару светящихся фонарей над несколькими столами указывали на то, что они присутствуют здесь. Гарри все равно, как обычно, наложил заклинания конфиденциальности, Дезиллюминационные чары, чтобы скрыть их, три слоя заглушающих и жалящее проклятие для всех, кому удастся наткнуться на них. — Итак, каково это было? — спросил Теодор, откладывая в сторону выполненное задание. — Что именно? — Вырасти как Гарри Поттер. Гарри закрыл книгу, в которой рылся в поисках информации для эссе «Введение в колдовство», и, подобрав под себя ноги, задумался. — Ну, до этого лета Гарри Поттера не существовало. Я был… — он замолчал, усмехнувшись. — Большую часть жизни я был Гарри Дурслем. — Прости? — Мои тетя и дядя. Дурсли. Я думал, что они мои родители. Черт, я почти уверен, что они тоже так думали. — Я что-то читал об этом в газете, но, услышав это имя… Гарри Дурсль. — Теодор вздрогнул. — Едва ли это похоже на правду. — Да, ну, я отказался от этого имени, когда убегал. — Гарри заметил, что Теодор не выглядит удивленным. — Я так понимаю, об этом ты тоже читал? Мне было четырнадцать, и к тому моменту мне все надоело, поэтому я сбежал. — Как это было? Сбежать в детстве. Гарри подумал, как именно это сформулировать, и пожал плечами. — Ну, на это сложно ответить. Меня нельзя было назвать нормальным ребенком. Но провести те годы на улице было не так уж и плохо. И это преувеличение — после первого года я вообще почти не был бездомным. — Ты… год жил на улице? — Теодор выглядел так, словно никогда о таком не слышал. — Ну, иногда. — Гарри пожал плечами. Он не знал, как говорить об этом, когда был совершенно уверен, что выжил только потому, что у него была гарантированная безопасность библиотеки, в которой он мог прятаться каждую ночь. Нет, она его не кормила, не одевала, а помогала держаться морально. В некотором смысле. Он не мог представить, что бы он делал без этого постоянного возвращения к нормальной жизни. Его дни, они были разными. В Лондоне было достаточно легко найти место для ночлега, хотя потребовалась некоторая сноровка, чтобы понять, что и кто на самом деле было безопасно. О многих вещах он вообще предпочел бы не думать. Очень многих. Но все было не так уж плохо. — Я довольно быстро завел друзей. Мы находили случайные заработки и объединяли наши ресурсы, и таким образом неплохо справлялись. Эти друзья изменили все. Возможно, они даже спасли ему жизнь. Кроме того, они показали ему противоположность к суровым речам, которые он слышал каждую ночь в библиотеке. Если Риддлы были слишком сосредоточены на успехе, продуктивной работе и совершенствовании каждого аспекта себя, то у его друзей было расслабленное отношение к жизни, они отдавали приоритет поиску красоты в мире. Они открыли ему глаза на большой потенциал, который он не мог увидеть, находясь в ловушке с Дурслями, и были для него основным источником силы. И он уже почти не думал о них. Как неблагодарно. Казалось, Теодор заметил отстраненность в его глазах. — Ты скучаешь по ним? — Он мог поклясться, что половину времени, когда он разговаривал с Теодором, это было похоже на научное исследование. Теодор изучал его. — Немного. Не знаю. Здесь лучше. В этом мире есть все, на что я надеялся. Даже больше. — Значит, тебе нравится быть знаменитым и все то, что этому сопутствует? — Сейчас это, кажется, не слишком сильно на меня влияет. Может быть потому, что я попал на Слизерин. Возможно, мне пришлось бы иметь дело с большим количеством поклонников, если бы я не попал на факультет, полон неприступных ублюдков. Теодор усмехнулся. — Это вряд ли так. Многие знаменитости, политики и им подобные — выпускники Слизерина. — Ты знаешь, что я имею в виду. Никто не знает, что со мной делать теперь, когда я оказался совсем не таким, как они ожидали. Именно в