Позволь себе сложить оружие

Пробуждение оказалось крайне приятным. Несмотря на то, что ночь прошла не в постели, Гарри чувствовал себя отдохнувшим и совершенно счастливым. Оранжерея поражала игрой света, от вчерашнего маленького торжества не осталось никаких следов, но воспоминания о вечере нахлынули тёплой волной, заставляя Гарри улыбнуться ещё шире. Солнечные лучи создавали ажурное покрывало, окутавшее всё пространство, и волшебство словно продолжалось в этих узорах. Драко не было рядом, что не было удивительным, — судя по солнцу, сейчас скорее обед, нежели утро, но Гарри ненадолго застрял на этой мысли. «Драко нет рядом…» — крутилось у него в голове. Конечно, его нет. Гарри всего несколько раз просыпался, когда Драко был в его комнате, и этому не предшествовали приятные моменты. Но сегодня… Сегодня ему хотелось, чтобы Драко был рядом, чтобы они могли поболтать о чём-нибудь по пути в столовую. Сегодня ему почему-то казалось, что он должен был быть рядом, словно он ушёл всего за мгновение до его пробуждения. Гарри нехотя потянулся, стараясь разогнать кровь, прогнать остатки сна, и медленно побрёл в свои комнаты. Хотелось в душ, хотелось есть, а ещё хотелось ещё раз поблагодарить Драко за такой подарок. За такой сюрприз. И больше всего Гарри был благодарен ему за то, что тот не стал дарить ему что-то дорогое. Он не знал, когда наступит его день рождения. Но ни разу за всё время в Мэноре не вспомнил об этом, как о чём-то важном. И только сегодня, на свежую, отдохнувшую голову он осознал. Ему восемнадцать. Ему уже восемнадцать, он взрослый волшебник. Он взрослый. Значит, что-то должно измениться, ведь так? А что? Как живут взрослые? И может ли он жить так же? Тут же захотелось поговорить с кем-то, кто точно знает, каково это — быть взрослым. Каково жить во взрослом мире? Он ведь другой? После прохладного душа и небольшого перекуса, который оставили домовики, Гарри почти в припрыжку отправился к Лорду Финеасу. Хотя, спустившись на первый этаж, он всё же сменил эту детскую блажь на простую походку, быть может немного пружинистую и слишком нетерпеливую. — Молодой человек, вы сегодня необычайно ребячливы… — прогудел старик с портрета, и Гарри тут же сел более подобающе на своём кресле. — Здравствуйте, Лорд Финеас. Я, собственно, именно поэтому и пришёл. У меня вчера был день рождения… Я теперь… — Гарри неожиданно потерял голос и сипло закончил, — взрослый. — И что же вас так пугает в этом факте? Всё самое страшное произошло вчера. В день рождения энергия магического ядра особенно слаба, а волшебник — особенно уязвим. Но сегодня вы можете быть абсолютно спокойны — никто больше не сможет вам навредить в детском поле… — Да куда уж больше… — пробубнил Поттер, невольно вспоминая своё детство. — Я не про то… И я обязательно почитаю про магию рождения, и всё-всё, что вы мне посоветуете, но вопрос у меня другой. А что значит, что я взрослый? Что мне теперь делать? — Пф! — насмешка от старика выглядела по-доброму, но Гарри всё равно почти обиделся. — А что вы делали вчера? И какие планы были у вас на завтра? Всё то же и делайте. И на самом деле, если вы задумаетесь, если прислушаетесь к себе, то поймёте, что взрослый вы уже довольно давно гораздо больше, чем ребёнок. Довольно давно, да… — Это как? — Гарри забыл обо всей своей этой затее с важностью, взрослым