***
Если Не Хуайсан говорит тебе что-то сделать, ты делаешь это. Вэй Ин уже давно поддался на его уговоры и признал, что его друг, пожалуй, всегда прав. Тот факт, что он не бросил его и не разорвал связи с Цзянами, как многие другие, говорил о его преданности Вэй Ину. Он знает, что Не Минцзюэ не одобряет эту тесную связь Не Хуайсана с Цзянами, но это меньшее, что он может сделать для семьи, потерявшей всё. Не Минзцюэ не может оспорить доброту своего младшего брата, поддерживающего некоторое подобие дружеских отношений с Вэй Ином. Сегодня вечером Не Хуайсан рассказал о большой «рыбе» которую можно поймать на этой вечеринке. Компания Не Минцзюэ проводит ежегодное торжественное мероприятие, посвященное столетнему юбилею бизнеса Не, и на это событие были приглашены все, кто состоит в их окружении хотя бы на цент. Возможно, это не совсем так, потому что, оценив окружающих беглым взглядом, Вэй Ин не находит никого, кто зарабатывал бы меньше миллиона. Никого… кроме него самого. Он действительно должен чувствовать себя неловко, возвращаясь в высший свет и ничего не имея за душой. Однако целый год, который он провёл в роли «конфетки» для обеспеченных старых мужчин, закалил его характер, и Вэй Ин сделал и сказал за это время столь многое, что теперь ничто его не беспокоит. В любом случае, его теперь практически не узнать. Многое изменилось с того момента, когда он принял на себя роль богатой детки. Теперь ему известно, чего желает человек, смотрящий на него с похотью, и знает, как понравиться среднестатистическому горячему мужчине. Он знает, что они смотрят в его глаза, на длинные тёмные ресницы, на макияж, напоминающий образ сердитой кошки, на его кроваво-красную помаду и на то, как он широко выгибает губы и тихо смеётся, демонстрируя свои сверкающие белые зубы. Он знает, что притягивает к себе мужское внимание, врываясь в комнату так, будто это место принадлежит ему, в своём длинном красном шёлке и с лентой, обтягивающей его тонкую талию, в одежде, что подчёркивает все изгибы его тела, которые нужно подчеркнуть. Он стройный и худощавый, и каждый раз, когда поднимает руку, он знает, что все смотрят на его тонкие запястья. Их мысли наверняка о том, как легко его разбить, справиться с ним. Его волосы больше не стригут; он поддерживает их длинными и тёмными, чтобы локоны ниспадали по спине. Иногда он заплетает их, если компаньон берёт его на более шикарное мероприятие, но сегодня он завязал их лентой в обычном полухвосте. Он знает, это только заставляет мужчин думать о том, чтобы распустить их. За последний год, пожалуй, Вэй Ин заимел постоянных клиентов. Но богатые слишком непостоянны, и они либо слишком переживают, либо очень скоро переезжают. Вэй Ину нужно заводить больше новых связей, ему нужно очаровывать больше мужчин, и Не Хуайсан был так услужлив, подсказывая ему все места, куда стоило бы прийти. Друг никогда не выражал открытой поддержки на этом пути, но между ними существует молчаливое понимание того, что Вэй Ин делает то, что должен, чтобы удержать семью на плаву. И поэтому Не Хуайсан помогает ему, как может, как лучшему другу. То же самое случилось с цзе-цзе и Цзян Чэном — они узнали о его настоящем занятии после нескольких месяцев лжи о том, что он работает в две смены в ресторане ради того, чтобы заработать столько денег; вначале они не одобряли этого, и Цзян Чэн и Вэй Ин впервые поссорились так сильно, но их разногласия разрешила цзе-цзе, рухнув на пол от переживаний — и они смирились с этим после того, как он объяснил им, что не делает ничего из того, что его не устраивало бы, и что его клиенты ценят не бессмысленный секс, а общение. Вэй Ин был в опасности много раз, но каждый раз он находил выход из таких ситуаций. После всего он стал осторожным, к примеру, теперь он всегда пишет Цзян Чэну в течении двух часов, или носит в волосах острые шпильки. В конце концов, денег, которые Вэй Ин собирал на «сладких» свиданиях, было достаточно, чтобы теперь Цзян Чэн приходил домой в нормальные часы и ужинал вместе с семьёй снова. И это было важнее всего. Они смогли переехать из тесной студии в трущобах в скромную трёхкомнатную квартиру в куда более безопасном районе, и это значительно улучшило качество их жизни. Сразу после того, как он оказывается тут, Вэй Ин бездумно бродит по залу и делает свою первую остановку у фуршета. Вокруг толпа, и каждый стоит в своей группе, переговариваясь друг с другом, держа в руках бокал вина, а официанты вяло передвигаются, чтобы предложить ещё десертов или напитков. Вэй Ин знает, что ему нужно присоединиться к этим группам, но он был голоден. И голодал он весь день ради того, чтобы натянуть на себя эту одежду. Он постоянно худеет, пытаясь сделать себя тоньше настолько, насколько может, зная, что мужчины любят это, но, о Небеса, как же Вэй Ин голоден. Он хватает бокал с шампанским со стола, а его руки жадно тянуться к первому попавшемуся на глаза десерту. Он знает, что ему нужно питаться лучше. На гарнир есть рис и лапша, но Вэй Ин не заботится о полноценном ужине сегодня. В любом случае цзе-цзе готовит ему суп из свиных рёбрышек и корней лотоса каждый раз, когда он возвращается с подобных мероприятий. Сегодня он с удовольствием побалует себя сладкой выпечкой. Он так голоден и почти стонет, когда впервые откусывает от красного, бархатного на вкус пирожного, и чувствует, как еда скользит по его горлу. Будь Вэй Ин внимательнее, он бы заметил, как с другого конца комнаты, с тех пор, как он зашёл в помещение, за ним наблюдают золотые глаза. Он бы также мог заметить шаги человека, который направлялся к нему, затихшие прямо за его спиной. Заметил бы, как резко сбилось чужое дыхание, а рука, которая сначала жадно потянулась к нему, тут же быстро опустилась. И заметил бы голос, который звучал только с предельной уверенностью, недосказанной тоской. — Вэй Ин. Вэй Ин не обернулся. Не сразу. Он даже не останавливается, чтобы подумать о знакомом голосе, но это не похоже на то, что у Вэй Ина есть привычка обдумывать что-либо. Он ждёт, пока последний кусочек пирожного проскочит в горло, и затем он облизывает губы. Внутренне приготовившись к противостоянию, он поворачивается и встречает человека, который его позвал. В этой комнате не должно быть много тех, кто бы знал, что он здесь, кроме Не Хуайсана и его старшего брата. Однако возвращение на знакомую территорию означало риск, и Вэй Ин более чем был готов к тому, что его будут преследовать враги семьи Цзян. — Оу, — первым отпускает Вэй Ин, когда узнаёт чужое лицо. Имя этого человека всплывает в памяти, точно колыбельная из детства. — Лань Чжань. Лань Чжань старый друг. Вэй Ин не уверен, что они были друзьями-приятелями. Однако они вместе учились в частной школе, где Вэй Ин провёл много лет, дразня Лань Чжаня, до тех пор, пока они не выпустились и Лань Чжань не отправился учиться за границу. Цзяны, может, и были богаты, но Лани находятся на совершенно ином уровне с их старыми деньгами. Вэй Ин помнит, как горько попрощался с Лань Чжанем перед его отъездом в их нежном восемнадцатилетнем возрасте, но не помнит подробностей, только то, что он пролил слезу. Вэй Ин не помнит много из того, что было. Всё, что происходило до падения семьи Цзян, теперь кажется таким незначительным. Вэй Ин напоминает себе улыбнуться. Лань Чжань вернулся. Это хорошие новости. — Ты вернулся! — Мн, — произносит Лань Чжань, и его губы приподнимаются в улыбке, которая, как знает Вэй Ин, является его собственной версией. Он стал выше. Как, чёрт возьми, он всё еще рос после восемнадцати? Он выше всего на пол фута, но, тем не менее, он выше. И теперь, когда Вэй Ин не ест так много, он мгновенно уменьшился в размере по сравнению со старым другом. Лань Чжань стал шире в плечах, его хорошо сшитый чёрный костюм демонстрирует его возмужавшее крепкое телосложение, а его челюсть стала более