Двумя днями ранее
Все началось во вторник. Казалось бы, это был вторник. Обычно жопа наступает сразу, в понедельник, потому что понедельники созданы для жопы, названы в честь жопы и без той самой жопы просто-напросто теряется весь смысл их существования, или же какая-то жопа вылезает в профиль, а для кого-то даже и в анфас, под самый конец недели, в последнюю минуту перед заслуженными выходными, потому что, как все может закончиться, а жопа так и не наступить? И кто в таком случае ждет подвоха во вторник? Правильно, никто. Вот и Нейт не ждал. В воздухе, вопреки устоявшемуся мнению о какой-то мистической способности доминантных альф предугадывать предстоящие события, ощущение мерно приближающегося пиздеца не летало: Нейт, как и всегда, проснулся в президентском люксе, принял вертящую упругой попкой омежку из обслуживания номеров с улыбкой, обещающей когда-нибудь ее к себе в постель завалить, спустился после освежающего душа к шведскому столу за бесплатной чашкой кофе — в самом деле, не тратить же по десять баксов в кофейне за углом каждое утро, — медленно вырулил под «Гудмонинг, Америка!» с подземного паркинга и так же медленно, если не медленнее, передвигался по пересечению Четвертой и Шестой Авеню за распечатками в местную типографию. Его не насторожило даже удачно освободившееся парковочное место. Кого это может насторожить во вторник? Это же вторник! Самый обыкновенный и безобидный день недели. Нейт воспринял как должное и полностью выполненный заказ. Правда, конечно, удивительно, что ничего не перепутали, подумал он, мимолетно хмурясь, едва не уловив приближающийся пиздец. — Наконец-то взял ассистента, — успел подмигнуть ему престарелый альфа, проводя кредитку через терминал. А, вот оно что! Безусловно, во вторник-то у всего всегда существовало рациональное объяснение, и Нейт расслабился, улыбнувшись. В университете он припарковался на любимое место — там, с полудня машину от припекающего солнца защищала вечнозеленая ель, не приходилось тратиться на кондиционер, пусть даже и позволяющий охладить салон дистанционно. На лекции его увлекла тема, на практическом семинаре — задание, в столовой попался любимый салат из кальмаров и парочка ребят из команды, позвавшие обедать на веранду, под ласковое вторничное солнце. Тут-то Нейта будто мешком пыльным и огрели, не предупреждая. — Ты че тут забыл? — сморщился он недоуменно, глядя на то, как ерзает по скамейке, устраиваясь поудобнее, Верано. — Джейкоб пригласил, — деловито ответил ему омега и смахнул с плеча свою тоненькую, как мышиный хвостик, косичку. — А ты теперь… — спросил кто-то, заговорщицки понизив голос, от чего у Нейта едва не случилось несварение, — с ним? Встречаетесь? И метка… от него? Китти только в улыбке расплылся. В той самой, с которой обыкновенно через колено опрокидывал любую студсоветовскую инициативу Нейта. — Приятного аппетита, — и насадил на вилку тушеный помидорчик. — Э! — недовольно загалдели за столом. — Рассказывай! — Да-да, всем интересно! — Ешьте, ешьте, — закивал Верано. Поначалу Нейт решил, что это просто ложка дегтя в бочке меда. Вторник вторником, но не может же день у человека, как по маслу, без сучка и задоринки пройти? А Китти и толстый, почти дубовый сук, и огромная, всем заметная задорина — вице-президент студсовета, активист за все хорошее против всего плохого, омежист, будущий важный и перспективный архитектор. Известная личность, одним словом. Все, в особенности малышня с первого, смотрели ему в рот. По правде говоря, Нейт и забыл, что Верано мало с кем контактировал и мало