***
Дайера закрыла дверь балкона и оглядела комнату. Джека нигде не было. Она ощутила тревогу, но спокойно позвала его: — Джек, ma vhenan, где ты? Кудрявая голова сына показалась из-под кровати, и она с облегчением выдохнула. Мальчик стремительно рос и требовал постоянного наблюдения. В её покоях, явно не предусмотренных для нахождения в них ребёнка, было слишком много опасных мест, и ослаблять бдительность было никак нельзя. Дайера подошла к кровати, наклонилась и с трудом взяла Джека на руки: бока и живот всё ещё болели, помня об ударах Кэррола. Она опустила мальчика на пол, Джек встал и уверенно побежал к двери в ванную. Дайера устало опустилась на ковёр, перебирая в голове события последней недели. После возвращения в Скайхолд к ней незамедлительно послали целителя, который констатировал многочисленные ушибы и гематомы. Восстановление проходило долго, и советники не рисковали тревожить Инквизитора, распределяя её обязанности между собой. Каллен приходил поздно вечером, когда Джек уже спал, но ей и не приходило в голову его обвинять. Говорить о случившемся она не могла. Он порывался обсудить это с ней, но она каждый раз упрямо качала головой. Она видела в его глазах беспокойство и чувство вины, но у неё не было никаких моральных сил поддержать его; в начале требовалось принять случившееся в Изумрудных могилах самой. Брансона она тоже игнорировала, как и любые попытки расспросить её. Дайера не понимала, что с ней происходит. Она знала, что Кэррол не сделал с ней того, что хотел, но воспоминание о попытке преследовало её неотрывно от того, где она была и чем занималась. Каждый раз она чувствовала на себе его мерзкие прикосновения, зловонное, хриплое дыхание. Её передёргивало. Порой желание спрятаться, сбежать из Скайхолда накрывало так сильно, что она выходила на балкон и сидела там, перепоручив заботу о Джеке няне. Вид гор, покрытых снегом, свежий, беспощадный ветер давали иллюзию свободы, и в такие моменты ей ненадолго становилось легче. У неё лежали два письма от Дешанны, на которые она не могла в себе силы ответить. Мать всегда предостерегала её, но тогда нотации Хранительницы казались ей баснями, чем-то несущественным, чем-то, что никогда не могло случиться с ней. В дверь постучали, и по ступенькам, тяжело взбираясь из-за большого живота, поднялась Мия. Сестра Каллена выглядела как обычно собранной, предельно серьёзной, и Дайера на секунду испытала одновременно раздражение и стыд: неужели они решили отправить к ней Мию в надежде разузнать что с ней? — Мия, — Дайера натянула улыбку. — Рада тебя видеть. Как ты себя чувствуешь? — Я в порядке, — женщина села на небольшой диванчик и пристально посмотрела на неё. — Чего не скажешь о тебе. Дайера нахмурилась. — Это Каллен тебя послал? — Каллен наоборот избегает моих всяческих попыток узнать что происходит с вами, — честно сказала Мия. — Ясно одно: с тех пор, как тебя похитили, у вас что-то не так. Дайера встала, повернулась к окну, сложив руки на груди, пытаясь подобрать слова. — Мия… — Я понимаю, что лезу не в своё дело, Дайера, — категорично заявила она. — Но я переживаю за тебя. — За меня? — эльфийка обернулась, не в силах сдерживать гнев. — Ты переживаешь за Каллена, не за меня. Мия помолчала. — Дайера, — наконец заговорила она. — Ты — мать моего племянника, соответственно тоже моя семья. Я не могу не переживать и за тебя. — В таком случае ты много на себя берёшь, — выпалила Лавеллан, и её тотчас охватил стыд. Она подошла к письменному столу и опустилась в кресло. — Мне нечего тебе сказать, Мия. — В таком случае просто выслушай меня, хорошо? Дайера нехотя кивнула. — Я никогда не рассказывала об этом