***
Хаддам редко тушевался перед альфами. Он был доминантным и находился на вершине мира, кто мог с ним соперничать? Только точно такие же доминантные альфы, только еще богаче, еще влиятельнее и еще опаснее. Но Дик Верано внушал непонятное чувство тревоги где-то в районе правого желудочка сердца и одним только взглядом заставлял беспрекословно подчиняться любому своему слову, а то жесту и даже движению бровей, хотя не был богаче, влиятельнее или опаснее Хаддама, и уж тем более не имел в графе «пол» подпись «доминантный». — Так что? — спросил он, в одной руке покручивая бокал красного сухого вина, а вторую закинув на спинку молочного дивана-облака. — Что? — глупо переспросил Нейт. — Рассказывай. Свою версию истории. И тут Хаддам почувствовал себя на допросе у какого-нибудь профессора Адамса, который его ни во что не ставил, предпочитая крикливого Китти, борца за все хорошее и против всего плохого. — Где-то три года назад у нашей фирмы пошли дела не очень… Даже четыре, — быстро поправился он, словно на экзамене. — Месторождения оказывались всякий раз высушенными или мигрирующими. Стройка из-за нехватки средств и кризисов замораживались. Одни сплошные неудачи… Но у меня был в кармане один шельф. — Тот самый?! — искренне возмутился Китти, машинально подвинувшись ближе к отцу. Адвокат в процессе развода убедил не растрачивать понапрасну силы на ту самую компанию, за которую Нейт бился так рьяно, будто бы от нее зависела вся его дальнейшая жизнь. Что же, видимо, действительно зависела. — Да, — неожиданно альфа горделиво вскинул подбородок вверх. — Жалеешь, что и ее не отобрал? И без того нищим сделал… — Одна четверть твоего состояния-то у тебя осталась, — прищурился Китти. — Не кажется, что ты забрал слишком много для того, кто сидел дома и ничего не делал? — Сидел дома?! — омега едва не поперхнулся воздухом. — Ничего не дел… Впрочем, его остановил Дик, положив свою огромную лапу ему на колено. — Хватит. Ругаться будете потом. — Тц! — Тц! — передразнил Нейт, но все же продолжил. — В общем, этот Чарльз… Он должен был стать моим покупателем. Я продавал головную компанию, не думал, что шельф принесет удачу. Иначе дом… дом, в котором мы жили, был заложен во второй раз. Китти нахмурился не в силах припомнить и малейшего намека на проблемы. Да, они практически не путешествовали, но Нейт каждый месяц осыпал дорогими подарками, выделял в ту же секунду любую сумму на любые траты, которые казались тогда Китти необходимыми, заботился о нескольких родственниках, попавших в больницу, раздавал в долг друзьям… Неужели, чтобы сохранить роскошный образ жизни, дабы в глазах соседей не выглядеть разорившимся неудачником и чтобы Китти, привыкший как-никак к определенному уровню трат, ничего не заподозрил, Нейт перезакладывал дома и брал ссуды в банках под бешеные проценты? — Что? — удивленно вырвалось у Дика. Он скосил глаза на напрягшегося, словно натянутая струна, Китти. — У вас были такие проблемы, и ты молчал? — Я… — Я не говорил, — тут же оправдался Нейт, и Дик окончательно перестал понимать, что происходит. — В смысле… «не говорил»? — Ну… — Хаддам поморщился. — Просто были проблемы. Находясь в Стамбуле, окруженный всевозможными бытовыми проблемами, Китти удивительным образом не задумывался о проблемах побольше и помасштабнее, а уж тем более не подозревал наличие этих самых проблем у Нейта. Казалось совершенно невероятным, что у него вообще могли быть и были хоть какие-то проблемы. Ведь он о них не говорил. — Просто проблемы? Два раза перезаложить дом — это не просто проблемы, — наседал Дик. — Мы, вот, ни разу не закладывали дом. «Повезло», — подумал Нейт и поглядел на мраморный камин справа. — Это давняя проблема. Компания моего отца в финансовой яме была еще до того, как мы поженились. Китти почувствовал, как сердце бьется где-то в горле — как он мог не заметить? Нет, как это вообще можно было заметить? С другой стороны, исчезающие