точеной. Он потерял тот небольшой детский жирок, который у него был, и его резкие черты теперь заметно выделяются на хорошо очерченном лице. Его тёмно-каштановые волосы, короткие и идеально уложенные. Он хорошо выглядел, когда был подростком, но сейчас… Сейчас он стал разрушительно красивым мужчиной. Вэй Ин уже видит тоскующие взгляды, слышит возбуждённые перешёптывания в толпе позади и улыбается. Этого следовало ожидать. Каково быть вторым наследником в семье Лань на столь желанный бизнес и при этом чрезвычайно привлекательным? Вэй Ин не представляет, сколько внимания Лань Чжань получает ежедневно. Несмотря на это, некоторые вещи не меняются. Вэй Ин узнал бы эти пухлые розовые губы и этот элегантный нос где и когда угодно. Лицо Лань Чжаня по-прежнему не выражает эмоций, а его глаза будто мертвы. Однако его взгляд всегда пронзителен и так, так интенсивен. Вэй Ин помнит, как сжимался под холодным взглядом друга, задаваясь вопросом, смотрел ли он так только на него. Ему всегда казалось, что Лань Чжань мог точно сказать, что у него на уме, и знал, что Вэй Ин прятал что-то в рукаве для их следующего совместного занятия. Он вдруг вспоминает, как часто его оставляли после занятий, потому что Лань Чжань вмешивался и тихо рассмеялся про себя. В итоге Лань Чжаню пришлось присутствовать на каждом занятии с ним, как помощнику учителя, так что он тоже не остался своего рода безнаказанным. — Когда ты вернулся из Америки? — спросил Вэй Ин, хватая другой бокал с шампанским. Он сегодня здесь ради дела, но это не значит, что он не может немного поговорить со старым другом, которого он не видел много лет. Тот факт, что Лань Чжань заговорил с ним по собственной воле, означает, что он не против общения с ним, несмотря на то, что произошло с Цзянами. И поэтому Вэй Ин хотя бы предоставит ему такую возможность. — Прошлой ночью, — быстро ответил Лань Чжань. Вэй Ин почти выплюнул свой напиток. Нет, теперь он не уверен, что Лань Чжань достаточно осведомлён о сплетнях их мира, и что он действительно не замечает социальных последствий общения с Вэй Ином. — Тогда должно быть много других людей, с кем ты должен поговорить, — Вэй Ин отводит взгляд, мужественно пытаясь отогнать своего старого друга в другое место. Если Лань Чжань не знает, то Вэй Ин не может подвергать его опасности и вовлекать в грубые сплетни о Цзянах. — Тебе не нужно беспокоиться о старом маленьком мне. — Вэй Ин, — зовёт его снова Лань Чжань, и на этот раз это прозвучало более настойчиво, словно боится, что Вэй Ин сейчас уйдёт — и уйдёт навсегда из его жизни. Он тянет его за запястье, притягивая к себе. — Вэй Ин, я знаю. Вэй Ин бросает на него горячий взгляд. — Ты знаешь что? — Твоя семья, — шепчет Лань Чжань. В его глазах стоит ужас, будто он не может поверить в то, что произошло с Вэй Ином, а тот не может вынести второго взгляда. — Вэй Ин, это не имеет значения. Я собирался позвонить тебе, как только смогу, независимо от этого. Я не ожидал… Он не ожидал, что Вэй Ин появится на этом мероприятии и покажет всем своё лицо после того, что произошло год назад. Вэй Ин расслабляется в этой хватке. Если Лань Чжань знает и принимает его таким, Вэй Ину не о чем переживать. Он, откровенно говоря, устал постоянно защищаться, драться, кричать, бить и убегать от людей, которые, как он знает, не могут помочь, но сочувствуют его участи. Это нормально, когда люди жалеют их. Вэй Ин использует это. Намерения, с которыми он пришёл сюда сегодня, не чисты. Поэтому Вэй Ин считает, что не заслуживает никакого морального превосходства. Если Лань Чжань собирается его пожалеть, Вэй Ин примет это. Но ничего более. — Лань-эр-гэгэ, — поёт Вэй Ин старое прозвище, сложив губы в хорошо отрепетированную улыбку. Это восхитительно и привлекательно, и он знает, что заворожит любого, кто положит на него глаз. Он делал это миллион раз — подчинял и убеждал мужчин, которых было необходимо убедить. Он сделал это только ради того, чтобы отвлечься от темы о его семье и перейти к чему-то другому. Он не ожидал услышать судорожный вздох Лань Чжаня и почувствовать, как мужчина, который был выше него, усилит хватку на его запястье. Он попался на это. Голову посещает отвратительная мысль, и Вэй Ин задается вопросом, должен ли быть таким жестоким. — Не хочешь ли ты найти нам более уединённое место, Лань Чжань? — Мн, — кивает Лань Чжань. Его взгляд всё ещё прикован к губам Вэй Ина и его вечно сияющей улыбке.***