видом и поведением, и забрался с ногами в кресло, зная, что эта поза всегда помогает ему сосредоточиться — ничего не отвлекает, ничего не мешает слушать и слышать. — А что такое взрослость по вашему? Цифры? Или поступки? Или даже больше — образ мышления? Понимаете ли, Гарри, есть множество людей даже моего возраста, которых взрослыми назвать не всегда поворачивается язык. Быть великовозрастным юнцом — тоже, знаете ли, не редкость… Взрослый человек умеет видеть мир таким, какой он есть. Хотя бы по большей части. Объективность — это ведь тоже навык в каком-то смысле. Это очень взрослая черта, которая зачастую присуща детям куда больше, чем их родителям. Потому что родители уже сложили какое-то мнение про этот мир, а дети — нет. Но, это только пример. В общем, развивать эту самую манеру видеть то, что есть, а не то, что хочется, или то, чем это называют другие — и есть быть взрослым. И кстати, называть вещи своими именами, не спорить с фактами, нести ответственность за свой выбор, и, что, наверное, самое главное, отличать свой выбор от чужого, кем-то навязанного вам — всё это взрослый. Вот и скажите мне, мой юный друг, что вы не взрослый… Безусловно, в книгах можно найти множество описаний, как должен вести себя взрослый, но это скорее относится к воспитанию приличий, а не к науке о достойно пройденной жизни. И если к процессу воспитания в правилах родов относятся очень щепетильно, прививая наследникам ценности, взгляды, всё то, что важно для семьи, то о том, как жить взрослым, каждый узнаёт по наитию. Только так… Гарри задумчиво смотрел на свои босые ноги, его брови были сведены, словно он пытался решить арифмантику для выпускного курса, и даже шевелиться ему не хотелось. — Могу ли я поинтересоваться, зачем вы так срочно решили повзрослеть? — Потому что решил, что пора. Что если мне восемнадцать, то я многое могу. — Как-то… Неубедительно… — произнёс Лорд из картины после нескольких минут в тишине. Он изо всех сил пытался сделать то самое, разочарованно-сомневающееся лицо, но сегодняшний гость на него не смотрел. Поэтому ему и пришлось озвучить свою мысль. — Зачем? Такой хороший вопрос, Лорд Финеас. Такой хороший… Затем, что взрослые могут гораздо больше, чем дети! Понимаете? Взрослые могут гораздо больше, чем дети! Или по крайней мере, должны мочь… А мне нужно помочь Драко. Мне нужно его уберечь! Мне… — Гарри не заметил, как стал кричать, и лишь подняв недоумённый взгляд на Лорда, замер. — Прошу простить меня, почтенный Лорд Финеас, я был не сдержан… — Боюсь, это не самый большой ваш недостаток, юноша… Мой потомок вполне понимает, куда ввязался. И цели его пусть мной и не разделялись бы, будь я жив, однако и время теперь совсем иное. Но вы правы, юный Гарри Поттер, вы правы, ему нужна помощь. Ему нужен дом. Тот, который по воле рока оставили его родные. И в ваших силах эту помощь ему оказать. Я сомневаюсь лишь в том, что вы правильно поняли меня, молодой человек, раз в вашей голове родился такой сомнительный вопрос… — Я… Могу! Это я точно могу! Правда-правда, — Гарри закивал, что тот болванчик, и Лорд немного оттаял. — У нас с вами сегодня получилось на редкость познавательное занятие, юноша. Напоследок я дам вам ещё одну подсказку. Кому-то нужно учиться быть взрослым, это безусловно так. А кому-то, наоборот, просто жизненно