***
Кап. Кап. Кап… Он открыл веки. Далось это с большим трудом, и, что его сбило с толку, действие сопроводилось металлическим скрежетом. Он решил моргнуть глазами по очереди, чтоб выяснить причину странного звука. Но два раза моргнул одним глазом. Один. Глаз был ОДИН. Второго нигде… ох. И рук тоже не было, и ног тоже. В нарастающей панике он попытался напрячь несуществующие мышцы и перед рассеченным трещиной напополам взглядом вспыхнул сноп искр, а все его маленькое существо пронзила двухсекундная агония. Кап. Откуда-то из-под линзы просочилась темная холодная капля и упала во тьму, ударившись о холодную металлическую поверхность внизу. Машинное масло? Он попытался повернуться, но почувствовал, как словно цепи натянулись провода, на которых он был подвешен в этой тьме. Осознание пронзило его как стрела с ядовитым наконечником — он был в своем старом теле. Он не мог вдохнуть, пошевелиться, не чувствовал собственного сердцебиения, к которому он так привык за все это время. Не мог ничего сделать, кроме как попытаться извернуться (безуспешно) и жалобно подать голос в пустоту: — Ч-челл? — вокальный процессор, явно побитый и не совсем живой, воспроизвел его голос с помехами, и это был, пожалуй, первый раз в жизни, когда он искренне испугался звука своего голоса. В ответ тишина. Уитли решил попытаться еще раз. — Челл? Г-где ты? — О. Ты проснулся. Он дернулся и чуть не вскрикнул от страха, услышав Её голос, прозвучавший словно гром, одновременно отовсюду. «Нет. Этого не может быть. Что происходит?!» — Надо же. Ты был в отключке гораздо дольше, чем я рассчитывала, я уж начала волноваться, что ты вздумал отправиться в ад для андроидов раньше времени. Но ты сам знаешь. Я тебя не отпущу туда, пока сама не посчитаю нужным. — Челл?! Он игнорировал Ее голос так, как только мог. В этот момент его волновало лишь одно. Где Челл. — К кому ты обращаешься? А. Да. Вижу. — Что ты видишь?! — Уитли не сдержался и бросил разъяренный взгляд в пустоту перед собой. Вспыхнувшая от эмоций линза осветила тусклым голубым светом панельную стену в паре метров перед ним. — Да просто просматриваю, что твое искореженное сознание навыдумывало себе, пока ты был в отключке. Понимаешь ли, я сначала проматывала у тебя в голове твои же воспоминания о всех твоих факапах, а потом в какой-то момент твой центральный процессор так переклинило, что он потерял нить реальности. Я решила оставить это на самотек и посмотреть, что выйдет. Ух-ты, слушай, я искренне удивлена, что такой ничтожный кусок металлолома смог сгенерировать столь длинную цепь ложных воспоминаний. Мне очевидно стоит добавить это к своей видео-подборке. Буду пересматривать, когда станет скучно. То еще кинцо. — Что ты, черт возьми, такое несешь?! — дрожащим, захлебывающимся от помех голосом крикнул Уитли. — Где Челл?! И почему ты меня… Я же тебя победил! — Что? — через секунду молчания Ее голос разразился противным, похожим на скрежет синтезированным смехом. — Ты?! Победил меня?! О, боже, — Она опять зашлась хохотом и Уитли даже показалось, что стены в его маленькой темнице мелко задрожали. — Ох, ну ты и кадр… У меня не бывает плохих идей? Теперь будут?! Уморительно! — Челл? Челл! — Хватит звать ее, идиот. — Хочу и буду! Что бы за чертовщина сейчас ни происходила, она вытащила меня отсюда тогда, вытащит и сейчас! Слышишь, ты?! Не смей в ней сомневаться… — Ты что, до сих пор не понял? Кажется, ты еще тупее, чем я думала. Она тебя никогда отсюда не вытаскивала. И ты повесил на нее крайне странную кличку, пока был в своем бреду. — Нет, она сама мне представилась… Она сама назвала мне свое имя! — Ты же даже не знаешь, как звучит ее голос. Ты не покидал эту комнату с тех пор, как я вернула твою жестяную задницу на Землю. — Нет. Нет-нет-нет, мы сбежали