По какой-то причине Лань Чжань не ослабил хватку на запястье Вэй Ина, а тот… просто позволил ему это. Был ли смысл отказывать? Он никогда не видел старого друга таким напористым, и Вэй Ин солжёт, если скажет, что это не заставило его увидеть Лань Чжаня в ином — более привлекательном — свете. Он позволил другому мужчине вести себя, пока тот искал укромное место для разговора, и в итоге они оказываются на одном из многочисленных балконов, выходящих из зала. Занавески отделяют балкон от остального этажа, создавая иллюзию закрытой комнаты, где влюблённые могут тайно встречаться. Или, к примеру, бизнес-партнёры ведущие переговоры о сомнительных сделках. Лань Чжань заботливо задёргивает шторы, чтобы никто не мог прервать их. Вэй Ину… это льстит. Лань Чжань определённо много думает об этом, но сам Вэй Ин не ожидает от него чего-то меньшего. Он всегда был скрупулёзным, дисциплинированным, организованным. Ничто, что бы Лань Чжань ни делал, не может быть недостаточно совершенным. На балконе они могут почувствовать свежий воздух, которого так не хватало в душном конференц-зале. Вэй Ин выходит на свободное пространство, разглядывая оживлённые улицы города и светлое ночное небо. Прошло много времени с тех пор, когда он наслаждался этими видами; он провёл слишком много подобных ночей в дорогих ресторанах, за ужином с мужчинами, чьи лица он забывал спустя месяц или два. Прочие вечера, когда у него не было никаких забот, он проводил в их уютной гостиной с цзе-цзе и Цзян Чэном, за просмотром новинок на Нетфликсе или за игрой в настольные игры. Эти дни были его счастьем. Вэй Ин скоро вспоминает о Лань Чжане, который всё еще топтался позади него, и это заставляет отринуть прочь счастливые воспоминания. — Лань Чжа-а-ань, — мягко промурлыкал он, улыбнувшись. Вэй Ин удивляется тому, как на него смотрят. Он знал, что прочим мужчинам нравилось, когда он звал их, и знал, как выглядел, когда его лицо женственно обрамляли тёмные пряди, а его губы были притворно надуты. Ему было известно, что их пленяли его мягкий взгляд и образ ребёнка. Однако Лань Чжань знал его раньше. Лань Чжань помнил те дни, когда он, Вэй Ин, был более непокорным и шумным, менее расчетливым и тем, которому не нужно было продумывать каждый свой шаг. Он спрашивает себя, а мог ли Лань Чжань всегда видеть его насквозь? Изменилось ли что-то? Лань Чжань подошёл ближе, когда прозвучало его имя, и встал грудью к чужой груди. Мужчина стоит так близко, что повернётся — и сможет почувствовать дыхание Вэй Ина на своей шее. Ему интересно, было ли это продуманно заранее. — Как поживает твоя семья? Разумеется, он решил начать с вежливых простых вопросов. — Они в порядке, — отвечает Вэй Ин, на мгновение ослабив бдительность. Вопросы о семье он слышал нечасто, но это нормально. К тому же ему не платят за разговоры о его семье. Лань Чжань, конечно же, знает, как много для него значат родные, и Вэй Ин ценит это. — Мы справляемся. У нас хорошая квартира, и цзе-цзе и Цзян Чэн работают на местах лучше, чем раньше. Сейчас всё вокруг становится лучше. В начале было тяжелее. — Это хорошо, — отвечает Лань Чжань, и голос его звучит облегчением. Это трудно понять, но Вэй Ин провёл с ним столько времени, что теперь мог различить любую его интонацию и изменения на его лице. — Как ты? — В порядке, — пожимает плечами Вэй Ин. Он не может сказать ничего большего. — Я живу одним днём. Мы не знаем, что принесёт