с кем реально тусовался. Пальцев обеих рук хватит, может даже некоторые и останутся, мизинчики там, безымянные: Лизз, Банни, омежки из о-братства, профессор Адамс, парочка альф из студсовета — не особо-то длинный список для того, кто всегда активно участвовал в жизни университета, дудел в свою дудку и хвост трубой по ветру держал, всегда в конкурсы влезая без мыла. — А сложно вообще? — спросил кто-то. — Ну… с Адамсом? — Не, — мотнул головой Китти и улыбнулся. По-теплому, искренне. — Домашку надо делать. Просто ее много. Не все успевают. Оф! «Домашку надо делать»! Вы на него посмотрите-ка! — Ну-с? Не надоели они тебе еще? — лапища Джейкоба легла на плечо Верано, и Нейта аж парализовало от внезапного осознания той жопы, в которую он себя загнал. Его ложь могла вскрыться! Причем она могла вскрыться еще вчера! Или через минуту — заведи они разговор, хоть отдаленно касающийся той темы, почему Джейкоб не явился на свидание после столь долгих переписок. Хотя не такими уж долгими они и были… Но иногда Нейт ловил себя на том, как пялится в экран смартфона и ждет привычного сообщения. — Нейт? Все хорошо? — М? — поднял он резко глаза, удивленно встречаясь взглядом с Верано. Впрочем, омега мгновенно вперился в свой салат, поддевая пластмассовой вилкой орегано, и Нейт не сразу понял, что задавал вопрос не он, а сидящий рядом Джейкоб. — Ты чего? Случилось что? — Не, просто… об игре думаю предстоящей… и бале… да, кстати, — распрямил он плечи и прочистил горло. — Про бал. Уже месяц прошел, а ничего не готово. Мы когда этим займемся? — Он только из больницы… — начал альфа, хотя его никто не спрашивал. — Теб… — Я помню, — вмешался Китти, пока Нейт позволил себе рассмотреть алые щечки, сияющую хуйню на скулах и подкрашенные ресницы. И кто на него напялил эту ужасную сиреневую кофту? В ней он был похож на сладкую вату или нимфетку какую, а не на серьезного омегу из студсовета. Вот до того, как начать стелиться под Джейкоба, он себе такой хуйни не позволял. Зато позволял, правда, другую. Достаточно вспомнить ту ужасную коричневую флисовую рубашку. — Давай, сегодня? — Сегодня? Сегодня был вторник, и Нейт надеялся завершить столь безобидный день походом в клуб, или в бар, где он бы обязательно кого-нибудь снял. Подумать только! Почти три недели без секса, а он только вчера об этом вспомнил. Хватало до поры до времени собственных рук и полета воображения. Ну, еще парочки фотографий той самой омежки-Бекки, ее историй, коротких видюшек… М-м-м-м, чего Нейт только не представлял! Мотнув головой, он прищурился, и Китти с каким-то разочарованным вздохом пришлось пояснить: — Да, сегодня, завтра смотр работ у Адамса. — А ты уже выбрал концепцию? — Нейт вспомнил про то, как корпел над эскизами. И чего в нем тогда столь рьяное великодушие проснулось? Надо было этого лентяя заставить рисовать! — Да… Ну? Сегодня? Пришлось согласиться по двум причинам. Во-первых, подготовка к балу должна была хотя бы сдвинуться с мертвой точки. Конечно, у них уже было музыкальное сопровождение, этот гребанный Банни и его подпевка из зайчиков-омежек о себе забыть не давали постоянным спамом в общем чате, а также штук двадцать коробок реквизита, старинного и не очень, собранного в углу актового зала и планомерно покрывающегося слоем пыли, но в целом они не продвинулись вперед ни на шаг. А во-вторых, Нейт должен был разрулить последствия своей тупой и никчемной, невесть зачем придуманной лжи! Ну, зачем? Зачем? Зачем он это, блядь, придумал! Теперь-то они с Китти если не приятели, то хотя бы добрососедские… соседи? Коллеги? Однокашники? Как