***
Нейт как раз собирался пойти по третьему кругу и уже даже вовсю слюнявил тому шею, когда двери гаража противно заскрипели, и перепуганный вусмерть замаячившим на горизонте родительским нагоняем Китти едва не заехал локтем ему по носу. — Быстрее! — кидался в него футболками и трусами Верано, сверкая аппетитно привлекательной задницей. — Одевайся! Быстрее-быстрее! Какие же у него длиннющие ноги! Характер так себе, сварливый и склочный, однако, будь он альфой, Нейт бы сказал твердый, немножечко упрямый, а вот ножки — сплошное загляденье. Хаддам не преминул игриво схватить за острую аккуратную коленку, за что получил почти отеческий подзатыльник: — Не лапай меня! — взвинчено зашипел на него Китти, нахмурившись. — Выйдешь, — направил на него указательный палец бывший муж, и Нейт игриво клацнул клыками, — после меня. Скажешь, что был у Калеба. Хаддаму оставалось только подмигнуть.***
Китти затопал босиком по лестнице вниз, пытаясь пригладить торчащие во все стороны волосы ладонями. — Я тебя не просил никуда себя устраивать! — взревел Адам в тот самый момент, когда раскрасневшийся омега влетел в гостиную. С первого же взгляда, Китти не понравился ни отец, зафлаженным волком нарезающий круги вокруг кресла да не снявший пальто, только ослабивший удавку в виде шелкового галстука на шее, ни побелевший воинственный вид младшего брата, сжимающего кулаки, будто готового для атаки. — Что произошло? — прошептал Китти одними губами, кутаясь в прихваченный хлопковый кардиган. — Мой сын — идиот! — резко щелкнул пальцами Дик и, размяв шею, упер руки в бока, глядя на Адама. — Он годами сливал конфиденциальную информацию Джейкобу С. Кингу! — Джейкобу? — Джейкобу! — уверенно кивнул отец, не сводя с альфы глаз. — И оставлял его наедине со своим и твоим компьютером. Вот как именно утекали и затекали все данные. Представляешь? — наконец, он посмотрел на удивленно хлопающего ресницами Китти. — Ты вообще был в курсе, что они закадычные друзья? — К-кто…? — Твой младший брат и Джейкоб, гребанный, С. Кинг? — Мы не закад… — Молчать! — прогремел на весь дом Дик, выставив руку вперед. Китти давно не видел его в таком бешенстве. Отцовская ярость была воспоминанием из прошлого, прямиком с рождественского ужина, когда тот набросился на собственного брата с кулаками, костеря его за все сразу. — Вам слово не давали, молодой человек. Язык и так без костей. — Я… — Ты меня не слышал? — лицо Дика удивленно вытянулось. — Я сказал тебе помолчать. — Я, — сделал шаг вперед Адам, из-за чего Китти тотчас приготовился влезть между ними и, как всегда, получить в потасовке за всех разом, — не знал! — Незнание не освобождает от ответственности! — заскрипел зубами отец. — Ты! — Китти подпрыгнул с неожиданности, когда острые, как лезвие бритвы, глаза вцепились в него мертвой хваткой. — Ты когда-нибудь сливал данные Лиззу Тикку о своих проектах? — Я-я? — омега прикрыл грудь руками, словно его застали голым в постели. — Н-нет… — Вот! — Дик вмиг потерял к нему интерес. — А твой брат — сливал! Это конфиденциальная информация! Ты мог рассказать о чем-то, в общих чертах, да! Но не трепаться о точных числах… твою же… — прикрыв веки, он попытался успокоиться. — Ты хоть к чему-то, — потряс он ладонью, — можешь относится серьезно в этой жизни, а? Хоть к чему-нибудь? Вот у тебя будет хотя бы вот столечко чувства ответственности? Что тебе не нравится, скажи? На учебу — отправили. Твою блажь — терпим. Во всем — поддержим. Только слово скажи, что? Что? Что не так, Адам! — Я не знал! Мы просто... просто… — глаза молодого альфы забегали по комнате, будто он решался на что-то серьезное. — Ну? Ну? — продолжал подстегивать отец. — Я хочу быть, как он! Адмиралом! В прихожей что-то стукнуло — это сумка выскользнула из рук Оливера.***