своим братьям и Розали, поэтому пусть это останется между нами, — Мия тяжело вздохнула и монотонно заговорила. — Когда настал Мор, мне исполнился двадцать один год. Я была очень привязана к семье, и отец уже начал в шутку грозиться найти мне жениха. Порождения тьмы хлынули на Хоннлит, и мы готовились бежать, но не успели. Она помолчала. — Наша мама погибла первой. Её убила стрела, выпущенная порождением тьмы. Она не мучилась. Отец словно обезумел от этого, выхватил старый меч и бросился на них, крикнув, чтобы мы спасались. На меня напал ступор, и я продолжала стоять и смотреть, как он неумело дерётся, а потом падает на землю, сражённый точным ударом гарлока. В тот момент я очнулась и поняла, что меня с силой оттаскивают подальше от порождений тьмы Брансон и Розали. Мы осиротели за пять минут, — она горько вздохнула. — И отныне забота о брате и сестре лежала на мне. Каким-то чудом нам удалось убежать и примкнуть к группе беженцев, которые направлялись в Южный предел. Мия опять замолкла, словно собиралась с силами. — Мне так жаль, — Дайера покачала головой. — Я даже представить не могу, как тяжело вам это далось. — Мы добрались до Южного предела, — продолжила Мия. — И тут выяснилось, что впустить в город нас не могут. Южный предел оказался переполнен, — её глаза сверкнули. — Бежать дальше было некуда, к тому же Розали заболела, у неё была высокая температура. Мне нужно было попасть внутрь, поэтому я попросила солдата у ворот проводить меня к целителю. Он отвёл меня в сторожку и предложил обмен: он пускает меня с братом и сестрой в город, а взамен я должна… Должна с ним переспать. Дайера ахнула, прижав руку к губам. — Мне стало так противно, что я пулей вылетела обратно, влепив мерзавцу пощёчину, — Мия усмехнулась. — А потом вернулась к Брансону и Розали, у которых урчали животы от голода, не было тёплой одежды, и температура у Роуз не сбивалась теми средствами, что могли одолжить мне такие же беженцы, как и я, — договорив, она замолчала. Дайера не решалась задать вопрос. Мия сглотнула и тихо сказала: — И я пошла на это. Переспала с тем солдатом. Мне, конечно, досталось от него за пощёчину, но почему-то он всё же согласился. Я думаю, что понятно, что это был мой первый раз, и я зареклась, что он останется единственным. Зато мы попали в город, и нас приютила бездетная пожилая пара, с которой мы до сих пор очень дружны. — Как же ты познакомилась с Генри? — спросила Дайера, оттаивая от проникновенного рассказа Мии. — Это случилось почти сразу как мы попали в Южный предел, — она улыбнулась. — Генри родом из простой, но зажиточной семьи, они уже несколько поколений занимаются торговлей на рынке. Там мы и познакомились, когда я покупала еду. Он ухаживал за мной шесть лет, пока я наконец не сдалась. Но перед этим я рассказала ему то, как именно моя семья попала в Южный предел. Это было мучительно, я была уверена, что Генри развернётся и просто уйдёт, но он остался и поддержал меня. И ни разу упрекнул за все годы, что мы прожили вместе. Не сразу, но он стал для меня самым близким человеком, и я не могу передать тебе своей благодарности за то, что ты спасла ему жизнь. — Я думала, что мы уже проехали эту тему, — Дайера улыбнулась. — Ты правда думаешь, что я когда-нибудь это забуду? — Мия тихонько рассмеялась. — Ты бы смогла забыть об этом на моём месте? Дайера представила истекающего кровью, бледного Каллена, каким был Генри перед тем, как она приступила к его исцелению, и сглотнула. — Нет, я бы точно не забыла, Мия. — Вот и я не забуду, — серьёзно сказала собеседница. — Я не буду просить тебя рассказывать, что произошло на Изумрудных могилах, но если тебе с кем-то