Несколькими днями ранее
И хотя в расставании с Хаддамом было бесчисленное количество плюсов, существенно перевешивающих любой довод «против», Китти не мог закрывать глаза на требования собственного тела, которое скучало уже даже не по определенному альфе, нет, оно в принципе… — … истосковалось по узлу, — вынес вердикт Лизз и отправил очередную виноградину в рот, запив шампанским. Третья по счету бутылка шла, как по маслу, в особенности под фрукты-ягоды. — Точно тебе говорю. Тебе нужен прям, — он сжал кулак, смачно причмокнув губами то ли от осознания, что где-то действительно ходит альфа с таким размером и благодетельствует кого угодно, но только не его, то ли от великолепия коллекционного урожая начала двадцатого века. Зная Лизза, Китти решил, что все-таки от второго, — хороший трах. До звезд в глазах. Омега скептично хмыкнул, поджав ноги под себя и поудобнее устраиваясь на диване. Его хвостик-пучок на затылке смешно качнулся в сторону. — Ага, как же. — А что? Тело хочет? Хочет. Тело просит? Просит. У тебя на пальце кольцо есть? Нет. Бери трубку, звони Джейкобу, — Лизз хлопнул его по бедру и заговорщицки подмигнул. — Ты ж других альф не пробовал. Попробуешь. У него не меньше, я уверен. Хотя… говорят, после доминантного, конечно, уже не то… А так! Сколько энергии прибавится! Сколько радости будет! Сразу расцветешь. Видел, кстати, фотки у Бала? Во-во. Его-то трахают, а тебя? Прямо строчка в резюме, словно особое достижение или исключительный талант: регулярно трахаюсь до звезд в глазах со своим законным мужем, доминантным альфой. За такое и прибавку, процентов двадцать, грех не дать. Ведь все проблемы с омегами решаются, по мнению многих, очень просто — узел в задницу, узел в рот. Хоп! Волшебным образом склочный характер шелковеет на глазах, глаза начинают блестеть, румянец — алеть, а работа — работаться. Китти мало верил в зависимость счастья от секса. Он трахался с Хаддамом почти каждый день, когда они были еще женаты, кончал под ним без рук, действительно пытался заглотить его член целиком, но их брак продолжал рушиться на глазах. Проблема явно не лежала в плоскости глубины его рта или узости дырки. — Оф… — Не оф, — передразнил друг. — Тебе же нравился Джейкоб. В чем проблема? — Я ему врал… — выдал первое, что пришло в голову, хотя оба прекрасно понимали реальность: Джейкобу не светило по одной причине — насильно мил не будешь. Конечно, после развода представлялось бесчисленное количество случаев для одноразового секса, но только Китти начинал на это намекать, как альфа тут же сдавал назад, прикидываясь полным дурачком. Джейкоб не хотел ничего легкого, Китти — ничего серьезного. Так они и плясали вокруг друг друга, в нужные моменты выкручиваясь, словно ужи на сковороде. — Вы ж не были женаты, мало ли, по юности, кто не врал? — отмахнулся Лизз, потянувшись за бутылкой. Казалось, он мог оправдать любой его косяк, даже измену. — И наше общение… оно этого не предполагает… — Ой, не предполагает! Ага! — тот едва удержался от хохота, глядя на удивленную мордашку Китти, и запищал противным голосом, передразнивая. — «Он мне просто дарит эти золотые часы, на которые можно снимать квартиру в Нью-Йорке целый год. А так… Между нами ничего нет!» — Я так никогда не говорил! — возмутился Верано, распаковывая новенькую коробку с острыми начос. Ему казалось особенным наслаждением уплетать их под тысячедолларовую бутылку настоящего шампанского. Уже четвертую. — А сейчас что было? — Я не про это, — тяжко вздохнул Китти, расставляя на журнальном столике оставшиеся закуски. — Омега и альфа не могут быть друзьями, если у них когда-то что-то было… — Да они в принципе не могут быть друзьями, — буркнул себе под нос Лизз. — Могут, — вздохнул Китти. С Джейкобом, правда, все никак не получалось. — Не могут, нам же не пятнадцать, — гнул тот свою линию. — Ладно, хорошо, — спорить об этом не было смысла, друзей-альф у Китти действительно не водилось, сплошные родственники да коллеги. — Ну, в общем… Не те отношения. Мы не можем переспать ради здоровья и разойтись. — Зачем расходиться? — искренне удивился омега, хотя именно так сам