Постучись ко мне

Таких скул, острых словно бритва, и таких губ, сочно-пухлых, будто зацелованных, не могло существовать в природе без легкой руки пластического хирурга, а все-таки Корнелиус Б. Стюарт-младший сидел перед своим мужем, опустив взгляд и лениво ковыряя вилкой в глазунье с хрустящим беконом. Настоящая трофейная омега. — Ты, — и тут Банни вздрогнул, едва не выронив вилку из рук и не расплескав по белоснежной скатерти бокал со свежевыжатым апельсиновым соком, — знаком же с Элеонором Верано? Ходят слухи, что вы учились вместе. — Он не доучился, — омега без всякого интереса вновь уставился в собственную тарелку. — Раньше он был не Элеонором, а Китти. Альфа отправил в рот подрумяненный бекон, продолжая разглядывать лебединую шею мужа с ошейником из бриллиантов: — Говорят, у него есть ребенок. — Есть, — кивнул Банни, подперев щеку кулаком и продолжая бездумно копошиться в тарелке. Ему никогда не нравился этот «чисто английский завтрак», но от вида глазуньи его хотя бы не мутило, как от той безвкусной пресной овсяной каши, которой его кормили каждое утро в Лондоне, потому что «таковы вековые традиции нашей семьи». Полная чушь! Традицией, особенно вековой, была явно не овсянка, а старинная забава всех аристократов — издевательство над простолюдинами. — От кого? Банни даже в глаза не пришлось ему смотреть, чтобы понять: альфа не проверял его, зная правильный ответ, — уж слишком расслабленным тот выглядел. Значит, можно было врать: — В университет с нами ходил. Не помню, как звали. — Ясно, — раздосадовано поморщился муж. — Я хочу выкупить его компанию. Ходят слухи, что сделка с китайцами — договорная, чтобы сбить цены на его контрольный пакет. На него уже зарится кто-то из Азии и Европы. А у него хорошая фирма. Интересные проекты, сотрудники тоже ничего. Кстати, — Банни поднапрягся, ему никогда не нравилось это «кстати» мужа, особенно сказанное таким ядовитым тоном. — Ты же у нас по газонам специалист? Хочешь, отдам тебе ее, когда куплю? Не слишком ли серьезный разговор он завел для завтрака, даже толком не переодевшись, так и сидя в своем растянутом халате позапрошлого века? — Ты мне дашь работать? — искренне удивился Банни. Мужу он, конечно же, не верил. — Ну, так, — альфа откинулся на спинку стула и облизал губы. — Бумажки поперекладываешь. А то совсем зачах. Может, филлеры сделаешь? В нос, например? Это была чистейшей воды провокация — Банни всю жизнь, несмотря на ее несправедливость к нему, выглядел если не идеально, то хотя бы прилично, и муж прекрасно осознавал силу его красоты, будоражащую в равной степени и умы, и штаны посторонних альф. Осознавал, но, правда, никогда не признавал. Ему претила одна только мысль о том, что многие считали его недостойным такой омеги, и поэтому он всегда внушал Банни обратное: благодаря ему омега узнал о своих жирных щиколотках, огромных ушах и коротких пальцах. Но, к неудовольствию альфы, комплексовать по их поводу не начал, даже наоборот. Тот словно понимал, что муж чувствует себя неполноценным, и каждое его слово воспринимал лишь в качестве подтверждения догадкам. — Губы хочу сделать, — ядовито ухмыльнулся Банни, и муж едва не прожег его взглядом. — Правильно, — скомкав салфетку, проговорил альфа. — Сосать мой член будет удобнее.