вместе, мы… мы живем в одном доме, мы спим в одной комнате, я ей сегодня же читал на ночь, ты… — Я смотрю, ситуация запущенная, — сказала Она в немного разочарованном тоне. — Твой центральный процессор крайне впечатлился многократной прокруткой старых воспоминаний и вошел во что-то вроде длительной гибернации… где твой модуль абстрактного мышления, который у тебя к моему искреннему удивлению присутствует, создал цепь ложных воспоминаний. Как я и говорила. Я удивлена, что за пару суток в отрубе ты смог сгенерировать аж полтора месяца невероятных приключений на поверхности, на которой ты никогда не был. Хм, хотя нет, в основном бытовуха. Я просто просматриваю их записи прямо во время того как говорю с тобой. Но я все равно удивлена. Наверное, в тебе реально сохранилась человечность. Нафантазировать такое с нуля ты вряд ли смог бы. Уитли уже не пытался перебить ее. Он не пытался вырваться из паутины проводов и как-то сопротивляться судороге, пробивающей его тело раз в полминуты. Он просто висел, покачиваясь над полом, и смотрел в пустоту. Если бы было кому посмотреть на него со стороны в этот момент, этот кто-то увидел бы, что голубой круг его визира сжался в крохотную, дрожащую белую точку. Но в том-то и дело. Никого вокруг не было. Только он. Она. И полтора месяца счастливой жизни, которая, по Ее утверждению, была лишь плодом его сошедшего от перегрузок с ума воображения. Не было Эдема, не было Гаррета Рики с его проклятыми обжимными клещами на три восьмых, лохматого пса Дюка, с которым он только-только начал ладить в последние пару недель, не было маленькой пекарни, в потолок которой он упирался макушкой если забывал нагнуться, не было Роми с ее непоседливыми близнецами которые игриво обзывали его Страйдером и начинали «стрелять лазерами» из палок. Не было Дигиталис и ее музыки, не было Аарона с его золотыми рыбками в универмаге, которым Уитли со скуки дал имена. Не было медленных танцев под шуршащее радио. Не было вечерних посиделок с книгой и горячим шоколадом. Не было осторожных смущенных поцелуев в щеку и объятий, от которых выбивало воздух из легких. Не было мягких, черных как смоль волос, в которые он так любил запустить пальцы, получая в ответ тихое довольное сопение. — …нет. Не было Челл. — Нет!… — О, до тебя, похоже, начинает доходить. Точнее, она наверняка была. Но не с ним. Она не отреагировала на его послание. Может, она даже и не слышала его. В любом случае, ему самому иногда думалось, что немного странно, как она сорвалась спасать его, даже при том, что он с ней сделал в свое время. Уитли считал, что не заслужил ее милости. И, похоже, так ему и надо. Лживому, предательскому куску металлолома. Который от стресса выдумал себе счастливую жизнь и влюбился в плод собственного воображения. — Да, кстати об этом, — снова заговорила Она, бесцеремонно врываясь в поток его мыслей. — Не думала, что твоя жалкая программка способна симулировать что-то вроде настоящей человеческой любви. Очень интересно. Даже интереснее, чем мое открытие твоей восприимчивости к боли. Открывает новый простор для… исследований. Вокальный процессор Уитли к этому моменту не мог издавать ничего кроме бессвязного бормотания, которое иногда переходило просто в сплошные помехи, даже близко не напоминающие голос. Он просто хотел уйти отсюда. Убежать, продрать ногтями металл, перегрызть эти провода, вырваться на поверхность, даже если бы ради этого пришлось стереть руки до мяса. Но у него даже не было его собственного тела в распоряжении. Все, что он обрел за эти полтора месяца, только что растворилось в небытие. — ЧЕЛЛ! НЕТ!