и поступал со всеми альфами, которых встречал на своем пути. Трахался он исключительно ради здоровья, когда по нему те едва ли не убивались. Если подумать, странно выходило: Китти всегда мечтал о любви — и не получал ее, Лизз топтал чужие чувства — а ему клялись в верности. Будь Хаддам хотя бы наполовину так же пылок в выражении собственных эмоций, как самый невзрачный ухажер Лизза, Китти, может, и не развелся бы. — Затем, что замуж я за него не пойду. — А кто сказал, что ты к алтарю сразу же поскачешь? На член презерватив натягивают, а не кольцо. — Ну, это ясно, — Китти нервно улыбнулся, пальчиками выковыривая особенно румяную аппетитную куриную ножку. — Видно. — Ясно? Видно? Блядь, для кого? — Слушай, я ж не идиот. Он даже еще узел не вытащит, как нас уже распишут. — Фу-у-у-у, — протянул Лизз и поморщился. — Прямо так? — Прямо так, — обреченно кивнул Верано и тяжко вздохнул, признаваясь скорее самому себе, чем другу, который и без признаний обо всем догадывался. — А так хочется порой… тц, хорошо, что я на транквилизаторах. Лизз согласно закивал головой. Он прекрасно понимал это зудящее чувство в заднице. Но если требовалось всего-навсего пару кнопок в приложении нажать, чтобы оно пропало, а вместо него появились ужин, бокал красного сухого и привлекательный альфа в его постели, то Китти для хорошего траха требовалась запись к психотерапевту. А он советовал! Послушай Верано его тогда, три года назад, может, и трахался бы сейчас назло этому индюку напыщенному, Хаддаму. — Во-во. Однако, — Лизз мотнул головой, — стоит подумать о том, чтобы просто потрахаться… — тут на лице его заиграла зловещая улыбка. И Китти испугался — уж слишком хорошо он его изучил. — А ты уже выбрал, в чем пойти? Надо выглядеть, как следует. Банни будет. Ложная тревога. — Делать мне нечего, как наряды продумывать, — передернул плечами омега, слизывая с пальцев соус. — Нет, не смотри так. Нет. — Пошли! — пихнул его в плечо Лизз. — Мы не выбирались в люди хрен знает сколько. — Только были две недели назад. — Не разбивай мне сердце. И это парочка магазинов. Даже не бутиков! А как же блузочка за тысячу долларов? М? О это сладкое общество потребления и брендовые вещи с логотипами... — Отстань, я не хочу покупать новый наряд… — Кто говорит прям о покупке? — Лизз нетерпеливо закатил глаза, хотя именно о ней он сейчас и распинался. Было бы кощунством заглянуть в магазин и не прикупить себе парочку новых шмоток. На что еще деньги тратить в таком случае? На ипотеку? А жить, прикажете, когда? — Прошляемся туда-сюда. Ну? — Не-е-е-е-ет, — помотал головой Китти. Больше он на такое не купится. В прошлый раз просадил пару тысяч на какие-то тряпки, которые так и остались висеть в гардеробной. А разговоров-то было, планов! И туда надеть, и там продефилировать! Тьфу! — Тогда, — друг поиграл бровями. — Давай спросим совета у Джейкоба. — Отстань от человека, — отмахнулся Китти, окончательно потеряв бдительность. Разговоры о шмотках (он вспомнил кожаный комбинезон, стилизованный под змею) отвлекли его от опасного маневра. — Если он не твой любовник, пусть хоть твоей подружкой побудет… где твой телефон? — вытянул Лизз шею, крутя головой. — О! — Нет-нет-нет! — тут же испуганно завопил Китти, дернувшись вперед, и в надежде отобрать смартфон свалился с дивана на мягкий ковер вслед за другом.***
«Как думаешь, мне стоит прикупить для бала что-то новое?» «Просто будет Банни…» «А твоему вкусу я доверяю!» Джейкоб сощурился, затягиваясь сигаретой. Бомбардировка сообщениями от Верано — что-то новенькое, вернее, хорошо забытое старое. Стоило ли быть благодарным Лиззу или все-таки бутылке шампанского? «Никогда не поздно пустить немного пыли в глаза», — напечатал он в ответ, закусив сигарету зубами и чувствуя прохладные чужие ручки на собственных плечах. — Ты скоро? — подарив легкий поцелуй в лопатку, спросил омежка, подцепленный в местном баре за парочку коктейлей и ничего незначащих комплиментов. А Джейкоб-то его сначала приметил за огромный рот и большущие невинные глазища, но тут взгляд упал на длиннющие ноги, торчащие из аппетитной, упакованной в кожаные штаны