помощники по дому и саду, водители, покидающие их… Тогда Китти считал, словно Хаддамы специально избавляются от посторонних, чтобы свалить на него побольше домашних забот, как на нежеланного члена семьи, а оказывается с ним просто никто не делился по-настоящему серьезными новостями. Считал ли его Нейт круглым идиотом, неспособным понять всей ситуации? — Почему ты не говорил? — наконец, спросил он, набравшись смелости. — Потому что не считал, что нужно тебя беспокоить. Я же в конце концов разобрался, — совершенно обыденно пожал плечами Нейт. — Разобрался? — Китти нахмурился. — Моя компания уплывает из моих рук из-за тебя, это ты называешь «разобрался»? И вообще… зачем ты со мной начал работать? Зачем? — Потому что… — каждое слово давалось ему с огромным трудом. Он не привык быть откровенным в своих чувствах, особенно перед Китти. — Потому что хотел помириться. Дик, едва не расплескавший вино, и Китти, едва не подпрыгнувший на месте, удивленно уставились на него. — Я хотел помириться. Я вижу своего сына, — показал он большим пальцем налево, на лестницу, ведущую в детскую спальню, — дай бог один раз в год по месяцу. Хотел общую опеку. Я хотел подарить тебе этот проект, потому что я в хороших с ними отношениях. Они спасли мою компанию, выдали мне посильный кредит и разработали месторождения на шельфе, поэтому я… поэтому я и решил с ними работать над этим проектом. А потом… — раз уж унижаться, подумал Нейт, то с высоко поднятой головой. — А потом я узнал, что ты решил поучаствовать в тендере… Вот и решил помириться, чтобы добиться от тебя общей опеки. Какая наглость! — А на Бала ты женился и его сюда притащил с вечным «отзови иск» — тоже, чтобы помириться?! Впрочем, Нейт оставался спокойным: — Да. Дик беззвучно открыл рот и покосился на лестницу. Как же не хватало мужа! Однако, какая сплетня!… Хотя можно ли называть сплетней вскрывшиеся подробности личной жизни собственного ребенка? К черту, как не называй, они это все равно будут обсуждать всю ночь напролет. — Бала многое пережил, когда ты уехал, а Селим оказался в тюрьме. — Оказался?! Он использовал на мне феромоны! Подавил мои, зная, что я не особо хорошо использую свои! — кулаки Китти сжались до белых костяшек и проступивших на запястье вен. — Тц… — Нейт привычно ушел от вопроса. — Тц? — едва не взорвался Китти, и Дику пришлось придержать его, мягко поглаживая по спине. — Тц?! Ты его из чувства жалости что ли в мужья взял? — А ты думаешь у нас любовь неземная что ли? Рассмотрев застывшее на лице омеги недоумение, смешанное с бесновавшейся внутри злостью, Дик ясно понял, что сегодня одной бутылкой не ограничится. Он-то всего-навсего хотел узнать, с чего именно та надменная герцогско-английская задница решила, что может создавать финансовые пирамиды наподобие египетских и оставаться безнаказанной в городе, в котором он сам, именной партнер крупнейшей юридической фирмы на восточном побережье, работал и восстанавливал справедливость. — Так ты решил меня на эмоции вывести? — ощетинился вконец Китти. — Это несложно сделать, — честно признался Нейт, немного расслабившись. Он столько месяцев вынашивал этот план, что теперь, выложив все карты на стол, наконец почувствовал, каково это — дышать. — Значит, ты и твой дружок Бала поженились фиктивно, чтобы ты со мной помирился?! — Это… — замотал головой альфа, — это два разных… это две разные ситуации. — Я не понимаю. Отец, — Китти пнул его в колено, — ты понимаешь? — Что именно? — Вот видишь! — омега вновь уставился на бывшего мужа. — Даже он ничего не понимает! — Твой отец не идиот, — Дик криво усмехнулся, но комментировать столь грациозную лесть не стал. — Конечно, он все понимает. Сначала я помог Бала, потому что он нормальный омега, а его хотели выдать за какого-то старика. Заодно получил его приданое. Поправил до конца положение своей компа… — Если тебе всякий раз требуется помощь, — сверкнул глазами Китти, — то, может, стоит