Спокойный и нежно-улыбчивый Джейкоб нравился всему поголовью омег, а уж до появления Нейта Хаддама и вовсе считался главной звездой университета. Да, точно. Спокойный и нежный, обманчиво улыбчивый Джейкоб мог очаровать и змею из колодца своими ласковыми серыми глазами. Не обладающий спортивными талантами в той мере, в которой ими обладал Хаддам, не получавший круглые пятерки по всем предметам и не подающий надежд в качестве будущего градостроителя Нью-Йорка — и тем не менее, звезда, хоть и бывшая. — Д-Джейкоб? — в который раз пробормотал себе под нос Китти, кусая ногти. — Д-Джейкоб? Это все — Джейкоб?! Он удивленно вскинул голову, только заметив на пороге затаившегося Камиля. «Потом», — прочитал по губам омега, нахмурившись. — И когда ты собирался нам об этом сказать? — упавшим голосом спросил невесть откуда материализовавшийся Оливер. Китти недоуменно проследил за его взглядом. Он пропустил всего ничего, не расслышал пару реплик, а перед ним уже разворачивалась непонятная древнегреческая трагедия. — Ч-что за… — А ты? — сощурился Оливер, взглянув на него, и Китти инстинктивно отпрянул в сторону. — Знал? И хоть он не понимал, про что его спрашивают, нутром чуял, что не знал. — Н-нет, — замотал омега головой. — Ну? — Оливер сложил руки на груди. — Отвечай, когда отец спрашивает! — прорычал сквозь зубы Дик. — Когда? — Я… — Адам мотнул головой и осел на диван, схватившись за волосы. — Я не хотел так рассказывать… — Добро пожаловать во взрослую жизнь, молодой человек, — любили же они бросаться этим словосочетанием, когда были не в духе. — В ней мы не всегда делаем, что хотим. И в ней уж точно никогда и ничего не идет в точности по плану. Ну? Адам то ли не смел поднять головы от стыда, то ли понимал, что играть раскаяние перед взбесившимися родителями — самая выигрышная тактика. — Скоро… — Скоро — это по факту? — вновь решил уточнить у него Оливер. — Я… — Все, с меня хватит, — он выдохнул обреченно. — Я устал, — но Оливер никогда не уставал. — Я пойду наверх, хочу спат… — Папа! — Адам вскочил, схватившись за его худенькую ладошку. — Прости, правда! — За что? — брови удивленно поползли на лоб. — Ты взрослый человек, — он аккуратно выпутался из цепких лапищ сына. — Я тебе не указ. Просто оставь здесь отцовскую карточку, собери все необходимые вещи и сообщи нам расположение части. Мы приедем тебя провод… — Папа! — никогда прежде Китти не видел собственного брата таким беспомощным. Что и говорить, он давно не видел, чтобы Адам выражал хоть какие-то эмоции помимо недовольства и насмешек. — Отстань от меня! Если ты не хочешь со мной разговаривать, почему я должен с тобой делиться собственными переживаниями? Камиль, — чуть ли не скомандовал он, — вы знаете, где у нас все лежит. Просьба самостоятельно поужинать, я не в настроении, прошу меня понять и простить. Отец был бы не отцом, если бы не последовал вслед за мужем, но стоило Оливеру только поставить ножку на первую ступеньку, силясь не расплакаться, как в темноте коридора засверкали янтарные глаза: — Блядь! Проблема!***
— Готов? — спросил Бала, на мгновение зажмурившись и покрепче сжимая пальцы на рукоятке. — Н-нет, — Банни замотал головой, не спуская глаз с лезвия, и тут же попытался отползти подальше, трясясь от страха. Но было уже поздно. Последнее, что он почувствовал было адской режущей болью.***
