how to be a heartbreaker

      В этот раз Вэй Усянь не замечает вечно улыбающегося Лань Сичэня, пока он дважды не зовёт Лань Чжаня по имени. Лань Ванцзи в похожей ситуации.       — Ванцзи, — нерешительно начинает Лань Сичэнь. Он выглядит абсолютно недовольным.       Конечно, из всех людей их останавливает именно Лань Сичэнь. Это вполне ожидаемо: они в конце концов спрятались в холле посреди очень важного праздника, и главное лицо этого праздника ласкало ягодицы своего уважаемого гостя и целовало, пока у них не заканчивался воздух. Лань Чжань обязательно будет замечен слишком заботливым старшим братом, который не терял бдительности с самого начала.       Всякое возбуждение, которое обуревало их, сходит на нет, стоит услышать голос Лань Сичэня. Ситуация, в которой их застают, довольно неловкая. Лань Чжань неохотно отходит от Вэй Ина и раздражённо смотрит на брата, однако ничего не говорит, ведь, в конце концов, это его брат. Лань Сичэнь, ради блага их всех, стоит перестать так делать.       В прошлый раз, когда Лань Сичэнь подошёл к ним, едва успел пройти день, как Лань Чжань вернулся из штатов, а их уже застали за совсем не дружескими объятиями. В этот раз они почти открыто занимаются сексом посреди коридора. Лань Сичэнь должен и обязан бояться того, как быстро продвигаются отношения Вэй Ина с его братом.       — Брат, — мрачно отвечает Лань Ванцзи. Он пытается смотреть на Лань Сичэня со всем возможным уважением, хотя его руки всё ещё сжимают голую задницу Вэй Ина. — Мы заняты.       — Я вижу, — говорит Лань Сичэнь. С уст Вэй Ина срывается смешок. Лань Сичэнь пытается выглядеть достойно в своём очень белом костюме, хотя по нему отчётливо видно, что он не знает, что ему делать со своим братом. — Ванцзи, ты не можешь просто взять и уйти со своего праздника…       — Брату нет нужды напоминать мне об этом, — резко отвечает Лань Чжань. Он щурится, глядя на брата. — Пока это мой праздник, не могу ли я делать то, что мне вздумается?       «Оу, Лань Чжань», — думает Вэй Ин. Это жестоко, но это правда. И что ж, Лань Чжань по-своему прав: никто не может прерывать его, когда он, наконец, смог прикоснуться к человеку, о котором долгое время мечтал. Никто не может. Даже если этот кто-то — старший брат.       В глазах Вэй Ина Лань Чжань побеждает сейчас даже Лань Сичэня. Он… Выиграл? Он победил, внутренне ликует Вэй Усянь.       Лань Сичэнь удивлённо смотрит на брата, не ожидая от него такого ответа.       — Ванцзи, я не хотел тебя беспокоить. Дядя ищет тебя. Это важно. Мы не можем заставлять его ждать.       При упоминании дяди Лань Чжань немного успокаивается. Однако он всё ещё недоволен тем, что время для этого было выбрано неподходящее. Мужчина возвращает внимание на Вэй Ина и смотрит на него с нежностью.       — Продолжим после, — бормочет Лань Чжань. Он оставляет короткий поцелуй в уголке губ Вэй Усяня, так сильно не желая уходить. Едва улыбнувшись, для Вэй Ина он выглядит таким красивым в этот момент, что сердце Вэй Ина ускоряет свой ход. Лань Ванцзи делает паузу, а после шепчет новое прозвище, которое так давно хотел произнести: — … детка.       Мурашки пробегают по всему телу Вэй Ина. С каждой минутой становится всё сложнее и сложнее не влюбиться.       Лань Чжань медленно опускает его, убеждается, что он стоит твёрдо на ногах, и только после этого подаёт ему руку, пока Вэй Ин встаёт на каблуки. Лишь убедившись, что Вэй Ин может нормально стоять, он протягивает ему руку.       Лань Сичэнь спешит уточнить:       — Одного, Ванцзи. Дядя хочет увидеть только тебя. Я верну Вэй Усяня на празднество. Тебе же стоит пойти.       Лань Ванцзи хмурится больше формулировке, чем на самого брата. Он отпускает руку и бросает последний тоскливый взгляд на Вэй Ина.       — Вэй Ин, скоро вернусь, — обещает он.       