задуматься о том, какой ты хреновый бизнесмен? — Это-то тут причем? Честно признаться, Дик решил плыть по течению разговора и не вмешиваться. — Притом, что всякий раз проблемы возникают на том самом месте, когда ты решаешь, что ты великий бизнесмен. — Я никогда не хотел быть бизнесменом, — искренне возмутился Нейт, облизав сухие губы. — Я всегда хотел быть бейсболистом, но стал бизнесменом. Получается, как получается. Уж миллионы у меня имеются, поверь мне. — Пф! — Пф! — передразнил Хаддам пискляво. Совершенно, по мнению Китти, не похоже. — В общем, общая опека — важно для меня. — С чего это я должен отдавать тебе своего ребенка, если у тебя фиктивный брак? И компанию отнимают. — Твой отец, — едва сдерживаясь, Нейт вздохнул и показал на Дика, только собиравшегося встать за второй бутылкой вина, — сказал, что поможет. — Да, — издевательская улыбочка поползла по лицу Китти, — только с помощью других ты и выползаешь из ям, куда сам себя загнал! — Откуда я знал, что он спустя столько лет решил мне отомстить! — Тц, отомстить, как же! Наверняка ты попался на его мошенническую схему, потому что бизнесмен из тебя никакой… — А из тебя прямо гений вышел! — Получше тебя! — Да если бы меня не было, — неожиданно Нейт вскочил с дивана, ударив себя по груди, — ты бы ни за что не получил этот грант! — Да-да, оправдывайся, мне он задаром не нужен! — как пружина, подскочил вслед за ним омега. — Задаром?! — Кинул, как подачку, — Китти изобразил, как именно кидают подачку. — Я хотел общую опеку! Опеку! Твоя компания мне… — Стой! — Китти со всей серьезностью поднял ладонь вверх и поглядел на притихшего в уголке дивана Дика. — Отец, тебе не кажется странным… Если… если пришли за Нейтом, зачем им тогда устанавливать в моем доме камеры? Замерший с бокалом вина в руках альфа нахмурился: — Хороший вопрос, о нем, кстати, — он подался вперед, — я и хотел поговорить. Сядьте, — щелкнул Дик пальцами, и оба синхронно уселись на свои места. — Нейт, — молодой альфа встрепенулся. — Кто-нибудь… у тебя есть личные враги? Те, кого не интересует твоя компания и деньги, а интересует только ты сам… Бывший, настоящие — неважно. Может, ты с кем-то разошелся? — Кроме Бала, — прищурился Нейт, мотнув головой, — никого нет. — А у тебя? — Дик посмотрел на сына. Китти пожал плечами: — Не знаю. Вряд ли. Джейкоб, конечно, тот еще… но он военный, — все они казались Китти неспособными на предательство и уголовщину. — С Лиззом я… мы ругались полгода назад, ну, ты помнишь… Но Лизз бы никогда не опустился до такого… Бред! Ох, подумал Дик, как многого ты еще не знаешь о настоящем мире.***
Слова Нейта не выходили у Китти из головы. «Не хотел беспокоить»? Что за козел! Китти и без этого беспокоился по любому поводу в Стамбуле, взять хотя бы стоимость яиц и молока, уж лучше бы переживал за что-то по-настоящему важное. Возможно, расскажи ему Нейт обо всем в подробностях, он бы попросил родителей помочь, расчехлил бы свои счета или же поддержал бы советом, но совершенно точно не остался бы в стороне и не стал бы обвинять мужа в непутевости. Он никогда так не поступал, пока они были женаты! Ну, пару раз бывало. Может, не пару раз, но каждый раз — точно по делу. Хотя… Китти взбил подушку руками и уткнулся в нее лицом. Нейт не мог быть прав! Он бы его обязательно поддержал! Нейт просто ему не доверял, потому что… потому что идиот, который все негативные эмоции носит в себе! Со злости Китти решил ему написать. Они разошлись далеко за полночь с пошаговыми инструкциями от Дика-адвоката и Дика-отца на все последующие случаи в жизни, однако так наедине и не поговорили. Вымотанный рассказами о том, каким именно образом его подставлял Чарльз на протяжении стольких лет, Нейт, сославшись на сбивающую с ног усталость, поковылял в свой отдельный домик для гостей, когда Китти, полный праведного гнева то ли на себя, то ли на него, решил принять душ, смыть, так сказать, все