Проблем становилось все больше, а ясности — все меньше. Не то, чтобы Оливер с Диком ожидали чего-то другого после всего услышанного сегодня вечером, что в офисе мэра, что в кабинете у начальника управления по миграционным вопросам штата Нью-Йорк, однако надежда, как известно, умирала последней. — Что это? — переспросил Дик, тупо глядя на горящий экран смартфона. «Приезжай немедленно, или нас убьют. Адрес: Мотель «У Синди», трасса 82, комната 12». — Бала, — совершенно честно ответил Нейт. И ткнул ногтем в верхнюю часть экрана, где красовалось имя отправителя, лаконичное и простое «Бала Яшар». Хоть бы «мужем» бы для полной конспирации записал! Китти недовольно стрельнул глазами в ничего неподозревающего Хаддама. — Убьют? — нахмурился Дик, почесав подбородок. — Убьют… Это фигура речи? — Стоит взять во внимание нынешнее положение дел, — вслед за ним сложил руки на груди Оливер. Экран смартфона погас за нехваткой батареи, и все столпившиеся, наконец, подняли друг на друга глаза. — Думаешь, что убийца — Чарльз-герцог? — Дик сощурился, ожидая ответа. — Если он довел до смерти ректора университета, то почему нет? У него достаточно влияния в нашей стране. Высокопоставленные друзья. Джейкоб, — загнул большой палец левой руки Оливер, — продвинулся по службе в том числе и благодаря ему. Тот агент, — указательный, — его близкий друг. Директор по миграционным вопросам — прислушивается к нему, — средний. — Кто еще остался? — Банки, — щелкнул пальцами Дик. — Банки, — согласно кивнул муж и загнул уже безымянный. — Агенты по недвижимости ищут ему легкие цели. Он вступает в сговор с банками. Обеляет грязные деньги… Не слишком ли заморочено? — Уходит от налогов? — У него разве нет юристов, чтобы выдумать более простую схему? — Наркотики? Оружие? — Тот же вопрос, — не отступал Оливер. — Грязные деньги обеляют только те, у кого нет чистых… — Дик продолжал рассуждать вслух. — У него есть состояние, легитимное. — И он все равно придумывает сложную схему с банками и подставными фирмами… — Если бы это был один раз, можно было бы списать все на Хаддама… — Меня? — удивленно захлопал глазами Нейт, за что получил тычок под ребра от шикающего Китти. — Но он проделывал это множество раз, — Оливер всегда подхватывал мысль мужа. — Взятки? И тут их обоих словно осенило: — Он обеляет… — … не свои деньги!***
Видимо, радость от решения одной проблемы, пусть и такой глобальной, все равно не смогла перекрыть трагедию с Адамом. Нельзя было сказать, что Оливер или Дик могли запретить ему идти собственным путем по жизни, однако они совершенно точно были против импульсивных поступков, определяющих дальнейшую судьбу, а запись на флот справедливо входила в плеяду решений, над которыми стоило поразмышлять подольше. Особенно если это решение было продиктовано полувлюбленностью-полувосхищением альфой, который не заслуживал ни первого, ни второго. — Подумать только… армия? — Оливер раздраженно шлепнул перед Камилем о стол тарелку со спаржей и отлично прожаренным рибаем. — Даже после того, что ты узнал о Джейкобе? — Я же не только из-за него иду… — пробубнил Адам, ковыряясь в мясе вилкой. Ужин получился куцым и совершенно не праздничным, хотя Китти отчетливо ощущал на своей коленке горячую лапищу ухмыляющегося Нейта. — Поедим, — проговорил Дик, откидывая галстук за плечо, и тяжко вздыхая. — И я поеду по адресу. Если умру, то на полный желудок. — Будет хоть малейшая опасность, — в который раз за вечер проговорил Оливер и сел рядом с ним, по правую руку, — звони в полицию. — Я не идиот. — Зато погеройствовать любишь. — Огурцы тебе не доверю, поэтому не дождешься. — Ха! — Оливер взялся за нож. — Предупреждаю: мне не идет траурный черный цвет. Понял? — Понял, понял. Что ж. Бокал мне все еще можно. Выпьем за Камиля? — он отсалютовал ему. — Добро пожаловать, Камиль, я очень рад вас видеть. — Вай, взаимно! — и тут Китти почувствовал, как Нейт убрал руку, вмиг сделавшись серьезным. — Сколько лет мы так не собирались. Очень жаль, очень, что вот так. — Согласен, — кивнул Оливер, пригубив совсем чуть-чуть. Всем казалось странным, что Нейт практически не обмолвился со своим папой и словом, однако никто не смел поинтересоваться причиной. Между ними чувствовалось напряжение, словно они были в давней ссоре.***