***

В Китти явно умер профессиональный актер драматической сцены — так слезами заливаться не каждый выпускник театрального училища-то умел. Плакал он навзрыд, основательно да так горько, будто сидел на похоронах. — Тише, тише, — сидящий рядом Нейт гладил его по спинке, и эта горячая ладонь будоражила воспоминания о прошлом. Утешай он его почаще, не игнорируя и не отворачиваясь, какой же конец их ожидал бы? — Расскажи все по порядку. Что это? Ты сообщил в полицию? — С-с-с-с-сообщил! — захлебываясь и икая, Китти закивал головой, словно болванчик. По сути, он говорил правду и поэтому так уверенно врал. — Н-н-но… с-с-состава п-п-пр-р-р-реступления… не-е-е-е-е-е-т! — Кто сказал? — руки Нейта сами сжались в кулаки до белых костяшек, а наэлектризованный феромонами воздух вновь слегка заискрился. — Почему мне не сказал? А если бы… — Китти, всхлипнув, испуганно посмотрел на него, — Керем бы пострадал? Ты об этом подумал?! Он об этом думал ежечасно, поэтому-то и переехал так быстро, практически налегке. Кто же знал, что сумасшедший маньяк или поехавший сталкер, кем бы он ни был, доберется до него даже в клубном доме с круглосуточной охраной? — Калеб, — взбрыкнул Китти, и его фальшивые слезы вмиг высохли, — в безопасности. Он один не остается. Либо у моих родителей, либо с братьями. — А ты? — Нейт нахмурился, больно щелкнув его по лбу, словно нерадивого дошкольника. — Ай! — Ты о себе-то подумал? — альфа поднялся с дивана, распрямив широкие плечи и уперев руки в бока. — Почему мне об этом не сказал? Что тебе мешало? Язык бы отсох? Китти аж обомлел: — Ты слышишь, что говоришь? — А что не так? Нейт всегда наглел, когда чувствовал власть. — Мы кто друг другу… — Кто-кто? Не чужие — это главное. — Тц, — омега скомкал в руках все бумажные платочки. Слезы он сменил на гнев. — Я сам с этим разберусь. Все-таки отец был неправ: с Нейтом невозможно разговаривать дольше десяти минут — он начинал раздражать настолько, что даже Китти, обладающий тайными знаниями по успокоению ревущего из-за увиденной в торговом центре игрушки четырехлетки, терял всяческое терпение. Как же тут изображать из себя саму любезность? — Сам? Уже поразобрался, — фыркнул Нейт и, снисходительно глядя на него сверху вниз, огласил свою альфью волю, не колеблясь ни секунды. — Ты и Керем — оба переезжаете ко мне. Китти, совершенно такого не ожидавший, поначалу не поверив собственным ушам, застыл с открытым ртом, а затем аж отшатнулся от него, сиплым голосом переспросив: — Чего-чего? — и, немного придя в себя, уточнил. — Куда-куда? К тебе? — Ко мне, — кивнул Нейт, набирая чей-то номер в смартфоне. — Мой комплекс охраняется получше твоей халупы. И Керем будет в безопасности. У меня есть двухэтажная квартира на той стороне Сохо, — Китти о ней впервые слышал. Неужто после развода приобрел? — Переедешь туда с Керемом. А я чуть попозже подъеду. Будешь жить на втором этаже, я — на первом. Керем, с кем захочет. Там шесть комнат… — П-подожди, — совершенно растерялся Китти, замахав ладонями и тут же хватаясь за сердце. — Ты с ума сошел? Я… мы… в разводе! А Бала? — А что Бала? — альфа удивленно выгнул брови. — А… Ну, он возвращается в Стамбул на неделе, — отправив кому-то сообщение, он спрятал руки в карманы, начав наворачивать круги вокруг журнального столика. — Я как раз перееду к вам. Буду рядом. Мало ли что. И теперь в детский сад я буду возить Керема. Ясно? И… и… и я пожалуюсь в наше посольство, полиция сразу разберется в этом деле. В конце концов, речь идет и о безопасности моего сына. — Т-ты… — Не благодари, — ухмыльнулся Нейт, самодовольно вздернув подбородок и направившись прочь из кабинета. — Я же говорю: не чужие. Я пойду, прослежу, чтобы все подготовили. А ты не беспокойся. И собери Керема. Важно, чтобы ребенок был всегда с нами, а не с братьями твоими или родителями, — и смерив строгим взглядом с головы до ног, осуждающе цокнул. — Тц. Вырядился-то.