этот момент Драко, спотыкаясь, пробрался в их уединенное пространство и встревоженно закричал. Вероятно, из-за Жалящего проклятия. — Ой! Хорошо, что ты здесь, Гарри. Я слышал, что твой любимый стол снова исчез, и подумал, что точно найду тебя здесь. — Стол? Вау, это очевидный недостаток добавления Дезиллюминационных чар в мой коктейль конфиденциальности. Это все равно что разместить вывеску, не так ли? — сказал Гарри, смеясь. Теодор недоверчиво посмотрел на него. — Эй, я чудак. Я никогда не говорил, что я умный. — Точно, — коротко сказал Драко. — Гарри, могу я поговорить с тобой минутку? Наедине? Я провожу тебя в гостиную, так как уверен, что Теодор сможет сам найти дорогу. — Или мы могли бы пойти все вместе, и ты мог бы поговорить со мной, как нормальный человек, — ответил Гарри. Драко поморщился. — Просто… ну, это конфиденциальная информация. — О, Салазар. Это из-за клуба Деллы, да? — вздохнул Теодор. — Отлично. Как насчет того, если я подожду снаружи заклинания Безмолвия, а потом мы пойдем обратно вместе? — Хм? Я думал, что мы с Теодором оба приглашены. Разве это не то, что ему тоже нужно услышать? — Мое приглашение было аннулировано, — резко ответил Теодор. — Делла решила, что если я не показываю никаких признаков Темного потенциала после того, как провел с тобой так много времени, то я не стою усилий. Сегодня утром она прислала мне официальное уведомление. — Прости, что? — рявкнул Гарри и повернул голову, чтобы посмотреть на Драко. — Это правда? — Я думал, ты уже знаешь, — ответил Драко, оторвавшись от изучения своих кутикул. — Что ж, — Гарри почувствовал, как в нем поднимается гнев, когда он пригвоздил Драко своим взглядом. — Можешь сказать ей, что я больше не заинтересован. — Ты шути… — голос Драко оборвался, глаза расширились. Он открыл рот, как будто пытался сделать вдох. — Ты… Ах, Гарри… Казалось, Гарри вцепился в Драко с помощью какой-то беспалочковой магии. Он не мог этого видеть, но чувствовал, как она сжимается, быстро высасывая ауру Драко. Хорошо. Дерзкий урод заслужил испуг. Его ярость утихла и превратилась в слепую панику, когда Теодора вырвало на пол. Гарри позволил Драко упасть и поспешил помочь Теодору сесть. — Да ты издеваешься надо мной. Ах, черт, Тео… *** Спустя час все трое сидели на диване в гостиной, одеяла и согревающие чары обвивали Теодора, несмотря на то, что он уверял, что с ним все в порядке. Драко еще не полностью восстановил свои конечности и рухнул там, заставляя их сидеть и слушать свои бесконечные извинения перед Гарри, который был зажат между ними. И слишком занят жеванием ногтя и попытками не упиваться чувством вины. Он причинил Теодору боль. Не намеренно, но это все равно произошло. И сколько Теодор ни рисовался, было видно, что он напуган. — Что здесь происходит? — спросила Делла, заметив их троих, как только вошла в гостиную. Пара ее друзей задержались у холла, ведущего к их спальням, а она подошла к ним. Гарри был очень расстроен из-за нее, но все равно смотрел, совершенно завороженно, как она достала палочку и направила ее в сторону Драко, но не двигала ею и ничего не говорила. Ее магия дернулась, ощетинившись, как испуганная кошка, прежде чем обвить палочку черными зазубренными лозами. Она потянулась к ауре Драко, словно подталкивая ее. — О. Ух ты. — Ее ярко-красные губы расплылись в злобной ухмылке, и она посмотрела на Гарри. — Ну так ты собираешься отдать или нет? — Эм. — Ему действительно было неловко говорить об этом, когда в гостиной толпилось множество студентов. — Не вернется ли она сама? Ее улыбка почему-то стала еще шире. — Это немного выше его уровня, дорогой. — Хорус и Анакси справляются с этим. — Да, ну, они довольно особенные, не так ли? Где они вообще? Гарри не видел их с ужина. Но люди уставились на них. Он понятия