Игра

— Дазай. Ложь. Он ухмыльнулся и нажал на кнопки, активирующие пилы и цепи. Комнату наполнили различные звуки: от визга до лязга. Но громче всего, казалось, были крики Ацуши и Чуи. Первый пытался ухватиться за всё, что попадалось, но руки постоянно соскальзывали. Второй же, как только цепь резко натянулась, рухнул прямо на стеклянный гроб, разбив губу. Они кричали, рвались, но не смогли привлечь к себе внимание человека, что всё это время за ними наблюдал. А он смотрел лишь на Дазая. Позади раздались шаркающие шаги и скрип колёсиков. Он отключил микрофон. — Если бы я знал, что всё будет именно так — не стал бы так быстро соглашаться тебе помогать. — Знаю, Джон. — И всё же ты — один из моих помощников, прошедших испытание. Я не мог отказать. Хотя… твоя игра направлена скорее на месть, чем на попытку указать на ошибки и помочь их исправить. Они сделали то, что ты просил, но не получили обещанного. Ответа не последовало. Крамер подошёл ближе и взглянул на изображение. — Хочешь убить Накаджиму за влюблённость? Он обернулся, глядя на Конструктора, и качнул головой. — Нет. — Тогда за что? — Я не стану его убивать. Он вновь нажал на кнопку, и цепь, затянувшая ногу в стену по щиколотку, расстегнулась. Ацуши, всхлипнув, стал быстро отползать подальше, рыдая и что-то неразборчиво бормоча. Наблюдателем не было видно, но они были уверены, что глаза Накаджимы были полны ужаса и счастья одновременно. Потеряв надежду, в миг он обрёл её вновь. — Накахара? — Если бы он не написал то письмо, ничего бы этого не произошло. Губы растянулись в злобной ухмылке. Он верил в чувства Чуи, видел, ощущал. Но одно лишь его действие выключило в мыслях кнопку «извини, но ничего не выйдет». Но загорелась другая, становившаяся всё ярче и ярче, манящая кровавым, мерзким цветом, к которому за последний год он до дрожи привык. Он устроил эту игру, чтобы проучить всех, кто лез в их с Дазаем отношения. Он продумал всё до мелочей: исчез из поля зрения всех на несколько дней, оборудовал помещение, заказал идеальную копию себя, заручился помощью Конструктора, организовал похищение. Он был готов к тому, что прольётся чья-то кровь. Возможно, это было сделано именно для Чуи. — Он любит тебя. — Он сделал то, из-за чего я умер. — Что ж, Акутагава, надеюсь, ты знаешь, что делаешь. — Знаю. Я достаточно долго жил среди людей, которые притворялись друзьями, но спиной ненавидели друг друга и постоянно лгали. Он развернулся и посмотрел Джону в глаза, склонив голову. — А знаешь, что самое забавное? — И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Что главный лжец здесь я. Поднявшись, он взял небольшой пультик, и вышел из комнаты. Эхо его шагов разносилось по пустому коридору. Наверняка, они всё слышали и ждали, когда игра закончится. И он был готов отпустить их. Всех, кроме одного.