how to be a heartbreaker

      Вэй Ин выходит из уборной, спотыкаясь: ноги отказывались держать его. Красные каблуки — это кошмар, но слишком много мужчин взглянули на его ноги этим вечером, что считать эту обувь ошибкой — грех. Вэй Ин был искренне удивлён, когда Лань Чжань сдержал своё обещание и не стал выпроваживать его с вечеринки, пока Вэй Ин покорно не снимал пиджак. Он должен отдать ему должное. Второй наследник Лань куда более сдержан, чем казалось.       Вскоре Вэй Ин понимает, что не один в коридоре. Силуэт другого мужчины медленно приближается к нему. Вэй Усяню приходится прищуриться в темноте, чтобы разглядеть другого мужчину, но стоит ему уловить отсвет невозможно красного костюма, и его накрывает тошнота. И без того слабые колени подкашиваются.       Нет. Это невозможно. Он не видел никого из Вэней на сегодняшнем мероприятии. Их фирменный красный цвет одежды всегда заметен. Как они могут быть здесь? Вэй Ин не думает, что Лань Чжань мог пригласить их сегодня; не тогда, когда прекрасно знает, при каких обстоятельствах рухнула семья Цзян и сам Вэй Ин, и какая именно семья была замешана в их крахе. Раз Лань Чжань знал, что Вэй Ин придёт, разве он не должен был отозвать приглашение или запретить им приходить на эту вечеринку? Ради Вэй Ина?       Он не может даже представить, чтобы Лань Чжань мог быть так жесток.       — Вэй Усянь, — звучит очень знакомый голос, в его тоне проскакивает насмешка. — Как восхитительно увидеть тебя здесь.       Вэй Ин не знает, стало ли платье просто тесным, или его горло сжали склизкие руки страха. Дышать становится труднее и труднее, и Вэй Ин неосознанно отходит назад, пока не упирается спиной в стену, стараясь увеличить расстояние между ним и мужчиной.       Попытка была бессмысленна. Мужчина выходит на свет, крохотный круг, освещаемый небольшой лампочкой, и второй наследник семьи Вэнь, наконец, предстаёт перед ним. Вэнь Чао, тут же вспоминает Вэй Ин. Он приближается к нему, а на его губах играет язвительная ухмылка.       Надменный, как и всегда, думает Вэй Ин, а его лицо искажается горечью. Любой был бы надменным, если бы принадлежал ветви семьи Вэнь. Любой был бы надменным, подмяв под себя весь бизнес семьи Цзян. Семья Вэнь не может сравниться с семьёй Лань, но их влияние было весомым, как одной из пяти самых влиятельных семей всего высшего общества, и стояли наряду с Цзянами.       Но это прошлое, потому что именно они прибрали состояние Цзянов к своим рукам. Пусть прямых доказательств и нет, но Вэй Ин уверен, что за крахом его семьи стояли исключительно Вэни. Всё началось с неудачной деловой сделки, и уже через месяц имя Цзян было стёрто, и вся их жизнь разрушилась в одночасье. Каждый знал, насколько жадные до власти Вэни, но никто не ожидал, что всё может обернуться подобным образом. Нападение полностью ослепило их. Они не ожидали, что одна из самых больших семей в союзе станет причиной их падения.       Вэнь Чао однозначно является той причиной, по которой дяди Цзяна и тётушки Юй нет с ними сегодня, по которой Вэй Ин одет так, как одет этой ночью, и отчаянно пытается угодить мужчине, которого поймал. Если бы не было Вэней, Вэй Ин, возможно, мог бы любить Лань Чжаня, чего тот искренне заслуживает. Но, к сожалению, Вэнь Чао здесь. Вэй Ин же остался с миловидным лицом и очень завораживающей улыбкой.       Это его единственное оружие.       — Гэгэ, — зовёт его Вэй Ин, махнув своими длинными ресницами, и застенчиво смотрит на мужчину перед ним.       В отличие от Лань Чжаня, который сдержан в своих реакциях и держит обожание к Вэй Ину в себе, Вэнь Чао — это уродливое существо — ухмыляется, точно считает, что заслуживает этого внимания, заслуживает внимание Вэй Ина, заслуживает того, чтобы Вэй Ин непристойно звал его.       