Мой дом будет там, где есть ты

Когда паучок теряет сознание, Юнги продолжает трясти его за плечо, надеясь, что таким образом сможет парня в чувство вернуть, однако это не помогает от слова совсем. Пускай внешне он своей паники и не выдавал, но всё то время, что они общались с Чонгуком наедине, Мина выворачивало от волнения. Что-то могло пойти не так буквально в любую секунду и только сейчас хакер мог выдохнуть с облегчением, всё закончилось. – Черт возьми, надеюсь, он не сдох, – недовольно вздыхает он и прикладывает пальцы к своим вискам, медленно массируя кожу. – Чтобы я ещё хоть когда-то ввязался во что-то подобное? Да ни за что на свете. Дверь в зал резко открывается и Мин поворачивает на звук голову, пугаясь внезапного проникновения в помещение. Он выдыхает с облегчением, видя знакомое лицо, и падает на пол, чувствуя ноющую боль по всему телу. Юнги совершенно не привык к таким нагрузкам и тем более побоям, поэтому даже минутное столкновение с паучком в битве его потрепало. – Как он? – голос раздаётся совсем близко и Юнги устало вздыхает в ответ на этот вопрос. – А ты чего разлёгся то? – Блять, ты это сейчас серьёзно? – хакер закатывает глаза и поднимается с пола, указывая на Чона рукой. – Видел как он меня приложил? – Нет, я побежал сюда сразу после того, как он кнопку нажал, – слегка растерянно поясняет собеседник, глядя на друга. – Это он тебя побил за те несколько секунд, что оставался в сознании? – Представь себе! А ты пришёл и начал с допроса, нет чтобы спросить как у меня дела. – Прости, – устало произносит учёный, проводя рукой по лицу, а затем наклоняется к Чонгуку, чтобы проверить его состояние. – Похоже, он в порядке. – Какое у тебя интересное понимание порядка, – возмущённо хмыкает Мин, эмоционально вымотанный последними событиями. – Меня чуть не убили, а твой любимый парень валяется без сознания. И именно сейчас ты так спокоен, Чимин! Последняя фраза заставляет Пака замереть на месте. Он немного отстраняется от возлюбленного, убирая руки от его груди, и вздыхает глубоко, напряжённо прикрывая глаза. Ему тоже гадко от этой ситуации, погано и больно, и от этой боли голова идёт кругом. Чимин не знает как унять своё сердце. – Я имею в виду, что такую реакцию организма следовало ожидать, если я, – он делает короткую паузу, поясняя свои предыдущие слова, и обращает на возлюбленного хмурый взгляд, вновь бегло проверяя его состояние, – не ошибся. – Значит, мы справились? – немного замороженно отвечает Мин, испытывая чувство вины за свои резкие слова. Он погорячился. – Не совсем, – глубоко вздыхает Пак. – Для меня самое страшное позади, но нам ещё нужно закончить дело, как и планировали. – Но сначала разберёмся с Чонгуком, – Юнги коротко кивает несколько раз и прикрывает глаза, чтобы привести себя в чувство. – А потом со смертью Человека-паука. В комнате снова становится тихо. Последние несколько часов выдались крайне трудными для каждого из тех, кто сейчас находился в этом помещении. Чимин, чувствуя чудовищное волнение, осторожно гладит своего парня по волосам, пытаясь таким образом унять собственную тревогу. Юнги долго молчит, нервно постукивая пальцами по плитке, чем выдаёт свое смятение и искреннее беспокойство, однако теперь его волнение касается не их миссии, а состояния друга. Выглядел Чимин действительно неважно. – Я думаю, – неуверенно начинает Юнги, покусывая изнутри щеку, – что у него просто невероятно доброе сердце, – хакер обращает взгляд на друга, оставляя между предложениями интервал, чтобы привлечь внимание собеседника к тому, что он говорит. – Когда мы всё ему объясним, то есть нормально, а не тот бред, что я придумал на ходу, – Мин тяжело вздыхает, испытывая лёгкий стыд из-за этого, – в общем, я практически уверен, что он поймет. Я реально всё еще в это верю. Этот парень ведь так любит тебя, ну просто страшно любит... – Нет, – строго отрезает Пак и осторожно притягивает Чона к себе, чтобы взять его на руки. – Я не хочу на это надеяться, Юнги. – Ты бы хоть послушал, – он закатывает глаза, бросая этот ответ с лёгким