не имел, во что играет Делла, словно ожидая, что он немедленно поможет Драко. — Хорошо. Я это сделаю. — Пытаясь быть незаметным, он без палочки сосредоточился на своей магии — которая тут же привлекла внимание — и попытался представить ощущения от того, что он делал в библиотеке, но в обратном направлении. Теодора снова вырвало. — Черт, что за дерьмо! — Гарри тут же вернул свою магию обратно. Это было бессмысленно. Все и вся продолжали говорить о том, как Темная магия берет энергию из других источников. Это было в буквальном смысле противоположно, не так ли? Как же глупо. — Тео, ты в порядке? — Нет, — простонал он, свернувшись калачиком и схватившись за живот. — Кто-нибудь, очистите это. Пожалуйста. Драко сделал попытку, но сразу же выпустил палочку из рук, и рухнул на Гарри, который был абсолютно подавлен. Теодор страдал, и во всем виноват Гарри. — А не пошли бы вы все нахер? — рявкнул он, неопределенно махнув рукой слизеринцам, собравшимся вокруг них, чтобы посмотреть. Несколько человек имели наглость притвориться, что понятия не имеют, о чем он говорит, но все достаточно быстро убрались. Делла, конечно, осталась, посмеиваясь украдкой, пока убирала беспорядок. — Тебе придется отправить бедного маленького Теодора в постель, прежде чем ты сможешь помочь Драко. — Верно. Тео? Что тебе нужно в первую очередь? Может быть, стакан воды? — спросил Гарри. — У меня в спальне есть зелья против тошноты, — пробормотал Теодор, пытаясь встать. — Просто нужно подняться туда. — Пойдем, я помогу тебе, — предложил Гарри, вставая, чтобы помочь ему встать на ноги. Они подошли к двери Теодора, когда он остановился. — Гарри, мне нужно тебе кое-что сказать. — Хм? Он действительно не очень хорошо выглядел. Он был смертельно бледен, его глаза налились кровью. — Думаю, сегодняшний вечер показал все, что мне нужно знать. — Теодор тяжело вздохнул. Прижавшись виском к стене, он сделал несколько вдохов, прежде чем продолжить. — Я отказываюсь от всякого интереса к Темным Искусствам. Есть много других направлений, которые вряд ли заставят меня выплюнуть желудок. — О. — Гарри моргнул, слегка ошеломленный. — Ты… расстаешься со мной? — Нет! — Теодор удивился этому вопросу. Даже немного испугался. Его голова все еще была прижата к прохладной каменной стене, а брови нахмурены. Он спросил: — Какое это имеет отношение? Гарри не был уверен. — Ну, а как насчет соглашения, которое у нас было? Учиться у… ну, Сам-Знаешь-Кого. Теодор усмехнулся. — Я думаю, мы оба знаем, что этого все равно не произойдет. — Какое-то время они смотрели друг на друга. — Прости, но мне нужно отоспаться. Спокойной ночи, Гарри. — Увидимся за завтраком? — Конечно. — Теодор одарил его слабой улыбкой и проскользнул в свою спальню. Гарри задержался на мгновение, а затем вернулся в гостиную. Несмотря на то, что он был раздражен как из-за Драко, так и из-за Деллы, ему было любопытно посмотреть, как будет работать возвращение магии без непосредственного применения Утора теперь, когда ему не нужно беспокоиться о Теодоре. Это казалось довольно просто, и он очень хотел закончить. Он поспешил назад и увидел, что кто-то присоединился к ним. — О, привет, Габриэль, — сказал Гарри, уже чувствуя себя немного менее раздраженным. Фыркнув, Делла скрестила руки на груди. — Ооо, привет, Габриэль, — передразнила она высоким и хриплым голосом. — Вы оба очаровательны. — Заткнись, Лестрейндж, — сказал Габриэль, закатывая глаза. — Добрый вечер, Гарри. Как прошел день? — Неплохо, пока эти двое не пришли и не испортили его. — Гарри уставился на Деллу. — Что это было вообще? Отмена приглашения для Теодора. Она уставилась на него, ухмыляясь, как будто думала, что он шутит, и едва сдерживала смех. — Он может присоединиться, если вы с ним действительно думаете, что