это вообще по-английски называется-то? Вся неприязнь, словом, улетучилась. Как и не было ее вовсе. И почему он так на Верано злился все это время? Нормальный же парень! Ну, осталось, конечно, стойкое убеждение, что этот хлюпик не особо яркий представитель омежьего племени и на «Мистера Вселенная» не тянет, но разве мало таких омег по миру бродит? Так Верано еще и сирота! А обижать сироту… Нейт, что, изувер какой? Разве этому его папа учил? Разве у них так в Турции принято? Он, это, ну… Присмотрит! Поможет! Джейкоба, например, проинспектирует, доходчиво тому, между делом, может даже во время тренировки, объяснит, что Верано под его патронажем, обидит — Нейт того феромонами на колени поставит. Верано ж ему теперь как брат, правда, старший. А в Турции старший, не-старший, а омега всегда под защитой альфы! Во! Нейт даже сам себя зауважал. Это он, конечно, хороший человек. Сам от себя такого рвения не ожидал. Мудреет не по годам — по неделям! Правду говорят, что после двадцати взрослеешь быстро. — А вам лишние руки не требуются? — Джейкоб, улыбаясь, плечом толкнул Верано, и тот окончательно превратился в переспелый помидор. — Ну… мы… вот… у нас… — Нас вместе в пару не просто так поставили, — ляпнул Нейт и зачем-то напряг подкаченный еще с утра в спортзале бицепс, сложив локти на столе. — Нам нужно межфракционные отношения налаживать. Верано в оркестре дует в дудку, а я нашу команду, спорт, — пригрозил он пальцем, — представляю. Да и Банни нам достаточно. — А… Банни тоже с вами? — расслабился Джейкоб и показушно выдохнул, любовно поглядев на неподнимающего глаз Верано. — С нами, с нами… — а Нейту в этот момент захотелось остренького. Папины перцы ведь все еще в воскресенье закончились. — Ревнуешь? Джейкоб, конечно, такой мощной контратаки не ожидал, поэтому, скупо улыбнувшись, без тени смеха в глазах проговорил, глядя в упор: — Почти. Метка-то моя. — Ничего, — отмахнулся Нейт, наконец в полной мере ощущая витающий в воздухе вторничный пиздец, но еще не осознавая его последующих масштабов. — Не украду. Мы же друзья. Мысли о том, как Джейкоб мог поставить метку, при этом не явившись на свидание, у Нейта не возникло.***
Для Китти все началось в понедельник, поэтому свою собственную жопу он встретил во всеоружии, готовый еще с самого раннего утра, когда на заре продрал глаза от странного влажного сна с участием Хаддама. Или все-таки это были воспоминания, загнанные в подкорку мозга алкоголем и псевдо-течкой? Уж слишком реалистичными казались те самые занавески, за которые он цеплялся, пока его драли у окна, и уж слишком знакомой показалась та самая вазочка, шлепнувшаяся на пол с комода, на котором его сумели разложить, присосавшись к самому сокровенному и доставляя такое удовольствие, о котором Китти даже мечтать-то не смел… — Мы пили… пили… — перечислял задумчиво Лизз, стараясь как можно быстрее завязать шнурки, — а потом я ничего не помню… Говорили про метки. Ты же удалять будешь? — Угу, — кивнул он, пытаясь заправить постель, а сам витал в облаках собственных мыслей о том, как выдержать сегодняшний день и встречу с Джейкобом, неожиданно написавшим не короткую смс-ку, как обычно, а в личных сообщениях накатавшим едва ли не поэму. Раньше Китти из него и слова лишнего вытянуть не мог, сплошные «ок», «да», «и?», «ага», а теперь приходилось воду лить в каждом ответе. Интересно, с чего бы такие перемены? — Воу, какая ровная… — незаметно подкравшись сзади и оттянув ворот белой льняной рубашки друга, поиграл бровями Лизз. — Это неприлично! — ощетинился