— Так, — Дик накинул пальто обратно, — Я — поехал. Ты, — рявкнул он на Адама, и тот послушно опустил голову, — сиди и думай над своим поведением. Можешь мне презентацию сделать и защитить ее передо мной, доказывая, что это хорошая идея. Пока я против. Не запрещаю ломать себе жизнь, но хочу знать, что ты прекрасно понимаешь все последствия этого выбора. Как для себя, так и для других. А ты, — резко переключился он на Нейта. — Будь на связи, мало ли что. — Это ты будь осторожен, — мягко погладил его по спине Оливер. — Короче — ждите. Дик почувствовал непонятную тревогу, заводя мотор собственной машины: он как будто бы отправлялся на войну.***
Все разошлись по своим комнатам где-то около полуночи: Адам заперся наверху, изнеможденный поисками дополнительного гостевого комплекта постельного белья, Оливер решил принять ванну с расслабляющей пеной и ароматическими свечами, Нейт с Камилем обустраивались в домике, а Китти беспокойно шарился по коробкам с детскими вещами. Ему вдруг вспомнилось давнее предостережение друга о том, что говорили карты таро. — Где же, где же? — копался он в старых тетрадках. По закону вселенской подлости нужный дневник оказался в самой неприметной коробке. Потрепанный, с пожелтевшими страницами он все же казался таким родным и знакомым. — Так, так, та… ага… «Предатель — тот, кто спал на груди, друг — тот, кто предал», — гласили загогулины. — Тц! Ничего полезного! Китти отряхнул домашние брюки от пыли и сжал покрепче дневник. Если отец привезет Бала домой, а он именно так и поступит, несмотря на прошлые обиды, то с Нейтом необходимо было обсудить их будущее, приближающееся так стремительно, что аж дыхание перехватывало при одной только мысли «а что же дальше?». Впрочем, «дальше» Китти в своей голове уже расписал вплоть до отпусков. Замуж он не собирался, а вот от секса отказываться не хотел. В конце-то концов, лучше, чем сейчас, он себя за последние несколько лет не чувствовал, к тому же глупо было ожидать от Нейта каких-то кардинальных изменений в поведении или чего-то посерьезнее, поэтому Китти ни на что и не рассчитывал. Ему хватило бы и постоянных физических упражнений для поддержания здоровья. — Тц, — нахмурился он, с трудом передвигая ногами. За последние несколько дней он сумел сожрать все недельные запасы из холодильника родителей. Наверняка из-за стресса.***
— Utanmaz! Babanla konuşacak mısın? [Бесстыжий! Ты с отцом собираешься разговаривать?] — İstanbul'da her şeyi söyledim zaten. [Я все сказал еще в Стамбуле] — Вай, что за негодник! — в затылок Нейта прилетело подушкой. — Seninle konuşurken bana bak! [Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!] — Чего ты прилетел? — не выдержал в конец альфа. — Я же сказал тебе: сидеть дома! — Sen benim oğlumsun, endişelenemez miyim? [Ты мой сын, разве я не могу волноваться?] — О, какой сердобольный, — Хаддам сощурился, глядя на недовольно пыхтящего Камиля. — Вай, он при смерти лежит, думаешь, я бы с ним сошелся обратно, если бы он был здоров? — Видимо, хотел, раз сошелся. — Вай, вай, он хотел тебя увидеть, разве ты не должен с отцом попрощаться? При смерти лежит, а ты хвостом крутишь, как павлин! — Он мой брак разрушил… — А ты его разве сам не слушался? Надо было меня слушать, тогда бы и не разошлись! — Тц! Я сказал ему, что слова не скажу. И на похоронах не появлюсь. Он все сделал, лишь бы было по его слову. Теперь будет по