… — Опять ты заладил. — Я не верю тебе, лживая ты… лживая… — Ты даже слова не можешь подобрать нормально, чтобы оскорбить меня, Идиот… — АГРХ! Заткнись! — Кажется, ты не понял. Его тело пронзил электрический разряд, от которого все системы тут же заискрили и посыпали красными предупреждениями о перегрузке блока питания. Он издал лишь тихий всхлип и бессильно повис на проводах. — Будешь поднимать на меня голос — получишь еще раз. Только я подниму напряжение еще на парочку десятков вольт. Чтоб неповадно было. — Челл… — Какая глупая кличка. — Это ее ИМЯ. — Ты не знаешь ее имени. Уитли едва слышно завыл, плотно сжав металлические пластинки, служившие ему веками. Роботы не могут плакать. Но он не знал, как иначе выплеснуть эмоции, кроме как издать подобный протяжный вой. Ему даже на секунду показалось, что он слышит ее голос. Голос, который, по Ее утверждению, он сам себе выдумал. «Уитли!» Он что-то неразборчиво прошуршал поврежденным динамиком и лишь повторно издал вой. «Что с тобой?» Боже, этот голос звучал так реально. Он не мог быть выдуманным. Просто не мог. Челл была слишком… живой, чтобы быть лишь плодом его воображения. Он же дурак. Он бы ни за что не мог придумать ее такой, какой она раскрылась ему на поверхности. Он же еще сам для себя подметил, что по сути совсем не знал ее, пока они не выбрались вместе. Она была для него просто немой леди, которую он вероломно предал, чуть не убил и бросил. Перед которой ему было бесконечно стыдно в космическом изгнании. А на поверхности… она была совсем другая. Она была не безымянная леди, она была Челл. Которая пекла самый вкусный в мире хлеб, самые круглые в мире бублики и у которой были самые красивые в мире глаза, которыми она смотрела на него каждое утро, просыпаясь под его боком. И в эти глаза он смотрел в ответ, и каждое утро благодарил вселенную, что она свела их вместе. — Интересно, а если я введу тебя в режим гибернации искусственно, твоя затянувшаяся иллюзия продолжится, или начнется сначала? — задумчиво проговорила Она после недолгого молчания. — Что?! — Давай попробуем. Не пытайся сопротивляться, Идиот. Все равно ведь знаешь, что не сможешь. — Нет, нет, я не позволю тебе… «Уитли?» — И дальше… «Проснись!» Внимание. Ручной ввод в спящий режим. Через три, два, один…***
— …издеваться надо мной! Уитли резко дернулся и вскочил. Сердце колотилось где-то в горле и он начал судорожно хватать ртом воздух. Так. Рот есть. Он шевельнул локтями и чуть не упал обратно на матрас, спиной плашмя. Руки тоже на месте. Подтянул колени. И ноги при себе. И не было сотни проводов, воткнутых в его тело со всех возможных и невозможных концов. Он начал издавать сиплые вдохи и выдохи и сел, до боли сжав пальцами волосы и стиснув зубы, чтобы не закричать в голос. Чья-то рука коснулась его плеча и Уитли дернулся так, будто это касание было электрическим разрядом. Он повернул голову и диким взглядом встретился с взволнованными серыми глазами Челл. Челл. Челл здесь. — Челл. Челл. Челл, — он захлебывался собственными словами и протянул к ней дрожащие руки, обвив ее гладкие плечи и ткнувшись носом в ее макушку. Как только мог втянул носом ее запах и наконец дал волю скопившимся в глазах слезам. — Челл… — Я здесь, — она обняла его в ответ и он прижался еще сильнее. — Тихо, тихо… — Ты здесь. Ты… здесь. — Все хорошо. — А в.. в… в… — он начал заикаться от своей тихой истерики и она погладила его по спине, пытаясь успокоить. — А вот в этом я не уверен. Это все Она. Она!… — Я не понимаю. — К-конечно ты не понимаешь. Я не виню тебя, шшто- што ты не пон-нимаешь. И н-не поймешь. Но Она мне все объясн-снила. — Уитли, — Челл выпуталась из его объятий и посмотрела ему в глаза, в которых в свете камушка-ночника еще блестели слезы. — В каком смысле Она все объяснила? Он до боли прикусил щеку и мотнул головой. — Даж-же если это все нереально, я хоч-чу остаться здесь. С-с тобой. Даже есл-сли ты прав-вда выдумка. Это лучше реальности. — В каком смысле я выдумка? О чем ты?