Китти, мгновенно прикрывая ладонью загривок и козой шарахаясь прочь. — А это правда, что Джейкоб тебе поможет на комиссии? — омега просто улыбнулся. Его можно было понять: он впервые видел помеченного омегу вне брака и впервые мог рассмотреть метку так близко. — Да, — все еще недовольно хмурясь, Китти щелкнул выключателем, и свет в их комнате погас. — Но, пожалуйста… — Да-да, я язык за зубами держать умею. И Банни удержит. Китти со стоном закатил глаза. Если что Банни и удержит в себе, так это чей-нибудь член, но уж никак не сплетню про него, своего заклятого врага и соперника. Хотя куда Китти с ним было тягаться... — Вот зря ты так, — покачал головой Лизз. — Хороший парень. Да, иногда мудак. Но кто не без греха? — Я не спорю… Мудаком Банни было не назвать — уж слишком умный и хитрый. Беспринципной гадюко-таракано-крысой — вот, пожалуйста. От гадюки ему достался яд, которым он с удовольствием плевался в оппонентов, от таракана — удивительная живучесть, от крысы — тип характера, позволяющий нагадить и смыться с места преступления без свидетелей, не угодив при этом в тщательно расставленные ловушки с приманками. — Заройте тогда уже топор войны, не в средней школе. Да уж, подумал Китти, действительно, не в средней. Тогда бы, лет десять назад, он бы попросту вцепился Банни в волосы с жутким ревом. В который по счету раз. — Угу… Однако хоть мысли о Банни на какое-то время вытеснили прочь мысли о Джейкобе и его новой, довольно странной манере общения, загасив и непонятные ощущения от такого же непонятного эротического сна с участием Хаддама, стоило только Китти выглянуть на семинаре профессора Джефферсона в окно и выцепить из десятка-другого студентов высокую широкоплечую фигуру, как он почувствовал легкое покалывание в коленях. Не сидел бы на жесткой деревянной скамейке — упал бы от переизбытка… феромонов? Китти грешным делом, закрыв ладошкой экран от внимательно пялящегося на доску Лизза, проверил приложение с расписанием собственных течек. «До начала цикла тридцать четыре дня», — гласила мерцающая неоновым градиентом надпись. «Симптомы псевдо-течек? Пройдите наш опрос, чтобы узнать причину собственного состояния! Полученный результат не является диагнозом». Китти, как и любой другой рациональный омега, не особо верил столь шарлатанским заголовкам, но зачем-то тапнул на «Пройти». Для профилактики и успокоения. «Вы контактируете с доминантным альфой?» Не особо задумываясь, омега ответил «Да». «Вы контактируете с доминантным альфой в сексуальном плане?» Поморщившись, Китти нажал на «Нет». Один раз не считается, да и когда это вообще было, попробуй вспомнить. «У вас имеется метка?» Китти подпер подбородок кулаком, раздосадовано вспоминая те заинтересованные взгляды с галерки в начале пары. С другой стороны, это ж теперь главная сплетня университета. «Да». «Вы регулярно занимаетесь сексом?» Интересно, самоудовлетворение считается за секс? «Нет». «Спасибо! Анализируем полученные ответы и сверяем с вашим графиком цикла… Анализируем… Еще чуть-чуть! Готово! Скорее всего, ваш гормональный фон сильно дестабилизирован отсутствием феромонов вашего партнера. Рекомендуется консультация с личным лечащим врачом и постоянный контакт с вашим партнером, поставившим метку. Если метка была поставлена без вашего согласия, пожалуйста, незамедлительно обратитесь в ближайшее отделение полиции». «Вашим партнером»? Китти недоуменно моргнул. Погодите-ка… партнером? Конечно, он слышал про то, как сильно тянет к альфе во время течки меченого омегу, но чтобы тот мучился до начала цикла — впервые. — Мистер