раздражением. – Не ставил бы раньше времени крест! Сам всё решил и строит из себя самого несчастного человека на Земле, так дела не делаются, – хакер относительно скоро приходит в чувство, возвращаясь к своей обычной форме речи, – ты бы сначала попробовал, а потом шёл плакать. Всё ещё можно обернуть в твою пользу... Чимин перестаёт вслушиваться как только распознает знакомые нотки негодования в чужом голосе. Он хорошо знает, что опровержение хотя бы одного слова в монологе Юнги, неизбежно потянет вслед за собой десяток обратных опровержений, поэтому в спор не ввязывается, молча кивая в ответ на некоторые из слов друга. Постепенно его мысли уходят ещё дальше от всего того, о чем Юнги рассказывает и только после, когда они уже добираются до машины, хакер замолкает, замечая загруженный вид друга. Остаток пути парни молчат, позволяя только музыке нарушать тишину. Воспоминания оказывают на учёного не лучшее влияние. Они изводят и морально уничтожают, вызывая дьявольскую боль в грудной клетке и Чимин, уверенный в своих действиях на все сто процентов, ощущает как начинает по-тихоньку разрушаться изнутри. Пак не жалеет о содеянном, если бы в нём осталась хоть капля сомнений, он бы на подобное ни за что не пошёл, однако дыра в груди разрастается всё равно, ведь неоднозначность совершенного деяния ясна как день. Чимин прекрасно осознает, что то, что он сделал, Чонгук простить не сможет. Оправданий правда можно найти бесконечное множество, но какими бы благородными ни были намерения, каким бы убедительным ни был мотив, то, что Пак совершил, оставалось предательством вопреки всему. И всё же, почему Чимин поступил так? Мысль возникла ещё в самый первый день, когда Пак впервые познакомился с Человеком-пауком. Тот всеми силами старался удержать в себе мольбу о помощи, он взвалил на свои плечи огромный груз и тащил его на себе всё это время, а Чимин, как и большинство людей, этого даже не замечал, не ценил, не пытался понять и тем более помочь. Но всего один разговор с этим парнем уничтожил в учёном всё равнодушие, вытянув из Чимина каждую каплю безразличия к жизни героя. Было достаточно лишь заглянуть в глаза Чонгука и становилось очевидным, что у него огромное и доброе сердце. И проявлялась эта очевидная истина не в их наивном детском блеске, как раз наоборот, в его глазах отражалось осознание. От этого становилось только больнее. Человек-паук не жил верой в человеческое благоразумие, не ждал благодарности и любви в ответ на собственную доброту. Чон часто ругался и негодовал, осуждая многих людей, он не отрицал их эгоизма и признавал, что многие его страдания связаны с чужим безразличием, но несмотря на всё это он никогда не отворачивался от этих людей. Человек-паук всегда, пускай порой едва сдерживая собственный гнев, защищал каждого, кто в этом нуждался. Он был на стороне даже тех, кто винил его во всех смертных грехах. Чимин не мог поверить, что на свете существует настолько сильный духом человек. А ещё, он не мог смириться с тем, что этот человек был вынужден страдать, пока другие пользуются его добротой. Сначала эта агрессия, растущая внутри Пака, направлялась в сторону самого паучка. Чимин хотел сломать его убеждения, уверить, что никто на свете не заслуживает его помощи настолько, насколько тот её предоставляет, но на каждое слово учёного, Чонгук находил ответ, который ломал только лишь убеждения Чимина. Он действительно разрушался, понимая, что благородство это не какая-то часть Чонгука, а буквально его основа. Тогда обычная мысль о помощи, превратилась в идею о спасении. Меньшее, что Пак мог сделать для нового друга – подарить ему близкого человека и опору в собственном лице, Чимин для самого себя решил, что не оставит этого парня ни за что на свете, поэтому большое количество той информации, что Чон говорил как бы невзначай, он запоминал. Запоминал, зная, что когда они станут близки, Чонгук захочет сбежать, чтобы защитить родного для него человека. Чимин себе поклялся, что этого не допустит и, если потребуется, из под земли Чонгука