нам будущее, но думаю, это даже неплохо. Мы вместе, и этого достаточно. Дыхание Лань Чжаня становится тяжелее. — Прошу прощения. — Это не твоя вина, Лань Чжань, — произносит Вэй Ин, качнув головой. В этот раз он поворачивается к мужчине рядом, улыбнувшись ему. Он действительно был произведением искусства, не так ли? Его волосы едва развеваются на ветру, а глаза его сияют в темноте. Наклонив голову, Вэй Ин смотрит на своего старого загадочного одноклассника. Старые лучшие друзья? Может быть, однажды они и были лучшими друзьями. Он уверен, когда-то Лань Чжань испытывал к нему что-то вроде привязанности. — Меня не было рядом, — тихо и с сожалением говорит Лань Чжань. Вэй Ин понимает: этот мужчина стал более разговорчивым. Он стал немного — самую малость — экспрессивным, более уступчивым и, может, более агрессивным, но остался по-своему молчаливым. Он до сих пор не отпускает руки Вэй Ина. — Глупый, как бы ты мог быть там со мной? — Вэй Ин едва сдерживает себя от того, чтобы не закатить глаза от этой искренности. Он думал, что хорошо знал Лань Чжаня, но не помнит, чтобы он был таким нелепым. Лань Чжань второй человек в семье, и Вэй Ин никогда и ничего не ожидал и не будет ожидать от этого человека. — Ты учился. Разве тебе не нужно было получить бакалавра и магистра? К тому же ты не был мне обязан, так с чего ты должен был быть там со мной? Вэй Ин говорил конкретно о себе, но он не упустил то, каким несчастным стало выражение лица Лань Чжаня. Это удивляет его, и он задумывается о том, что его старый одноклассник стал таким эмоциональным. С каких пор он стал сочувствовать ему? Возможно, это просто случайность или в Штатах случилось что-то травмирующее, из-за чего Лань Чжань стал испытывать больше эмоций, чем раньше. Однако Вэй Ин прошёл через многие подобные случаи, и ему было известно, как выведать намерения мужчины. В конце концов, он пришёл на эту вечеринку именно ради того, чтобы найти кого-то кто позаботится о нём. И здесь был мужчина, который предлагал ему это на блюдечке с голубой каёмочкой. Вэй Ин не мог быть на сто процентов уверен в намерениях Лань Чжаня, и он не мог даже представить ту версию Лань Чжаня одинокой и лишённой компании, как прочие мужчины, которых он знает, но Лань Чжань был с ним так услужлив, так нежен, что Вэй Ин был обязан попытаться. Ему было нужно узнать, почему Лань Чжань смотрит на него так, будто он — его единственное сожаление в этой жизни, и почему чужие пальцы всё еще опутывают его запястье. Люди меняются. Вэй Ин изменился. Лань Чжань тоже мог стать другим. Единственное, что сдерживает Вэй Ина, это факт эксперимента над старым другом, но он не видит причин, чтобы не проверить его совсем немного. Потому что не похоже, что он должен действовать. Вэй Ин просто хочет попытаться и увидеть, и выяснить, вытащил ли Лань Чжань его на балкон только ради того, чтобы поймать потерянного старого друга или… есть другая причина. Что-то тёмное. Что-то опасное. — Я скучал по тебе, — тихо выдыхает Вэй Ин, и его губы растягиваются в грустной улыбке. Он взял на заметку то, как уши Лань Чжаня покраснели от его слов. Первый удар, — Лань-эр-гэгэ. Уверен, в Штатах было много интересного. Я так завидую. Много людей ли ты встретил? Ставлю на то, что там было много привлекательных лиц, я прав? Встречался ли ты с кем-то? Ты не мог не сделать этого. Ответ Лань Чжаня прозвучал нерешительно: — Нет. — Нет, что? — смеётся Вэй Ин, и глаза его горят лёгкой игривостью. — Я задал тебе миллион вопросов. Не хочешь ли ты сказать что-то еще? Мне думалось, что поездка за границу поможет тебе расслабиться. Ты всё ещё такой жестокий. — Не встретил новых людей. Они не были привлекательными. Не встречался, — решительно, как и обычно, ответил Лань Чжань. Вэй Ин искренне рассмеялся. Это напоминает ему причину, по которой ему так нравилось дразнить Лань Чжаня в молодости. Разозлить другого человека было слишком легко: Вэй Ин