Лань Ванцзи идёт вперёд с взъерошенными волосами и ослабленным галстуком-бабочкой и выглядит он нехарактерно неухожено. Ни для кого не составит труда догадаться, чем он был занят. Вэй Ин может разве что представить, каким будет лицо Лань Цижэня, когда он увидит своего племянника в подобном состоянии. Должно быть, потребовалась целая тонна убеждений со стороны Лань Чжаня, чтобы он мог получить приглашение на этот праздник для Вэй Ина, и теперь Лань Цижэнь сталкивается с тем, что Вэй Усянь оскверняет его племянника в этом месте, в их самом престижном отеле. Даже Лань Чжань не сможет выйти из воды сухим в данной ситуации.       Проходит некоторое время после того, как Лань Чжань уходит, прежде чем Лань Сичэнь, наконец, разжимает губы, приветствуя Вэй Ина. В то же время мужчина пытается привести свою одежду и волосы в порядок. Он опускает края платья, жалея, что больше не может ощущать движения крепких рук Лань Чжаня. Вэй Усянь поднимает с пола пиджак и отряхивает его, прежде чем снова накидывает на плечи, зная, что Лань Чжань будет совсем не рад, если увидит его без него, когда вернётся. Откинув волосы назад, он пытается настолько аккуратно, насколько может, снова завязать их в конский хвост с помощью ленты. В идеале, Вэй Усянь должен вернуться на вечеринку так, словно его не прижали к стене и не повергли в забвение.       — Вэй Усянь, — говорит Лань Сичэнь. Он звучит так, словно пытается быть добрее, чем в ту ночь. — Я должен сказать… Я не предвидел этого. Не в таком темпе… по крайней мере.       Лань Сичэнь старается не смотреть на отметины, весьма очевидно заметные на шее Вэй Усяня. Создаётся впечатление, будто Лань Чжань истязал его, словно животное. Осознав это, Вэй Ин спешит натянуть пиджак повыше, надеясь тем самым скрыть следы укусов получше. Однако это бесполезно. Следы видны и по всей его шее, и рядом с линией челюсти, и на близком к затылку расстоянии. Чёрт. Почему Лань Чжань был таким нетерпеливым? Складывается ощущение, будто он хотел что-то доказать. Планы Вэй Ина вернуться на вечеринку в достойном виде становятся прахом.       — Это всё Лань Чжань, клянусь, Сичэнь-гэ, — драматично вздыхает Вэй Ин. Он натягивает пиджак плотнее. — Я всего лишь слабая и беззащитная жертва твоего брата.       По правде, мнение Вэй Ина о Лань Сичэне не изменилось, и он предпочёл бы не стоять здесь, не вести с ним праздные беседы и не притворяться, что его увлекает этот разговор. Однако игнорировать тот факт, что он — брат Лань Чжаня, довольно сложно, и Вэй Ин не сможет игнорировать его всегда. Вэй Усянь не может соблазнить Лань Сичэня затем, чтобы убраться отсюда, потому что у него всё ещё есть совесть, а Лань Сичэнь — семья Лань Чжаня.       В ответ Лань Сичэнь улыбается. К удивлению, в этот раз его улыбка словно бы настоящая.       — Вполне возможно. То, что это из-за Лань Чжаня.       Уютная и приятная тишина возникает между ними, и Вэй Ин задаётся вопросом, хочет ли Лань Сичэнь сказать что-то ещё. Проходит минута, за которую ничего не происходит и не произносится ни одного слова, и тогда Вэй Усянь решает, что им стоит поторопиться.       Голос Лань Сичэня — торопливый и беспорядочный — останавливает его.       — Ты… Ты ведь знаешь, что мой брат любит тебя с тех пор, как вы двое были младше?       Вэй Усянь тяжело сглатывает. Выходит, это и есть то великое, что он хотел сказать?       — Прежде — нет. Однако он признался мне в этом.       Он просто беспокоится о том, что Вэй Ин использует его младшего брата?       Теперь Лань Сичэнь смотрит на него с чуть большим облегчением и кивает в знак согласия.       — Хорошо. В прошлом ты не выглядел так, словно понимал весь вес своего влияния на него, — он продолжает ласково улыбаться сам себе, словно углубился в далёкие воспоминания. — Вэй Усянь, позволишь спросить? Ты всё ещё помнишь, что сказал ему перед его отлётом в Америку?       Вэй Ин не имеет ни малейшего понятия, о чём речь. Он даже не пытается подумать над этим.       — Нет, — признаётся он. — Это… Важно? Должен ли я знать?       