достанет, чтобы спасти от одиночества. Помимо того, учёный начал думать о том, как даровать этому парню свободу. Теперь было ясно, что дать даже крошечную трещину в чужих убеждениях не выйдет, поэтому мысли Чимина стали выводить его на иной путь. Он начал понимать, что отобрав силу, которая делает Чонгука ответственным за чужие жизни, смог бы сделать паучка обычным человеком, всё таким же благородным и смелым, однако свободным от обязательств героя. В теории идея была просто великолепной, воплотить же это в жизнь казалось невозможным. И всё-таки, Чимин был гениальным учёным, поэтому страх неудач его не останавливал. Вскоре, Пак стал осознавать, что его чувства к новому другу приобретают иное толкование. Он ведь был совершенно неестественно одержим чужой жизнью, чрезмерно близко принимал к сердцу историю Чонгука, не мог спать ночами, если долго не получал от парня весточки и слишком тщательно просматривал новостные каналы, выискивая практически постоянно новости, касающиеся Человека-паука. Чимин понял, что просто чертовски влюблён. Он начал невольно засматриваться на Чонгука, имея интерес теперь не только к его нескончаемым рассказам, но и к чужой улыбке. Чимин не мог не удержать паучка в объятиях дольше положенного перед расставанием, он стал излишне много говорить о чужом очаровании и красоте, и беззастенчиво рассказывал о своих тёплых чувствах, нередко заставляя Чона неловко прятать свой взгляд и робко улыбаться в ответ. И он бы мог долго скрывать, довольствуясь лишь невинными заигрываниями, но Чонгук сам сделал крохотный шаг навстречу. После этого устоять было невозможно. И эта несдержанность образовала между ними дыру. Чимин корил себя за подобный всплеск, ведь после этого паучок пропал сразу же, а Пак не смел даже вмешаться, по крайней мере не мог сделать этого сразу, ведь Чонгук испугался наверняка двух вещей одновременно. Своих чувств и их близости. И понять его было не трудно, Чимин тоже раскрыл в себе новые страхи. Он понял, что может Чонгука потерять, если продолжит работать над средством, которое уничтожит Человека-паука. Раньше Чимин не считал это достойным поводом для того, чтобы остановиться, но после того, как Пак ощутил насколько приятно Чонгука касаться не по-дружески и особенно целовать, он осознал, что хочет не только спасти своего милого друга, но и остаться с ним рядом. А Чонгук ни за что не простит, если кто-то принесет в жертву чужие жизни ради него. Тот месяц, что Чонгук находился в размышлениях, решая дальнейшую судьбу их с Паком отношений, учёный провел в том же замешательстве. Он каждый день был погружен в мысли о пауке, смотрел на него по телевизору с замирающим сердцем и постоянно размышлял о том, как должен поступить. Чимин не забросил свою работу, которая постепенно начала давать первые результаты, но с каждым днём всё сильнее сомневался в том, что он доведёт это дело до конца. Решительность в этом деле играла самую большую роль, а чувства учёного постепенно её съедали. Он и сам не заметил, как вышел из состояния растерянности и перестал паниковать из-за происходящего, принимая решение в пользу их с Чоном отношений. Почему-то, Пак не сомневался в том, что рано или поздно паучок не выдержит и придёт к нему с ответом. И каким бы этот ответ ни был, Чимин, уже однажды себе в этом поклявшийся, его не отпустит. Все чувства Чимина словно возводятся в степень, когда он вступает с Чоном отношения. Он перестаёт понимать, как можно жить, не обнимая парня каждый день, видя его утром в своей постели или вечером на пороге квартиры, как дышать без чужого звонкого смеха и очаровательнейшей улыбки на всём свете. Пак не перестает задаваться вопросом, как он вообще жил раньше? Его жизнь без Чонгука казалась теперь такой пустой, в ней словно не было абсолютно ничего живого, не было эмоций. Не было печали, не было радости, не было смущения и беспокойства, а если такие чувства и возникали, то были они скорее исключением, большой редкостью, не то что отныне. Учёный вспоминает, почему предпочитал избегать ярких эмоций, когда начинает