необходимо вспомнить, как это — быть ребёнком. Потому как главное в жизни — это баланс… — он сместился на портрете, уже отворачиваясь от своего ученика. — Сказать почтенному Корнелиусу, что буду с дитём говорить о балансе, — крутиться бы ему волчком по всем полотнам… Не приведи Мерлин… Его бубнёж стихал в тишине кабинета, а Гарри всё не мог решиться встать с кресла. Будто за его пределами все эти откровения станут лишь миражом. Откровения… Сколько их было у него здесь… И не только наедине с собой. Драко был с ним откровенен. О себе, об отце, о нём самом, наверное, тоже… Драко точно был взрослым, хотя они ведь ровесники… Только Лорд считает, что и сам Гарри способен на что-то такое — на помощь. Только помощь эту считает совсем не такой, какой она видится самому Гарри. Однако в мудрости этого старика он не сомневался. Сколько тонких наблюдений и вовремя сказанных словно невзначай комментариев он слышал от Финеаса. Тех, что помогали ему, вдохновляли и направляли. Дом… Дом — он может. Это совершеннейшая правда. Такого толка рассуждения обуревали его голову до самого обеда, он так погрузился в них, что даже удивился, увидев Драко за столом. Но столкнувшись с ним глазами, он тут же сбился со всех возможных мыслей — вспомнилось пробуждение, радость от вчерашнего, такого неожиданного поздравления, вспомнились живые эмоции, и Гарри совсем позабыл о своей перспективной взрослости. — Драко! Привет! Как ты? Как спалось? Ты в порядке? Я был так рад вчерашнему подарку, Драко! Спасибо! Тебе лучше? Ты занят сегодня? Я не к тому, чтобы меня развлекать, я к тому, что тебе бы отдохнуть целый день в постели. Домовики же теперь вернулись? Значит, тебе не придётся перебиваться моим омлетом… Драко улыбался, даже не пытаясь остановить эту тираду. Но вот на последних словах нахмурился. — Остынь, моя маленькая принцесса-хозяюшка… Ты замечательно готовишь, Гарри, это абсолютная правда. И чай завариваешь тоже прекрасный. А домовики вернутся только вечером, но я не против сегодня побыть с тобой на постельном режиме… Я попробовал бы что-то ещё из твоего кулинарного арсенала… Я выспался. И я в порядке. И спасибо за заботу, Гарри. Не только вчера… И мне было очень приятно сделать этот маленький праздник для тебя. — Погоди… Так это ты оставил мне поднос с поздним завтраком в моей комнате? — Я, — улыбнулся Драко, — и как ты оценишь мои поварские таланты? Для Драко это было всего лишь милым поводом порадовать Гарри. После того, что ему приснилось сегодня, он никак не мог отделаться от мыслей о своём протеже. О своём Гарри. Не сказать, чтобы такие сны были прям вот редкими, но столько тепла и близости он, наверное, ещё никогда не наблюдал. И дело было не в каких-то постельных нюансах, наоборот. Гарри обнимал его, целовал щёки и глаза, улыбался и жался ближе, с удовольствием подставляясь под нежные ответные поцелуи и ласки. Почти невинные, по-детски желанные, очень откровенные в своей дозволенности, но отнюдь не в пошлости, а в безоговорочном приятии. Для понятности — они были одеты, валялись на траве, словно после полёта, но между ними однозначно было куда больше, чем в реальности. И это «больше» согревало сердце. Именно поэтому приготовить завтрак для парня, который ему очень нравился, было чем-то навязчивым, но в то же время естественным. И отказывать себе в своих желаниях