Среди всего не осталось более счастливых воспоминаний. За последний год он пережил довольно много всего. Сейчас его мысли занимает только настоящее и будущее; он думает только о том, как много ему нужно сделать сегодня, чтобы заработать и внести оплату завтра. Откровенно говоря, он почти и не думал о Лань Чжане весь прошлый год. Его не было в списке приоритетов. Должен ли он сожалеть об этом?       Внезапно улыбка сходит с лица наследника семьи Лань. Лань Сичэнь смотрит на него несколько обескураженный, словно Вэй Ин только что разрушил все надежды на его счёт.       — Ты плакал, когда он уходил, и был опустошён долгое время. Однако ты не помнишь, что тогда сказал ему?       Вэй Ин поджимает губы, чувствуя себя неловко из-за того, что Лань Сичэнь пробуждает в нём сожаление. Не его вина, что за последний год он пережил второе травмирующее его событие, в то время как первым был тот день, когда он остался один, будучи ребёнком. Неужели он должен подвергаться проверке только потому, что семь лет назад обронил несколько неосторожных слов вслед уходящему Лань Чжаню? Неужели Лань Сичэнь должен быть таким несгибаемым и настойчивым?       — Раз Лань Чжань не затронул эту тему, значит, это было не так важно. Так что не думаю, что в моих словах было что-то примечательное.       Лань Сичэнь замирает в понимании.       — Понятно.       В глазах мужчины не пробегает и тень эмоции.       Между ними снова возникает тишина, и в этот раз она кажется более мучительной. Вэй Усянь всё больше злится на то, что, похоже, этот разговор ни к чему не приведёт. Он понятия не имеет, чего пытается добиться Лань Сичэнь, и Вэй Ину совершенно точно не нравится, когда в общем положении вещей его выставляют плохим человеком. Только он собирается сообщить, что уходит, как Лань Сичэнь снова начинает говорить:       — Знаю, что не нравлюсь тебе, — наконец объявляет Лань Сичэнь.       Вэй Ин смотрит на него, и в его голове пробегает мысль, что он ожидал услышать что угодно, но не это. В этой комнате есть лишь один человек, который может флиртовать или вести себя как скотина. Вэй Усянь не удивляется тому, что Лань Сичэнь знает, ведь он всегда был смышлёным; единственное, что его удивляет, это то, что Лань Сичэнь, наконец, сказал ему об этом прямо. Какую цель он преследует, заявляя об этом сейчас?       — Уверен, у тебя есть свои причины, — продолжает Лань Сичэнь. — И уверен, что для тебя они имеют большое значение. Но хочу заверить, что я тебе не враг. Лань Чжань любит тебя так долго, что с моей стороны будет ошибкой не принять тебя в нашу семью сейчас. Скорее всего, ты уже понял, что это признаёт и дядя.       Хах? Вэй Ин раскрывает глаза, поражённый этим. Лани хотят принять его в свою семью и навсегда? Это… Что-то новое. Это что-то совершенно новое для Вэй Ина. С этим знанием приходит и много вопросов, и мужчина не знает, с чего ему следует начать. Выходит, поэтому Лань Цижэнь и был столь сдержан и мил по отношению к нему весь вечер? Неужели Лань Чжань так ясно дал им понять, что хочет видеть Вэй Ина постоянной составляющей своей жизни, что даже его старший брат и дядя согласились с его желаниями? Неужели всё это случилось за какие-то пару дней после возвращения Лань Чжаня из Америки? Или они знали о чувствах Лань Чжаня задолго до этого? И если это так, то почему никто из них не протянул руку помощи семье Цзян, когда они нуждались в этом больше всего? Семья Лань слишком благородна для такого?       И что важнее всего — если Лань Чжань испытывает к нему столь сильные чувства, что вовлекает в это дело свою семью, то будет ли правильно со стороны Вэй Ина использовать его привязанность и дальше? С самого начала он не слишком жаждал делать этого, потому что Лань Чжань — старый друг детства. Однако время в компании Лань Ванцзи похоже на американские горки, и это столь восхитительно, что Вэй Ин не может заставить себя бросить всё сейчас. Не после поцелуя. Не после взглядов, которыми они смотрели друг на друга. Не после прикосновений Лань Чжаня, обещающих о большем.       