чувствовать боль из-за их с Чонгуком связи. И эта горесть не появляется внезапно в какой-то миг, омрачняя их отношения, она скорее постепенно проникает внутрь, неизбежно касаясь сердец возлюбленных. Совместное проживание и то огромное количество времени, что Чимин и его парень друг другу посвящали, неизбежно привело Пака к чрезмерно близкому знакомству с жизнью Человека-паука. Теперь было известно не из печальных историй, что этот герой по-настоящему страдает, Чимин видел это собственными глазами. Он видел, как Чонгук с болью закусывал губу, слыша о жертвах происшествий, которых ему не удалось спасти, видел, как тот глубоко дышал и прикрывал глаза, ощущая чудовищную вину за это. Чимин нередко просыпался среди ночи, чувствуя дрожь возлюбленного и порой даже горькие слёзы прямо во сне, Чонгука мучили кошмары, и чем якобы хуже он справлялся со своим геройским долгом, тем чаще эти ужасы его настигали. Учёный уже привык помогать паучку обрабатывать раны, но он никак не мог смириться тем, что тот рассыпался в благодарностях за это, ведь, как Чон объяснял, лечить себя самостоятельно трудно, а в больницу он обратиться не мог, потому что врачи там ведут учёт посещаемости и задают бесконечное множество вопросов. И такое происходило постоянно, во многом в их жизни. Чонгук говорил «спасибо» в ответ на обычную заботу, он был благодарен за любовь, и от этого чертовски щемило сердце, ведь любовь и благодарность – это вещи, которых он заслуживал больше, чем кто-либо другой. Эта боль породила в Чимине ненависть. Ненависть ко всем, кто оставался равнодушным. Он прекрасно видел, что каждый житель этого города на самом деле был готов возненавидеть Человека-паука за самую крошечную оплошность. Дело было в их неосведомленности, незнании и неумении слушать, но Пак не находил это достойным оправданием, ведь его любимый человек терпел просто невыносимую боль. И Человек-паук, может быть, был самым благородным на свете, ведь он готов был спасти мир ценой собственной жизни и за последние годы он прекрасно это доказал, так как его жизнь буквально была посвящена спасению людей, а Чон в самом деле мучительно и долго умирал, задыхался, но продолжал отдавать себя другим. Пак понял, что всё это время лишь облегчал страдания возлюбленного, но не спасал его. Для того, чтобы Чонгука спасти, нужно было пойти на огромную жертву и Чимин понял, что он, в отличие от Чона, вовсе не отличался благородством. Ведь если Чонгук был готов пожертвовать собой, чтобы спасти мир, то Чимин бы отдал целый мир в жертву, чтобы спасти Чонгука. «Змей» рождается, однако, не сразу. По началу, Чимин в голове не имел даже мысли о создании злодея, который расправится с пауком. В этом было мало логики. Учёный, размышляя о собственном успехе, видел план избавления от паучка крайне безобидным, ведь навредить Чонгуку он совершенно не хотел, но со временем его взгляд на эту ситуацию менялся. Сталкиваясь с пренебрежительным отношением в сторону героя всё чаще. – Столько жертв, давно такого не было, – такой разговор застает Пака буквально на работе, во время обеда. – Не понимаю, как Человек-паук подобное допустил. – Он в последнее время совсем отбился от рук, – ещё один сотрудник их компании поддерживает Йеджи, высказавшуюся по поводу этой ситуации раньше. Чимин чувствует, что его начинает тошнить от этого разговора. – Не понимаю как можно быть таким безответственным, когда дело касается человеческих жизней. – Что вы имеете в виду под безответственностью? – несдержанно огрызается в сторону коллег Пак, мгновенно достигая пика своего раздражения. В кафетерии на несколько секунд повисает тишина и другие сотрудники, явно не привыкшие слышать от Чимина столь яркого негодования, смотрят на юношу несколько удивленно. Учёного это ничуть не смущает, однако дискомфорт доставляют собственные чувства. Он буквально сгорает от злости изнутри. – Ну, – несколько нерешительно отвечает учёная, пожимая плечами. Йеджи, очевидно, становится от строгого тона со стороны мужчины крайне неловко, – по-моему очевидно, что у него в последние