негативные мысли. Смыть не удалось. Наоборот, они заполонили Китти голову. Он винил Нейта в том, что тот ничего не рассказывал, и в то же время внутренний голос скребся кошкой, тихо причитая: «А ты и не спрашивал!». Тц, конечно, не спрашивал! Как у него вообще подозрения могли возникнуть? Нейт сорил деньгами, держал марку, статус, всегда приезжал с работы или командировок полностью вымотанным — а кто много работает, как известно, много получает… Хотя, с другой стороны, это не всегда так… Черт! Китти взъерошил волосы, построив гнездо не то цапли, не то орла, схватился за смартфон и в то же мгновение замер в недоумении. «Мне необходимо тебе кое-что сказать. Встретимся завтра?» Джейкоб… Лизз… Нет, никто из них не посмел бы так с ним поступить! «Хорошо», — написал Китти в ответ. — «Но только с утра, вечером у меня дела». Отец приказал найти крота. Того самого, кто мог бы сливать всю финансовую информацию на сторону. И искать бы его пришлось в компании Китти.***
Джейкоб знал, что многое в его жизни — вопрос времени. Должность, медали, омеги — все это приходило постепенно, и он бы слыл круглым дураком, не знай простой истины. Всему свое время. И место. Поэтому он убивал его. Ожидая повышения, он учился. Ожидая Китти, он дрочил на его фотки. Больше всего ему нравились те, где омега, раскидав одеяло и подушки от жары, лежит, развалившись выбитой волнами на каменный берег медузой на кровати. Джейкоб уже не помнил: спал ли Китти или, как всегда, не в состоянии заснуть, пялился в идеально ровный белый потолок. Ему и не было это интересно. Главное, что были видны длинные молочные ноги Китти, его по-омежьему узкая талия, блестящие в пробивающемся сквозь занавески свете ночных фонарей волосы… Но время имело свойство пролетать незаметно… Подходить к своему логическому концу, к той самой точке, которую Джейкоб себе намечал. Завязывая галстук перед зеркалом, он все же не мог оторвать взгляда от красной бархатной коробочки. Сегодня или уже никогда.***
За завтраком Нейт не появился, и Китти взбесило это похлеще, чем вчерашнее «не хотел беспокоить!». — Где… этот… — кивнул он на пустующий стул перед собой. — Отец уже поел! — радостно оповестил папу играющий на ковре возле камина Калеб. — Видеть меня не хочет? — как можно беззаботнее поинтересовался у жующего венские вафли Адама омега и для верности улыбнулся. Шутка, всего лишь шутка. Никакого беспокойства или интереса. — Спроси, — исподлобья буркнул брат. — Тц, — Китти налил себе свежевыжатого сока из графина. — А где Оливер? И отец? — Уехали, — пожал плечами альфа, продолжая пялиться в экран смартфона. — Сказали, по твоим делам. В офис мэра. — М-м-м-м, — протянул Китти. — А как Бэкки, ты с ним не общался? Адам моментально поменялся в лице: — Ты мне с утра настроение испортить хочешь? — А что? Это просто вопрос. — Какой же ты, — прищурившись, поморщился альфа. — Отстань, я тебя не слышу, — и воткнул в уши оба наушника. Впрочем, Китти, едва не проведя бессонную ночь, было важно сбросить лишнее напряжение. На сына он никогда не срывался, а вот брат был легкой целью. — Кстати… Но, видимо, Адам действительно был не в духе: тут же вскочил, даже не закончив есть, и вылетел из дома, схватив рюкзак, висящий на стене в прихожей. Тц, подумал Китти. Даже домашку не делал.***
Китти тысячу раз представлял себе, как отказывает Джейкобу. Как он рассыпается в этих глупых, откровенно лживых в своей искренности извинениях, говорит о вечном «дело не в тебе, а во мне», а после, мягко схватив его за руку, прощается навсегда, оставив его с кольцом и, скорее всего, с букетом роз. Но то ли он так сильно злился на Нейта, не подозревая, что злится на самого себя и собственную слепоту, то ли его отвлек официант с интересной прической, то ли ему так понравилось место, что он даже и предположить не мог, что все, о чем он мечтал порой по ночам, сбудется сегодня. С одним только нюансом. Джейкоб отказа не простит.