Драко не привык. — Ну зачем ты… После вчерашнего… — Гарри, — перебил его Малфой, — то, что было вчера, закончилось тоже вчера. Я устал, это правда, но ничего катастрофичного не произошло. Давай забудем эти неприятные моменты, а в памяти сохраним только хорошее, ладно? Например, мороженое с лавандовым сиропом и твой день рождения… Воспоминания о вечере снова притянули улыбку на лицо Гарри, и он несмело кивнул, внутри понимая, что сделать это будет не просто, но навязывать свои страхи и беспокойства Драко не хотел. Аккуратно облизав ложку, Поттер положил её на край блюдца, размышляя, что бы ещё такого закинуть в рот. То, что на столе блюда появились не из-под лапок домовиков, он как-то упустил из виду, а потому без задней мысли потянулся за эклером. И тут же сморщил нос. — Что в нём? — он присмотрелся к крему внутри, но ничего необычного не увидел. Драко же совершил совершеннейшую неприличность. Он зачерпнул пальцем вязкую субстанцию и попробовал её на вкус. — М… Переборщил с ванилью… Прости, десерта не будет… — не сказать, чтобы Драко расстроился неудаче, но на Гарри это произвело неизгладимое впечатление. — Что, и это сам? Драко! Когда ты успел?! — Проснулся рано. И мне снилось что-то очень прекрасное, настроение было потрясающее, и мне хотелось его куда-то воплотить… Не работать же, когда улыбка не слазит с лица… — Почему? — удивился Гарри. — Потому что это глупость несусветная — занимать голову работой, когда душа поёт… Поттер медленно кивнул, а потом тоже улыбнулся. — Знаешь, Драко, мне кажется, что мне сегодня тоже снилось что-то совершенно невероятное и замечательное. Я не помню своих снов, но такого, как сегодня утром, я наверное никогда не чувствовал… Значит, что-то прекрасное всё же мне приснилось… Малфой палочкой убрал эклеры со стола, ничуть не жалея о своём провале, и подумал о том, возможно ли, что Гарри снилось что-то подобное тому, что он сам видел во сне? Стало бы это для него поводом так улыбаться? Он едва сдержал себя, чтобы рассказать ему о том, что видел сам. В конце концов, он пообещал себе, что не будет больше намекать о чём-то подобном. Что дождётся, пока Гарри восстановится после этих лет суровых испытаний. А потом, когда он будет в порядке, снова попробует. Если Гарри сам раньше не проявит свою заинтересованность. Иногда сигналы sa petite fleur было легко перепутать с флиртом. А в положении Драко делать это категорически нельзя. — Итак… Планы? — О, да! — встрепенулся Гарри. — Ещё какие! Но не с тобой… Ты отдыхай, ужин на мне, а пока мне нужно переговорить с моим невольным наставником… Хочу пересмотреть свою программу обучения… — Поттер промокнул губы салфеткой и, отвесив шутливый поклон, направился к выходу. Но замер, не дойдя до дверей. — А ты, Драко Малфой, марш в постель! И чтобы в следующий раз, когда мы увидимся, я нашёл тебя именно там! — строго сказал Гарри и важно покинул столовую. А Драко откинулся на спинку стула и расплылся в улыбке. Сколько всего волнительного и восхитительного можно было бы сделать, застань его Гарри в постели… Сколько всего нежного, томного, совершенно неприличного и до боли желанного… Но sa petite fleur, к огромному сожалению, не имел в виду ничего подобного. И то, что он перестал, наконец, подлавливать его, да и самого себя на двусмысленностях, Драко считал своей маленькой победой.

