***
Час от часу не легче! Китти со злости выдавил аж целых пять апельсинов, вместо трех, и кадаиф с пахлавой заточил, несмотря на данные себе обещания отказаться от сладкого хотя бы на неделю. Нет, каков нахал! Ладно, у Нейта хватило мозгов к нему не на порог заявиться, а в офисе сначала ошарашить, но этот… Нет слов! Лизз точно оценит масштабы пиздеца, надо ему написать. Китти бы такую наглость по жизни и в карьере — президентом уже стал бы. Вспомнив беспристрастное, совершенно спокойное лицо Бала, он даже передернул плечами. — Жуть, — мотнул Китти головой, хмурясь. Да и вообще, если так трезво рассудить, Нейт — отец его ребенка, а кем ему приходится этот червяк, чтобы вот так заявляться средь белого дня? Правда, с другой стороны, теперь хоть стало понятно, зачем он решил наведаться в Нью-Йорк: Бала до сих пор не терял надежды вызволить своего старшего братца, Селима, из тюрьмы.***
Выпускники Нью-Йоркского университета дизайна и архитектуры по обыкновению собирались поздней весной, в последних числах мая, почтить память ушедших в мир иной преподавателей, обменяться визитными карточками и пропустить парочку коктейлей на свежем воздухе в компании уважаемых людей. И хотя Китти на такие встречи не ходил, ибо никогда Нью-Йоркский университет дизайна и архитектуры не заканчивал, все же последние сплетни получал из первых уст — Лизз мог разболтать кого угодно, а сам ничего лишнего не выболтать. Не то, чтобы он прям интересовался чужой карьерой или личной жизнью, но просто иногда было по-омежьи любопытно. Поэтому-то приглашение в темно-синем конверте с позолотой его одновременно и смутило, и взволновало. — Что это? — Китти спросонья даже не поверил собственным глазам. — Приглашение на бал. — В Трайбека? — Ну, да, — безразлично пожал плечами Адам. — Не видишь что ли? Или читать разучился? — А кто прислал? — От китайцев пришло. — Странно, — Китти нахмурился. — Это выставочный зал моего университета. — М, родные стены. — Тц, перестань, — он схватил телефон, пиликнувший новым сообщением. — О. — Чего такое? — Хм… Лиззу тоже пришло. Китти постучал ногтем по столу, когда Адам спокойно вздохнул: — О, ну и сходишь. — Странно… — У тебя все в последнюю неделю «странно», — заметил альфа и повертел головой, разминая шею. — Ну? Я пошел? — Да-да, — махнул рукой Китти. — Иди, иди… Странным, и это только в первую очередь, было даже не само приглашение — уж сколько вечеринок за всю свою разведенную жизнь Верано уже посетил! — а список организаторов: и великий французский ювелирный бренд, и китайское посольство, и его бывший университет, и ассоциация архитекторов, галеристов, художников и прочих людей искусства, высокого и не очень. Собирались выпускники ведущих вузов, а также лидеры рынка и ради новых мультикультурных проектов, и ради мира во всем мире. Такое мероприятие, а Китти слышал о нем впервые, всего за неделю до предстоящего вечера — и это было уже второй по счету странностью. У людей, которых ждали на коктейль, аукцион и последующую светскую вечеринку с фейерверком в честь капитализма, все расписано чуть ли не на полгода вперед, а тут, по сути, следующая пятница. Китти вновь нахмурился, схватив телефон. — Алле, это я, да. А кто еще получил? — Ну-у-у, — Лизз зевнул, наверняка, работал всю ночь напролет. — В нашем чате практически все. Банни тоже придет, представляешь? Он же тут. В Нью-Йорке. Слышал? — В смысле? — Ну, помнишь, я тебе говорил, что он возвращается? — Когд… А! — Китти хлопнул себя по лбу. — Точно! Черт… — Ну, так че? Пойдешь? — Пойду, приглашение купили китайцы. Неприлично отказывать… Слушай, тебе не кажется приглашение странным? — В смысле? — Если это бал в Трайбека, значит, его долго готовили. А я слышу о нем впервые, — он повертел в руках карточку. Дорогой картон, лаконичный дизайн, подписан вручную перьевой черной ручкой самим мистером Дином, генеральным директором китайской управляющей компании, и