Верано! Я смотрю, вы в полной мере изучили композитный ордер? Лучше, чем Андреа Палладио? Ох-ох, мистер Верано, отложите телефон, там, — постучал профессор Джефферсон указкой по столу, пока Китти нервно пихал смартфон в шоппер, — вы не отыщете вдохновения, а только его убьете, загоните под плинтус. Клиповое сознание, мистер Верано, — бич нашего времени! Именем собора Парижской Богоматери, не уподобляйтесь тем, кто не может и пяти минут прожить без телефона… А мы продолжаем… И все-таки из лекции Китти вынес только две вещи: что Андреа Палладио чествовали в ЮНЕСКО не только как величайшего архитектора позднего Возрождения, но как и величайшего теоретика, а так же что псевдо-течки могут в точности повторять симптомы реальных. Иначе как можно было объяснить эту тотальную повернутость на Хаддаме? Куда бы Китти ни дернулся, везде на него натыкался, а где того не было, там мерещился: в столовой омега не мог нормально запихнуть в себя фруктовый салат, потому что этот говнюк до слез ухахатывался со своими тупоголовыми товарищами по команде, да так громко, что вокруг них образовалась санитарная зона из пустых столиков; перед семинаром профессора Адамса, на котором Китти, к его собственному удивлению, не распяли на доске позора, а наоборот, похвалили, пусть даже и в своей саркастично-снисходительной манере, Нейт примерно десять минут обхаживал альфу со своими глупыми вопросами по поводу домашки, за которую — надо же! — ему влепили «хорошо» вместо «отлично»; а вот на заднем дворе, куда Китти пришел поваляться под ивой, ему Хаддам померещился. Правда, в Джейкобе. Всего на несколько секундочек, но померещился! И как он мог их спутать! У Нейта такие широкие плечи, такие огромные руки, сам он не альфа — скала. И вроде Джейкоб ему ни в чем не проигрывал, особенно когда свои лучистые голубые глаза с пола поднимал и смотрел в упор, но все же доминантность из Нейта лезла, как, порой, фарш в мясорубке не прокручивался. — Ну? Кто-нибудь доставал? — Джейкоб улыбнулся, пряча руки в карманы шуршащих спортивных брюк и загораживая своей фигурой слепящее полуденное солнце. — Нет, — помотал головой Китти, закручивая термос с кофе. — Мне никто в лицо ничего не скажет. Исключено. Альфа почему-то добродушно рассмеялся и, поймав удивленный взгляд, сразу же пояснил: — Нейт не врал, когда говорил, что ты по локоть можешь руку откусить. — Тц, — омега закатил глаза, вспоминая о том, как всерьез пытался проклясть Хаддама с помощью таро-онлайн после той истории с оркестром. — Завтра вот… наверное, с ним надо поговорить. О бале. — А что с ним? — прищурился Джейкоб. — В печенках уже сидит. И снится. Надо побыстрее с этим заканчивать. — Помощь нужна? Китти, сам не понимая, почему отказывается, помотал головой: — Нет. Ты мне уже и без того помог, — нашел он отговорку, впрочем, чувствуя, что безбожно врет. — Я хотел бы помочь еще чем-то. И Джейкоб посмотрел на него так, что омега резко смутился. В этих словах ему померещилось то, что обычно мерещилось только главным героям в любовных романах дядиного мужа. — Ну… я… э… — Джейкоб! Джейкоб! Лови! Голос Нейта ни с каким другим нельзя было спутать, и Китти лишь фыркнул, когда бейсбольный мячик шлепнулся рядом с ним, покатившись по тщательно выстриженному газону. — Осторожнее! — недовольно крикнул Джейкоб, наклоняясь за мячом. — Не попали? Китти помотал головой, но смотрел он не на альфу рядом с собой, украдкой разглядывающего его ключицы, а на словно сияющего в лучах солнца Хаддама, заливисто смеющегося и уворачивающегося от шутливых тумаков одногруппников. Вампир что ли из фильмов, испугался Китти самого себя, а ночью в новом, до мелочей точном кошмаре течным кошаком ластился к нему и выпрашивал ласки…***