задницы, и захотелось чего-то большего, чем просто отсос в кабинке туалета. Не прогадал, омега оказался на редкость способным: феромонами не бомбардировал, дырку по команде сладко сжимал, узел стоически терпел, вязкую сперму сглатывал — словом, потраченные на себя коктейли отрабатывал по совести. Еще и блондин! Когда Джейкобу в последний раз так везло? — Иди в постель, — пальцы, очертив узкую спинку, сами скользнули ниже, в заветную глубину, наполненную им самим практически до краев. — Течешь? Омега задрожал в предвкушении и вместо ответа тихо, едва слышно простонал. — Я сейчас приду, — усмехнувшись, Джейкоб резко вытащил пальцы и шлепнул по бархатной коже. — Я жду, — призывно вильнул тот бедрами. Со спины он действительно до ужаса смахивал на Верано. Да, чуть ниже ростом, чуть уже в плечах и бедрах, но в каких еще случаях Джейкобу бы потребовалась фантазия? Именно в таких.***
— А-ха-ха-ха-ха! — взорвался гомерическим хохотом Лизз и прищурился так, словно собирался сделать еще одну то ли несусветную глупость, то ли невероятную гадость. — Может, и Нейту напишем? Как он у тебя записан? Козел? Бывший? Мудак? Бля-я-я-я, Китти! Хаддам, а в скобках — градостроительный? Ты серьезно? Даже Джейкоб — просто Джейкоб. А-а-а-а-а, какая же хохма! Китти, скрестив ноги по-турецки, нахохлившись, будто бы воробей, сидел в углу дивана и старательно игнорировал происходящий ужас. Если помирать — так с музыкой. Остановить эту вакханалию он уже все равно не мог. — Ну-ну, — Лизз постучал пальцем по подбородку. — Напишем…***
Нейт прищурился. Ему точно не показалось? Нет же, точно писал «Кэдиджик». Ему даже пришлось съехать с дороги, чтобы удостовериться наверняка. «Что мне надеть?» «Тц, не тебе, забудь!» — В смысле не мне?! — прошипел Хаддам, хмуря брови. Клыки его непроизвольно заострились. «Не забывай, что у тебя есть сын. Веди себя прилично», — моральный долг был выполнен, но на душе стало еще гадливее. Что этот говнюк там еще надевать собрался? И кому писал? Уж не Джейкобу, ублюдочному, Кингу? — Тц! — он гипнотизировал экран смартфона в надежде на скорый, желательно развернутый и обстоятельный ответ, в котором бы омега раскаивался за столь поздние и провокационные вопросы. «Ок!» Настроение и без того не фонтан, но Верано всегда был готов сделать его еще хуже. Нейт едва не раскрошил смартфон в руках. Ок? Ок, блядь?! Он из него в понедельник отбивную сделает. В переносном смысле, конечно же. Поднимать руку на омегу... Нейт никогда до такого бы не опустился, в отличие от этого редкостного говнюка, Селима. То, что когда-то им самим в пылу драки был задет Китти, он, конечно же, не помнил.***
— А-а-а-а-а-а, какой же он все-таки идиот! — запрокинув голову назад, хохотал во всю глотку Лизз. — Это ты идиот, — тяжко выдохнул Китти, запивая начос очередным бокалом. — Вот зачем написал? — Ой, как будто ты не знаешь, что он тебя к каждому столбу ревнует? — фыркнул Лизз. — Даже после свадьбы, вертится, крутится, как собака какая-то. А он и есть псина, — осенило омегу. — Псина ревнивая! — Тц, не ревнует он… — А чего тогда тебе жизни не дает? До развода Китти казалось, будто бы состояние, когда тебе не дают жить — это что-то буквальное. Ему моментально представлялся альфа с необремененным ни интеллектом, ни какой-либо случайной умной мыслью лицом, всюду следующий за мужем, не дающий забыть о себе ни на секунду. На деле все оказалось гораздо тривиальнее. Хаддам причинял ему боль одним своим существованием, одним простым словом — а он даже его не преследовал. Что было бы с Китти, заревнуй его Нейт по-настоящему? Распустил бы он руки, как Селим? Или охладел бы до равнодушия? — Он не ревнует, Лизз, — вздохнул Китти, крутя в руках опустевший бокал на тоненькой ножке. — Он не хочет отдавать то, что когда-то было его. Вот и все. — Тогда, — махнул друг рукой, — забыли про этого мудлана. Напишем-ка моему любимчику… Для сверки ориентиров…***