Вэй Ин… растерян. Он не может более притворяться, что его действия не причиняют боль им обоим. До сих пор это было забавно, но чувства Лань Чжаня давят на него всё больше и больше с каждым днём, и после того, как он потерял контроль и избил Вэнь Чао ради него, Вэй Ин не может притворяться, что Лань Чжань испытывает к нему только сексуальное влечение. Он не может продолжать эту игру, полагая, что сможет выйти из воды сухим, учитывая, что эту ловушку он устроил для Лань Чжаня (если не наоборот), и раздует огонь только больше.       Всё это, наконец, валится на Вэй Ина. Последствия неминуемы, и они будут ужасающими.       — Надеюсь, ты можешь полюбить его в ответ, — искренне говорит Лань Сичэнь. Он твёрдо смотрит на Вэй Усяня. — Больше всего на свете это — единственное, на что я могу надеяться.       Скорее всего, Лань Сичэнь подозревает, что Вэй Ин сдерживается, иначе не стал бы говорить всего этого. Подозрительно, насколько легко братья Лань видят Вэй Ина насквозь, и, возможно, Лань Сичэнь преуспевает в этом деле больше Лань Чжаня. Даже если Лань Ванцзи понимает, что с ним делает Вэй Ин, он всё равно поддаётся игре лишь потому, что видит то, что хочет видеть. Он всё ещё верит в то, во что хочет верить — что Вэй Ин полностью принадлежит ему, что Вэй Ин охотно отдаст ему своё сердце в любой момент, что все семь лет тоски не пропадут впустую, и Вэй Ин будет, в конце концов, его, чего бы ему это не стоило.       Вэй Усянь не отвечает Лань Сичэню. Не может. Он не уверен, может ли что-то пообещать даже ради того, чтобы успокоить его волнение касаемо младшего брата.       Однако Вэй Ин знает, что его сердце давным давно знает ответ, и только губы не могут вымолвить ни слова правды.       Вэй Ин тихо следует за Лань Сичэнем обратно на приём. Удивление охватывает его, когда, вернувшись в залу, он обнаруживает, что там царит тишина, а все взгляды гостей устремлены в правую часть помещения. Обратив внимание вслед за всеми, он замечает там неподвижного Лань Чжаня, стоящего подле дяди, и противостоящих им Вэней.       Вэй Усянь чувствует, как в глубине его живота поселился ужас, когда он понимает, что происходящее связано с потасовкой, случившейся с Вэнь Чао. Лань Чжань перестарался, избив его. Вэй Ин должен был подумать о том, чтобы остановить Лань Ванцзи прежде, чем они пройдут точку невозврата, однако ему слишком понравилось происходящее. В каком-то смысле Вэй Усянь также виноват в случившемся. Он знает, что именно чувствует к нему Лань Чжань и как плохо он реагирует в определённых ситуациях, и всё же он был рад поощрять ревность Лань Чжаня. Тем не менее, Вэй Ин должен был понимать, что избиение второго наследника Вэнь не обойдётся без последствий. Даже если Лани и всесильны, роковые сплетни, которые последуют за этим, могут запятнать их доброе имя.       Вэй Ин наблюдает, как толпа расходится, уступая ему дорогу, и он бросает беззаботный взгляд на Вэнь Чао в другом углу комнаты. Неудачный ход. Вэнь Чао, который мгновенно замечает появление Вэй Ина, указывает на него, используя своё сильно вывернутое запястье, пальцы на руке которой всё ещё красные. Проклятье. Лань Чжань неплохо его задел.       Лань Сичэнь реагирует раньше него.       — Встань позади меня, — указывает Лань Сичэнь. Он встаёт перед Вэй Усянем, защищая его тем самым от взглядов.       Вэй Ин не уверен, должен ли он быть впечатлённым или ошеломлённым внезапным развитием событий. Похоже, Лань Сичэнь довольно быстро разобрался в ситуации и понял, что Вэй Ин стал целью Вэней. Но чтобы тут же встать на его защиту и обезопасить его от них? Вэй Ин не может этого осознать. Никогда прежде Лань Сичэнь не был на его стороне, и в том, как любезно он сейчас протягивает руку, нет никакого смысла. Вэй Усянь всё ещё не испытывает к нему благодарности. Не после всех тех лет, что Лани игнорировали их проблему.       