моему. — Аба, один упрямый, другой упрямый. Оба барана! — Китти я любил…! — Если бы любил — смотрел бы за ним получше! — возразил папа. — Сделал несчастным и себя, и его, и Бала, а все на отца валишь… — А кто виноват?! — взревел Нейт. — Как кто? — искренне удивившись, Камиль развел руками. — Не ты? Китти аж рот руками прикрыл, притаившись под окном и нагло подслушивая. Не хотел, не имел привычки, а все же — подслушал. И не какую-то ерунду, которую не понимал, а самое настоящее откровение, о котором даже не подозревал. Нейт Хаддам, обожествляющий собственного отца, всегда ставивший его себе в пример и требующий от всех омег семьи беспрекословного ему подчинения, не общался с ним после своего развода вот уже как два года.***
Мотель «У Синди» выглядел ровно так, как выглядел бы в воображении любого ньюйоркца отель с названием «У Синди»: дешевый, одноэтажный, с посуточной оплатой и заплывшим жиром администратором. — Вам кого? — удивленно спросил альфа непонятных лет. Дик никак не мог определить его возраст: он мог быть хоть на пятнадцать лет его моложе, хоть на двадцать — старше. — Комната номер двенадцать. В ней омеги? — А, — он махнул рукой, приняв его, наверняка, за клиента проституток. — Прямо и налево. В конце здания. — Спасибо, — Дик поправил пальто с галстуком и посмотрел по сторонам. Около фонаря толпились непонятные мужики, тоже альфы, посматривающие на него в перерывах между затяжками. Не особо враждебно — просто с любопытством. Не всякий раз в мотель «У Синди» заезжал такой гость, как Дик Верано, на модной дорогой машине и в модном дорогом костюме. От него за версту пахло деньгами, так что, даже будучи клиентом проституток, он вызывал вопросы. Всякий омега согласился бы прыгнуть к нему в постель, так зачем представительному богатому альфе переться на край штата в такой час? Перед тем как войти, он вновь оглянулся. Мужики продолжали стоять под фонарем. Издалека они еще меньше смахивали на головорезов. — Мда, — выдохнул Дик и, набрав побольше воздуха в легкие, аккуратно постучал в потрепанную дверь. В номере резко погас свет, что-то зашуршало. «Никакой звукоизоляции», — подумал Дик, и тут же вздрогнул от неожиданного протяжного стона. — «Ошибся?» — К-кто там? — заблеяли за дверью испуганно. — Бала? Это я, Дик Верано, отец Китти Верано. Меня послал Хаддам, он не может покидать пределы штата из-за расследования… Откройте, я адвокат. Пока вы со мной, вам никто не угрожает. Замок провернулся, дверь приоткрыли, держа ее на хлипкой цепочке. Если бы Дик хотел — снес бы ее с петель. — Ч-что п-подарили Китти на с-свадьбу? В день с-свадьбы? — Э… — Дик нахмурился. — А! — щелкнул он пальцами. — Сервиз. — К-какого цв-вета? Что за допрос? — Э… кажется, голубого. Как цвет Османов. Дверь снова прикрыли, однако в этот раз, чтобы распахнуть настежь: — Верано-эфенди, — Бала едва не бросился ему в ноги. — Умоляю, — Дик почувствовал, как ладони, за которые схватился омега, пачкаются в чем-то липком. — П-помогите. Я… я… остановил кровь… но я не знаю… Помогите! Дик считал, будто повидал все на этом свете, но к такому даже он не был готов. — Это же… Банни? — Я… я… мы это сделали вместе… Наконец, Дик посмотрел на руки. Это была кровь. — Я… я… я… — Так, — он постарался успокоиться, прикрыв глаза. — Нужен врач. — Нет! — взвизгнул Бала. — Мы еле оторвались! Смотрите! — он показал на свою перебинтованную ногу. — У него собаки. Он натравил их на нас! Нельзя в больницу, он узнает! Sana yalvarıyorum! [Умоляю вас!] — Ладно, — Дик выставил руку вперед. — Есть бинты? — Конец… — видимо, от стресса перепуганный вусмерть омега забывал слова по-английски. — Ясно, — уверенным шагом, совершенно не меняясь в выражении лица и излучая сплошную решимость действовать рационально, Дик поднял Банни на руки. — За мной. Не поднимай головы. Садись в машину. Понял? Бала усердно закивал головой.***