нужно об этом поговорить, у тебя есть я. Всегда. Хорошо? Дайера тяжело вздохнула и посмотрела на Джека, который дёргал за платье свою тётю. Затем эльфийка кивнула и начала рассказывать. Она опустила подробности из прошлого Каллена и Кэррола, посчитав их слишком личными для командира, и посвятила Мию только в то, что касалось её самой. — Каллен рассказал мне про Кэррола, — Мия посмотрела на Джека и, с трудом наклонившись, взяла его на руки. — Он подумал, что будет важным сказать о том ублюдке, который сжёг мой дом. Какое счастье, что теперь он мёртв. Дайера кивнула. — Он был явно нездоров. По-своему мне в чём-то его даже жаль, но… — Жаль? — Мия уставилась на неё. — Дайера, таких людей нельзя жалеть. Ни в коем случае. Он не сделал этого по отношению к тебе: держал в клетке, пытался изнасиловать, отрезал волосы, угрожал отрезать пальцы. Как, во имя Создателя, ты можешь испытывать к этому мерзкому типу хоть малейшее чувство жалости? — Я не знаю, Мия, — Лавеллан покачала головой. — Так ли это важно? — Нет, — сестра Каллена улыбнулась и покачала головой. — Я просто хотела тебе сказать, что какой бы ужас не произошёл с тобой, у тебя всегда есть человек, которому ты можешь довериться. Каллен любит тебя. Если ты захочешь об этом поговорить, он разделит это с тобой. — Я знаю. Я обязательно поговорю с ним, когда у меня будут на это силы, — Дайера кивнула, затем встала и подошла к ней. — Спасибо, Мия. Я очень ценю, что ты поделилась со мной своей историей. — Я это сделала лишь затем, чтобы ты понимала, что ты не одна. Я не умею говорить красивые слова, которые могли бы вытащить тебя из твоего состояния, но мудрые люди говорят, что поделиться своим печальным опытом порой помогает другим. Дайера улыбнулась и обняла её, прошептав слова благодарности.***
— Я думал, что здесь небольшой архив, — устало проговорил Джонатан спустя несколько часов тщетных поисков. — Ваша супруга проделала здесь колоссальную работу. Алистер усмехнулся, откладывая очередной талмуд. — Быть может, мы ищем не там? — задумчиво проговорил Грасс. — Возможно это вообще письмо, которое не успело попасть в хронику? Алистер сокрушенно вздохнул. — Почему мы раньше об этом не подумали? — риторически спросил он. Джонатан встал и подошёл к шкафу с дверцами, в котором находились явно не упорядоченные записи, и охнул. Внутри теснились разномастные стопки бумаги, листы которых были разных форм и размеров. — Похоже, что в Денерим мы вернёмся не скоро, — проговорил бард. — Я буду проверять книги, а ты бумаги, идёт? — Да, — Джонатан всё ещё пытался оценить объём предстоящей работы. — Идёт. Тщетные поиски истины растянулись ещё на следующий день, а затем ещё на один. Алистер уже отчаялся найти что-либо. На третий день безуспешных поисков Джонатан издал победный крик. — Письмо Фионы на имя Стража-командора Кусланд! Он принёс сложенные листы бумаги Алистеру, и король уставился на тщательное выведенное аккуратными, ровными буквами письмо. Ваше Величество, я была очень польщена получить от вас письмо, и меня немало удивило, что вы узнали обо мне, как о бывшем Сером Страже. Это действительно так, и наверное всё же мне не стоит удивляться, что есть люди, которые помнят меня в Ферелдене. Отдельно хочу заметить, как я ценю ваш вклад в создание архива Серых Стражей, особенно учитывая факт того, что орден был долгое время в изгнании в землях Ферелдена. Моя история в этом древнем ордене весьма прозаична, но в то же время, как вы заметили в письме, уникальна. Я вступила в Серые Стражи, будучи очень юной. До Круга моя жизнь была весьма печальна, но я жила в условиях относительной физической свободы, поэтому, попав в Круг, я мечтала