Боже, Вэй Ин ненавидит его. Он презирает его, и он хочет ударить его, хочет заставить Вэнь Чао заплатить. Однако Вэнь Чао оказался в этом коридоре, очевидно, разыскивая его по какой-то причине, и Вэй Ин может сделать в этом облегающем чонгсаме и с этим худым телом довольно многое. В его волосах спрятаны острые шпильки, на его ногах — убийственные каблуки, которыми Вэй Ин может воспользоваться в худшем из сценариев, но он надеется, что ему будет достаточно флирта и не придётся прятать никакое тело этим вечером.       Ох, в это стоит поверить; Вэй Ин ничего не обожает больше, чем это. Он слишком долго мечтал о том, чтобы запихать тело каждого Вэня в мешок — разумеется, только после того, как они прошли бы через те же пытки, что и Цзяны, чтобы познали настоящую беспомощность. Однако это праздник в честь Лань Чжаня, и Вэй Ин не может испортить его из-за своих эгоистичных желаний. Вэй Ин не желает попасть в тюрьму в ближайшее время, не тогда, когда Цзе-цзе и Цзян Чэн зависят от его заработка, уходящего на оплату ренты.       Поэтому это всё, на что он сейчас способен.       — Я не видел тебя на вечеринке ранее, гэгэ, — промурлыкал Вэй Ин.       Его глаза яркие и большие, а движения руки полны изящества. Даже на расстоянии он может увидеть, насколько он пленил Вэнь Чао. Вэй Ину приходится сдерживать себя. Никогда прежде ему не приходилось флиртовать с кем-то кого он ненавидит.       — Мы пришли позже, — хмыкает Вэнь Чао, довольный чужим вниманием. Он пристально смотрит на Вэй Ина, и его взгляд пылает похотью. Конечно, даже он падёт пред чарами Вэй Ина. — Но не позже, чем я увидел, как ускользает твой прелестный силуэт, Вэй Усянь.       В то время как все приходят вовремя, боясь оскорбить Ланей, Вэни — единственное исключение.       Вэнь Чао делает ещё шаг и оказывается прямо напротив Вэй Ина. В ином случае он не выше Вэй Усяня, но в этом плане он чувствует себя почти крошечным. Он чувствует себя слабым даже в красных каблуках. Слабее, чем он есть на самом деле. Вэй Ин не помнит, чувствовал ли он так себя в их последнюю встречу, случившуюся при совершенно других обстоятельствах, когда они были в адвокатской конторе и подписывали кучу соглашений о передаче их компании в руки Вэней. Возможно, Вэй Ин не помнит многого, но тот случай он помнит так, будто это было вчера. Это воспоминание гложет его, всё ещё убивает его изнутри.       Вэнь Чао протягивает руку и хватает Вэй Усяня за подбородок, вынуждая его посмотреть на себя, и он видит в его глазах злобный блеск. Мужчине едва удаётся скрыть то, как его тело на инстинктах дёргается и прижимается к стене ближе, словно это поможет увеличить расстояние между ними. Их лица были близко друг к другу; Вэнь Чао смотрел на него, как на кусок мяса. Вэй Ин осознал, что этот взгляд отличался от того, как смотрел на него Лань Чжань. Возможно, Лань Чжань и хотел причинить ему боль, но в своей любовной, затуманивающей взгляд манере. Лань Чжань любит и заботится о нём, и это невозможно выразить никакими словами, но Вэнь Чао… Другой.       — Увидеть тебя в этом платье… В моём любимом цвете… — Вэнь Чао протянул руку и коснулся воротника пиджака, обтягивающего его плечи. Ткань скользнула с одной стороны, открывая вид на тёмно-красный чонгсам, который был на Вэй Ине. Вэнь Чао почти ничего не делает с ним, но Вэй Усянь чувствует себя оскорблённым. — Значит, слухи были правдивы, а? Ты продаёшься любому мужчине, который потратит на тебя десять центов. Сначала я даже не мог поверить в то, что это правда. Вэй Усянь, которого я помню, был слишком гордым, но ты всегда был таким прекрасным…       Значит, люди уже обсуждают его. Вэй Ина не заботит, что люди говорят о нём, хотя он всегда осторожен, когда подбирает клиентов, и старается найти таких, которые не были связаны с семьями близко знакомых с Цзянами. Вэй Ин может не заботиться о себе, но он беспокоится о том, что это может плохо отразиться на его семье — по крайней мере, на той её части, что ещё осталась. Публично показаться рядом с Лань Чжанем — смелый шаг, и если Лань Чжаня ничего не беспокоит, то Вэй Усянь не станет задавать вопросов. В конце концов, знакомство с Ланем может пойти на пользу Вэй Ину. Лань Чжань будет обязан нести на себе бремя ответственности за все социальные последствия, а Вэй Ин сможет использовать его имя и репутацию без вреда для себя.       — Может быть, я также делаю это, потому что мне это нравится, гэгэ, — Вэй Ин заставляет себя издать застенчивый смешок.       Вэй Ин коснулся собственной щеки и задумался о том, какого будет вытащить шпильку из волос и воткнуть её в яремную вену Вэнь Чао на его шее. Этот мужчина умрёт на его руках, истекая кровью, и это будет самое восхитительное зрелище. Вэй Усянь может сделать это. Действительно может. Их лица близко друг к другу, и Вэй Ин может запросто убить его. Вэнь Чао заслуживает смерти. Больше, чем кто-либо в этой мире…       Вэй Ин смог бы, наконец, отомстить.       — Скажи, настолько ли хорош Лань Ванцзи? — громко усмехнулся Вэнь Чао, его взгляд всё ещё изучал миловидное манящее лицо Вэй Усяня. — Уверен, его довольно скучно обхаживать. Если ты ищешь мужчину, чтобы поиграть, почему бы тебе не выбрать меня? Я могу предложить тебе… многое, — его похотливый взгляд опускается ниже, на очень плоский живот Вэй Усяня. — Если, конечно, ты также предложишь мне многое.       Вэй Ин не обижается на подобные слова. Его работа заключается именно в том, чтобы соблазнять других и принимать подобные речи на свой счёт, и если мужчина смотрит на него, как на расходный кусок плоти, то это означает, что Вэй Ин сделал свою работу правильно, и должен только гордиться собой.       Однако перед ним Вэнь Чао. Мужчина, который повинен в высшем наказании, упавшем на плечи его семьи. Цзяны подарили ему второй шанс в этой жизни, после того, как он остался один на пустынных улицах города ребёнком, и Вэни забрали у него этот полный перспектив шанс. Хорошая карма, которая, как думал Вэй Усянь, накопилась за годы жалоб, пока он был сиротой, рассыпалась прахом. И Вэнь Чао всё ещё считает, что вправе владеть Вэй Ином, словно забрал у него недостаточно. Если однажды он и отдастся Вэню, то только ради преднамеренного и расчётливого убийства. Вэй Ин не собирается более сдаваться в руки семье, сосущей кровь, точно пиявки.       — Вэнь Чао, — говорит Вэй Ин, приоткрыв губы и выставив на показ ряд белоснежных зубов. Храбрость растёт в его груди, бурлит, пытаясь найти выход. — Тебе не кажется, что ты немного слишком бесстыдный? Это праздник Лань Чжаня, и я его партнёр. В конце концов, не забрал ли ты достаточно у меня? И теперь ты хочешь заполучить моё тело? Есть ли предел тому, что могут прибрать к рукам Вэни? Похоже, ты всё никак не угомонишься.       Глаза Вэнь Чао загорелись большим желанием, чем прежде, словно неожиданное сопротивление Вэй Ина показалось ему более привлекательным, более неотразимым. Возможно, такое нравится ему больше покорности и кроткости, с которыми Вэй Ин говорил несколькими секундами ранее; возможно, в его извращённой фантазии идея приручить такого зверя, как Вэй Ин, прельщает его больше.       — Теперь я узнаю Вэй Усяня, — смеётся Вэнь Чао, необычайно довольный зрелищем. Мужчина смотрит на Вэй Ина с большим развратом во взгляде, склоняет голову к его шее и шепчет ему на ушко: — Побереги силы, потому что они понадобятся тебе, когда ты окажешься в одной постели со мной, и, возможно, я проявлю милосердие и позволю тебе вернуть крохотную долю акций вашей компании.       Ненависть вскипает в нём, а глаза застилает пелена ярости. Лежать под Вэнь Чао и выслушивать его оскорбления, пока он кончает? Вэй Ин не станет унижаться до такой степени. Если ему придётся этой ночью оказаться в тюрьме за убийство Вэнь Чао, то так тому и быть. Он с радостью проведёт остаток своей жизни за решёткой, зная, что именно он сделал, чтобы отомстить за семью. Вэй Усянь может просто вытащить шпильку из волос и покончить с этим всем. Сейчас. Прямо сейчас. Он может вогнать её глубоко и быстро в Вэнь Чао и забрать всё, что он украл у его.       Это будет легко.       Однако мысли об убийстве затихают, когда он слышит приближение другого гостя. Вэй Ин улавливает бодрые шаги, раздающиеся по коридору: они торопливые и одновременно сдержанные — такие, которые Вэй Ин может легко узнать из тысячи других.       