Взгляд Вэнь Чао пылает, когда он, указывая на Вэй Ина, обвиняет его:        — Требую компенсации от него! От него! От этой шлюхи! Он единственный, кто виноват в этой суматохе. Неужели все мы будем просто стоять и смотреть, как Лань Чжань хвастается им, хотя все мы знаем, как низко он пал, продавая себя другим мужчинам? Он даже не заслуживает того, чтобы стоять рядом с такими, как мы!       Лань Чжань не принимает этого. Он слишком долго молча прятал свой гнев, и он не может стоять в стороне, когда Вэй Ина втягивают в это. Мужчина делает шаг вперёд, но его тут же останавливает рука дяди.       У Лань Цижэня есть причины быть осторожным. Ситуация напряжённая, и она грозит стать проблемой для бизнеса. Один неверный шаг — и альянса не будет, и вся репутация их семьи осыпется прахом. Вэй Ину не нужно быть гением, чтобы понять, что здесь происходит.       Расстроенный не случившейся конфронтацией (если всё это было ею вообще), мстительный Вэнь Чао оборачивается к семье, стоящей рядом, и ищет у них помощи в том, чтобы запросить с Ланей цену за ситуацию, в которой они виноваты. Однако Вэни не могут просто потребовать с них возмещения, не испортив свои личные деловые отношения, которые уже сами по себе являются труднодостижимой привилегией. Раз они не могут взыскать её с Ланей, то они запросят её с другой позиции — Вэй Усяня. Вэй Ин, в конце концов, человек, который принадлежит к уже втоптанной в грязь семье. Наказывать его, однако, не имеет никакого смысла, ведь что ещё они могут забрать у него, когда он и так потерял всё?       Будь у Ланей хоть одна причина, они бы заглотили эту наживу. Их идеей было использовать Вэй Ина как разменную монету, чтобы выйти из этой постыдной ситуации, не взяв на себя никакой ответственности. Неважно, что Лань Чжань был единственным агрессором. Он второй наследник семьи Лань, так что его невозможно затронуть. Лань Цижэнь проследит за этим.       Раз этому суждено случиться, то так тому и быть. Вэй Ин не станет бессонницей из-за случившегося. За последние годы Лани дали чётко понять, насколько им важна их гордость, и что их престижное имя семьи Лань ни за что не будет запятнано. Он и не думает о том, что в этот раз они станут делать ради него исключение. Вэй Ин не может винить их за это. У них есть что терять, а у Вэй Ина — нет. Или, по крайней мере, больше в его жизни нет ничего такого, что он может ещё потерять. Его руки пусты, и у него есть только милое личико и прекрасное платье. Сейчас он может зависеть только от Лань Чжаня, и он будет глупцом, если не воспользуется ситуацией. В противном случае он сильно подорвёт статус своей семьи.       Вэй Ин делает шаг в сторону, выходя из-за спины Лань Сичэня. Мужчина взволнованно смотрит на него, словно предупреждая не делать этого, однако Вэй Усянь не думает, что у Лань Сичэня есть какое-либо право приказывать ему, что делать.       Стоя перед толпой людей тех, кто судил его в прошлом, Вэй Ин должен чувствовать себя маленьким. Однако он выше, и он выше, чем когда-либо прежде. Он обводит помещение взглядом и замечает спрятавшихся за колонной Цзиней, что удачно спасает их от чужого внимания.       Ожидаемо, думает Вэй Ин. Его руки сжимаются в кулаки. Обеспеченные люди пекутся только о собственных жизнях.       — Прекрасно. Во всех смыслах. Можете просить у меня компенсации. Если у меня есть что предложить Вэням, когда вы всё безжалостно забрали у меня, — выплёвывает Вэй Ин, и его тон полон желчи. Он снимает с себя маску, и больше нет ни намёка на флирт, прячущийся в глубине его глаз или за застенчивой улыбкой, которая сходит с его лица. Нет смысла притворяться перед людьми, которые больше не купятся на это. — И, честно говоря, иди ты нахер. Ты заслужил эти побои. Ты заслуживаешь все ужасные вещи, которые могут встретиться на твоём пути. Надеюсь, ты никогда не сможешь ходить. Надеюсь, ты будешь гнить в аду.       