президентом ювелирного дома, спонсором вечера. — Странно... — Ну, нам о встречах тоже за недельку-две приходит... И то на почту, пропустил — узнаешь только за день из чата. А тут, смотри, на бумаге разорились. — Выпускники, кони, люди — тебе не кажется, что мешанина? — Ну, просто хотят провести аукцион… китайских реликвий, почему бы и нет? А выпускников позвали, потому что площадку нашего универа заняли. — Оф, как будто наш универ когда-то волновали студенты. — Ну, заметь, студентов там никто не ждет, а вот выпускников — вполне. Может, китайцы действительно хотят кого-то на свою сторону переманить? Большинство выпускников оседают в топовых компаниях, остаются здесь, на восточном побережье. — Ладно, — Китти вздохнул. — Судя по всему, встретимся там, хорошо? — О, может, заедешь за мной? — А? Хорошо, давай… до встречи, спишемся еще, ок? — Ок, звони если что. И не надумывай ничего странного. Китти ухмыльнулся. — Ага, давай. — Пока.***
А как в такой ситуации, в которой оказался Китти, не думать ни о чем странном? Мало того, что на порог его дома пришла гадкая посылка от извращенца, мало того, что бывший стал маячить на горизонте с завидным постоянством и мозолить ему глаза на ежедневных совещаниях, мало того, что все сроки по другим проектам подходили к концу, и ему приходилось согласовывать тонны чертежей и рендеров, мало того, что нынешний муж его бывшего решил осчастливить своим визитом, так еще и переезд из пригорода в центр Нью-Йорка, в квартиру, доставшуюся от биологических родителей, — да у Китти голова кругом шла, все вокруг казалось странным. От вечно недовольного лица Адама, которого будто бы из-под палки заставляли писать адженду переговоров, до пахлавы в кафешке в новом офисе. О! Еще и новый офис! Как тут не сойти с ума? Однако отец учил решать проблемы по мере их поступления. Сегодня утром как раз позвонили из полиции: попросили явиться в участок для дачи показаний, а также для консультации по дальнейшему ходу расследования — ловить извращенца офицеры настроены не были, судя по тону, но Дик решил этот вопрос через мэра. В конце концов, исключительные привилегии существовали для исключительных ситуаций. Нейт, как ни странно, был только вторым в длинном рейтинге насущных проблем Китти Верано. А когда-то омега с жадностью ловил каждое его слово, краснел от каждого его взгляда, бережно хранил в воспоминаниях каждое его нежное прикосновение… Тьфу! Вспоминать противно! Об него ноги в Стамбуле вытирали, а он тут нюни ностальгические размазывал. Тц-тц-тц-тц! Надо было говнюка вообще обобрать до последнего цента, как отец и предлагал. А Китти ж у нас сердобольный! Милосердный! Жалостливый! Вот сейчас и пожинает плоды своего человеколюбия — любуется на его самодовольную рожу каждый божий день. Аж до трясучки пробирал один только намек на наглую ухмылочку! Китти приходилось по утрам сахар пахлавой повышать, чтобы ненароком не взорваться. Штучек пять, как пылесос, засасывал в себя и кофе со сливками шлифовал. Но Нейт — неизбежное зло, а вот копившаяся работа, замыкающая хит-парад головных болей Китти, словно просыпающийся вулкан, грозила затопить бурлящей лавой всю его компанию в виде досудебных и судебных исков о сорванных сроках. — Алло? Адам? — Китти нажал на кнопку громкой связи. — Зайди ко мне. — А надолго? Я уже… — Тащи свой зад сюда! — рявкнул омега. Дверь в кабинет открылась моментально: — Чего? — в проеме появилась только растрепанная голова брата. — Быстрее, я ухожу. — Только два часа дня, — нахмурился Китти. Порой, он проклинал тот день, когда согласился взять этого балбеса к себе. — Ага, но у меня тренировка перед первым отборочным матчем. Тренер сказал явиться, там будут скауты из Лиги. Вот каждый раз, когда Китти хотел его уличить в лени, у Адама находились тысячи уважительных причин. — Хм, — омега глубоко вздохнул, успокаиваясь. — Зайди все равно, что там стоишь... Кхм. Мне нужно знать, что