никогда не встречал никого столь же чопорного и несгибаемого, как он. — Почему ты ни с кем не встречался? — Вэй Ин приближается к нему с каждым словом, и на этот раз он старается вытянуть свою руку из чужой хватки, чтобы переплести их пальцы, и он также становится инициатором их более тесного контакта. Он клянется, он увидел, как золотистые глаза мужчины загорелись чем-то — возможно, надеждой? Второй удар. — Лань Чжань, ты очень красивый, ты знаешь это? Мне кажется, люди не могут не влюбиться в тебя. Или ты просто придирчивый? Ты не можешь делать так всегда, ты знаешь это. Или ты думаешь, что ты красив достаточно, чтобы быть придирчивым? Вэй Ин так близко к Лань Чжаню в этот момент, что его горячее дыхание оседает на его шее, как он и хотел. Он говорит, взмахивая ресницами, ярко подведёнными чёрной тушью, и тянет другую руку, на которой был сделан маникюр, чтобы убрать волосы себе за плечо. Он оставляет левую часть шеи беззащитной и открытой, готовой, и он видит, как взгляд другого мужчины угодил в эту ловушку. Третий удар. До того, как Лань Чжань отворачивается также быстро, как отбрасывает непристойные мысли из головы, Вэй Ин успевает заметить, как золотые глаза потемнели в знакомом желании. О, ему это нравилось. — Лань Чжа-а-ань, — снова поёт Вэй Ин, поднимая их переплетённые пальцы. Он прижимает чужую руку к своему лицу в будоражащей манере и щекой трётся о костяшки пальцев. — Почему ты не хочешь ответить мне? Ты не хочешь разговаривать со мной? Разве ты не притащил сюда моё бедное бренное я, чтобы поговорить? Мне казалось, что ты хочешь… — Вэй Ин, — в предупреждении выдыхает мужчина, и Вэй Ин никогда не слышал его таким… сдержанным. Лань Чжань не убирает руки, когда Вэй Ин прикасается к нему, а значит, он должен был наслаждаться этим. Он не отходит, чтобы увеличить дистанцию между ними, только поворачивает голову немного в сторону, чтобы избегать взгляда Вэй Ина. Он должен был быть напуган. Вэй Ин раньше никогда не был с ним настолько приставучим. Чёрт, он не уверен, что вообще был кто-то кто наседал на него так сильно. Вэй Ин мог представить, как Лань Чжань сохраняет дистанцию в пять футов со всеми, кто не является его старшим братом или дядей, и поэтому могла быть лишь одна причина, по которой он до сих пор выдерживал все наглые действия Вэй Ина. — Ты… — Лань Чжань поднимает глаза и на секунду бросает взгляд на обнажённую шею Вэй Ина, а после опускает руку только для того, чтобы снять с себя куртку и накинуть её на плечи другого мужчины. — Ты слишком легко одет. Эта одежда очень… мала тебе. Ты не можешь посещать мероприятия, как эти, в таком виде. Так значит, он собственник. И собственник достаточно, чтобы указывать Вэй Ину, прежде чем объявит, что их отношения стали выше звания старых, потерянных семь лет назад друзей. — Думаю, я выгляжу симпатично, — Вэй Ин наигранно плачет. Скажи мне — он смотрит в эти противоречивые золотые глаза, — скажи мне, что считаешь меня красивым. Он близок к границам возможного, он знает это. И Лань Чжань контролирует себя достаточно хорошо, чтобы не попасть в эту ловушку снова. Наверняка, он уже догадался о планах Вэй Ина. Он умный; они оба гении. Он не верит, что Лань Чжань может вести сложные деловые переговоры, но не может читать Вэй Ина вне зависимости от его действий. Лань Чжань знает лучше. Признание Лань Чжаня звучит напряжённым шепотом: — Вэй Ин красивый, — он все ещё дергает пиджак и пытается изо всех сил правильно расположить его на плечах Вэй Ина, будто его удовлетворит только тот результат, в котором он прикроет одеждой то, что ему нужно. — Но Вэй Ин не может… Не может… Одеваться так перед другими. Должно быть, ему потребовалось немалое усилие, чтобы сказать подобное Вэй Ину. Даже темноволосый мужчина поражен. Определённо, сомнений нет. Лань Чжань увлечён им, и увлечен так сильно, что всецело вверял Вэй Ину безграничную власть над ним. Они только воссоединились