Китти лежал, распластавшись на ковре своей спальни. В голове крутилось множество мыслей, которые он не мог прогнать или загнать в самые отдаленные глубины собственного подсознания: ребенок, компания, арест Нейта, собственный арест, странное поведение Хаддама, зыбкое будущее — обо всем следовало подумать в равной степени основательно. — Ужас, — вздохнул он, раскинув руки. Новость о том, что старый ворчливый альфа, испоганивший ему всю жизнь в Стамбуле, лишился общения со своим ненаглядным и единственным сыном, а уж после и с внуком, привела Китти в неописуемый восторг с одной стороны, и в леденящий душу ужас — с другой. Он понимал, как никто другой, всю серьезность ситуации. Нейт бы никогда не рассорился из-за него с отцом, но тем не менее имя «Китти» звучало в их сегодняшней с Камилем ссоре едва ли не чаще, чем турецкие ругательства. Нейт жалел о разрыве? Но не он ли выставил его виноватым? Не он ли заявил, что Китти соблазнил Селима? Не он ли вменил ему развратный вид и поведение? Может, сказал на эмоциях, уж с Нейта-то станется… Однако все слова звучали, словно их говорил не он, а его отец, которого Китти, как бы не старался, даже уважать не смог. Столько лет Камиль прожил с этим тираном под одной крышей, только и делал, что готовил, убирался и поддерживал мужа во всех его авантюрах… Бедный, бедный Камиль! Китти бы никогда бы не смог так жить. Поэтому и ушел. Да и Нейт особо не держал… Как ему тогда казалось… А тут — хоп! — с отцом столько лет не разговаривает. И целует… И успокаивает… Странно… — Оливер! — Китти даже пропустил момент, когда двери гаража должны были заскрипеть, оповещая о возвращении отца, поэтому едва не стукнулся лбом о краешек стула. — Китти! Нейт! Быстро сюда! Немедленно!***
Банни всегда был аккуратным: на его одежде не задерживались заломы, его волосы вкусно пахли лимонным шампунем, на ногтях сверкал новенький маникюр — идеал омеги, не иначе. Наверное, поэтому Китти поверить не мог в происходящее. Вся шея и даже кусочек подбородка были расцарапаны будто ногтями. — Что это? — спросил он полушепотом, когда отец уложил Банни, завернутого в его пальто, на диван. — Бала?! — от обеспокоенного голоса Хаддама Китти аж дернулся, отшатнувшись. — Что произошло? — бежал босой Оливер, заворачиваясь в халат. — Какой ужас! — причитал Камиль, осматривая чумазого и окровавленного Бала с головы до ног. — Ты ранен? — Собака укусила, — проговорил омега твердо. — Банни… Банни пострадал хуже… Я… мы садовыми ножницами сняли с него электронный ошейник. — Правительственный?! — Оливер выпучил глаза, перебирая в кладовке рядом с кухней все возможные тазики. — Нет, нет, — замахал руками Бала. — Частный. Личный. — Он носил электронный ошейник? Так, это уже переходит все границы, — Дик схватился за смартфон, пока Китти, остолбенев, наблюдал за ночным переполохом. — Я звоню мэру… — Нет! — в который раз взвизгнул Бала и подался вперед. Силы были на исходе, и он едва не споткнулся, запутавшись в дрожащих ногах, благо, Нейт оказался рядом. Китти проследил за его рукой: так естественно и непринужденно лежала его рука на узкой талии. Что за чертовщина! — Нет, пожалуйста! Он найдет! — Он и без того нас всех найдет, лучше пусть найдет нас, когда мы будем к этому готовы, — Дик уже приложил телефон к уху. — Алле, Митчелл? Срочно требуется твоя помощь. — Нет! — Нейт только крепче схватил его, прижав к своей широкой груди, наплевав и на грязь, и на кровь, в которых был перепачкан омега. — Пожалуйста! Он его убьет! Китти почему-то стало совершенно плевать