месяцы понизилась эффективность. – Очевидно, – кивает ей в ответ Минсок, которого Чимин до этого момента считал достаточно тихим парнем, однако сейчас его поведение было излишне уверенным и высокомерным. – Всего месяца три назад он каждое происшествие выглядывал и предотвращал, а теперь? Да он нихрена не успевает, – он хмыкает. – Дураку ясно, что стал о себе думать. Подружку может нашёл. – Вот и я так думаю, – тихо поддерживает его девушка, покусывая изнутри щёку. – Но мне кажется это немного странным. Эгоистичным что ли? И по отношению к его близким, и к нам. – Ага, – Минсок в очередной раз поддакивает. – С его-то работой о каких отношениях вообще может идти речь? – Вы вообще, – растерянно, но одновременно с тем возмущенно, задаётся вопросом учёный, – осознаете, что говорите? Он спасает наши жизни ото дня в день, не хотите поблагодарить? – Мы благодарны! – восклицает Йеджи, отрицая чужие слова. – Бесконечно благодарны, но если думать о здравом смысле, то я ведь права. Если он выбрал путь героя, то должен нести это бремя, – она немного запинается, тяжело вздыхая, – достойно что ли? Не подвергать опасности любимых, а мы все в принципе понимаем, что он этого в последние годы и не делал, но сейчас у него явно появились такие заботы. Вопрос, зачем? От этого хуже всем! – Точно, – соглашается Минсок. – Я в нём несколько разочарован. Пак внезапно понимает, что для спасения Чонгука ему уже не будет достаточно только лишить его силы. Пускай этим действием он и без того обречёт народ на существование без героя, люди не осознают утраты. Если Человек-паук вдруг неожиданно пропадёт, они найдут повод для осуждения и ненависти, в очередной раз. Чимин хотел заставить всех и каждого пожалеть о том, что они, свято веря во всесилие своего героя, игнорировали тот факт, что он тоже был человеком. Обратился к Юнги за помощью учёный тогда, когда его уверенность в собственных силах достигла своего аппогея. Он был на последнем этапе разработки оружия против, как бы странно ни было об этом думать в таком ключе, Чонгука, и останавливаться тогда уже не намеревался. В тот день, Пак впервые почувствовал, что он действительно предал доверие возлюбленного. Раньше, все мысли находились исключительно в его голове, а планы лишь строились, не имея как таковой связи с реальностью. Но придя к своему другу за помощью, он изложил все свои мысли и эмоции сполна, а вместе с тем и выложил самую большую тайну Человека-паука. Мин не мог поверить словам друга, по началу не переставая улыбаться, но вскоре, поняв, что никакого розыгрыша здесь нет и не было, впадает в ступор. Рвение учёного к спасению возлюбленного одновременно восхищало и пугало до ужаса, ведь казалось, что если дело касалось Чонгука, то тормоза у Чимина отказывали по полной программе, а отсутствие здравого смысла делало любое дело безумным. И этот случай мог быть таким же, жутким и безрассудным, однако Мин взвалил на свои плечи обязательство приводить друга в чувство, возвращая его в реальность и вежливо напоминая о том, что такое нравственные ценности и почему о них важно помнить. Благодаря этим огромным трудам, Пак, совершая такое страшное преступление, как предательство своего любимого, смог остаться человеком. Ведь сколько бы страшных деяний не было совершено по его воле, ни один человек за всё это время не погиб. Ни одной жертвы. – «Новый противник Человека-паука – Скрытный Змей. Гений или неудачник?» – однажды зачитывает вслух заголовок статьи популярного издательства Юнги, привлекая внимание своего друга. – Ты только подумай, – Мин качает головой с усмешкой, – ни одной жертвы за два месяца нашей преступной деятельности, а они жалуются. Ну что за люди? – Им подавай нормального злодея, конечно, – Пак отвечает со злобой, определенно не находя в подобной реакции людей ничего забавного. Он становится всё более нервным с каждым днём. – Может, устроить им то шоу, которое просят, а? – Эй, тише ты, – тот усмехается в ответ, отрицательно качая головой. – Тебе проблем не хватает? Давай не будем переходить грань. – А