… Тебе приснился какой-то жуткий кошмар, ты начал выть во сне… — Ох, Челл, я ж даже имени твоего не знаю… — он уронил лицо в ладони и опять начал всхлипывать. — Что же… как же так… — Ты только что назвал меня по имени. — Это как я придумал. Я-я эээто всё! — он вдруг раскинул руками в стороны и Челл едва успела увернуться, чтоб не получить от него случайную пощечину. — Это всё! Выдумал! Она мне объяснила. Зачем тебе было меня спасать. Да незачем. Так мне и надо. Так мне и… и надо. Мне. Так. Уитли опять сжал зубы до скрежета и издал низкий рык. Челл застыла, глядя на него с ужасом и сочувствием и только гадая, как можно его успокоить. — Я очнулся там, — он вдруг перешел на едва слышный шепот. — И Она… была там. И я. В своем старом теле. Ну ты помнишь… ни рук, ни ног. Будто откатило к тому моменту когда я послал тебе первый сигнал. И ты… ты не пришла. Я не виню. Я ни в коем случае не виню. Тебя. Ты имела полное право просто плюнуть и не прийти. И ты не стала. Ты умеешь расставлять приори-ри-теты. Ты. Я нет. Он смолк на несколько секунд, шумно вздохнул и продолжил, все так же согнувшись перед Челл в будто молитвенной позе. — И Она сказала. Сказала, что я выдумал это все. И что она наблюдала. Не будила, наблюдала, что будет дальше. Смотрела как кино. Как фильм, вот это все. Все, через что мы вместе прошли. Сказала, что удивлена, как я смог влюбиться в иллюзию. Челл тихо ахнула и поднесла ладонь ко рту. Он ни разу не произносил это слово. Да, были поцелуи, были сладкие комплименты, они делили одну постель. Но из-за ее неразговорчивости и его неуверенности в себе, никто из них ни разу не позволял себе сказать это самое слово вслух. И сейчас, в приступе тихой истерики, он произнес его как что-то само собой разумеющееся. Они всегда имели это в виду, но ни разу не произносили. Сердце Челл болезненно сжалось. — Н-но как я и раньше сказал. Даже если она права и это вс-все неправда. Я лучше буду с тобой, чем… там. Ты-ы-ы! — он вдруг разогнулся и указал пальцем куда-то в потолок. — Если Ты сейчас за этим всем наблюдаешь. Ты. Надеюсь Тебе весело, гадина, — и вдруг зашелся беззвучным, щелкающим смехом. — Гадина Ты. Челл была напугана. Он держался эти полтора месяца молодцом. Да, были плохие ночи, были молчаливые дни, но он более-менее держался. А сейчас… что-то такое ему приснилось, что просто сломало его, как соломинку на ветру. Она в первый раз видела его таким. В истерическом бреду. Неуверенного, сон это или реальность. Перепуганного, разозленного и растерянного одновременно. Когда ты машина, просто сдержать эмоции и затолкать отголоски старых грехов в подкорку. Человеческий мозг же не предоставлял такой возможности. И его психика явно начала давать сбой от всего пережитого, что навалилось кучей после последнего переноса между телами и начало добивать его по ночам. Он все еще сидел на коленях и смотрел в потолок с кривым оскалом, отдаленно напоминающим улыбку, когда Челл подалась вперед и крепко обняла его. — Ш-ш-ш… — она начала медленно раскачиваться из стороны в сторону; он не стал сопротивляться и бессильно уронил голову ей на плечо. — Ее здесь нет. Это реальность. — Как докажешь. Челл помолчала, перебирая пальцами его холодную и прилипшую от пота к спине футболку. А потом прижалась губами к пульсирующей от напряжения жилке на его шее. Он вздрогнул всем телом и с шумным вдохом зарылся носом в ее распущенные волосы. Никакая иллюзия, никакая фантазия не сможет сфабриковать это ощущение. Что бы Она ни говорила. Челл была слишком идеальна, чтобы быть выдумкой. Он дурак. Он ошибка. Он не мог придумать ее такой. Она за пределами его понимания, как неизведанная вселенная, которой он может лишь восхищаться. — Я тебе верю. Они проспали до полудня.