***

— Вы зачастили, молодой человек… — И тому есть причина более веская, чем моё совершеннолетие. Научите меня быть хозяином поместья! — Гарри нетерпеливо плюхнулся в кресло, а потом снова поднялся. Он расхаживал по кабинету Нарциссы, никак не имея сил остановиться. — Юноша, хозяином этого поместья нужно родиться. Ни один волшебник не может им стать даже по праву супруга. И та несомненно достойная леди, что ныне покинула особняк, добровольно уйдя из-под его крова, так и не стала признана Мэнором, несмотря на многие родовые качества… — Да что ж вы всё заладили: супруг-супруг… Я же не про то! — взвился Гарри, но тут же потух. — Драко занят со своими делами. Домовики, конечно, справляются, но без руки хозяина им просто некому дать нужный приказ. А я… Это… — Поттер окончательно стушевался и снова уселся в кресло, на этот раз обстоятельно и надолго. — Я здесь живу. И Драко сказал, что это сейчас и мой дом. Не буквально. Но я не хочу быть нахлебником. И я понимаю, правда, что я просто здесь на правах питомца, — только Драко не говорите про такие мои слова, — но я же могу делать что-то полезное. Не только для себя. Научите меня. Я учусь теории магии, истории, наукам всяким, Мерлин, я даже Зельеварение потихоньку начинаю понимать! Но ничего из этого практически неприменимо… Только не начинайте снова про ядро, концентрат и направленность, я не вижу прогресса. Моя магия не хочет проявляться без палочки. И я понимаю, что нужно просто ещё постараться, поучиться, но я ведь и без магии могу помочь с этим… Понимаете? Но знания магические здесь ни к чему. Ни к чему! Лорд Финеас, вы знаете как? Вы понимаете? — Это было непросто, даже почти невозможно, но благодаря многим векам моего присутствия здесь я всё же вас понял, юноша. И вам вероятно понадобятся перо и пергамент, потому что я намерен вам помочь! — торжественно произнёс почивший Лорд Блэк и едва заметно улыбнулся. — Только я намекну вам, что мои слова о доме имели немного не тот смысл. Подумайте об этом на досуге… Несколько часов к ряду Лорд Финеас посвящал Гарри в азы управления магическим имуществом. Поттер подробно записывал, подчёркивал, стараясь не сильно ставить кляксы, но в самом конце неожиданно выпал из темы импровизированной лекции. — Гарри? Вы здесь? — А?.. Простите Лорд Финеас, я просто… Просто задумался. Почему Драко приказал домовикам уйти на сутки, когда точно знал, что ему нужны будут забота и помощь? Не думаю, что он целиком и полностью мог надеяться только на меня… И зачем? Зачем их так обижать? Они ведь точно обидятся… — Это вопрос с подвохом, молодой человек… Домовые эльфы не могут обижаться на своих хозяев. Магам виднее, что лучше и правильнее. Но такие случаи довольно редки. На сутки, говорите… Знаете, когда дом не может обласкать магией много эльфов сразу, их отпускают. Но насовсем. Продают, например, или дарят… А вот на время… Интересный момент, я должен сказать… Очень интересный… Видите ли, Гарри, эльфы очень чувствительны к магии. Разной. У них она особенная, крайне удивительная, как и магия каждого из магических существ. Но только эльфы способны чувствовать изменения в ауре мага, понимать их… Они видят многое из того, что никому кроме них не открывается… Это не точно известно, однако я слышал, что эльфы могут даже видеть Фиделиус и Империус на своих хозяевах… И если юный Лорд отослал их… — неожиданно Финеас затих. — Знаете что, юноша, — продолжил он под пристальным взглядом Гарри, — спросите лучше у Лорда Малфоя, зачем он отослал эльфов от себя на сутки… Я не знаю ответа на ваш вопрос. — Ну я так и понял, о великий Лорд Финеас Нигелус… И без ваших соображу… — Поттер глянул на свои конспекты и тут же устыдился своей дерзости. — Спасибо вам за помощь, сэр! — крикнул он вдогонку ускользающему портрету. То ли старик обиделся, то ли поспешил уйти от новых вопросов. Информации было много, и в отличии от томов энциклопедий, учебников и