В нём вспыхивает восторг, потому что он знает, что у Вэнь Чао будут проблемы. Большие проблемы.       — Вэй Ин, — звучит озадаченный и опечаленный голос.       Вэй Ин ошибся. Единственное оружие, которое осталось у него, ограничивалось не только шпильками в волосах. Оно также включало в себя главное лицо праздника — мужчину, который желает его до безумия. Лань Чжань, должно быть, давно ждал его возвращения в бальный зал и, увидев, что он так и не вернулся, по собственной воле пошёл его искать.       Как, должно быть, душераздирающе выглядит сцена, в которой его прекрасный Вэй Ин прижался к стене и бессильно трепещет под другим мужчиной. В последние несколько дней Лань Чжань много раз пытался заявить на него свои права, и для него должно быть, больно видеть, как Вэй Ин с готовностью отдаёт всё это другому. Должно быть, это грызёт его изнутри. Вэй Ин играл в эту изысканную игру в перетягивание каната так долго, и сегодня он, наконец, сможет увидеть плоды своих стараний.       Если Вэй Ин разыграет карты правильно, то не ему придётся пачкать руки этим вечером.       — Прошу, не надо, — неожиданно шепчет Вэй Ин и упирается ухоженным пальцем в лицо Вэнь Чао в безуспешной и хрупкой попытке оттолкнуть его.       Ему даже не нужно притворяться, что у него нет сил; Вэй Ин не ел целый день, и к тому же эти каблуки вымотали его. Вэй Усянь заставляет себя заплакать, и слёзы стекают с его ослепительных серебристых глаз. Он очень красив, когда делает так, он знает об этом. Вэй Ин довольно часто практиковался перед зеркалом дома.       Он притворяется, будто не заметил Лань Чжаня, который стоит в паре шагов от них, нахмурившись и пытаясь понять ситуацию перед ним.       — Я уже сказал тебе, что не хочу этого… Пожалуйста… Почему ты заставляешь меня?.. Кто-нибудь, помогите мне…       Удивлённый внезапной переменой в тоне Вэй Ина, Вэнь Чао странно смотрит на него, но уже слишком поздно, Лань Чжань купился на эту игру.       Мгновенно настигнув их, Лань Чжань отталкивает Вэнь Чао от Вэй Ина и с большой злобой хватает его за воротник так, словно этот мужчина ничего не весит, прежде чем с силой отталкивает на пол. У Вэнь Чао не было ни единого шанса. Его тело приземлилось на пол с грохотом, отчего раздался тошнотворный звук переломанных костей, которые, Вэй Ин уверен, не успеют восстановиться. Вэнь Чао заходится болезненным воем, и Лань Чжань в ответ наступает ботинком на одну из раскрытых ладоней мужчины, вызывая ещё более громкий, более мучительный крик.       Глаза Лань Ванцзи налились кровью, а его руки крепко сжались в кулаки. Он готов нанести ещё один удар, если потребуется или если захочет. Лань Чжань рычит на Вэнь Чао в невероятной первобытной манере, и никогда ещё прежде он не выглядел настолько сексуальным.       Всё ещё одетый, как правильный и чопорный джентльмен, Лань Чжань нисколько не испортил свой костюм. Его руки, ответственные за такие ужасные вещи, всё ещё чистые и по-прежнему красиво уложенные волосы закреплены на месте. Единственное, что выдаёт Лань Чжаня — капелька пота, стекающая по его лицу вниз, и кулаки, которые он то сжимает, то разжимает, не в силах сдержать гнев, клокочущий в нём. Он почти не напрягался, и Вэй Ин удивляется тому, сколько силы скрыто в Лань Чжане на самом деле.       — Мусор, — выплёвывает Лань Чжань, его голос пропитан ядом.       Лань Ванцзи увеличивает давление ноги на руку Вэнь Чао и с удовлетворением наблюдает, как мужчина перед ним издаёт более пронзительный болезненный крик. Вэй Ин надеется, ради Вэнь Чао, что это не его рабочая рука, потому что Лань Чжань быстро сделает её бесполезной.       — Ты осмелился прийти на мой праздник… Тронуть моего Вэй Ина… Ты, который стоишь ниже меня…       Ох, он зол. Он очень зол.       Лань Чжань знает о власти, которую держит в своих руках, и знает даже больше, чем Вэй Ин предполагал, потому что прямо сейчас он умышленно использует своё положение. Вэй Ин благоговело смотрит на него, широко раскрыв глаза, и испытывает. Он… никогда ещё не хотел Лань Чжаня сильнее, чем сейчас.       — Вэй Усянь, эта шлюха первым соблазнил меня, — запротестовал Вэнь Чао, срываясь на тихие рыдания. — Ты действительно считаешь, что он весь из себя такой невинный? Как же ты наивен, Лань Ванцзи, если ты думаешь, что ты единственный мужчина, который вертится вокруг него!       — Советую тебе закрыть свой грязный рот и не оскорблять моего Вэй Ина, если не хочешь лишиться пальцев, — огрызается Лань Чжань, надавливая ботинком сильнее. Рука Вэнь Чао приобретает багрово-красный оттенок, а по его рукам стекает кровь. — Бесполезный кусок дерьма. Тебя не следовало приглашать в это место… Меня тошнит от тебя и тебе подобных.       «О, — думает Вэй Ин, чувствуя дрожь по всему телу, — о, возьми меня сейчас и хорошо отымей, Лань Ванцзи»       Вэй Усянь даже не может вспомнить о том, как сильно ненавидит Вэнь Чао и насколько жаждет его смерти. Всё, что он сейчас знает — это то, что он никогда не видел Лань Чжаня таким и ему хочется увидеть больше. Лань Ванцзи так неоправданно вульгарен для человека, который не сказал больше слова ни одному человеку на этом празднике, и Вэй Ину так не хочется, чтобы эта брань заканчивалась. Образ Лань Чжаня, обращающегося с Вэнь Чао, словно тот — низшая форма жизни, вызывает бабочек в животе Вэй Усяня. Его невероятно сильно тянет к нему.       — Лань Чжань, — тихо промурлыкал Вэй Ин, больше всего на свете нуждаясь в том, чтобы Лань Чжань наконец коснулся его, когда он такой кровожадный, когда он выглядит так, словно действительно может убить кого-то ради него. — Лань Чжань, подойди.       Пиджак, прежде облегающий его плечи, давно сполз на руки, обнажив облегающий тело чонгсам полностью.       Лань Чжань не оборачивается к Вэй Ину. Он убирает ногу с руки Вэнь Чао, но тут же пинает его в живот. Мужчина точно знает, какое место будет болезненнее, и Вэнь Чао скручивается в агонии, а его окровавленные дрожащие пальцы тянутся к лицу.       Лань Ванцзи опускается на одно колено и хватает Вэнь Чао за воротник.       — Поднимайся и убирайся прочь с моих глаз, — рычит Лань Ванцзи, насильно поднимая его с пола. Он не обращает внимания на непрерывный шёпот Вэнь Чао, умоляющего о пощаде. Для человека, который ведёт себя как крутой, он выглядит сейчас весьма трусливо. — Увижу сегодня твоё уродливое лицо рядом со мной или Вэй Ином, и тебя будет ждать кое-что похуже.       В ответ Вэнь Чао смог разве что пробормотать что-то неразборчивое сквозь стучащие зубы.       Вэнь Чао весь в побоях и синяках, и, ох, Лань Чжань перестарался. Так бессердечно. Вэнь Чао заслужил только половину этого унижения, не более, однако Лань Ванцзи это не заботит. Он пригрозил и запугал его свыше необходимого, и теперь Вэнь Чао смотрит на него, как на демона. Никто и не подумал бы, что Лань Чжань может нанести удар первым. И теперь Лань Ванцзи искалечил Вэнь Чао так, что тот уже никогда не сможет ходить, как прежде.       Это в сто раз лучше простой фантазии Вэй Ина, в которой он закалывал Вэнь Чао шпильками. Это… Всё равно, что свести человека, забывшегося в страсти, с ума и заставить его делать ужасные, презренные вещи, на которые он только способен, с любым другим мужчиной, который причинит тебе боль.       Если у Вэй Ина и была возможность влюбиться, то он тратит её прямо сейчас.       Вэнь Чао не может более встать прямо. Однако угрозы Лань Чжаня впиваются в его голову, и он подстрекает его убраться от очевидно невменяемого Ланя, даже если это означает, что он будет ползти по полу.       Вэнь Чао убегает так быстро, насколько может, поджав хвост, и Вэй Ин не сдерживает довольного смешка. Затем Лань Чжань поворачивается к нему с очень серьёзным выражением на лице, и Вэй Ин прижимает руку ко рту, вспоминая, что должен быть напуган и в слезах. Успели ли они высохнуть за это время?       — Вэй Ин, — предупреждающе звучит Лань Чжань.       Он делает шаг ближе и легко занимает прежнюю позицию Вэнь Чао, прижимая Вэй Ина всем телом к стене.       