***
Адам Верано, доминантный альфа, капитан сборной университета по футболу, распасовщик и один из тройки лучших спортсменов, подающих хоть какие-то надежды на вступление в Национальную лигу, постоянный рулевой в лодочных студенческих регатах, поначалу терпеть не мог целыми днями напролет пялиться в монитор и набирать различные договора-регламенты, рассылая всем заинтересованным лицам по почте с десяток-другой исключительно важных писем. Впрочем, со временем он отлично мимикрировал под любителя монотонной работы. В конце концов, завидев издалека, как Адам мучительно долго ищет специальный символ, как складка меж его нахмуренных бровей становится все глубже, как плотно сжимаются его губы, становясь все бледнее и начиная дрожать в бессильной ярости перед создателем дьявольской клавиатуры, омеги предпочитали обходить его стол стороной и не докучать назойливыми предложениями то ли пообедать, то ли выпить кофейку вместе. Никто не надоедал, работа работалась — чем не сказка? Но даже так избавиться в полной мере от внимания определенных персон он не смог. — Адам! — шикнул на него альфа с усеянным веснушками лицом, оперевшись локтями на монитор. — А что между директором и нашим новым инвестором? — С каким? — не сразу понял Адам, как раз заполнявший форму по итогам собрания для рассылки всем участникам. — С Хаддамом. — Он ему не нравится, — особо врать альфа не умел, поэтому всегда старался говорить полуправду — вроде правду, а вроде и не совсем. Работало даже на отце, ходячем детекторе лжи, а природная смекалистость помогала выдумывать ответы на ходу. — Да? — неподдельно удивился тот, хватаясь за край монитора пальцами и лапая экран. — Почему? — Руки, — тут же шлепнул по его ладоням Адам и грозно нахмурился. Он каждый день натирал его салфетками до блеска и вылизывал с полиролем стол, чтобы какие-то тут инженеры отпечатки пальцев оставляли? Это им не отдел криминалистики. — Я работаю. Спросите у него, если интересно. — Будет тебе, — нервно хохотнул коллега, потирая раскрасневшееся после удара запястье. Этот сосунок вообще силу не контролировал! — Он же доминантный. Альфа, в конце концов. И такой… мужик, видный, а наш босс тот еще ом… — Адам зыркнул на него исподлобья, и он окончательно растерялся. — Короче, — прочистив горло, проговорил он, задрав нос. — Если они сыграют свадьбу, ты скажи нам, ладно, заранее? Мы боссу на подарок скинемся. Я пошел… на обед. — Обед… как же… — хмыкнул, пробубнил самому себе Адам. — Пф, сыграют свадьбу… ага… через мой труп… — продолжал он, не глядя на клавиатуру набирая список в «копию» письма. — Свадьба! Ха! С Хаддамом… ага, когда есть под б… И тут он оцепенел, завидев на экране смартфона новое сообщение. «Уважаемый мистер Верано, мы…» — Адам! — рявкнул под ухом Китти, и альфа едва с неожиданности не вскрикнул. — Ты в облаках летаешь? В горле мгновенно пересохло, поэтому Адам усиленно закивал, словно болванчик. — Что мне с тобой делать? — закатил брат глаза, сложив руки на груди. — Ты по собраниям все сделал? — У… кхм, угу. — Мне нужно кое-что с тобой обсудить, зайди на минутку. Адам тоскливо посмотрел на погасший экран собственного смартфона, но брату отказать не смог, поэтому уже через пару минут сидел в кресле в его офисе, попивая крепкий зеленый чай с долькой лимона. Китти же что-то увлеченно расчерчивал стилусом на планшете, пялясь в монитор. Небось, правки дизайнерам отправлял. — Итак, — клацнул омега на «отправить» и откинулся назад, на спинку стула, поудобнее сложив руки в замок на животе. — Мне нужна от тебя услуга. Китти просил об услугах редко, обычно, как раз в тот момент, когда об услугах просить было уже поздно и требовалась самая настоящая помощь, чаще всего, экстренная. — Какая? — опасливо прижмурился Адам, делая глоток из фарфоровой чашечки и оттопырив, как настоящий англичанин, мизинчик. Его ладони были настолько большими, что это произведение китайских мастеров хрен-знает-какого-времени он мог держать исключительно двумя пальцами, а вернее их подушечками. — Мне нужно, чтобы ты провел исследование... Звучало вполне обыденно, поэтому он удивленно взглянул на брата исподлобья, потянувшись за конфетой. Да по специальности «Поиск в Интернете всякой ненужной фиговины, чтобы забить слайды презентаций для клиентов» Адам уже мог идти и получать как минимум доктора наук. — И-и-и-и…?