на какие-то двадцать минут, и Вэй Ин уже ощутил на себе, какой Лань Чжань собственник и насколько тот жаден до прикосновений к нему. Вэй Ин не знает, можно ли это назвать любовью, но уверен, что тот его желает. Лань Чжань теперь смотрит на него иначе. Глаза, которые раньше выражали в его сторону презрение и недовольство, теперь смотрят на него с обожанием и теплотой. Он даже достаточно самоуверен, чтобы попытаться спрятать Вэй Ина от публики. Имей Лань Чжань волю, скрыл бы он его ото всего мира? Интересно ли что-то подобное кому-то вроде Лань Чжаня? — Лань Чжа-а-ань, — кокетливо смеётся Вэй Ин. Он наслаждается каждым прикосновением высокого мужчины и его вниманием. Лань Чжань действительно не видит никого, кроме него. Каждый его взгляд прикован к движениям Вэй Ина, и что бы он ни дал, Лань Чжань это жадно заберет. Он падает в объятия другого мужчины и чувствует, как Лань Чжань будто окутывает его своим теплом. Сандаловое дерево. Он пахнет точно так же, как и семь лет назад, когда они сидели рядом друг с другом. Вэй Ин словно слышит свой слабый смех из тех времён; слышит, как Лань Чжань произносит его имя почти с рычанием. Дни, которые они вынужденно проводили вместе. Образ старого одноклассника, когда он сидел у окна по вечерам и лучи закатного солнца падали на его бледные пухлые щеки. Он почти забыл это всё. Это всё позволяет ему чувствовать себя в безопасности. — Я не принадлежу тебе, ты знаешь это? Ты только можешь указать мне на то, что мне следует и не следует надевать. — Никогда бы не посмел владеть Вэй Ином. — Тогда почему ты пытаешься спрятать меня от всех? Разве это не эгоистично, Лань-эр-гэгэ? Или это то, чем ты сейчас увлекаешься? Я не буду удивлен… — Привлекать столько внимания, одетым подобным образом — небезопасно. Вэй Ин может оказаться в опасности. — О, ты считаешь, что сейчас я не могу себя защитить? Что за опасность мне может грозить? Думаю, ты единственная угроза, которую я встретил с того момента, как оказался на этой вечеринке, гэгэ. Флирт никогда не давался ему так легко, как сейчас. — Нет, — опровергает Лань Чжань, однако мягкий взгляд выдавал его. Его руки легко скользят по бёдрам Вэй Ина, ощупывая его тонкую талию. — Вэй Ин похудел. Что ж, Вэй Ин не собирается его отталкивать только за то, что он, вопиюще предполагая, решил ощупать его тело подобным образом, потому что он был заинтригован таким Лань Чжанем и желанием узнать, как далеко, по его мнению, он сможет зайти. Будь на месте этого мужчины кто-то другой, Вэй Ин бы уже вытащил те острые булавки, что прятал в волосах, и проткнул органы человека. — Но-но-но, Лань Чжа-а-ань, разве я не нравлюсь тебе таким? — невинно спрашивает Вэй Ин, разрывая их объятие только ради того, чтобы покрутиться перед другим мужчиной. Красный шелк изящно развивает чуть ниже колен, когда он делает это для Лань Чжаня. Вэй Ина удивляет то, как он очаровал другого мужчину, и задается вопросом: когда же Лань Чжань начал смотреть так на него. Началось ли это с этой вечеринки, на которую Вэй Ин оделся так, как оделся? В конце концов, он носит такую одежду только ради того, чтобы соблазнять. Он не может винить Лань Чжаня за то, что он повелся на это: его флирт и лёгкий смех, его тщательно продуманные фразы, его вишнёвую помаду и красный шёлк, которым перетянута талия. Если Лань Чжань пал перед его чарами, как прочие мужчины, то так тому и быть. Лань Чжань очень, очень состоятельный. Даже если в прошлом они были одноклассниками, Вэй Ин не станет отказывать этому мужчине, который явно его хочет. — Знаю, что потерял в весе, но я всё ещё прекрасно помещаюсь в объятиях Лань Чжаня, — удовлетворённо вздыхает Вэй Ин, и он впервые видит, как губы высокого мужчины складываются в полуулыбку. Это намного превосходит все прошлые попытки Вэй Ина заставить его улыбнуться, и такое лицо Лань Чжаня разрывает его сердце на части. Он не может поверить в то, что заставил Лань Чжаня