В этот раз Вэй Ин охотно подставляется ему, почти дрожа в его хватке.       Взгляд Вэй Усяня более игривый, более довольный. Он прикладывает палец к губам, ухмыляясь, точно демон.       — Лань Чжа-ань. Ты вышел найти меня, потому что я потерялся?       — Вэй Ин, — упрёком говорит Лань Ванцзи. Он поджимает губы и неодобрительно щурится. Можно подумать, он будет добрее к тому, кого домогалась нежелательная личность, подумал Вэй Ин. — Ты… Ты смеешь поступать так со мной. Отказываешь во многом и ставишь свои личные ограничения, и всё же общаешься с другими мужчинами на моём празднике, на который пригласил тебя я… Что ты хочешь, чтобы я думал?       Дыхание Вэй Ина становится всё более неровным с каждым произнесённым Лань Чжанем словом. Он не может сказать, звучит тот расстроенно или сердито. Вэй Ин знает только то, что он очень возбуждён тем, что происходит с ним прямо сейчас.       — Лань-эр-гэгэ, — Вэй Ин дуется. В конце концов, Лань Чжань не поддаётся его обману. Как он продолжает видеть его насквозь? Как может Вэй Ин продолжать играть с ним, если Лань Чжань может наверняка сказать, что и когда он с ним делает? — Это всего-лишь недопонимание. Разве я ограничивал тебя в чём-либо? Разве я не позволил тебе делать со мной всё, что тебе вздумается на той парковке? Ты такой ненасытный…       Вэй Ин гладит Лань Чжаня по руке, надеясь, что мягкие прикосновения помогут хотя бы немного успокоить ярость мужчины перед ним.       Лань Чжань отводит взгляд в сторону, словно бы действия Вэй Ина действительно что-то делают с ним. Однако затем он возвращает свой взгляд на Вэй Усяня и мрачно смотрит на него.       — Когда я попросил встретиться с семьёй Вэй Ина… Вэй Ин формально отказал мне.       Вэй Ин задумывается об этом, не припоминая, чтобы Лань Чжань просил о встрече с Цзе-цзе и Цзян Чэном, однако потом он вспоминает, что не позволил Лань Ванцзи проводить его до квартиры той ночью, когда они встретились снова, потому что знал, что Цзян Чэн будет ждать его. О. Ох.       И этот маленькое необдуманное действие всё ещё задевает Лань Чжаня?       — Лань Чжа-ань, — мягко протягивает Вэй Ин. — Как это может что-то значить? Было поздно, и я не хотел доставлять тебе ещё больше хлопот.       Вэй Ин размышляет об этом дольше и понимает, что если это так сильно повлияло на Лань Чжаня, то это полностью оправдывает причину, по которой он не писал ему весь следующий день, пока Вэй Ин сам не проявил инициативу. Лань Чжань не играл с ним, в конце концов, он просто не был уверен в намерениях Вэй Ина. Ведь он всегда был таким неуловимым.       — Подожди. Ты не позвонил мне тогда из-за этого?       Лань Чжань нахмурился.       — Не хотел перегибать палку или быть слишком очевидным. Не хотел обязывать тебя моими чувствами… И я также не знал, был ли ты серьёзен в отношении меня, — его завлекает другая мысль, и лицо Лань Чжаня искажает гнев. — И, похоже, Вэй Ин всё ещё не серьёзен, даже если Вэй Ин ответил в сообщениях, что всё понял. Потому что Вэй Ин проигнорировал мои просьбы и оделся во что-то столь вызывающее, и оставил меня одного, ушёл, и соблазнил другого мужчину, — его рука тянется к лицу Вэй Ина и притягивает к себе ближе. Их дыхание сливается воедино, и они дышат в такт друг другу. Взгляды направлены друг на друга; золотистые глаза Лань Чжаня смотрят в серебристые Вэй Ина, вынуждая его подчиниться. — Я отвернулся всего на пару минут, а Вэй Ин уже соблазнил, как шлюха, другого мужчину, ощутив свободу так, словно меня не существовало.       Вэй Ин издаёт самый восхитительный звук. Лань Чжань не так прост.       — Ты… Только что назвал меня шлюхой, — шепчет Вэй Ин, испытывая одновременно и страх, и восхищение. Лань Чжань пугает его настолько, насколько и возбуждает.       — Я ошибаюсь? — выдыхает Лань Чжань.       Лань Ванцзи опирается о стену рукой и прижимается к нему так близко, что Вэй Ин ни за что не сможет выскользнуть из-под него. Более высокий мужчина поворачивает голову чуть вбок и наклоняется к нему, почти прижавшись к уху Вэй Ина губами, и когда он говорит, его зубы едва задевают чужую кожу:       — Шлюха.       