Во вторник, в тот самый злополучный вторник, Китти проснулся с влажными трусами. Благо, сосед по комнате, как добрая половина второго этажа, беззаботно дрых, отвернувшись к стенке, и прошмыгнуть в душ не составило никакого труда. Он даже успел застирать эти самые злосчастные трусы. Правда, на выходе столкнулся с Банни, а Банни оказался, как всегда, чересчур глазастым. — М, — вполне красноречиво поджал тот губы. — Мгм. — Тц, — так же красноречиво задел его плечом Китти и хлопнул дверью комнаты. И все бы ничего — с кем не бывает, в конце концов, метка-то чья, — но Нейт будоражил не только во снах. Этот говнюк доминантный и наяву… — Эй, Верано! — Китти аж вздрогнул, услышав, как противно заскрипели половицы актового зала. — Пришел-таки! А где Банни? — Придет, — отвернулся он, продолжая копошиться в коробках. С обеда не мог себе места найти, все чувствовал, как вот-вот из него хлынет водопадом. — Ну? Че? Есть идеи, че делать будем? И, как назло, встал прямо позади. Так близко, что мог схватить Китти за талию и уткнуться носом в загривок. Дядя порой так Оливера своими феромонами, будто из душа тропического, обливал, чтобы никто и никогда на него взглянуть не посмел, а после чмокал в макушку или лоб, ласково шепча нежности на ухо. Китти передернул плечами. — Отойди, — фыркнул он, с какой-то досадой наблюдая, как Нейт сел чуть поодаль, расставив широко ноги и зевнув. — Да... будем про культуры мира… Вот, смотри, эта коробка, для французов… — У меня было про дре… — У нас таких денег нет в бюджете, — отрезал быстро Китти. Ему и самому Древний Рим с Древней Грецией больше заходили, чем просто немецкие брецели и картонные изображения пивных кружек, но бюджет не имел свойство наполняться по щучьему велению. Скорее, наоборот. Он обладал удивительной способностью исчезать в бесконечных воронках черных дыр. — Я доплачу, — лениво произнес Нейт. — Идея стоящая. Омега скривился: — Нет. — Почему сразу «нет»? — передразнил его он. — Потому что это противоречит правилам студенческого совета. — Я могу сделать пожертвование специально в этот фонд. — У нас нет фонда для Осеннего бала. — Так давай создадим, — Нейт казался расслабленным, хотя богачи, особенно такие богачи, по мнению Китти, всегда имели привычку разбрасываться деньгами только тогда, когда дело касалось их собственного, так называемого светского статуса. Взять, к примеру, того же Бекки. Чтобы он какой-то йогурт без акции купил? Да он скорее на своем шелковом платке за пятнадцать тысяч долларов повесится. А тут какая Нейту с этого выгода была? Никакой! — М, — хлопнул по коробке Китти и махнул рукой в сторону дверей. — Иди, создай. Это же так легко. Щелкнуть только пальцами. — И создам, — неожиданно встал на дыбы альфа. — Сколько денег надо? — Вот и посчитай. — То есть ты сказал, что нам не хватит денег, хотя еще даже не считал?... — Хаддам, — серьезно произнес Китти, складывая руки на груди. — Я в совете уже несколько лет. Ты — первый год. Я знаю, сколько и что стоит. И я знаю, что у нас в бюджете и близко к этой сумме ничего не заявлено. Хочешь — сиди, считай, вноси деньги, если ты такой богатый. — О, включил свой тумблер мудака? — Из нас двоих на мудака тянешь только ты, — криво усмехнулся Китти. Нейт втянул носом воздух и прикрыл глаза, словно успокаивался. — Я все за тебя, пидораса, сделал. Даже эскизы нарисовал. Мне еще за тебя таблички в экселях подбивать? А ты