это не будет пустой тратой времени. — Он сказал, что больше в этом не заинтересован. — О боже, — вмешался Драко немного невнятным голосом. — Значит ли это, что вы расстались? — Нет. — Гарри нахмурился. — Какое это имеет отношение? Если его тон был немного дерьмовым, что ж, Драко заслужил, чтобы на него огрызнулись. И Гарри понял, что он действительно, честно говоря, не хотел сам слышать ответ на этот вопрос, потому что уже знал его. Он знал, что это имеет самое прямое отношение. — Так ты собираешься помочь моему кузену или нет? — спросила Делла. Она взглянула на Габриэля, который со скучающим выражением лица отошел посмотреть на камин. Гарри сел, вернул внимание к своей магии и надавил на Драко, направляя ее в него до тех пор, пока она не стала похожа на то, что было раньше. Так легко. — Вот. Все исправлено. Он посмотрел на Деллу, ожидая, что она вмешается и поправит его, скажет, что это неправильно, но оказалось, что это действительно так просто. Она протянула палочку, чтобы осмотреть магию Драко, одобрительно кивнула и зевнула. — Спасибо, Гарри, — сказала она наконец. — Я извиняюсь за все это. Мы не собирались портить тебе вечер. Он встал, все еще раздраженный ею и не заинтересованный в том, чтобы слушать то, что Драко собирался сказать ему изначально. Все было хорошо. В самом деле. Решение Теодора его не расстроило. Ему не нужен Темный бойфренд. Именно для этого у него был Том, и довольно скоро… — Гарри. Он остановился и обернулся, чтобы помотреть на Драко, который последовал за ним к лестнице. — Да? — Для справки, это было превосходно. Слухи ходили, но чтобы ощутить силу твоей магии на себе… — Он вздрогнул. — Я хотел бы сделать это снова когда-нибудь. Так что дай мне знать, когда будешь готов, хорошо? Черт возьми. Гарри не стал сдерживать сарказм, когда ответил. — Ага. Я обязательно буду иметь это в виду. *** Все было хорошо. Отсутствие связи между Гарри и Теодором на более глубоком, более магическом уровне являлось полным отсутствием связи в любом смысле, который действительно имел значение. С каждым днем после решения Теодора это становилось все более очевидно. И это было прекрасно. Гарри же не собирался жениться на этом человеке. Проблема была в том, что Том сразу предсказал такой исход, и в процессе оскорбил Гарри, и Гарри просто не мог позволить ему победить. Ему нужно продержаться еще немного, просто чтобы убедиться. *** И вот настало время завтрака, Гарри сидел рядом с Драко в Большом зале, и, черт возьми, его магия абсолютно не отвлекала. Пытаясь разыскать Философский Камень единственным известным ему способом — экспериментируя со своим магическим зрением при любой возможности, — Гарри научился лучше видеть сквозь первый барьер чужой магии. Как оказалось, под этой золотой мерцающей вуалью, Драко скрывал очень слабый контроль в своей внутренней бездне. Как маленькое черное зернышко, плавающее в ослепительном блеске. Гарри было очень легко сосредоточиться на нем, наклониться и раздуть пламя, сделав его таким же ослепительным, как эти вуали. Но вряд ли такое поведение было правильным за завтраком. А еще, конечно же, Габриэль. Вполне возможно, что он был самым умопомрачительно красивым источником магии во всем Хогвартсе. То спокойное, невинное состояние, яркое, как проблеск радуги сквозь призму, то, внезапно, становившееся злобным и черным. Живым. Выставляющий напоказ свой контроль, небрежную способность открывать и закрывать связь с источником магии по собственной прихоти. Достаточно сказать, что Гарри находил его невероятно привлекательным. На самом деле, он обманывал себя, когда думал о других учениках. Помогло и то, что Соль прониклась и Габриэлю. Гарри часто заставал ее лежащей у него на плече в гостиной, и они работали над парселтангом. Но сегодня утром