оттуда сбежать, и когда Страж-командор Женевьева предложила мне вступить в орден, я без колебаний согласилась. Спустя совсем недолгое время как я стала Серым Стражем, брат Женевьевы, Бреган последовал Призыву и отправился на Глубинные тропы. Вскоре после этого я познакомилась с Дунканом, который вступил в орден несколькими месяцами позже меня. Дункана я помню юным разбойником, который в последствии добился очень многого, и я была глубоко опечалена, услышав о его гибели в битве при Остагаре. Именно нас с Дунканом взяла с собой Женевьева в спешно организованную экспедицию на Глубинные тропы: ей начал являться во снах Бреган, который знал местонахождение Древних богов. Она испугалась, что порождения тьмы могут разузнать у её брата эту информацию, поэтому так мы с Дунканом стали участниками похода. Вместе с нами отправились ещё следующие члены ордена, которые не пережили экспедицию: Келль ап Морган, авварский охотник, гномка Ута, член ордена молчаливых сестёр и воин Николас. Проблема экспедиции заключалась в том, что мы не знали, как пройти в тейг Ортан, в котором, как было известно, за четырнадцать лет до этого побывал король Мэрик Тейрин, поэтому сперва мы направились в Денерим. Мы рассчитывали, что король даст нам указания как пройти к нему или отправит с нами Логейна, но он принял решение присоединиться к нам лично. Конечно, это не могло меня не раздражать: у нас такая важная миссия, а нам нужно носиться с королевской особой! Если бы Мэрик погиб, то Логейн сделал бы всё, чтобы Серые Стражи покинули страну уже навсегда, а я была всецело предана ордену, который освободил меня от Круга, и такого исхода мне не хотелось. За то недолгое время, что мы были на Глубинных тропах, испытаний на нашу долю выпало предостаточно. В большинстве случаев нам удавалось обходить порождения тьмы благодаря чутью Серых Стражей, но иногда это всё же не удавалось. Мы также повстречали демона желания, который погрузил нас в Тень, и побороли его только благодаря храбрости короля Мэрика, а также встретились с драконом, когда были недалеко от поверхности. Наверное, со стороны это может показаться чем-то увлекательным, но тогда нам так не казалось, и даже спустя долгие годы воспоминания о тех событиях терзают меня по ночам в виде ночных кошмаров. Не буду утомлять вас слишком долгими описаниями нашего похода, перейдя к сути: Бреган повстречал разумное порождение тьмы, которое называло себя Архитектором. Он вошёл в доверие к бывшему Стражу-командору и предложил идею, которую тот поддержал: вместо мучительной смерти от Скверны, Архитектор мог сделать так, что Серый Страж будет жить, превратившись в помесь человека и порождения тьмы, на что Бреган, а затем и Женевьева в итоге пошли. Архитектор хотел превратить всех людей в такие существа, тем самым, покончив с Мором раз и навсегда. Разумеется, это была ложь, которую впрочем не распознали такие опытные Стражи, но и своя причина на это у них тоже была: дело в том, что мы начали слишком быстро подвергаться воздействию Скверны, кто-то раньше, кто-то позже, но это было неминуемо, и у нас не было объяснения почему. В конечном итоге, нам удалось выбраться на поверхность, сбежав из плена Архитектора, и мы оказались в башне Кинлоха, где нас с нетерпением ждал, как казалось королю Мэрику, его верный союзник, Верховный чародей Ремийе, который был в сговоре с Архитектором, и нас задержали. Там же состоялась битва, которую мы бы точно проиграли, если бы к нам не подоспел на помощь тейрн Логейн. В конечном итоге из всех членов экспедиции выжить удалось только мне, Дункану и королю Мэрику. Я не знаю, как именно я излечилась от Скверны, но после всех