с другими проектами. — С какими из? — С теми, у которых дедлайн в ближайшие два месяца. — Ну-у-у, — протянул Адам, почесав затылок и взъерошив волосы, превращая прическу в подобие гнезда. — Это долго. — Долго? — Да, надо со всех все собрать… Можно я пойду на тренировку, а завтра все тебе напишу, м? Адам не хотел заниматься ни тем, ни другим, и Китти видел это. — Точно? — все же решил он дать шанс брату, тот обычно слово держал. — Точно, — кивнул Адам, впрочем, без особого энтузиазма. — Хорошо, предоставь таблицу. Если у кого-то срок подходит на этой неделе, создай с руководителем проекта встречу. Мне нужно все услышать от них самих, понял? — Понял-понял, — лениво растягивая гласные, проговорил альфа. — Ну? Можно идти? Разве можно было ему отказать? Четвертая, но не менее важная проблема, состояла в самом факте существования Бала на том же континенте, на котором проживал и сам Китти. Когда нынешний муж Нейта, эта змея подколодная, обитал в Стамбуле, можно было делать вид, словно его вовсе не существует. Конечно, время от времени ему напоминали о нем: то Камиль разразится гневной тирадой, то Калеб скажет, что игрушку ему подарил красивый дядя, то приглашение на свадьбу придет — но сам Китти собственные, едва затянувшиеся раны бередить привычки не имел. А тут мало того, что солью посыпали, так еще сверху раскаленным железом прижгли. Впрочем, понять, чего хотел Бала, было нетрудно. Тот лелеял надежду вернуть из мест не столь отдаленных Селима, своего старшего брата и альфу, которого Китти ненавидел, пожалуй, больше всех на свете. Омега считал наказание соразмерным преступлению и поэтому никогда показаний в его защиту не давал, даже больше — настаивал на ужесточении. С чего бы ему ходатайствовать об условно-досрочном? Он из-за этого козла окончательно семьи лишился, впервые вышел из себя, позволив феромонам полностью затуманить сознание, а теперь его просят «понять и простить»? Да если бы отец узнал обо всех подробностях случившегося тогда в Стамбуле, даже Нейта бы в живых уже давно не было, чего уж про эту парочку вспоминать. И даже с возрастом Китти не смягчился. Говорят, время лечит, но у него все было наоборот: чем старше он становился, тем чаще оглядывался назад с одной-единственной мыслью. «Каким же я был дураком!» — думал он, вспоминая свой брак. Однако нельзя было сказать, что он жалел о своей встрече с Нейтом. В конце концов, благодаря ей у него появился сын, без которого он уже себя не мыслил. Но поездка в Стамбул, когда его все отговаривали? Когда отец настаивал подумать еще, а он, как распоследний идиот, как малолетний безмозглый омежка, бросился в эту пучину страсти с головой? А дружба с Бала, от которой предостерегал Камиль, знавший это интеллигентное семейство дольше, чем кто-либо другой из его соседей? А Селим? Ах, каждый раз злость брала! Успокаивало только то, что никто не прожил свою жизнь без ошибок. Но что думать о Бала — с ним разговор мог быть только коротким. «Нет» и «нет». А если не понимает, ему доходчиво обо всем растолкуют в полиции. Это ему не Стамбул, это территория Китти. А вот о переезде, как собственном, так и офисном, Китти обязан был думать ежечасно. Будь его воля, он бы остался в городке: чистый воздух, спокойные соседи и охрана, поменявшаяся после его жалоб. Однако дорога до нового офиса растянулась на целых пятнадцать минут, которые он мог бы провести, плавая в бассейне. Да и Калебу она нравилась больше, чем частный дом. Понятное дело, что только из-за того, что она была по вкусу его отцу, Нейту, а сын часто оказывался заложником родительских симпатий и антипатий. Жаль, правда, что тяготел он больше к Хаддаму, а не к Китти. Наверное, из-за своей натуры доминантного альфы. Но это было не главное. Упаковка, перевозка, расстановка — сколько денег он за эти несколько дней спустил впустую! А сколько раз приходилось решать логистические вопросы с переездом офиса? Они чуть было не потеряли его картину, оригинал, между прочим! Голова трещала! К тому же, был еще и шестой пункт в недлинном списке Китти. Благо, он то исчезал, то появлялся время от времени. И у него тоже было свое собственное имя. Джейкоб. Китти обреченно вздохнул и взял в руки смартфон.***