улыбнуться. — Тебе нужно питаться лучше, — с укором твердит Лань Чжань, а затем притягивает Вэй Ина к себе и прижимает к своей крепкой груди. Он снова резко выдыхает. Больше сандала. Это так освежает, и это так по-другому. Это позволяет ему снова ощутить себя пятнадцатилетним мальчишкой. Происходящее убаюкивает его ложным чувством безопасности, и Вэй Ин всё больше и больше погружается в него. Это начинает пугать. И возможно, именно этот страх напоминает ему о том, что он должен сделать, и о причине, по которой он тут оказался. Он знает, что в начале хотел только выяснить степень привязанности Лань Чжаня к нему, и он обещал, что не будет переступать границы дозволенного своими экспериментами над старым другом, но Вэй Ину всё ещё нужно есть. Цзе-цзе и Цзян Чэн нуждаются в пище. Они должны заплатить ренту за этот месяц. Им всё ещё нужны средства, чтобы оплатить ежемесячные долги. Они по-прежнему должны заплатить долги. Деньгами. Пока у них всё не станет хорошо, Вэй Ин не будет баловать себя. Лань Чжань? У него есть уютный дом, куда он может вернуться, хорошая работа, прекрасная жизнь. Хороший «трастовый фонд». У него впереди вся жизнь. У Вэй Ина и Цзянов же забрали всё, что они имели у них на глазах. Он не должен чувствовать себя плохо, делая что-то подобное с Лань Чжанем. Не должен считать себя виноватым за то, что просил обеспеченных людей уделить ему немного времени. — Лань Чжань, я должен быть честен, — начал Вэй Ин, намеренно придавая голосу дрожь. Его руки начали дрожать, и даже его колени подгибались. Он чувствует, как Лань Чжань крепче обхватывает его руками, словно тем самым поддерживает Вэй Ина тогда, когда он так слаб. — Мы делаем не все платежи. Мы всё ещё в затруднительном положении. У нас неплохая квартира сейчас, к счастью, и возможно, это роскошь, на которую нам не стоило тратиться, но… Старый дом был в ужасном состоянии, и я всё время беспокоился о безопасности цзе-цзе. Знаю, что я не в том положении, чтобы просить тебя о чём-то, но если… Если ты считаешь, что я слишком похудел, то это потому, что я не могу есть лучше. Я слишком напуган всё время. Это не похоже на ложь. Однако, разумеется, это другой подход. Большинству мужчин, с которыми Вэй Ин общался, не была интересна его ситуация, и они платили только за время и общение, которое соответствовало их нуждам. Но Лань Чжань? Он джентльмен. Он порядочный и он заботится о семье. Вэй Ину известно, как много он значит для семьи Цзян, и он уверен, что Лань Чжань испытывал бы подобное к Ланям, как если бы они оказались в таком же положении. Вэй Ин знает, что Лань Чжаню будет достаточно услышать о его нужде обеспечить свою семью. Он должен знать, как сильно они страдают. Вэй Ин понимает, что, несмотря на их общее прошлое, он всё ещё мало знает Лань Чжаня. Конечно, они были друзьями раньше, когда он был более жизнерадостным, более безрассудным и не заботился о том, как прожить ещё один день. У них были общие счастливые воспоминания — возможно, они такие только для Вэй Ина, — и они прошли огонь и воду за годы обучения в школе. Он пролил слезу, когда Лань Чжань уходил, а значит, между ними было, по крайней мере, что-то вроде дружбы. Вэй Ин не знает, что произошло за то время, пока Лань Чжаня не было, но он вернулся кем-то кто смотрит на Вэй Ина как на того, о ком хочет позаботиться, и Вэй Ин собирается жадно принимать эти привязанность и заботу. Ему нужно это, чтобы выжить. Однажды Лань Чжань повзрослеет и возьмет себе уважаемую жену, но до тех пор Вэй Ин может обеспечивать ему необходимую компанию, если он этого захочет. Это не положение заложника. К голове Вэй Ина не приставлен пистолет. Это честная сделка. — Как много тебе нужно? — наконец спрашивает Лань Чжань. Вэй Ин, опустив голову на плечо Лань Чжаня, безмолвно смотрит вперёд. Его красные губы растягиваются в довольную улыбку от осознания того, что он успешно поймал свою жертву в ловушку. Шах и мат.