монографий, вся она — каждое предложение — была практически применима. Прям-таки руководство к действию. Гарри стало совсем стыдно за такое своё поведение, и он отчего-то подумал, что ведёт себя так, что его родителям тоже было бы стыдно. Потоком нахлынули воспоминания про волшебное зеркало, про смерть профессора Квиррелла, про Сириуса, которого он, снова к стыду своему, почти не вспоминал здесь. Глаза наполнились слезами, и даже Клетка сейчас не мерцала теплом на груди, потому что эти эмоции были из глубины. Они были настоящими. Мог ли он когда-то подумать, что всё то, о чём мечталось, что виделось в его общении с Уизли, угадывалось в поучениях директора, что удалось клочками урвать в разговорах с Сириусом — доброе, человеческое, тёплое отношение к нему — он получит от Малфоя. От того самого, кто кляузничал, задирал, обижал, от того, у кого он обманом отобрал Добби… Слёзы скатились по горячим щекам, и зрение неожиданно стало острым. Оказывается, он стоял напротив комода, где в красивой рамке улыбалась Нарцисса Малфой с малышом на руках, а позади неё серьёзно глядел Люциус. Серьёзно, грозно, но всё равно счастливо. А ведь Драко теперь тоже остался один. Он теперь тоже сирота. У них у обоих была семья — разная, совсем непохожая, но была. Теперь же… Теперь у Гарри есть только Драко. А у Драко? Кто есть у него? А Гарри? Он есть у Драко? Этот вопрос показался глупым. Драко его заработал за хорошее поведение. Заслужил привилегию иметь питомца. И вроде бы всё у Драко есть, что он хочет. Но откуда же тогда этот вопрос возник? Есть ли у Драко Гарри? Гарри посмотрел в окно и заметил скворца на яблоне. Он ведь, как те птицы в клетках в южной части сада: дверцы не запираются, но они не хотят улетать. Он тоже не хочет… Ему некуда идти, кроме застенков Азкабана, но сейчас, спустя столько недель, а может, и месяцев, после его освобождения, суть не в этом. Не в том, что там тюрьма. А в том, что здесь ему хорошо. Рядом с Драко. И да, вчерашние выводы легли уверенным ощущением правильности: Драко — его друг. И Гарри для него — тоже. Даже если сам Драко думает как-то иначе. Тут же вспомнились его признания и подначки, его объятия — те, самые первые, такие смущающие и не противные, а ещё другие. Утешающие, убаюкивающие. И ещё те — вынужденные, в попытке дать опору, помощь… Когда Драко перестал так навязчиво намекать на возможные отношения, Гарри стало намного проще раскрыться перед ним. И то, что сам Малфой приоткрывал для него тайны своего детства, делился любимыми вещами и моментами, — это ведь значило что-то… Значило, что Гарри для Драко тоже друг… Наверное. Смахнув эту рефлексию, Гарри решил, что пора бы уже делом доказать, что он может быть полезен не только в качестве повара. И тут его осенило — ужин! Ужин на нём, а он даже не притронулся к его приготовлению. День был ещё ярким, но Гарри провёл с Финеасом довольно много времени. И перекусить не отказался бы, это точно. Однако, когда он спустился на кухню, его ждал сюрприз — Драко колдовал над чем-то в огромной кастрюле. — Эй, мы же договорились! Что ты будешь отдыхать! — Поттеру стало обидно, что он сам пообещал позаботиться о Драко, и сам же это обещание профукал. — А я и отдыхаю. Это хворост. Смотри… — Малфой кивнул на кастрюлю, но когда Гарри подошёл, тут же отдёрнул его немного назад. — Вокруг неё защитное поле, но сверху его нельзя наводить, а то ничего не получится. Осторожно, не обожги свой милый носик… Гарри ещё раз склонился, уже чуть аккуратнее, и увидел, как в масле плавают замысловатые цветы из теста. Розы раскрывались прямо на его глазах, желтели, розовели, а потом поднимались из масла прямо в сито, приготовленное как раз для того, чтобы сцедить лишнее. Драко снова поднимал левитацией новую порцию хвороста, опускал в кипящее масло, ворочал его там, а потом опять доставал. Это было завораживающим зрелищем, а ещё немного опасным, потому что масло брызгало