— смутившись звенящей тишины, протянул альфа, не смея даже шуршать фантиком. Ведь Китти просил об услугах редко. И еще реже он смотрел на него с таким серьезным выражением лица. — Мне нужно, чтобы ты выяснил все о китайцах. — Черт, блин, фух! — выдохнул Адам, с облегчением запихивая конфету в рот. — А я-то думал… Блин, мы аудит проводили. С ними дядя Митчелл открывал этот гребанный торговый центр… что тебе про них разузнать? ДНК их собрать? — Смейся-смейся, — постучал ноготком по столу Китти и прищурился. — Если этот мудак с ними связан, они должны были где-то пересечься. Я ни разу не слышал от него, чтобы он что-то говорил про Китай. — А вы с ним как будто много разговаривали, — буркнул Адам, опустив глаза в пол. — Что-что? — Нет, ничего, просто говорю, что ничего нового я тебе не найду. Зачем надо было из этого комедию делать, не понимаю. — Ты не понял, — этот серьезный тон альфе не понравился. — Чего я не понял? — Мне не нужно, что можно найти в интернете на английском… И тут Адам понял. — Нет! — резко вскинул он ладонь вперед, едва не разбивая чашку о блюдце и собираясь прочь. — Нет-нет-нет-нет-нет-нет. И еще раз тысячу раз — нет! — Адам. — Нет! — он замотал головой. — Неа. — Адам… — Нет, — съежившись во весь свой почти двухметровый рост, Адам втянул голову в плечи и вцепившись пальцами в кожаную обивку дорогого кресла. — Нет! Даже не проси. — Но… — Нет. Слышишь? Нет! — Адам… — Вот ты специально, да? — сощурился он, и в сапфировых глазах засверкали молнии. — Специально! Вижу, я вижу по твоему лицу. Нет. — Адам, он единственный, кто может… — Попроси его сам. — Мне он откажет. Адам посмотрел на него с ядовитой улыбкой: — Тебе? — Да, — уверенно кивнул Китти, подавшись вперед. Ему было сложно решиться на эту просьбу, потому что знал, что именно так и будет. — Нет! — резко мотнул альфа головой. — Нет. — Адам… — Тебе он, значит, откажет, а мне — нет? — Тебе он никогда не откажет. — О! Конечно! — фальшиво засмеялся Адам и, мученически застонав, спрятал лицо в ладонях. — Позвони… попроси… — словно заклинатель-колдун, продолжал спокойно увещевать Китти. Наверняка, и свои феромоны доминантного омеги в ход пустил, хоть на Адама они и слабо действовали. — Ты знаешь, — отняв руки от лица, прорычал тот, глядя на него стеклянными от невыплаканных слез глазами, — что я его любил! — Любил, — согласился Китти. — И что он все это время сох по Вильяму! — на лице аж желваки заиграли от гнева. — Сох, — не стал спорить омега. — И что он выскочил замуж за этого китайца узкоглазого через шесть месяцев после знакомства! — Я на твоей стороне… — попытался заверить его Китти и даже протянул руки вперед, словно он мог его обнять, сидя за огромным рабочим столом. — И что он знал все эти годы, что я его любил, и пользовался этим! Всю мою жизнь! Я каждый каприз его выполнял, а он… — и тут Адам осекся, зажмурившись и сжав кулаки до белых костяшек, мотнул головой, приходя в себя. — Нет, нет, не проси… Китти бы не просил, если бы видел иной выход, но его не было. — Бэкки никогда не поможет мне. Найдет тысячу и одну причину, но не станет напрягать своего мужа, — на этих словах Адам только фыркнул, закатив глаза. — А тебе — не откажет… Не посмеет. — У него муж не настолько важная шишка, — хмыкнул альфа и было неясно, убеждал ли он себя самого в этой бесхитростной лжи или все-таки брата. — Важная, и ты об этом знаешь. Если кто и поможет мне все о них узнать, то это он. Попроси… пожалуйста. Я, — Китти положил руку на грудь, — прошу тебя. Если отберут компанию… мне будет очень тяжело. А если отберут после банкротства и Калеба? Что делать потом? Он знал, что это бесчестно, и опять же не мог ничего с собой поделать. Наконец, Адам посмотрел на него и, тяжко вздохнув, проговорил полушепотом: — Я постараюсь. Круто развернувшись, не дожидаясь благодарностей или даже простого кивка, он широким шагом выскочил из кабинета прочь.***