Вэнь Чао награждает его снисходительной улыбкой, очевидно, не желая сдаваться. Он хромает, а когда говорит, его жесты оживлены, брови сердито подпрыгивают вверх и вниз, как две толстые волосатые гусеницы, и всё это сопровождается грубым плевком слюны из его рта.       — Оу, так у тебя стальные яйца? То, что ты уговорил Лань Ванцзи привести тебя сюда, ничего не значит, Вэй Усянь. У тебя только хорошее тело и ничего больше. Каждый здесь видит это. Уверен, что это знает даже Лань Ванцзи, и что он только использует тебя всякий раз, когда может, чтобы выжать жалкие остатки из тебя и твоей оставшейся семьи. Входить в комнату, одетый в женский чонгсам и выглядеть как дешёвая проститутка… Разве ты не слышал, что люди говорят о тебе? Неужели тебе не стыдно за то, как низко ты пал?       Слышать эти слова из уст Вэнь Чао крайней унизительно. Это не просто унизительно, это уничижительно и ранит его очень глубоко, потому что Вэй Ин знает, что это правда. Ему известно, о чём судачат люди. Знал, что, заявившись на праздник в таком виде, услышит от людей множество их личных мнений и выводов о нём. Они будут смотреть на него сверху вниз, вспоминая, каким перспективным было его будущее и как низко он пал в сравнении с этим. Вэй Ин далеко не гордый человек и знает, что даже его нынешняя профессия ничего из себя не стоит. Он занимается этим затем, чтобы выжить, а не потому, что любит. Вэй Усянь стал довольно хорош в этом, и только по той причине, что у него не было иного выбора.       Он делает это для Цзе-цзе и для Цзян Чэна. Он делает это для той части его семьи, что у него осталась.       Вэй Ин слышит, как Вэнь Чао говорит, что Лань Чжань просто использует его, и всё, что осталось от некогда престижной семьи Цзян, и что-то болезненно сжимается в груди Вэй Усяня. Это больно, но только потому, что всё ещё может быть правда.       В конце каждого дня он остаётся один. Кроме него на улицах никого нет, и также сейчас: он стоит один перед семьёй, что разорвала его в клочья. В жизни Вэй Ина не может быть ничего постоянного, и это то, в чём он бессилен.       Вэй Усянь не может противопоставить Вэнь Чао ничего, потому что что он может доказать? Вэй Ин липнет к любому мужчине, готовому провести с ним время, и что ему даст эта битва с Вэнь Чао? Гордость? Это не прокормит его. Достоинство? Оно не оплатит ренту.       Поэтому он может трястись от злости, сколько захочет. Однако Вэй Ин проглатывает обиду, понимая, что бессилен в этой ситуации.       До тех пор, пока…       — Вэнь Чао.       Голос Лань Чжаня разбивает тишину и срывается с его уст с яростью. Он хмуро поджимает губы, и гнев отчётливо виден на его лице. Косо глянув на Вэй Ина, после он с ненавистью смотрит на Вэнь Чао, а его руки сжимаются в кулаки настолько сильно, что костяшки его пальцев белеют.       Лань Ванцзи обходит Лань Цижэня, обходит Вэней, и он сражается с понимающим взглядом брата, когда занимает своё место рядом с Вэй Ином. Его руки обвивают стройное тело Вэй Усяня, утягивая его в крепкие уютные объятия.       Он не оставляет Вэй Ина одного.       Вэй Усянь настолько благодарен, что тот не оставил его одного, что не задаётся вопросами. Он не думает о том, что Лань Чжань не должен этого делать, что он рискует потерять всё, что у него есть, вставая на его сторону. Вэй Ин просто и легко падает в объятия Лань Ванцзи, наконец чувствуя безопасность, когда его окружает знакомый аромат сандала. Закрыв глаза, он может снова услышать шум ветра, а также то, как молодой Лань Чжань нежно зовёт его обратно в классную комнату.       Вэй Ин.       В Лань Чжане горит неприкрытое ничем пламя гнева, когда он говорит:       — Ты извинишься перед Вэй Ином за то, что сказал. Сейчас же.       Вэй Ин резко раскрывает глаза, только сейчас осознавая, что делает Лань Чжань. Он не может поверить своим ушам, и он с недоверием смотрит на него, обернувшись.       Только ради него одного Лань Чжань открыто объявляет войну Вэням.       