Помолчи, Скабиор

      Когда рана на ноге затянулась и покрылась новой кожей, спасибо экстракту бадьяна и настойке растопырника, Скабиор решил, что ему нужно принять ванну. Волосы на голове были жутко грязными, голова чесалась как у бродячего пса. И все остальное чесалось тоже. Ванна, ванна с горячей водой — только она занимала мысли егеря.        И наконец однажды днем он решился предпринять этот важный шаг на пути к личной гигиене и комфорту.       Но никого не предупредил. И как будто бы забыл о головокружении.        Когда Панси, заменяющая в тот день Розмерту, обнаружила, что с потолка паба сначала слегка капает, а потом уже и струйками льется вода, она сперва подумала, что это от дождя протекает крыша. Но потом Панси вспомнила, что погода сегодня ясная, а здание «Трех метел» двухэтажное, и на втором этаже находятся номера… «Скабиор!» — мелькнула мысль. Крикнув эльфу Тринки, что ей срочно надо отойти, Панси со всех ног бросилась в свой номер.       Когда она открыла дверь, на ноги ей выплеснулась вода.        — Скабиор, твою мать, что ты здесь устроил? — закричала Панси, удаляя воду Эванеско.        «Ежели от Эванеско влага где убудет, то в другом месте от Агуаменти влага сия прибудет, — вспомнились Панси слова профессора Флитвика. — Сие есть вселенский магический закон равновесия массы».       Панси распахнула дверь ванной.        На ее ноги опять выплеснулась волна. Не обращая на это внимания, Панси принялась вылавливать из ванны бессознательного Скабиора, чья голова только что была полностью под водой, а темные волосы плавали поверху, словно водоросли. Длинные темно-коричневые водоросли.        — Ну что же это за придурок-то такой на мою голову, а?! — жаловалась Панси, удаляя воду с пола и частично из ванны и устраивая егеря так, чтобы он в ванне сидел, а не плавал и не тонул. — Анапнео! Эннервейт!        — Привет, красавица, — поморгал глазами егерь. — А я вот — помыться решил.        — Драккл, ты залил весь паб! Почему не сказал, что собираешься в ванну!        — Оу, цветочек, если б я знал, что ты хочешь со мной, я бы непременно тебе сказал. А ты — хочешь? Со мной? — он доверчиво заглянул ей в глаза.        — Помолчи! Чертов шут! Ты же мог утонуть! — возмущалась Панси.        — А ты бы огорчилась? Если бы я утонул? — проникновенно спросил егерь, понизив голос.        — Да ты и в огне не горишь и в воде не тонешь! — горько сказала Панси. — Что с тобой делать вообще?!        — Понять. Простить. Ласкать. Любить, — ответил егерь. Он откинул голову назад, оперся о бортик ванны и закрыл глаза. — Да. Любить и ласкать, — задумчиво повторил он. — Другого не дано, цветочек.       Голова опять кружилась.        — Ты невыносим, — сообщила Панси.        Скабиор открыл один глаз и внимательно на нее посмотрел.        — Ну подумаешь, сознание потерял на минуточку. Чего сразу орать-то? Помоги мне лучше голову помыть. Пожалуйста. Сил никаких нет терпеть уже, как все чешется.       Делать нечего, раз он так вежливо просит, придется помочь.        — У тебя блох нету? — не могла не подколоть Панси.         — А хер знает. Может, и запрыгнула какая шальная с Фенрира, — хохотнул Скабиор.        — Фу! Скабиор! Как ты можешь?!        — А чё такого. Дело житейское. Все мы дети природы, — пафосно произнес егерь и подмигнул Панси.        Она налила в ванну еще воды. Добавила пену, чтобы не лицезреть егерское тело во всех подробностях, которые были прекрасно видны сквозь прозрачную воду. Подробности притягивали взгляд.         — Ну и что ты сделала? — капризно произнес егерь. — Так-то ничего не видно!         — А ты за свою жизнь на себя не нагляделся, что ли? И вообще. Помолчи, Скабиор.       Скабиор покорился судьбе.       Панси вспенила шампунь на голове егеря, осторожно помассировала его голову, чтобы не сделать больно. Аккуратно промыла длинные волосы. Пена на голове сначала была розовой, но когда Панси намылила второй раз, уже стала белоснежной.        Прополоскав волосы, Панси помогла вымыть и всего остального егеря.         — Потри мне спинку, пожалста, — попросил Скабиор, перекидывая чистые волосы через плечо вперед.       Стиснув зубы, Панси выполнила и эту просьбу.        О существовании в мире предмета под названием «мочалка» ни Панси, ни егерь почему-то не вспомнили. После спины Панси уже по собственной инициативе потерла его плечи, шею, грудь… Хотя скорее всего она уже не терла, а ласкала его тело, скользкими от воды и от мыльной пены руками.        Дотрагиваться до его кожи было приятно и волнующе.       Что ни говори, а медленно касаться плеч взрослого сильного мужчины, тем более в такой вроде бы обыденной, но в то же время весьма откровенной ситуации было гораздо более возбуждающим занятием, чем гладить в темноте слизеринской спальни или ниши за гобеленом хоть и тренированные, но все же юные тела ровесников. Хотя… Маркус Флинт, например, был на пару лет старше. Он научил Панси некоторым интересным штукам… Но даже Маркус проигрывал егерю по всем статьям.       