«Это шутка такая?»
Потому что этого вовсе не может быть. Какие цепи? Какие пилы? Что за игра, чёрт возьми?! Мысли метались от лежащего в стеклянном гробу Акутагавы к словам неизвестного голоса. Чем правда ему теперь поможет? И что вообще произошло? Осаму, шаркая ботинками, подошёл к Рю и опустился перед ним на колени. Скользя ладонями по стеклу, кровь на котором успела засохнуть, он неотрывно смотрел на умиротворённое лицо Рю. За те минуты, что голос объяснял «правила» жуткой игры, Дазай принял тот факт, что самого дорогого человека в своей жизни он больше никогда не увидит. Он останется в памяти; на сотнях фотографий, которые Дазай делал в самые удобные и неудобные моменты; на видео с последнего дня рождения, где они чуть не уронили торт на Чую, за что потом огребли по первое число. Плюшевый заяц с ярмарки, выбитый с большим трудом, будет сидеть на диване в квартире Осаму до тех пор, пока ни покроется толстым слоем пыли. Даже номер телефона останется навсегда в контактах. Но к чему всё это, если Рю больше нет? Если не будет больше прикосновений, объятий, совместных ужинов и вечеров за просмотром кино, пробуждений под мурлыканье известных, старых мелодий. Не будет ещё тысяч фото, где Рю улыбается настолько светло и ярко, что затмевает собой солнце. Больше ничего не будет. — Прости, моё хмурое чудо…***
Чуя обнял себя и стал ходить из стороны в сторону, и раз за разом возвращаться мыслями к Акутагаве, что лежит у него за спиной. Он отвернулся, не хочет смотреть на то, как идиот Дазай размазывает слезами чью-то кровь по стеклу. Не хочет смотреть на дурацкую пародию на Белоснежку, где принцессу не пробудит поцелуй прекрасного принца. Да и принц далеко не такой прекрасный, каким хочет казаться. Акутагава всё это хорошо понимал, но продолжал отдавать ему всего себя и растрачивать крупицы времени. Накахаре от одной лишь мысли о том, что эти двое вместе, становилось плохо. Но он продолжал надеяться, что Акутагава перестанет цепляться за жизнь с этим идиотом и поймёт, наконец, кому он действительно нужен и важен. А сейчас уже поздно. И во всем виноват грёбаный Дазай. Конечно, Чуя винил во всем Дазая, ведь проблемы у Акутагавы были только из-за него. Накахара злился, когда он с улыбкой оплачивал кофе Осаму из своего кармана, когда с неохотой пропускал пары в колледже, потому что Дазаю внезапно захотелось в парк развлечений. А потом разгребал долги по учёбе и питался самой дешёвой лапшой, в то время как Осаму продолжал оставаться одним из лучших на потоке, жить в собственной квартире и обедать в ресторанах. Он почти никогда не отпускал Акутагаву от себя, привязав прочными веревками. И Акутагава возился с инфантильным ничтожеством, любящим только себя и совсем чуть-чуть его. Чуя был абсолютно уверен — любовь Осаму ложна, и он просто использует несчастного Акутагаву, который не смотря ни на что остаётся рядом. Потому что любит по-настоящему. — Как же так…***
Ацуши, продолжая сидеть на каталке, прижимал колени к груди и думал о том, чего же от него хотят. Какую такую тайну нужно раскрыть, чтобы выйти отсюда живым? Он посмотрел на Осаму, и ответ напросился сам собой.«Его тайна — Дазай».
Едва попав в их небольшую компанию, Ацуши встретил человека, с которым захотел провести всю оставшуюся жизнь. Осаму виделся ему обаятельным, улыбающимся коварно и абсолютно недосягаемым. А ещё он смотрел на Рюноскэ так, как никто и никогда не посмотрит на Ацуши — он в этом уверен. И этот взгляд, полный искреннего обожания, замечали лишь те, кто внимательно смотрел на Дазая. И Накаджима завидовал. Потому что ему Осаму не достанется никогда. Но в сердце таилась не только зависть — часть его души Рюноскэ просто ненавидела. Нет, Ацуши был благодарен за то, что тот первым протянул ему руку и вырвал из плена одиноких будней, когда даже сообщение написать некому. Благодарен за то, что тот помог ему обрести друзей. Но делить одну любовь на двоих… к такому он был совершенно не готов. Но изменить что-то было невозможно, как бы сильно ни хотелось. Что же сейчас — Рюноскэ мёртв, Дазай одинок. Можно попробовать перетянуть его на себя, но… Стоит ему рассказать свою тайну, как Осаму окажется ещё дальше, чем был всё это время. Потому что он не предаст Рюноскэ даже после смерти — скорее ляжет рядом. — Чёрт… — шепчет Ацуши в колени, смотря на Осаму. Ему страшно. И не только потому, что он может остаться здесь навсегда. А потому что Дазай может солгать специально, лишь бы не остаться без Рюноскэ.***
Три пары глаз смотрели на стеклянную коробку. Каждый думал о ком-то, кто находился в тёмной комнате. И каждый же думал, что за тайну должен рассказать, чтобы выбраться живым. Или же остаться рядом с телом Акутагавы до последних секунд.