***

Какой кошмар! Какой ужас! Китти уже никакими фотографиями было не запугать, ведь впереди маячила возможность вновь сожительствовать с Нейтом, его султанским величеством, Хаддамом. Да он лучше изобразит из себя чахоточно-меланхоличных омег из викторианской эпохи, сбросившись со скалы в Атлантический океан, благо, тут неподалеку, нежели съедется с бывшим мужем. — Отец! — рявкнул он в телефон, и на другом конце провода удивленно замычали. — Ты! Это все твоя идея! Конечно, отец-то с этим козлом под одной крышей целых два года не жил, иначе такой чуши бы не придумал, а Китти знал — да, какой там знал, он был уверен! — что добром дело не кончится. — Какая из? — Дик явно был не дома, Китти отчетливо слышал работу поливочного шланга на фоне. Небось, как всегда, стоял у огурцов в одних шлепках, домашней одежде да в своем любимом полосатом халате, с пистолетом-распылителем в одной руке и кружкой американо в другой. На старости лет Оливер переключился с розовых кустов на более съедобные теплицы, а Дик его всячески в этом занятии поощрял. — Та, где ты мне говорил соблазнить Хаддама! — Помилуй, — и наверняка говорил через гарнитуру, наслаждаясь свежестью раннего утра, подставив лицо в солнечных очках навстречу теплым лучам. — Я никогда тебе такого не говорил. — Не включай тут мне адвоката! Я тебе не клиент! — Это в ДНК уже, ничего не поделаешь, — отец громко отхлебнул кофе. — Что стряслось? Где пожар? Что горит? — Во-первых, разве полиция не должна была заняться тем, кто прислал мне ту посылку? — Китти шлепнул конвертом с фотографиями прямо по столу и закинул на него ноги прямо в туфлях, едва не задев вазу с розами. Сколько же денег Джейкоб потратил на все эти веники в самом деле! — Я звонил мэру, они усиленно ей занимаются. Что-то произошло? — наконец, забеспокоился отец. — Что случилось? — Кто-то установил скрытые камеры в моем доме, в моей квартире! — Так, с тобой все хорошо? Ты звонил Адаму? Они уехали с Калебом? Полиция в курсе? Для Китти вопросы звучали оскорбительно: конечно же, он занялся этим в первую же очередь. В конце концов, ему уже давно за двадцать. — Да, Адаму я уже написал, но ты обещал мне помочь с полицией…! — Подожди-подожди, — звук воды исчез, и Китти услышал, как скрипнула дверь, ведущая на задний двор. — Мне приехать? — Да, конечно, — омега фыркнул, разглядывая маникюр. Фотографии волновали его сейчас в последнюю очередь, и он даже не осознавал весь масштаб ужаса произошедшего. Вернее, старался о нем не думать. — И надо вставить полиции. И надо разобраться с моими… Так! — Китти вскочил с кресла. — Дело вообще в другом! — Боже, что случилось? — Нейт! — Он умер? — ему почудилось, или Дик действительно затаил дыхание в призрачной надежде. — Папа! — Я просто спросил… — Он сказал переехать к нему. И выставил это все ультиматумом. Меня он слушать не будет в таком состоянии, у него мозг кипит и феромоны из-под контроля выходят, поэтому приезжай при полном параде и скажи, что жить я с ним не буду. Долгая пауза Китти обескуражила: — Эй, ты чего молчишь? — Ну… — Поверить не могу… только не говори… — Подумай об этом, как о шансе. Единственном и неповторимом… Предатель! — Я сейчас же брошу трубку. — Китти… милый, солнышко, — отец всегда шел ва-банк в таких вопросах. — Как по-другому ты получишь доступ к его файлам? И вправду — как? У Китти до сих пор не было детально разработанного плана, а сегодня с утра он решил плыть по течению. Доплылся, блин! — Как-нибудь получу, — совершенно неуверенно проговорил он, раздражаясь. — Жить с ним вместе… после стольких лет? И он женат! — Тц, не думай сейчас о нем, — Дик звучал, как какой-то бизнес-тренер, коуч из роликов в интернете. — Думай о себе. И о том, что ты можешь найти в его файлах, в его ноутбуке. Китти впервые за несколько дней осенило мыслью: — А это не будет считаться незаконно добытой информацией? — Ну, мы же не будем ею апеллировать в суде. Ты как будто в первый раз в суд идешь со мной. Не доверяешь? — то ли удивился, то ли оскорбился Дик. — Соберем информацию, а потом будем знать, в каком месте можно уже начинать законно копать. Так что… соглашайся. И я приеду. Через полтора часа. Жди в офисе, никуда не уходи.