Вэнь Чао плюёт ему в лицо.       — Я не станут извиняться перед этой шлюхой. Вэй Усянь больше не часть нашего мира. Я не обязан…       — Мусор, — глаза Лань Чжаня наливаются кровью от злости, которую он испытывает, а тон его голоса становится гнусным и жестоким. — Знай своё место. Ранее я сказал, что если увижу твоё лицо ещё хоть раз, то сделаю кое-что похуже. Принеси извинения Вэй Ину сейчас, или альянс между нашими семьями будет расторгнут.       Таким образом, Лань Чжань подтверждает, что был виноват в случившемся ранее. Теперь семья Вэнь не сможет переложить это на Вэй Ина. Даже Лань Цижэнь не может издать ни звука в ответ. Лань Сичэнь тоже молчит, зная, что у него нет права голоса и что это не его решение.       Вэй Ин едва может дышать. Одно дело, когда Лань Чжань приглашает его на праздник как партнёра, и люди могут ошибочно счесть это за то, что Лань Ванцзи использует его; другое дело, когда Лань Чжань с готовностью встаёт на его защиту перед всеми и берёт на себя груз его грехов.       Впервые за этот год появляется кто-то, кто делает для него подобное. Впервые кто-то подумал о том, чтобы проявить к нему немного доброты и сострадания. Это… Меняет всё.       Это меняет сердце Вэй Ина.       Когда Лань Чжань говорил, что позаботится о Вэй Ине до конца его дней, он действительно имел в виду именно это. Впервые он верит в это.       — Я всё ещё жду, — громко рычит Лань Чжань, и его терпение почти на исходе. Даже дядя безмолвно смотрит на него.       Руки Лань Чжаня вокруг него неожиданно дарят тепло.       — Давайте не будем разрывать взаимовыгодный договор из-за маленькой обиды, — выходит вперёд Вэнь Жохань. Выбить полжизни из Вэнь Чао — это, разумеется, вовсе не маленькая обида, но только Господь знает, насколько Вэнь Жохань не благоволит этому своему сыну. — Хотя стоит обсудить то, что Лани берут под свою защиту Цзянов.       Лань Сичэнь вмешивается, и его губы растягиваются в вежливую улыбку.       — Не думаю, что это стоит обсуждения, президент Вэнь. Всё так, как оно выглядит.       Другими словами, иди нахер, и это всё, что слышит в его словах Вэй Ин.       Лань Чжань, однако, не желает мириться с этим.       — Похоже, я выразился не совсем правильно? Я не приму никакие извинения ни от кого, кроме Вэнь Чао, — его взгляд всё ещё горит яростью, а руки напрягаются больше. — И я не приму их, если они не для Вэй Ина.       Весь этот гнев… Это всё ради Вэй Ина?       Ох, если бы Вэй Ин мог броситься наутёк у всех на глазах, прямо сейчас и не обращая внимания на других, он бы сделал это.       — Лань Ванцзи, как ты смеешь… — Вэнь Чао вскипает от ярости, но его тут же обрывает его отец.       — Вэнь Чао, извинись.       Вэнь Чао смотрит на Вэнь Жоханя так, будто тот окончательно сошёл с ума. Однако Вэнь Жохань не отступает от сказанного, определённо устав от выходок сына и ненужных неприятностей, которые он навлекает на их семью.       Вэнь Чао осознаёт, что ходит по тонкому льду, и пытается исправить ситуацию.       — П-прими мои извинения, — Вэнь Чао заикается и говорит таким голосом, который едва ли можно назвать даже шёпотом.       Сожаление, что он связался с Вэй Ином, отражается на его лице, и это восхитительно.       Это позволяет Вэй Ину ощутить вкус власти, и он изгибает губы в привычной ему коварной улыбке. Благодаря Лань Чжаню ситуация обернулась в их пользу, и теперь он владеет частью власти, которую Лань Ванцзи так милостиво дарует ему.       Вэй Ин натягивает маску обратно.       — Лань-эр-гэгэ, — игриво поёт Вэй Ин.       Он откидывает волосы назад, и теперь все могут наблюдать множественные отметины, оставленные на его шее. Это свидетельство любви Лань Чжаня к нему, и теперь об этом будут знать все. Вэй Ин поднимает свои большие яркие глаза на мужчину, в чьих руках находится, и приоткрывает свои вишнёво-красные губы, собираясь произнести довольно проницательную речь.       