она появилась в Большом зале. Гарри чувствовал себя немного виноватым, что Габриэль присматривал за ней лучше, чем он сам. Но Соль любила передвигаться по замку, когда ей заблагорассудится, и обычно возвращалась к Гарри перед сном. И вот они, как две горошины в стручке, сидят напротив Гарри за столом. Достаточно близко, чтобы подслушать. — Чай, печенье, ложка, — сказал Габриэль, тщательно произнося каждое слово и указывая на соответствующий предмет перед собой. — Да, да и еще раз да, — столь же осторожно ответила Соль. — У тебя идеальное произношение, — сказал Гарри Габриэлю. — Но я не знал, что у парселтанга может быть акцент. Выражение лица Габриэля стало забавным. — Я тоже. — Ещё раз. Выбери три новых предмета, — распорядилась Соль, и Гарри обрадовался, когда показалось, что Габриэль ее понял. — Как спалось, Теодор? — спросил Гарри, пытаясь не показать, насколько сильно он заинтересован в том, о чем говорят Габриэль и Соль. — О, просто прекрасно. Однако я слишком поздно лёг спать, работая над этим эссе, — ответил Теодор. Он выглядел немного сонным. — Лимон, кофе, цветы. — Это напомнило, что мне нужно закончить задание по Чарам, — рассеянно ответил Гарри, разрезая свою еду. — Красивый. Гарри оторвался от своей тарелки, и поймал взгляд Габриэль. Ухмыляясь, Гарри не мог не ответить ему. — Аналогично. Судя по его заинтригованному выражению лица, Габриэль не знал этого слова. Но он взглянул на Теодора, прежде чем поднять бровь. — Может быть, мне стоит выучить парселтанг, раз уж вы двое, кажется, используете его, чтобы шептаться за завтраком, — объявил Драко. — Хорошая идея, — ответил Габриэль. — Соль — фантастический учитель. Я очень рад, что встретил ее. Что ж, он явно был полон решимости пробиться прямо к сердцу Гарри, говоря так. — Похоже, она действительно любит тебя. Габриэль нежно провел пальцем по треугольному лицу Соль, именно так, как она предпочитала. — Думаю, ей нравится иметь поклонника. — Что он говорит? Я чувствую вкус похвалы, — сказал Сол, оживляясь. — Соль хочет знать, что ты думаешь о ее чешуе, Габриэль. — О. Сейчас попробую. — Он мгновение обдумывал свои слова. — Красивая. Прекрасная. Красная. Блестящая. — Да. Скажи ему, что все верно, — сказала Соль, затем скользнула отдохнуть под верхней одеждой Габриэля. — Отлично, — со смехом сказал Гарри. — Ты добился большого прогресса. Я должен показать тебе записи, которые делал на парселтанге еще в маггловские времена. — Это было бы чрезвычайно полезно, — ответил Габриэль, обостряя свою магию. Радуги перебегали по почерневшим краям, словно маслянистый блеск. — Могу я их тоже увидеть? — спросил Драко. — Конечно. Мне только что прислали их почтой вместе с кучей вещей, и я все равно собирался их просмотреть. Откопаю их после ужина. *** Теодор вошел в гостиную Слизерина и остановился как вкопанный. — Эй, посмотри, — фыркнул первокурсник, наступая ему на пятку. Теодор не обратил на него внимания. Он был слишком занят, глядя на Габриэля, который сидел посреди гостиной, развалившись на ближайшем к огню диване, словно восседая на троне. Гарри сидел вплотную к нему и разговаривал с Соль, которая устроилась у них на коленях. Так вот, Соль никогда не испытывала особой симпатии к Теодору. Но он полностью осознавал, что она привязалась к Габриэлю, и старался не принимать это на свой счет. Все было хорошо. Они просто вместе практиковали парселтанг. На самом деле, Теодор слышал их шипение даже с другого конца комнаты. Несколько других студентов сидели рядом и смотрели, время от времени комментируя, пока Гарри смеялся и улыбался, а Габриэль выглядел как какой-то гребанный доброжелательный король. Нет. Все было в порядке. Не имело значения, что они выглядели как пара, что глаза Гарри сияли весельем и любовью, когда Габриэль