— Дик! — крикнул Оливер с кровати, оторвавшись от чтения второго тома ежегодного сборника-справочника по новым прецедентам в штате Нью-Йорк. Он только-только расслабился, уложил внука в постель и дождался смс-ки от всех троих детей, что с ними все в порядке, как снова… Ах, это был Китти! Ему можно все и даже больше. Единственный омега в семье, драгоценность Дика. — Тебе Китти пишет! — А что там? — раздалось из ванной сквозь шум тропического душа. В чужих телефонах Оливер рыться привычки не имел, переписки мужа никогда не читал и подозрениями в измене ни разу оскорблял, однако пароль знал — сам устанавливал. — Пишет, что… про бал какой-то. «Стоит ли мне купить что-то новенькое?» — Оливер удивленно выгнул брови, пробубнив себе под нос. — Пф, конечно, стоит, что за вопрос. — Конечно, стоит! — закричал Дик из-за закрытой двери. С мужем они жили в полной гармонии.***
— Ну! Что и следовало доказать, мой любимчик. Ух, мистер Верано, не будь у вас мужа и будь вы хотя бы на пять лет помоложе… — радостно заключил Лизз, щелкнув пальцами. — Пока два-ноль. Хаддама не считаем. — Мерзость! — возмутился Китти. — Твоего дядю хотели все на нашем факультете. Кроме Банни. Но он вообще какой-то странный в этом плане. Даже удивительно, что он замуж выскочил практически раньше всех. Ну, как замуж вышел. Китти слышал что-то о договорном браке с легкой руки его родителей, но подробностей не знал. — Поехали дальше, так-так… коллегам такое не будем писать… А вот… Братьям? М? — Делай уже, что хочешь, — Китти обреченно махнул на него рукой.***
Адам мотнул головой, поморщившись от звона в ушах. «Как думаешь, стоит ли мне покупать новенькое для бала?» А он думал что-то срочное! Вечно вот… Не к месту все! Прочитав и не ответив, он отправил смартфон обратно в сумку, щелкнув замком шкафчика и слишком резко повернувшись — сломанные ребра в который раз за вечер пронзило острой болью. Надо было поскорее с этим заканчивать, иначе к выпуску от него ничего толком не останется, кроме надгробной таблички.***
— Нагле-е-е-ец, — протянул Лизз. — Наверняка пороли в детстве мало. Но все равно… со мной, — ткнул он себя пальцем в грудь, — три-ноль. Завтра как раз воскресенье, поэтому мы с тобой обязательно пойдем по магазинам. Слышал? Оправдания не принимаются. Все. Пей давай, ты все равно доминантный. Похмелья не будет, а у меня уже иммунитет.***
Удивительным было то, с какой легкостью Китти велся на все выходки Лизза, причем с каждым годом сопротивление становилось все менее активным, и он все чаще по итогу оставался один на один с ненужными тряпками, слишком уж откровенными и праздничными для омеги его положения. В самом деле, не мог же он заявиться на работу в шелковом костюме, скроенном по лекалам женских платьев? Нет, мог, конечно, фирма-то была его — будь вульгарным до неприличия сколько влезет, но Китти уже давно предпочитал комфорт, наряжаясь исключительно по праздникам. — Нам хватит и одного костюма, — стоял он на своем, грызя зубами несчастную трубочку от тыквенного латте. — Одного?! — Лизз картинно оскорбился. — Какой позор! — Я же не буду там переодеваться… — А вдруг?! — вновь возмутился он, кидаясь в него парочкой комбинезонов, конечно же, сверкающе-откровенных. — Я… — Давай, примеряй, — даже не глядя на него, отмахнулся друг. — Но… — Ты просто померь. — Ужас какой, ты звучишь, как мой отец, — Китти передернул плечами, вспомнив свои походы по магазинам под эгидой Дика, когда его заставляли мерять совершенно несуразные вещи. — Не ной, меряй! Внешний вид волновал Китти исключительно от случая к случаю: ему было важно выглядеть хорошо хотя бы на крупных совещаниях или важных переговорах, однако в повседневной жизни сохранилась привычка, приобретенная еще в браке, надевать первую попавшуюся в шкафу вещь. Иногда получалось очень даже ничего, иногда выходил полный кошмар. В Стамбуле Нейт часто возмущался и пытался одеть на свой вкус — заканчивалось все жутким скандалом. Правда, чаще они так же бурно мирились и, конечно, в горизонтальном положении. Секс после ссоры ощущался острее, ярче. Теперь же Китти блистал исключительно при Нейте, чтобы хотя бы своим баснословно дорогостоящим нарядом показать, как же замечательно сложилась у него жизнь без Хаддамов. Ну и назло альфе. Мол, гляди, при тебе не любил, а без тебя — полюбил. — Во! Сойдет для сельской