Букет собирал консультант. Джейкоб только фотографию омеги показал да парочку определений отвесил, вроде пресловутых «скромный» да «нежный». — Ваш жених? — поинтересовался омега с улыбкой. Армия научила его отвечать на каждый вопрос лаконично и по существу, не прибегая ко лжи: — Почти. — Повезло вам обоим! — продолжал умиленно щебетать флорист. — И вы красивый, и он, как куколка. — Благодарю. Казалось, не форма его красила, а он — форму. Широкие плечи, внимательные, посеревшие от палящего тихоокеанского солнца глаза, военная выправка, гладковыбритое лицо — все это делало его образцовым военным, сошедшим прямиком с агитплакатов. Да, он любил заявляться на встречу с Китти при параде. Но не полном: он не надевал медалей, но ходил в белом мундире; не носил перчаток, но не снимал фуражку. Чего скрывать, ему, как и любому другому, доставляло удовольствие видеть восхищение в чужих глазах, и большее удовлетворение ему приносили восторженные вздохи Китти, нежели застенчивые улыбки флористов, барист и официантов с консультантами. И тем не менее он знал, что существует грань, за которую нельзя заходить в их отношениях. Переступить ее означало преждевременно высказать свои чувства к Верано, испугать его и потерять навсегда. Поэтому Джейкоб никогда не тратил больше сотни на букет, никогда не приглашал в слишком роскошные рестораны и никогда не надевал медалей с перчатками. Он еле-еле уговорил принять те золотые часы и больше совершать таких ошибок был не намерен. Джейкоб жил, словно маневрировал на авианосце посреди океана с плавучими минами. Вообще, с Китти всегда следовало быть осторожным. Омеге не нравилось, когда на него давили, явно сказывалось прошлое с Хаддамом, который вертел им, как хотел. Поэтому у Джейкоба был план. Первое: завоевать доверие его ближайшего окружения. — О, ты тут! — у лифта он столкнулся с Адамом, и тот радостно протянул ему руку. — Привет! Вернулся? Я слышал, тебя повысили! Поздравляю. — Спасибо, — кивнул Джейкоб, коротко улыбнувшись. Это было несложно. Адам был еще ребенком, а Калеб продавался за мармеладки и динозавров. Выжившему в армейском аду Джейкобу, к тому же продвинувшемуся по службе так рано вперед всех тех, кто ожидал повышения по несколько лет, было несложно очаровать сущих детей. Конечно, оставались такие боссы-монстры вроде Дика и Оливера, но с ними Джейкоб пересекался нечасто, а если и обменивался парой фраз, то о погоде. — Он там, наверху, в своем кабинете, а я пошел. До встречи! — махнул рукой студент и рысцой побежал прочь. Второе: завоевать доверие его сотрудников. — Ах, мистер Кинг, вы просто надежда нашей страны! — расплылся в комплиментах альфа-конструктор, которому он просто придержал двери лифта. — Спасибо за службу Родине, благодарю вас за то, что мы все спим спокойно! — Служу на благо нашей с вами страны, — шире улыбнулся Джейкоб. — Ух, и как пахнет! — повел тот носом, едва не роняя свои тубусы и завороженно глядя на охапку цветов. Девяносто девять долларов — не сто же. — Шефу обязательно понравится! — Думаете? — Конечно-конечно! — интенсивно, как болванчик, закивал головой конструктор, так что едва с его носа очки не упали. — Ну, я пошел, был рад с вами повидаться! Ура… до свидания! Джейкоб только слегка кивнул. Он обязан был оставаться кем-то недосягаемым, незапятнанным даже для этих убежденных травоядных пацифистов, словно какой-то герой высокобюджетного боевика. Пресловутое «за все хорошее против всего плохого». — О, это ты? — искренне улыбнулся Китти, подняв голову. Третье: всегда быть рядом. Возле Китти то и дело вилась целая плеяда альф, от альфонсов до китайских