Вэй Ин чувствует, будто каждую букву этого слова вырезают на его коже.       — Ох, — задыхается Вэй Ин, он впивается красными ногтями в собственные ладони. Он до боли сильно хочет Лань Чжаня. Мысли путались настолько сильно, что в его голове осталось только одно слово: — Папочка.       Вэй Ин давно хотел озвучить это. Он думал, что Лань Чжань не сможет принять это нормально, однако, похоже, он может.       Подобное прозвище из уст его драгоценного Вэй Ина толкает Лань Чжаня на опасную тропу. Желание настолько переполняет его, что он тут же разрывает пиджак, висящий на Вэй Ине, и бездумно бросает его на пол; его руки скользят по телу Вэй Ина, подцепляя края чонгсама, и он сжимает ладони на его ягодицах, легко подхватывает под бёдра, приподнимая и прижимая его к стене.       Вэй Ин инстинктивно обхватывает талию Лань Чжаня ногами. Это выглядит так, словно он был предназначен для того, чтобы другой мужчина придерживал его подобным образом.       — Как долго ты сдерживался? — спрашивает Лань Чжань, крепко обхватив ягодицы Вэй Ина.       Пальцы Лань Ванцзи продолжают сжимать и ласкать его оголённую кожу, и это ощущается идеально.       Этот короткий чонгсам открывает ему полный доступ к чему-либо и Вэй Ин думает, что Лань Чжань, наконец, может сделать то, о чём мечтал с того момента, как впервые увидел его в этом наряде. Вэй Усянь думал, что Лань Ванцзи было достаточно ощупывать его талию, но прямо сейчас Лань Чжань жаден настолько, что его пальцы грубо впиваются в его задницу. Возможность касаться Вэй Ина настолько интимно, насколько возможно, доставляет ему удовольствие, словно бы это блаженство не было испытано им ранее.       — Как долго ты сдерживал себя от того, чтобы назвать меня шлюхой? — вторит ему Вэй Ин.       Удивительно наблюдать за тем, насколько сильно может измениться человек. Вэй Усянь никогда бы не подумал, что Лань Ванцзи может вырасти в прекрасного мужчину, который точно знает, на какие точки нужно нажать… И Вэй Ин никогда не трахался ни с кем другим, но мысль о том, что Лань Чжань может поиметь его, заполняет все его мысли в последнее время и особенно сейчас.       — Ты думал об этом, Лань Чжань? Оставшись абсолютно один, уединившись, не мечтаешь ли ты о том, какой шлюхой я был бы для тебя? Конечно, ты ведь такой горячий мужчина, сильный и мужественный… Сколько раз ты кончил, выкрикивая моё имя? Ты тоже хотел меня, хотел так долго. Даже представить все те вещи, которые ты хотел бы сотворить со мной…       Лань Чжань резко выдыхает, слишком заведённый всеми развратными словами Вэй Ина. Это куда лучше всех его фантазий, которые у него были в своё время. Одержимость Вэй Ином — это одно; стать столь очевидным объектом сексуального желания Вэй Ина — совершенно другое.       — Думал о Вэй Ине слишком долго, настолько, что ты и представить себе не можешь, — почти рычит он, принявшись перечислять все те греховные образы, которые были спрятаны на задворках его сознания. — На коленях, надо мной, подо мной, кричащим и плачущим. Заполненным моим членом, принимающим всё, что можешь, пока не сможешь, пока не станешь умолять, и даже тогда я всё равно не остановлюсь, — Лань Чжань продолжает. Список всех его идей бесконечен. — Думал о том, как буду трахать тебя, как мою жену, как буду иметь тебя по утрам, прежде чем уйду на работу, и мечтал о том, как буду возвращаться домой только за тем, чтобы трахнуть тебя снова. Думал о том, чтобы запереть тебя, чтобы никто, кроме меня, не смог прикоснуться к тебе.       Лань Ванцзи останавливается, потому что если он не сделает этого, то они застрянут тут на целый день.       — Блять, — ругается вслух Вэй Ин.       