Пора стать молодым, красивым и таким распутным. Стать хитрым, злым, ненавистным и противным.       — Мне кажется, что это извинение было не слишком правдоподобным! Может, стоит позволить и дать ему ещё один шанс? Что думаешь об этом, гэгэ?       «Ты решился на то, чтобы унизить меня перед всеми на празднике Лань Чжаня, — думает Вэй Ин, презрительно глядя на Вэнь Чао. — И я верну тебе это вдвойне.»       Это всё — игра, в которую Лань Чжань будет не против сыграть.       — Раз Вэй Ин думает, что это не было искренне, значит, так оно и есть.       Взгляд Лань Чжаня потемнел сверх всякой меры. Он красив и так хорошо потворствует ему. Вэй Ин не уверен, взял ли Лань Чжань с него пример или просто всегда был таким коварным.       Или, возможно, он стал таким ради Вэй Ина.       — Вэнь Чао. Вэй Ин довольно щедр и даёт тебе второй шанс. Надеюсь, ты захочешь попробовать ещё раз.       Это чёртова игра власти. Вот что это такое. Они привязывают к телу Вэнь Чао нитки и играют им, словно марионеткой.       Вэнь Чао не может больше оступаться. Он мямлит и заикается, но в конце концов страх перед собственным отцом побеждает, когда он понимает, что никто из семьи не придёт ему на помощь.       — Приношу извинения Вэй Усяню, — всхлипывает он. Вэнь Чао сжимает свои окровавленные пальцы, не в силах вынести позора. — Я прошу у него прощения.       Вэй Ин поднимает пальцы на уровне глаз и проверяет, нет ли под ногтями грязи. Он даже не удостаивает Вэнь Чао взглядом.       — Так-то лучше.       Вэй Ин очень мелочен.       Лань Чжань аналогично смотрит только на Вэй Ина. Он довольно легкомысленно отмахивается от Вэнь Чао.       — Пока Вэй Ин доволен. Теперь можешь уходить.       Вэнь Жохань очевидно недоволен тем, как семья Лань ведёт дела, но он бессилен на их территории. Он хмыкает и разворачивается, с его уст срываются тихие проклятия в адрес его бесполезного никчёмного сына. Вэнь Чао следует за ним, прижимая к себе сломанное запястье.       Вэй Ин знает, что у действий Лань Чжаня будут последствия. Семья Вэнь всегда была гордой, и они не оставят это просто так. Вопрос не в том, решат ли они нанести ответный удар — вопрос в том, когда они сделают это.       Вэй Ин не думает об этом. Прямо сейчас его сердце трепещет из-за Лань Чжаня, оно затрепетало в тот момент, когда тот вступился за него и пошёл на войну с Вэнями только ради него. И всё, о чём может думать Вэй Ин, это о том, чтобы отплатить Лань Чжаню, поцеловать его, позволить трахать себя до тех пор, пока тот не насытится им. Он думает о том, чтобы привести мечты Лань Чжаня в жизнь и в действительности стать его женой. Он думает о том, что будет вполне неплохо жить с мужчиной, который сделает всё, что он скажет, и выполнит данное обещание о том, что будет заботиться о нём до конца жизни.       Лань Сичэнь подходит к младшему брату, победно улыбаясь.       — Ванцзи, ты снова поступил опрометчиво. Ты знаешь, что будут последствия.       Взгляд Лань Чжаня остекленел.       — Мн, — он не выглядит так, будто его это волнует. — Брат, этот праздник был тяжёлым событием для Вэй Ина. Отвезу Вэй Ина домой.       Он не спрашивает разрешения, потому что его слова — это только твёрдая констатация факта.       Рука, обвивавшая талию Вэй Ина, опускается немного ниже, и он обхватывает ладонь Вэй Усяня своей. Вэй Ин сияет, чувствуя прикосновение.       — Как ты? — мягко спрашивает Лань Чжань, повернувшись к Вэй Ину. Он поднимает выше другую руку и коротко гладит пряди волос, обвивающие кукольное лицо Вэй Усяня. — Мне жаль, что я не смог вмешаться раньше.       Перед ним уже далеко не тот Лань Чжань, который впечатал его в стену.       Вэй Ин поддаётся его прикосновениям. Какое это имеет значение, если Лань Чжань всё равно в конечном итоге вступился за него.       — Мне лучше, как никогда прежде, — искренне отвечает Вэй Ин, и его губы изгибаются в крошечной улыбке.       Возможно, будет неплохо позволить себе влюбиться, в конце концов.