прошипел длинную серию звуков. — Немного медленнее во второй половине. Ты соединяешь два слова вместе, — сказал Гарри, и протянул руку чтоб погладить голову Соль, которая удобно лежала на коленях Габриэля. — Ужасно, правда? — протянул Блейз. Он бросил долгий взгляд на Теодора, и взял его за руку. — Ты не против? — Теодор сплюнул, вырываясь из хватки Блэйза. — Думаю, нам нужно поговорить. — Блэйз подвел Теодора к пустым стульям в углу, подальше от толпы. — Боюсь, ты не понимаешь, в какой ситуации оказался. — Кажется, я всё прекрасно понимаю, спасибо. — Неужели? Видишь ли, темные маги тянутся к другим темным магам, а в тебе, мой дорогой друг, нет ее ни капли. Теодор злобно посмотрел на него. — Я это знаю. — Да, а между тем Гарри кажется кем-то вроде гения в Темных Искусств. — Это я тоже уже знал, спасибо. — Теодор скрестил руки на груди и отвернулся. — И вот он здесь, с Габриэлем-чертовым-Трембле, обведенным вокруг его пальца. — Блэйз мгновение изучал их, прежде чем снова взглянуть на Теодора. — Наверное, мне не стоит говорить тебе, что сейчас делает их магия. — Теодор еще больше нахмурился, не совсем уверенный, что хочет спросить, и Блэйз продолжил. — На самом деле это неуместно для такой публичной обстановки, хотя я сомневаюсь, что они об этом знают. Ну, нет, я полагаю, Гарри должен иметь какое-то представление. — Что? — Теодор выругался. — Если честно, я никогда не видел ничего подобного. Такое впечатление, что они нападают друг на друга. Габриэль полностью пронзил тело Гарри ужаснейшими черными шипами, но он, кажется, горит изнутри магией твоего бойфренда. Магией, которая кажется довольно ужасающей, если ты не знал. — Ты упомянул об этом, — слабым голосом ответил Теодор. Блейз продолжил. — Обычно другим неудобно рядом с такой агрессивной магией, но они оба… Что ж, кажется, что их магия сейчас подпитывается друг от друга. Честно говоря, это настораживает. Теодор наблюдал, как Гарри придвинулся еще ближе к Габриэлю, наклонившись, чтобы что-то прошептать ему на ухо, с полузакрытыми глазами. — Должен ли я что-то сказать? Вряд ли я хочу устраивать сцену. — Могу я дать рекомендацию? — Знакомый голос заставил Теодора вздрогнуть, так как он не понял, что кто-то подслушивал. К ним присоединился Хорус, усевшись на один из пустых стульев. Он наклонился вперед, сцепив руки в замок, и уставился на них глазами, окруженными тенями. — Ты должен заставить его понять, что он тебе не нужен. — Кэрроу, верно? — спросил Теодор просто из грубости. Он не мог вынести, как Хорус всегда плелся за Гарри, отказываясь сказать хоть слово кому-либо. По крайней мере, тот другой, Анаксимандр Селвин, был вежлив. Хорус нахмурился. — Слушай. Мы с Гарри немного… сблизились. — Он отвел взгляд, слабая улыбка скользнула по его губам, когда Гарри разразился смехом. — Будь недоступным, чтобы он не подумал, что ты от него зависишь. Иначе ты просто будешь его раздражать. — Как ты можешь быть так уверен, что это сработает? Ты совсем недолго знаком с ним, — сказал Блейз. — Я думал, ты уже знаешь, — сказал Хорус Теодору, словно намеренно игнорируя Блэйза, — но поверь мне. Он не ищет ничего серьезного. Если ты будешь вести себя хладнокровно и не будешь слишком навязчивым, он, скорее всего, будет держать тебя рядом. — Держать меня рядом, — усмехнулся Теодор. — Я не игрушка, которую можно легко выбросить. — Ну да, — Хорус оглянулся на Гарри. — Скажи это нашему следующему Темному Лорду. — Осторожнее, Кэрроу, — тихо сказал Блэйз. — Никогда нельзя быть уверенным, что вас не подслушивают. Хорус закатил глаза. — Нужно быть слепым дураком, чтобы не видеть, что грядет. Гарри будет совершать великие дела. Все, что мы можем сделать, это предложить ему то, что он захочет у нас взять, или уйти с дороги. *** Гарри практически светился