Сколько развратных мыслей крутится в голове Лань Чжаня, и как он может говорить ему такие вещи с абсолютно бесстрастным лицом? Вэй Ин не может себе представить, как долго Лань Ванцзи мечтает об этом, потому что трёх дней слишком мало, чтобы воспылать подобными желаниями. Мысль о том, что Лань Чжань копил эти фантазии в себе, думал об этом день за днём на протяжении семи лет — это нечто сокрушающее. Мысль о том, что все эти грязные слова могут однажды сорваться с его уст…       Вэй Ин больше не в силах скрывать возбуждение, нарастающее внизу его живота, где его нижнее белье уже промокло насквозь. Лань Чжань мгновенно вжимает его тело в своё, и Вэй Усянь может почувствовать, что положение Лань Ванцзи аналогично его. То, что ощущается как очень большой и возбуждённый член Лань Чжаня, упирает в его живот и настойчиво толкается, отчаянно нуждаясь в разрядке.       — Трахни меня, Лань Чжань. Я буду хорошим для тебя, обещаю, папочка.       Губы Лань Чжаня накрывают его бледную шею так, словно перед ним стервятник, наконец дорвавшийся до мяса. Вэй Ин наклоняет голову вбок, открывая больший доступ к своей коже, насколько это возможно. Лань Чжань весьма ожидаемо кусает его. Его рот ощущается на шее Вэй Ина как нечто очень большое, и Лань Ванцзи вгрызается в его кожу. Он лижет и кусает Вэй Ина снова и снова, и его зубы оставляют следы везде, где это возможно. Он чувствует, как многие из этих мест приобретают отчётливую форму и синеют, учитывая желание Лань Чжаня, и это намного хуже того, что было на парковке. В этот раз всё потому, что Лань Ванцзи знает, что Вэй Ин желает его в равной степени сильно. В этот раз они идут по неизведанной ранее территории.       Насытившись, Лань Чжань начинает осыпать шею Вэй Ина поцелуями и прокладывает дорожку ниже, до ключиц. На каждое прикосновение губ Вэй Усянь реагирует дрожью. Лань Чжань словно съедает его целиком. Его руки всё ещё так сильно сминают его ягодицы, что кажется, будто он и не знает ничего другого.       — Ох, Лань Чжань, — стонет Вэй Ин, прикрыв накрашенные тенями глаза, и прижимается к Лань Чжаню ближе в желании ощутить больше трения. — Я буду твоей прекрасной женой, я буду твоим всем. Трахай меня по утрам, трахай по ночам. Я всегда буду хорошим только для тебя. Ни для кого другого.       Член Лань Чжаня дергается у его живота, восхитительно реагируя на его слова.       Пальцы Вэй Ина отчаянно хватаются за первое, до чего могут дотянуться, и он цепляется за галстук-бабочку Лань Чжаня, развязывая его, пока узел не ослабевает. Вэй Ин жаждет больше и больше прикосновений, он хочет ощутить Лань Чжаня сильнее. Если Лань Ванцзи такой сильный снаружи, Вэй Ин уверен, что и его грудь должна быть невероятно мощной. Он ещё ни разу не видел её, но очень хочет увидеть, ощупать и почувствовать, как Лань Чжань прижимается оголённым телом к его собственному.       Пока Вэй Ин занят пуговицами на белой рубашке Лань Чжаня, тот отстраняется от его шеи и вместо этого атакует его губы поцелуем.       Вэй Ина грубо прижимают к стене, в его рот бесцеремонно вторгается горячий и отчаянный язык, с которым он очень быстро знакомится ближе. Они переплетаются языками, и Вэй Усянь грубо тянет Лань Чжаня за волосы на его затылке. Пряди под его пальцами мягкие, и ему жаль, что ему приходится разворошить эту идеальную причёску, однако затем Лань Чжань прижимает его к стене снова, и Вэй Ин издаёт такой громкий стон, что забывает обо всём. Они яростно сражаются языками, словно танцуют, и Вэй Усянь может услышать слабый стон Лань Чжаня, зарождающийся в его горле.       Чёрт возьми, Лань Чжань так горяч. И он желает Вэй Ина до безумия. Вэй Усянь отхватил грёбанный джекпот.       Вэй Ин сжимает талию Лань Чжаня крепче, и красные каблуки наполовину соскользнули с его ног. Потрясённый внезапной мыслью, Вэй Ин задумывается, может ли Лань Ванцзи взаправду трахнуть его прямо здесь, прямо сейчас, где любой может пройти мимо и увидеть их. Вэй Усянь не хочет задумываться об этом. Мысль о том, что любой может уйти с вечеринки и наткнуться на такое развратное действо, заводит его. Мысль о том, что любой может увидеть, каким на самом деле развратным человеком может быть Лань Чжань, как он может унизить Вэй Ина на глазах у всех…       Вэй Ин действительно должен быть осторожен в своих желаниях.