Вообще, Панси не собиралась ложиться с егерем в постель. Так, просто рассуждала…        «Так, стоп», — сказала себе Панси, когда в последний момент удержала себя от того, чтобы прикоснуться губами к его плечу, собрать языком капельки воды с кожи…        Скабиор сидел с закрытыми глазами и балдел. Он слышал, как изменилось дыхание Панси. Каждым квадратным дюймом кожи чувствовал затаенную дрожь ее пальцев. Когда она ласкала — другого слова не подобрать — его руку от локтя до плеча, потом трогала шею, спину и тем же путем возвращалась к локтю, снова и снова, он сжимал под водой кулаки, чтобы как-то сдержаться и не затащить ее к себе в ванну, и не познакомиться с ней максимально подробно. Ох, Мерлин…        — Ниже, цветочек, теперь чуть-чуть пониже, — попросил он, когда руки Панси осмелели и стали будто бы ненамеренно задевать ногтями его соски и спускаться на живот. — Там так интересно! И так приятно!        Не прокатило.       Панси плеснула ему в лицо водой. Ей хотелось и самой подставить голову под воду, под ледяную, чтобы унять свою разгоряченную кровь.        — Помолчи, Скабиор. И вообще, давай вылезай отсюда. Мне еще комнату сушить, пока Розмерта не пришла!         — Эх, цветочек, на самом интересном месте! — посетовал Скабиор, с удовольствием отмечая явный интерес к его персоне, расширивший зрачки Панси.        Он встал из воды в полный рост.       Панси не знала, куда деть глаза. Захватывающие подробности, скрытые до этого под водой, во всей своей дерзкой природной красе маячили на уровне ее лица.       Она всего на секунду отвернулась, чтобы подать ему полотенце. И еле-еле успела схватить  его за руку, потому что он едва не рухнул обратно в воду, опасно покачнувшись.         — Прости, цветочек, — пробормотал он ей куда-то в шею, не в силах побороть приступ головокружения и повиснув на Панси всем своим весом.       У Панси кончились все слова. Молча она обхватила его руками и помогла выбраться из ванны.        Скабиор был мокрым. Платье Панси было мокрым. Пол в комнате был мокрым.        Панси бросила на кровать полотенце перед тем, как усадить туда Скабиора. Не мочить же еще и простыни! И так он устроил здесь всемирный потоп!        Второе полотенце она подала бессовестному егерю:         — Вытирайся.         — Спасибо.       Потом они оба молчали.        Панси взяла палочку и принялась удалять воду с пола. Высушивающие заклинания справлялись с последствиями наводнения, но делали воздух в комнате очень влажным.        Панси открыла окно. Был жаркий майский день. В комнату хлынул аромат травы и цветов.        Вернувшаяся Розмерта была весьма недовольна случившимся.        Панси как раз заканчивала приводить в порядок коридор и лестницу, до которых тоже докатились волны, когда хозяйка «Трех метел» молча прошла мимо нее и направилась в комнату номер четыре.       Скабиора явно ждал серьезный разговор.       Розмерта неплотно прикрыла за собой дверь. И через час, когда Панси поднялась из зала наверх, чтобы спросить Розмерту, где ключ от кладовой с напитками, девушке пришлось испытать некоторый шок от увиденного.       И от услышанного.        — Рози! — голос егеря звучал весьма игриво. — Ну ведь нас столько всего связывает! Столько приятных моментов! Ну не говори, что ты забыла! Я вот помню всё, прекрасно всё помню!        — После стольких лет? — усомнилась Розмерта.        — Всегда! — пылко уверил ее Скабиор.        — А как же Северус? — Розмерта пыталась говорить серьезно, но сбивалась на хихиканье.        — А что Северус? Северус не стенка, подвинется! — разглагольствовал егерь. — И ведь здесь нет Северуса. Только мы вдвоем, Рози…        Несколько минут тишину прерывали только вздохи и негромкий смех.       Панси понимала, что нужно немедленно уходить. Но не могла.       Она заглянула в комнату.       Розмерта сидела на кровати Скабиора.       Одной рукой егерь орудовал под юбкой Розмерты, другой держал ее за затылок, запустив пальцы в золотистые локоны.        Они целовались. Жадно. Прямо-таки неистово.       Они не заметили Панси.       Панси развернулась и ушла, стараясь ступать как можно тише.        До самой полуночи она обслуживала посетителей паба и старалась лишний раз не разговаривать с Розмертой, которая явно пребывала в отличном настроении.       Когда в «Трех метлах» закрылась дверь за последним засидевшимся клиентом, Панси не стала сразу возвращаться в комнату номер четыре.        Вместо этого она вышла через заднюю дверь. Мельком взглянула на открытое окно на втором этаже.       И пошла к железной дороге.         До станции Хогсмид она дошла за пять минут. И потом долго сидела на лавочке на платформе, всматриваясь то в блестевшие в свете луны рельсы, то в темно-темно-темно-синее небо над головой.        Почему эти соловьи поют так громко?        Она обязательно подумает об этом. Но завтра, завтра, завтра…