Китти искренне жалел брата: Бэкки действительно всю жизнь беднягу обнадеживал, словно собака на сене или не давал ни с кем встречаться, устраивая показательные сцены ревности и наказывая молчанием, или отталкивал, со всей серьезностью зачитывая гороскопы о том, какие они все-таки полярные знаки зодиака с совместимостью всего лишь в пару процентов. У Адама даже помечтать о другом омеге не получалось, Бэкки постоянно терся рядом. Китти подозревал, что все могло дойти и до постели, ведь все к ней и шло, но и тут… Года два назад Китти случайно застукал их в зарослях розовых кустов на заднем дворе, в любимых отцовских королевских луковицах и даже хотел отчитать, потому что вся семья была уверена, что их вытаптывает собака. Но Адам так сопел, заткнув обеими ладонями свой рот и едва держась на ногах, что ему поначалу показалось, что тот обнаружил чей-то труп. «Немудрено, что собака там шарится! Чует запах!» — побледнев, подумал Китти и хотел сделать шаг вперед, как неожиданно разглядел в темноте рыжую макушку, увлеченно двигающуюся взад-вперед в районе расстегнутой ширинки Адама. Радость, что наконец-то брат присмирил вусмерть избалованного Хамсворда, сменилась тем же вечером разочарованием, когда Бэкки увлеченно раскладывал в его спальне колоду таро на какого-то альфу-модель из Европы. — А Адам? — вырвалось удивленно тогда у Китти. — Ай, — отмахнулся Бэкки, поморщившись. — Отстань. Он же младше меня. Наверное, Китти не стоило вмешиваться. А с другой стороны, он не мог с уверенностью утверждать, что сведенная им пара действительно сыграет свадьбу, а через год пригласит поглядеть на довольного карапуза. Муж Бэкки был редкой птицей: воспитанный в американских традициях этнический китаец с многочисленной родней в Гонконге, Сингапуре и Макао моментально, не слушая даже своего престарелого деда, взял омегу в оборот и увез на другой конец света. Чем-то Китти это напомнило его собственную судьбу, с одной только ремаркой — Бэкки с родителями мужа жить наотрез отказался и теперь преспокойненько попивал мохито в своем особняке на берегу моря, изредка посылая фотографии персональных раскладов. По картам всегда выходило странное, и Китти особого внимания им не придавал. А то так можно было поверить в то, что Хаддам в него до сих пор влюблен был до безумия, и что Бала ему не враг, и что рядом где-то ползает пригретая на груди змея, и прочее, и прочее… А вот на просьбы подсобить не картами, а связями в Поднебесной Бэкки никогда не реагировал. Муж то, муж се. Редкого полета птица, видный чиновник, отвлекать, смотреть, докучать нельзя. Омега над ним, как над своей лялей, трясся. Но Адаму он бы ни за что не отказал.***
«Уважаемый мистер Верано, мы рады сообщить вам, что вы зачислены в группу A. Просьба прибыть для сбора на базу по адресу…»***
Нейт гипнотизировал играющего в кубики посреди его импровизированного кабинета Керема. Спросить? Или не спрашивать? И все же любопытство одержало уверенную победу: — Сын, — серьезно проговорил альфа, нахмурившись для пущей убедительности, — а папа тебе ничего не говорил странного? — Странного? — удивленно переспросил ребенок и задумался, засунув голову пластмассового динозавра в рот. — Неа! — Ничего-ничего? Совсем-совсем? — прищурился Нейт, подавшись вперед. — Вообще-вообще? — Yok. — Emin misin? [Точно?] — Evet, — кивнул Керем и широко улыбнулся. — Ворчал. Потерявший было надежду Нейт, тут же оживился: — Ну-ка, ну-ка, а о чем? — О том, что мы будем жить вместе… — улыбнулся мальчик. — Не знаю, что ему не нравится? Çok mutluyum! [Я очень рад!] Нейт взъерошил ему на голове волосы. И как от такого негодяя, как Верано, мог получиться такой прелестный малыш? А все потому, что он был похож на их, Хаддамовскую родню. И пусть у него отняли настоящую фамилию, генетику-то не отберешь: доминантный, черноволосый, смугленький — вылитый Нейт в детстве! Глаза, правда, от Китти, но и то не полностью. У Керема они ласковые, лучистые, нежные, смотрят на него, Нейта, с обожанием. А те? Словно напалмом жгут или лед генерят. То ли в прошлом… Нейт вздохнул, прогоняя непрошенные воспоминания. Нет, такое не прощают.***
Действительно, чем больше ждешь — тем сильнее разочарование. Адам ожидал неловкости, непонятных намеков, длинных переписок и многочасовых уговоров, а получил заархивированный файл по почте через три часа с подписью «пиши почаще» со смайликом-улыбашкой в конце. — Да блядь, — зарычал он. Даже Китти признаваться сразу не хотелось, он ему такое представление устроил, так сопротивлялся, чтобы дело сделать за каких-то десять сообщений, пять из которых касались житейских тем вроде погоды, жизни и детей? Бэкки и правда обо всем забыл, один только он, как распоследний дурак, о чем-то переживал. — Ну, и ладно, — поморщился Адам, распаковывая архив и подперев щеку кулаком. — Покажу завтра, а то еще засмее… что это, блядь?