этих событий я уже не могла оставаться в ордене, и спустя год вернулась в Круг. Мне очень жаль, Ваше Величество, но я не знаю как это произошло со мной и потому не могу рассказать. Если у вас будут вопросы, я буду рада ответить на них! Мои наилучшие пожелания Его Величеству, королю Алистеру. С глубочайшим уважением, Верховная чародейка Фиона. Алистер тяжело вздохнул и отложил письмо в сторону. Его душили чувства, и он не знал, как на них реагировать. Джонатан тихо подошел к столу, взял письмо и углубился в чтение. Несколько минут спустя он заметил: — Ваше Величество, письмо ничего не доказывает! Здесь нет дат. — Мы итак знаем, когда мой отец был в той экспедиции из королевского архива, — тихо заметил Алистер. — И по срокам всё совпадает. Я родился ровно через девять месяцев в то время, когда Мэрик был на Глубинных тропах. Джонатан замолчал, не зная что сказать. — Я должен встретиться с Фионой и спросить у неё лично, — король резко встал. — Мы завтра же выдвигаемся в Скайхолд.***
Каллен поднялся по ступенькам в их покои. Уже давно стемнело, и в просторном помещении не горел свет. Джек спал, и Дайера стояла на балконе, смотря вдаль и размышляя над чем-то. Каллен тихо вышел к ней, и она обернулась. Неожиданно она улыбнулась. — Как твой день? — Солдаты почти готовы к походу в Арборскую глушь, — Каллен посмотрел на неё, серьёзный и собранный как и всегда. — В ближайшее время нужно будет выступать. Дайера кивнула. — Хорошо, я готова. Я… — она опустила взгляд. — Я хотела поговорить с тобой, Каллен. Я не знаю, что… — Дайера, ты не должна объясняться, — его выражение лица отчётливо показало боль и чувство вины, терзавшие командира. — Это я во всём… — Нет, — перебила она, подошла ближе и прижалась к нему всем телом. Каллен обхватил её талию руками и поцеловал в лоб. — Мы не сильны в разговорах, да? — риторически спросил он. — Это точно, — Дайера засмеялась и отстранилась. — Каллен, твоей вины в случившемся нет. Я просто… Мне было нужно время прийти в себя. — Я понимаю, — он наклонил голову и поцеловал её в губы. Дайера прижалась к нему ещё сильнее, закидывая руки ему за голову. Поцелуй затягивался, и она с трудом заставила себя отстраниться. — Мне всё-таки нужно поговорить с тобой. — Сейчас? — Каллен хитро посмотрел на неё, и она сдалась.***
Утром им удалось позавтракать вместе. Это было редкостью, поскольку Каллен вставал намного раньше неё, но в этот день у них получилось. Дайера всё время ловила себя на чувстве окрылённости, наблюдая за тем, как Каллен пытается покормить Джека. — Что такое? — Каллен замер, так и не донеся ложку до рта сына. — Ничего, — Лавеллан смутилась и отвела взгляд. — Мне не хватало этого, — призналась она. Каллен широко улыбнулся. — И мне. Внезапно дверь распахнулся, и по ступенькам практически влетел Бран. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. — Доброе утро, — поспешно сказал он. — Я извиняюсь за раннее вторжение, однако это срочно. — В чём дело? — Каллен моментально посерьёзнел. — В Скайхолд направляется король Алистер вместе со своим тайным канцлером. Вдвоём, без охраны, без предупреждения. Они у подножия Морозных гор, должны быть здесь через пару дней, — на одном дыхании выпалил Брансон. Дайера нахмурилась. — Как ты узнал? Бран чуть снисходительно улыбнулся. — Мне кажется, что ты иногда недооцениваешь Лелиану. Дайера хмыкнула и помолчала пару секунд, обдумывая дальнейшие шаги. — Собери советников в половину десятого в ставке командования, — велела она. — Очень хочу надеяться, что этот визит не сулит Инквизиции ничего плохого. Брансон кивнул, ничего не говоря в ответ, однако было видно, что он не особо верит в сказанное.