будешь лапки кверху вскидывать? — Я буду делом заниматься, чтобы твой полет фантазий в реальность превращать. Ясно? Я уже даже реквизит… — Ой, блядь, началось. Вот так всегда. Ты нихуя не считаешь, потом мне претензии выставляешь, — подался Нейт чуточку вперед, и Китти уловил едва заметный, но очень знакомый шлейф феромонов. — А крайним, как всегда, оказываюсь я, потому что обидел омежечку, на святое покусился, на оркестр, а сейчас, ой, простите, великодушно, что заставил Ваше Величество посчитать в экселе и на калькуляторе, — он издевательски сложил руки в молитвенном жесте, — сколько же денюжек нужно еще. Тц! Как ты с таким подходом все еще в совете-то держишься, принцесса? Дяди тебе не рассказывали, что надо ручками, — Нейт изобразил, как печатает на клавиатуре, — и головкой, — постучал он пальцем по виску, — пользоваться, несмотря на то, что ты омега? А? Особенно речью не впечатлившись, Китти фыркнул: — Демагог из тебя наиотличнейший, только когда эскизы рисовал, надо было хотя бы поинтересоваться в гугле, сколько они могут стоить. — Я и говорю — мне за тебя работу всю сделать? Нахрен тогда ты мне нужен? Я пойду к президенту и скажу ему, что ты нихрена ниче не делаешь. Только метки непонятного от кого получаешь… — Почему это непонятно от кого? — Китти вздернул подбородок вверх. — Пф! Как красной тряпкой для быка взмахнул, а Верано повелся: — Мы с Джейкобом когда поженимся, тебе приглашение не пришлем. — Если бы он на тебе, глупый ты омега, хотел жениться, он бы тебе метку до свадьбы не поставил. — О! А ты сам никогда контроль не терял, значит? В порыве страсти всегда держал себя в узде? — Я? — удивленно рассмеялся Нейт, поднимаясь с раскладного стула и вытягиваясь во весь свой двухметровый рост, расправляя плечи и играя мускулами под майкой с эмблемой бейсбольного клуба. — Я, котик, доминантный. Я — контроль не теряю. — О-о-о-о, доминантный, — Китти облокотился на коробки бедрами и до сих пор впечатленным не выглядел. — Это многое объясняет. Например, отсутствие у тебя мозгов. Наверное, за ненадобностью атрофировались. — И еще не родился омега, — пропуская мимо ушей, отзеркалил его неискреннюю, натужную улыбку альфа и сделал шаг вперед, чувствуя сладковато-приятный запах, словно от духов, — который бы заставил меня потерять контроль. — А мой… — усмехнулся Китти, но уже будто бы храбрясь, — кузен? Нейт едва не ляпнул: «Какой кузен?» — хотя сам намедни на его фотки дрочил. Правда, ноги представлял он Верановские, километровые, но это лишь потому, что ноги у пездюка действительно были загляденьем. — Я голову от него не терял, — вновь шагнул вперед Нейт, глядя на этого сизого воробья в упор. — Вымаливая у меня его номер? Точно не терял? — Вымаливая? — повторил с улыбкой Нейт и пятерней провел по смоляным волосам, неумолимо приближаясь и даже не замечая, как земля уходит из-под ног от этого запаха. Хотелось припасть к его источнику и, словно лишенный дозы наркоман, вдохнуть будоражащий клыки аромат. Вцепиться, не отпускать. Его несло по бурному течению прямиком в водоворот. — Ты меня с кем-то перепутал. — «Пожалуйста!», «Умоляю!», «Дай мне его номер, иначе я откручу тебе бошку!», — закривлялся омега, чувствуя, как сладко, словно в кокон, обвивают его пока слабо вырывающиеся из-под контроля феромоны Нейта. — Придушить бы тебя… — И снова угрозы, Хаддам. Никакого уважения, — сглотнул Китти, чувствуя, как в горле мгновенно пересохло, и цепляясь ладошками за коробки. — Ты… чем-то надушился?... — Н-нет… а чт… А в следующее мгновение Китти почувствовал чужой язык во рту.