миллиардеров. Одним подавай доминантные гены, другим — высокий рост, третьим — его финансовое состояние, четвертым — утонченную красоту. Никто и никогда, кроме, пожалуй, Джейкоба да Хаддама, не рассматривал Верано в качестве единого целого. — Поздравляю с переездом, место замечательное. — О! Не стоило! — Китти приподнялся, чтобы схватить букет и уткнуться носом в бутоны. — Красота! Спасибо огромное! — Как твои дела? — альфа присел напротив, в кожаное кресло. — Да так, — слегка поморщился Китти. — Сейчас, позову кого-нибудь, — набрал он короткий внутренний номер на стационарном телефоне, — а то Адам ушел на тренировку, а цветы завянут, если не поставить в вазу… А ты как? Алло? Да, зайди, пожалуйста, а то Адам уже ушел. Ага, да, вазу не забудь… Спасибо, угу. Так что? Ты как? — Все в порядке, — кивнул Джейкоб, рассматривая обстановку. Кабинет отличался от предыдущего деревянными вставками в интерьере и большей площадью: здесь помещалось целых два дивана с журнальным столиком, и тем не менее все равно оставалось место чуть ли не для танцев. — Как всегда, — Китти усмехнулся. — А поподробнее? — Военная тайна, — пожал плечами альфа и улыбнулся, обнажая заострившиеся клыки. — О, кстати про военную тайну, — оживился было омега. — Ты не получал приглашения на бал в Трайбека? — Нет, — мотнул головой Джейкоб и сощурился. — А что за бал? — Один из организаторов — наш бывший универ. Говорят, пригласили всех, кто с ним связан и на виду. Странно, что тебя не позвали. В конце концов, ты… адмирал же… Наверное, Китти думал, что это его заденет, поэтому так осторожно подбирал слова. Но Джейкоба было сложно вывести из равновесия такой ерундой: — Военные у гражданских не в почете. Как и наоборот, — спокойно проговорил он. — А ты пойдешь? — Пойду, просто… ну, меня пригласили китайцы. Нельзя отказать, — Китти явно нервничал. — Слушай… приглашение на двоих… оплачено около десяти тысяч долларов. Может, пойдешь со мной? Светские мероприятия с прессой были не лучшим местом для посещения адмиралом. — А там будут журналисты? — Только пресс-конференция в начале. Можешь не ходить на нее, а все остальное будет закрыто. Так что? — как Джейкоб мог возразить, когда на него так жалобно смотрели любимые глаза? — Да, пойду. Когда? Лицо Китти просияло: — В следующую пятницу! — он смутился собственного восторга, прочистил горло. — В семь. — Я буду. — А еще… Тут такое дело… Я забыл тебе сказать… Дело в том, что Н… Он знал, о чем ему забыли сказать. Он знал, потому что интересовался всем, что связано с Китти, не пропускал ни одной новости, ни одной строчки, ни одной фотографии в прессе. Поэтому он не удивился, когда на пороге кабинета в распахнутых настежь дверях замер Нейт Хаддам собственной персоной.***
— О, — и хорошего настроения, как не бывало. А он хотел предложить ему пахлаву сходить пожрать по старой памяти, обсудить предстоящие выходные с Керемом! Больше не предложит, даже мысли такой не допустит, по смс-кам общаться будет! — Помешал? Нейт убрал руки в карманы, едва сдерживая феромоны. Он так часто представлял себе эту встречу, что совершенно ее не ожидал. — Да, — спокойно кивнул Китти, вмиг превращаясь в айсберг. Тц, еще и новенькие цветочки в вазу поставил, перед самым носом. Они ему монитор-то там не загораживают, или Верано просто в этой конторе не работает, а то только лясы точит? — Выйди, пожалуйста. — О, Джейкоб. Давно не виделись, — Нейт протянул руку, сделав несколько шагов вперед. — Давно, — тот даже с кресла не встал, сидя в нем же пожал ладонь. Но крепко, даже чересчур. Не будь Хаддам доминантным, поморщился бы от боли. — Как дела? Слышал, стал адмиралом. — Да, — кивнул он и замолчал. Нейт посмотрел на Китти. Тот вопросительно приподнял брови: — Что-то еще? Мы на совещании все обсудили. Тц! Какая же взбалмошная омега! У него всегда был такой характер, еще с университета! Говорил же отец не жениться на той омеге, что всегда свое слово поперек вставляет, перед чужими людьми позорит! — Нет, — вздернул подбородок вверх Нейт. — Я пошел. — Пока-пока, — натянуто улыбнулся Китти. Не оставалось иного выхода, как горделиво удалиться прочь, чтобы спустя мгновение услышать тщательно скрываемый взрыв веселого хохота. Нейт едва удержался, чтобы не снести дверь с петель и не разорвать Джейкоба на части. Он ему еще тогда, в университете, все высказал кулаками. Но раз он не понимает грубой силы, придется объяснять словами.***