если это на самом деле выглядит подозрительно? – Чимин закатывает глаза, вздыхая до ужаса тяжело. Он жутко измучен своей работой, а ещё бесконечным враньем своему возлюбленному. – Злодей, который не убивает, не грабит, да и вообще ничего. Только Чонгук сейчас действительно напуган, ведь понимает, что он – цель, а ещё он страшно устал... – Точняк! – Мин прерывает друга посреди предложения, чем, даже того не желая, избавляет себя от очередного разговора о возлюбленном учёного. – Нужно, чтобы все об этом узнали. – О чем? – недоверчиво изгибая бровь интересуется Пак. – О том, что ты сейчас сказал. Неужели не ясно? – Да нихрена не ясно. Ты сам себя слышишь? Попробуй сделать слова в предложении логически связанными между собой, может, – Чимин на пол секунды замирает, делая глубокий вдох, – тебя тогда хоть кто-то начнет понимать, кроме Мотли, – он указывает на аквариум на кофейном столике, в котором живёт золотая рыбка Мина, и выдыхает с небольшим облегчением после собственных слов, удовлетворенный тем, что смог немного утихомирить раздражение. – Вот сученыш, – комментирует хакер, морщась, но внимания на недовольстве друга не заостряет. Пак никогда не отличался дружелюбием, хотя и был нередко осторожен в высказываниях, однако сейчас с его постоянными вспышками гнева приходилось мириться, ведь в настоящем положении Юнги оставался единственным с кем Чимин мог делиться своими негативными эмоциями. – Я имею в виду, что мы можем просто рассказать о своих планах. Не один же Чонгук у нас гений, я тоже ничего, – отмечает он, вызывая у собеседника усмешку. – Написать парочку статей от имен разных людей с разборами и анализами, дать людям понять, что Змей в принципе и не заинтересован в их смертях. Мы не скажем об этом прямо, но я максимально распространю такую инфу, чтобы в головах многих отложились подобные мысли, делов то. – И ты думаешь, сработает? – Даже не сомневаюсь, если честно. Правильная подача и верное распространение информации по нужным источникам – ключ к успеху, парень. Ты думаешь, почему все сейчас считают, что у паучка появилась девушка? Да потому что кто-то проанализировал его поведение и написал подробно вполне правдоподобную статью, это дело распространилось и раз, бум! – он резко разжимает пальцы, демонстрируя таким образом суть своей мысли. – Так думает не один человек, а все. Ну, хорошо, большинство. – Если ты прав, то получается, – задумчиво произносит в ответ Чимин, немного хмурясь в размышлениях, – мы сможем их напугать таким образом? – Получается, – коротко кивает в ответ хакер, уходя в размышления вслед за другом. – Ну типо, я могу написать такую статью. Анализ действий Змея, его интерес к Человеку-пауку и прикинуть шансы успеха с учётом доступных ресурсов. Ну, естественно, я напишу, что имея достаточное количество информации, ему не составит труда расправиться с паучком, а с учётом того, что он действует медленно и вдумчиво, – предложение он логически не завершает, находя пояснения к своим словам лишними, ведь его мысль и так элементарна, и нервно покусывает губу, крутясь в пол оборота на стуле туда-обратно. – Потом написать несколько нелогичных опровержений и, наоборот, логичных соглашений. Думаю, большинство поведётся. Получим нужную реакцию. – Юнги, ты, – Пак прикладывает к губам ладонь, сжимая пальцы на собственных щеках, когда осознает суть чужих слов, – ты же просто гений. И этот выстрел действительно разом убивает целую дюжину бедных зайцев. Общественность начинает всерьёз задумываться о том, что противник Человека-паука в этот раз представляет наибольшую опасность. Многих людей это взволновало и даже больше, чем Чимин мог мечтать. То мнение о всемогуществе паучка, что фиксировалось в создании многих, постепенно начало увядать, а следом за исчезновением этой пелены перед глазами, последовала паника, животных страх. Наконец люди стали осознавать ценность Человека-паука. Жаль только, что, по закону подлости, признание важности этого героя в своей жизни, пришло к ним лишь тогда, когда было уже слишком поздно что-то менять.