после вечера, проведённого с Габриэлем и Соль. У Габриэля был быстрый ум, который позволял ему следить за их разговором даже после такой небольшой практики, и он на удивление хорошо знал несколько других языков. Очевидно, это был ключевой компонент создания заклинаний, о котором Гарри до сих пор знал очень мало. Благодаря этому знанию Габриэль смог разобрать закономерности, которые Гарри заметил в парселтанге, и объяснить их понятным языком. Возможно, когда-нибудь они смогут написать книгу по грамматике. Честно говоря, он не мог нарадоваться общение с Габриэлем, и казалось, что это чувство было взаимным. Но все было разбалансировано. С помощью магии он нашел близость с Хорусом и Анакси, но не хотел вмешиваться в их отношения. Теодор давал ему физическую близость и был тем, с кем можно поговорить, но он никогда не понимал очень большую часть жизни Гарри и иногда был склонен восхищаться им, как какой-то новинкой. А еще Том был… Томом. Если не считать нескольких примечательных вечеров, Том в основном предоставлял Гарри самому себе, настаивая на том, чтобы они проводили время вместе, только готовясь к его возвращению в физический мир. Конечно, все изменится, когда Том вернется в свое тело, но Гарри не мог знать, когда это произойдет. А до тех пор ему нужен был кто-то еще. Ему нужен кто-то, кто погрузился бы с ним в Темные Искусства. Кто-то, кто наслаждался бы его обществом, а не жаждал его одобрения, как это было с Хорусом и Анакси. Ему нужен был кто-то вроде Габриэля. Они даже обсуждали совместное написание книги о парселтанге. Это было нечто большее, чем Гарри когда-либо мог желать в любых отношениях, платонических или нет. Он был в полном восторге. Плюс тот факт, что он очень хотел знать, какое тело Габриэль прячет под мантией, заставил Гарри посмотреть правде в глаза. Его отношения с Теодором были обречены на провал даже раньше, чем он ожидал. Поступать иначе было бы несправедливо как по отношению к нему самому, так и по отношению к Теодору. Ох, но расставаться было так тяжело. Гарри никогда раньше этого не делал. Его последние отношения были... закончены. И ему все еще было очень трудно думать об этом, когда эта мысль приходила к нему в голову. И кроме того, он не собирался превращать это все в настоящие отношения, но сейчас был конец октября, и они начали обсуждать идею провести каникулы вместе. Так проступали парочки. Ему нужно несколько дней, чтобы хорошенько все обдумать. Может быть, Том был бы открыт для разговора на эту тему. Это могло бы помочь. *** Этого не произошло. Гарри пытался заговорить с ним той ночью, между заданием по трансфигурации и любимым исследовательским проектом по старинным кельтским рунам, и Том в ответ одарил его тусклым раздраженным взглядом. — Если у тебя остались какие-то сомнения по этому поводу, Гарри, мне просто наплевать, с кем ты спишь. Ты дал ему шанс и обнаружил, что он тебе не подходит. Теперь пришло время двигаться дальше. Очевидно же. — Но разве… не грубо отвергать Теодора только потому, что он не может использовать Темную магию? Том громко рассмеялся, и Гарри понял, насколько нелепо спрашивать об этом именно его. — Нисколько. Я, например, не понимаю, как можно позволять кому-то, не способному владеть Темными искусствами, каким-либо образом прикасаться к тебе, но таковы глупости юности. И если ты прекратишь позволять парням отвлекать твое внимание, то вспомнишь, что чем раньше ты найдешь Волдеморта, тем быстрее ты обретёшь меня. Гарри вздохнул. Это было хорошее замечание. — Ну, я присматривался, но так никого и не выбрал. И эти мальчики — мой лучший источник информации. — О, а они выдали что-нибудь полезное? Когда Гарри сердито посмотрел на него, Том закатил глаза. — Тогда, возможно, пришло время исследовать новые горизонты.