местности, — Лизз, развалившись в кресле с шампанским в руке, жестом приказал повертеться. — Не, давай другое. — А мне нравится… — Другое, Верано, другое. Поход с Лиззом по магазинам всегда напоминал старую игру в сапера: повезет ли Китти с первого раза, отделается ли он в этот раз до вечера или придется проторчать в торговом центре до полуночи, примеряя костюм за костюмом. Видимо, ему повезло. Второй костюм сел по фигуре, и Китти стал похож на нарядную куклу-статуэтку из коллекционных серий: высокий, со светлыми локонами до поясницы, с огромными, лучистыми глазами— его не портили даже сине-фиолетовые мешки под ними. — Гуд, но не то, — покачал головой Лизз. — Мне — нравится, — Китти покрутился перед зеркалом и с удивлением обнаружил, что ноги в этих штанах стали еще длиннее. — Не фонтан. Нужна феерия. — Кому? — Китти поморщился, рассматривая бант на блузке. — Как — кому? — удивился омега, вальяжно закинув ногу на ногу. — Тебе. Чтоб и Нейту нос утереть, и Джейкоба соблазнить, и перед Банни с Балом лицом в грязь не ударить. — А просто пойти на прием — не судьба? Лизз фыркнул: — Ха! Смысл тогда вообще на прием идти. — Кстати, — тут же встрепенулся Китти. — Тебе до сих пор не кажется это странным? Этот бал? — Тц, я же тебе говорил: наш университет за десять баксов всех в рабство продаст, не то, что свое помещение в аренду сдаст. Тем более я звонил профессору Адамсу, он тоже будет. — С Джефферсоном? — Пф, с кем же еще. Ты бы их видел на встрече выпускников в прошлом году, леди и бродяга — вылитые просто, — весело улыбнулся Лизз. Как ни странно, к профессору Джефферсону, заставлявшему переделывать домашние проекты по несколько раз и едва не завалившему его на предзащите, он ненависти не питал. А все потому, что на самой защите омега-профессор вступил с деканом факультета в кровавую схватку — и Лизза, несмотря на сопротивление администрации, взяли дальше, в магистратуру, из которой он сразу же прыгнул в кресло ведущего архитектора. — Тц… все равно, странно как-то. Такое мероприятие — и такая разная публика... Так скоро... Это просто странно. У меня плохое предчувствие. — Посмотрим. Может, что прикупим на аукционе. — Там будет аукцион? — удивился Китти. Он впервые слышал об этом. — Не ты мне об этом говорил? — Нет, — во всяком случае, Китти об этом не помнил. Аукцион? Может, ради него все и затевается. Контрабанда? Стоит ли сообщить дяде в случае чего? Лежать мордой в пол в случае штурма полицией он не хотел. — Тц… в общем, хрен с ним. Я возьму с собой кэш. Иначе налогов платить — не оберешься. — Тебя точно ничего не удивляет? Китти чувствовал себя героем триллера, безуспешно борющимся с инопланетянами, в которых никто не верит. — С твоей паранойей надо что-то делать, — Лизз поднял бокал. — Например, заглушить ее хорошеньким вином. — Мне еще забирать сына от родителей. — Тц… — моментально сник Лизз и пробубнил. — А говорил, ничего не изменится… Верь вам, замужним-разведенным-омегам-отцам. Тьфу! Да уж, Китти много что говорил и много о чем думал. Жизнь просто показала, что он не всегда оказывался прав.***
Корнелиус Б. Стюарт-младший, а для друзей просто Банни, ненавидел в своей жизни несколько вещей: счастливую рожу своего достопочтенного мужа, его нагловато-хамоватую, оборзевшую от своей родословной и баснословных денег родню, в особенности папочку-омегу, кудахчущего над драгоценным единственным сыночком курицей-наседкой, и свой электронный ошейник, инкрустированный бриллиантами. Хорошо, что многие принимали его за чокер-ожерелье и считали караты. Но жизнь Корнелиуса Б. Стюарта-младшего состояла не только из ненависти, например, он обожал запеченную тыкву, сельдерей, напоминавший ему об университетских годах, и Китти. Любовь к нему он перевез через Атлантический океан и даже сумел сохранить в сердце после первого побега от мужа, когда внутри на долгие месяцы поселилась звериная злоба ко всему живому. И поэтому, даже ощущая железную хватку мужа на своем локте, сидя на заднем сидении баснословно дорогой машины, направляющейся в Трайбека, Банни предвкушающее улыбался. Встреча с Китти обещала быть незабываемой.