на истекающего кровью Банни, он пялился на нахмурившегося Хаддама, пытающего удержать брыкающегося мужа. Точно! Они же пара! — Никто и никого не убьет, тс! — Дик раздраженно шикнул. — Да… Все так же… Да, тут такое дело, у меня истекающий кровью омега дома, ему нужна программа федеральной защиты свидетелей… Да, да… Да… Да, хорошо, едем. Так, — он спрятал смартфон в нагрудный карман пиджака. — Оливер, одевайся. Ты, — тыкнул он в Камиля пальцем, — ты, — в Бала, — и мы с Оливером, едем к мэру. Там всем вам я добьюсь защиты. А ты, — досталось полусонному Адаму, не пришедшему в себя и подозрительно рассматривающего ангелоподобного омегу. — Дуй немедленно в общагу. Хотя нет, поедешь с нами. Братьям позвони, чтобы не выходили. Так, вы двое — здесь. На вас все равно правительственные браслеты. Банни тоже едет с… — Дик… — Оливер замотал головой. — Черт! — Надо перевязать ему шею, обработать и дать отдохнуть хотя бы пару часов. Иначе будут осложнения… — Че-е-е-е-е-ерт, — он запрокинул голову назад. — Хорошо. Ты, — тыкнул он в Китти. — Смотришь за Банни. Ты, — уже в Нейта, — охраняешь их и Калеба, ясно? Мы вернемся с Оливером и с маршалами. Вы, — обвел он глазами перепуганных омег и собственного сына, — отправитесь под защиту маршалов.***
И почему его так взволновала рука Хаддама на талии Бала? Китти аж фыркнул, передернув плечами и выжимая тряпку в тазик. Еще чего! Просто ему неприятен Бала, вот ему и неприятно, что бывший муж к этой змее так нежно, как к какой-то фарфоровой вазе эпохи династии Цинь или Минь, относится. — Пф, бред какой! — возмутился он. Раны Банни, на проверку оказавшиеся вовсе не такими уж и глубокими, просто многочисленными, были продезинфицированы, оставалось только наложить пару специальных бинтов. Благо, Китти лекции по оказанию первой медицинской помощи не прогуливал, в отличие от некоторых. Глаза его стрельнули в развалившегося на полу у кресла Нейта. — Что? — недоуменно переспросил Хаддам. — Ничего, — Китти резко отвернулся, аккуратно одной рукой придерживая голову Банни. Тот едва поморщился. — Потерпи. Мне тоже нелегко. — Г-где я? — не открывая глаз, спросил омега почти белыми от потери крови губами. — Дома у меня, — буркнул Китти. — Г-где… — Он бредит, — решил поумничать Хаддам. — А то я не вижу, — в миг ощетинился Китти и пригладил липкий конец бинта, хлопнув себя по коленкам. — Вроде все. Зашивать ничего не потребовалось, слава богу… — Удивительно, как Калеб не проснулся. — Его даже фейерверки на Таймс-Сквер не смогли разбудить, а тут всего лишь человеческие охи и ахи… Так-с, точно все? Я не слишком пережал? Посмотри… Нейт наклонился слишком близко, щекоча дыханием его плечо. — Нет, мне кажется, все хорошо… — Отодвинься, — боднул его затылком Китти. Перед глазами встала злополучная лапища на талии злополучного Бала. — Что с тобой? — Ничего, — Китти слил в раковину воду с тазика. — Все нормально. Просто стресс. — Я вообще до сих пор ничего не понимаю, — согласно закивал Нейт. Вот уж кого точно никакая рука на ничьей талии не смущала. — Оно и видно, — Китти решил его заплевать ядом. — Может, я чего-то не понимаю? Но точно все хорошо? — Да, д… черт, — прищурился Китти, услышав, как заскрипели двери гаража. — Вернулись уже? Или это братья приехали? Сиди здесь, — скопировал он точь-в-точь жест отца. — Следи за ним, — уж к позеленевшему полутрупу было бы странно ревновать. Ха! Ревновать! Китти аж на мгновение замер в коридоре. Он и ревну… — Здравствуйте, уважаемый мистер Верано, — он и не заметил, что дверь была открыта. Иначе как перед ним мог очутиться посторонний альфа. Правда, где-то Китти его уже видел… — Я пришел за своим мужем. Можно его получить обратно, пожалуйста?