***

Пожалуй, это была самая спонтанная покупка в жизни Нейта. Новый бутик-комплекс его не привлекал: пентхаусы были разобраны, квартиры с собственными террасами — тоже. По сути, к моменту, когда Нейт все же решился на просмотр, оставался только самый дорогой лот: двухэтажные апартаменты, с просторной гостиной, тремя спальнями и изготовленной на заказ где-то в Европе кухней. Даже учитывая район и панорамный вид, цену ему объявили с порога астрономическую, и если бы не Керем, радостно носящийся по квартире, он бы вряд ли согласился на сделку. А так — подарок сыну на день рождения. Конечно, альфа в четыре года вряд ли мог оценить, а главное понять, что именно ему дарили, а Китти бы совершенно точно закатил бы скандал со своим вечным «ты избалуешь сына!», поэтому Нейт до сих пор молчал, и сердце его утешалось только лишь осознанием растущей из года в год стоимости квартиры на рынке недвижимости. — Ты! — едва хлопнув дверью, он кинулся к себе в спальню, и Бала, до этого спокойно смотрящий сериал на диване, подскочил от неожиданности на локтях. — Снова что-то надевать? — поморщился лениво омега. — Нет, — крикнул из спальни альфа, явно копошась в своей гардеробной. — Ты должен сидеть дома. Или улетай в Стамбул, немедленно! — голова его показалась в проеме. Судя по выражению лица, Нейт не шутил. — С чего бы?! — возмутился Бала, вскочив на ноги и замерев на пороге его спальни. Открытый чемодан на кровати, разбросанные по всюду вещи… — Ты улетаешь куда-то? — Нет, я переезжаю, — на лице его расцвела счастливая улыбка и тут же погасла. Бала хорошо знал этот взгляд: так Хаддам смотрел когда-то на Китти. Неужели… Нет, исключено! — К-куда…? — голос его дрогнул. — В Сохо. Образовалась проблема, — Нейт распрямил плечи. — Я нашел способ сам уговорить Китти. Раз уж ты ни на что способен не оказался, я сам этим вопросом займусь. А ты сиди и не отсвечивай, ясно? — он толкнул его локтем. — Где мой бальзам после бритья? — Я не понял, — Бала кинулся вслед за ним. — Ты хочешь сказать, что я тут должен сидеть, пока вы там за моей спиной трахаетесь?! Едва ли Бала мог справиться с феромонами Нейта, если даже Китти был не в силах, поэтому и шагнул назад, завидев янтарные всполохи в чужих глазах и слегка удлинившиеся клыки. — Поосторожнее со словами, — проговорил без тени улыбки альфа. Но ему было нечего терять: — Я спас твою компанию, когда он тебя разорил. Мой отец дал твоему отцу денег, когда у вас совсем их не было. Как ты можешь так со мной поступать? Что, если кто-то в Стамбуле узнает? Ты об этом подумал? — Мне-то что? — безразлично пожал плечами Нейт и потряс перед ним бутылочкой с бальзамом, вновь задев плечом и продолжая собираться. — Или ты думаешь, меня волнует, что обо мне скажут? — Не о тебе! — крикнул Бала, выходя из себя и ударяя себя ладонью в грудь. — А обо мне! — Вот уж точно, что меня никогда не волновало, — альфа ухмыльнулся, складывая очередной пиджак пополам. — Разве про тебя и Селима не ходили слухи, что вы трахаете… Звонкая пощечина, смачная, тяжелая, едва ли показалась доминантному Хаддаму болезненной. Она отрезвила или привела в чувство не его, а Бала — омега тут же прижал покрасневшие пальцы к груди и испуганно сжался. — М-м, руки распускаешь? — тихо, не повышая голоса спросил Нейт. — Если себя контролировать не можешь — возвращайся. А если все-таки хочешь, чтобы Селим из тюрьмы вышел, то слушайся меня. Сиди здесь и не отсвечивай, пока я тебе не позвоню. И деньгами своими не хвастайся. Я все тебе отдал. — Ты думаешь… после всего этого… он тебя простит? — сощурился Бала. Раз не мог ударить посильнее, начал жалить словами. — Думаю, что мне на него насрать. Оба знали, что он лгал. Но ни Бала, ни сам Нейт сказать об этом вслух не решились.