Пришлось ждать целый час на парковке. В самом деле, Верано не работает? Чем он днями напролет занимается? Только почту разгребает да пахлаву на первом этаже в кафешке жрет? Следил бы за собой лучше, а то скоро разжиреет, даже Джейкоб не взглянет… — Эй! — махнул рукой Нейт, вылезая из седана самостоятельно, не дожидаясь шофера. — На пару слов? Этот Джейкоб после армии превратился в совершенно другого человека. Они ни разу не общались с глазу на глаз с тех пор, как подрались на заднем дворе университета, но парочкой рукопожатий все-таки обменялись после того, как он развелся с Китти. И Нейт был убежден, что за маской спокойствия и добродушия скрывается суккуб, спящий и видящий, как бы прибрать к рукам доминантную омегу с восьмизначным банковским счетом да взять над ним реванш. В чистые светлые чувства к Китти он не верил. Верано его обманул, ему изменил, а этот добряк все простил что ли? Что за бред! Нейт бы не простил, как и любой другой альфа с крупицей гордости. Джейкоб мечтал отомстить. И Китти, и ему, Нейту. В особенности, конечно, Нейту. Омега в разборках альф была всегда на втором месте, такие, как они, решали дела между собой без посредников. — На пару? — усмехнулся Джейкоб снисходительно. — Что ж, говори. — Прямо тут? — оглянулся Нейт, медленно шагая к нему навстречу и закуривая. Курил он редко, но только элитные сигареты, запах от которых не въедался намертво в рубашки. — А что? — Что ж, — не задний двор университета, а парадная головного офиса компании Китти Элеонора Верано, усаженная карликовыми елями, но тоже сойдет. — Как твои дела? — Ближе к сути. У Нейта аж рука дернулась, чтобы врезать. — Отъебись от моего бывшего мужа. — Он уже не твой, — спокойно ответил Джейкоб, даже глазом не моргнув. — Он всегда будет моим, потому что он был моим. Бывших мужей много на свете, а мой, — выделил он, — бывший муж — один такой. Поэтому, отъебись от него. Похоже Джейкоба это не впечатлило. Его спокойное, расслабленное лицо бесило даже больше, чем радостные вопли Верано от какого-то веника. Разве этот упырь не знал, что Китти розы не жаловал? — Допустим. Причина? — Ты меня бесишь — это главная. А вторая — я волнуюсь о Китти. Мы не чужие друг другу люди. Ясно? — Я заставляю тебя волноваться? Стереть бы эту улыбочку с этого самодовольного лица! — Да, — прикрыл на мгновение глаза Нейт, сдерживаясь, — заставляешь. — Отлично, — пожал плечами Джейкоб и прежде, чем сделал шаг вперед, проговорил, как бы между делом. — До встречи на балу в Трайбека. Да, Нейт?***
Бала как раз листал каталог с ювелирными украшениями, лежа на диване, когда в него прилетел бумажный оранжевый пакет. — Надень это на бал в пятницу, ясно?! Он даже не сразу сообразил, что происходит, как в него полетел второй пакет, красный: — И это тоже! Туфли! Бала удивленно моргнул, все же сумев поймать коробочку, темно-синюю, бархатную, а вслед за ней еще одну, уже бордовую: — И этим обвесься! Ясно?! Он не успел даже ни о чем спросить, ни рассмотреть разъяренного лица, как дверь в спальню Нейта захлопнулась с грохотом, и он вновь остался в полном одиночестве. Ну, не в полном — вокруг него ворохом валялись несколько пакетов. — А, — все-таки выглянул Нейт, и омега подпрыгнул от испуга. — И если ты не сделаешь так, как мы договорились, я тебя утоплю! Че угодно делай, но мне нужно это! Все! Бала сглотнул, когда дверь вновь хлопнула. Как будто все было так легко!