***

Если кто и радовался негаданному переезду, то Калеб: он бегал из комнаты в комнату, собирая каждую дорогую сердцу игрушку и то и дело громко рассказывая о том, как часто будет проводить время с отцом и как тот будет отвозить его в детский сад. — Смотри, какой счастливый, — с досадой проговорил Адам, помогая с двумя огромными чемоданами, но Китти волновало иное: — Что сказала полиция? Хорошо, что Калеб не видел обыска — засыпал бы вопросами и в детском саду начал бы болтать о том, о чем не следовало. — Они прочесали все, даже с датчиками ходили, но камер не нашли. Вероятно, он их снял прежде, чем отправить эти фотки, — глаза Адама засверкали опасными всполохами. — Он не попал ни на одну камеру наблюдения, потому что знал, где они располагаются. Либо он их зачистил. Думаю, первое более реально. Мы же не в шпионском боевике, правда? — Тц, — поежился Китти и передернул плечами. — Тебе не кажется это все подозрительным? Все пошло наперекосяк, стоило ему подписать контракт с китайской корпорацией после выигранного тендера и встретить Хаддама на первом же совещании. И этот странный бал, и тот подозрительный разговор двух омег в туалете... Китти все соцсети Бала да Банни облазил — нигде даже намека на их знакомство не нашел. Но кто тогда мог быть омегой из Лондона? Кроме Банни, подходило еще с десяток гостей, и все же Китти не был уверен, что стоило продолжать поиски. Они могли познакомиться на встрече выпускников, через Нейта, например. — Это был мой вопрос, — Адам шутливо толкнул его в плечо кулаком, и Китти мотнул головой, прогоняя наваждение. — Дело даже не в том, что это кажется или есть подозрительно... Просто… просто все как-то чересчур. Как ты и сказал, мы разве в шпионском боевике? В мыльной опере? Кому я понадобился? Адам посмотрел на него с сомнением: — Ты уводил клиентов. Кому угодно ты мог понадобиться. — Но чтобы так… — Мало ли, может, действительно этот долбаеб. Китти сразу понял о ком речь: — С одной стороны — да… А с другой… — Тоже да, — безапелляционно заявил Адам. — Не забудь: просмотри все его файлы и узнай пароль от ноутбука. И как только закончишь, переезжай к родителям, заканчивай уже со своим турне по Нью-Йорку. Я устал тебе помогать с переездами. Китти тяжко вздохнул, складывая в сумку свой любимый плюшевый плед. Все закрутилось так быстро, что не было времени даже ответить Джейкобу, с утра трезвонившему без перерыва.

***

Окна пентхауса выходили на кладбище Грин-Вуд. Оно маленьким пятном виднелось где-то на горизонте, и другой бы никогда его не заметил, но Китти-то видел. Он знал, что оно там! — Это только с одной стороны, — закатил глаза Нейт, сложив руки на груди. — А панорамный вид на Статую свободы тебя не смущает? Китти, своенравно фыркнув, поправил золотистые локоны легким движением руки: — Меня не волнует Статуя свободы, когда из окон детской моего сына видно кладбище. — Тц, это ваше национальное достояние вообще-то, историю не учил? — Нейт прикрыл глаза, собираясь с мыслями. — В общем, располагайтесь. Я подъеду чуть попозже, — поморщился он с досады. — Есть личные дела. — С Бала? — тут же нашелся Китти. — Тебя они не касаются, — альфа нахмурился. — И что сказала полиция? Ускорилась? — Да, проникновение на частную территорию. Скрытая камера. Теперь-то не отвертятся. Особенно после скандала, который закатил на пару с мэром его отец. Сам Китти скандала не наблюдал, но глядя на перекошенное от злости лицо Дика, решил подробности не уточнять. Только по мелким обрывкам фраз понял: влетело даже инспектору. — Кстати, — глянул он на него исподлобья. — Когда ты переедешь? — А что? — Калеб спрашивал, — отвертелся мигом Китти. Сыном прикрывался он мастерски. — Завтра. Думаю, что завтра, — Нейт спрятал руки в карманы. — Ну, весь второй этаж в вашем распоряжении. Недели на две, ты же помнишь? Я не собираюсь с тобой здесь состариться, ясно? Искренне оскорбившись, омега фыркнул, пробубнив себе под нос: — Как будто я собирался.

***

Джейкобу нравилось смотреть на длинные омежьи ноги — они напоминали ему о Китти. — Любуешься? — заметил адмирал, проследив за его взглядом и усаживаясь напротив. — Красивый. Особо смысла спорить не было, и он кивнул, подвинув наставнику стакан с виски: — Как ваши дела? — А ты как думаешь? В мирное время мы только политикой и занимаемся. А ты как? Встретился с тем омегой? Джейкоб ухмыльнулся, отводя глаза: — Да… Но он продолжает от меня убегать.