высоко вверх, обволакивая холодное тесто, согревая его, укутывая в себя, превращая во что-то потрясающее. — Уау… Вот это да! — зачарованно произнёс Гарри, неверяще глядя на Драко, его руки, а потом и на их творения. — Как видишь, это совсем не ужин, и это совсем не сложно… — Поттер внимательнее посмотрел на Драко, и только теперь заметил, что само тесто он тоже готовил сам. Таким видеть Драко было ново: рукава рубашки закатаны, да и ворот распахнут, открывая красивую тонкую шею и ключицы, щёки его румяные, яркие, а глаза блестят удовольствием. А ещё на скуле и на лбу возле кромки волос виднеется след от муки. Гарри никак не мог бы себя остановить — глядя на Малфоя, такого непривычного, необычного, счастливого, он просто приблизился к нему и стёр белую пыль со щеки, увёл руку дальше, убирая остатки муки с лица, позволяя пальцам коснуться волос, вплестись в белокурую прядь, оглаживая висок. Большой палец пригладил бровь, делая её совсем совершенной, и его глаза нашли, наконец, глаза Драко. Лишь в этот момент он осознал, что делает что-то не так. Сильно не так. Потому что взгляд Драко был таким интенсивным, таким зовущим, даже пугающим, что Поттер замер, не сдержав своего по-детски наивного: «Ой!». Малфой облизал губы, плотно сжал их и медленно выдохнул через нос, будто старался успокоиться. А потом не позволил Гарри убрать его руку, перехватив запястье. Медленно поцеловал его раскрытую ладонь, а потом вернул её на свою щёку, прикрывая глаза. — Не играй со мной, Гарри… — он сглотнул, вдохнул через приоткрытые губы, и между бровями появилась томная складочка, словно Драко было очень тяжело сейчас. — Мне иногда бывает так сложно понять тебя. Ты знаешь, чего я хочу, Гарри, не дразнись, мне не просто исполнить своё обещание, особенно, когда ты такой. Малфой отпустил его руку, отвернулся и ушёл, махнув напоследок палочкой, чтобы огонь погас, а хворост переместился в чашу с сахарной пудрой. Как завороженный, Гарри подошёл к столу и стал аккуратно встряхивать чашу, обсыпая каждый кусочек сладостью, а потом бережно доставал десерт и выкладывал на уже подготовленное блюдо. В смешанных чувствах он принялся за ужин, и это состояние не отпускало его ещё долго, но, когда он не дождался Драко к столу, то и вовсе испугался. А вдруг Драко обиделся? Он сам себя совсем не понимал. Знал только, что не имел в виду ничего такого. Такого, что подумал про него Драко. И ведь это вроде бы именно то, чего Драко от него хотел, пусть и случайно. Так почему же он так расстроился? Чувствуя себя непонятно в чём виноватым, Гарри собрал птицу с овощами на поднос, водрузил туда чайник и даже поставил вазочку с белой розой, которая обычно стояла на журнальном столике в углу. Постучать в спальню было той ещё задачей, но он справился, поставив ужин для Драко на пол. Заглянул в комнату и удивился: Драко лежал в кровати, совсем как Гарри и предполагал сегодня днём, когда давал ему своё наставление. Только он был без пижамной куртки, его волосы блестели влажным светом, а перед глазами левитировала книга. — Можно? Я принёс тебе поесть… Драко перевернул страницу и кивнул, не отвлекаясь от чтения. — Я хотел извиниться. Я не хотел обидеть тебя, Драко. — С чего ты взял, что обидел меня? Это не так. Но я надеюсь, что ты меня услышал. Потому что я действительно мог тебя напугать, понимаешь? Ты понятия не имеешь, что творится в моей голове о тебе, Гарри. Но меньше всего я хотел бы снова увидеть, как ты падаешь в панику и бьёшься в истерике от того, что я не сдержался. От того, что поцеловал тебя, к примеру, — только теперь Драко поднял свой взгляд, чтобы увидеть его реакцию, а Гарри замер испуганным зайцем перед ним, и лишний раз порадовался, что уже поставил поднос на кровать. Ему было неприятно слышать то, что говорит Драко, а ещё он даже представить не мог, что такой поцелуй может произойти. — Или от того, что сделал так же, как сделал сегодня ты… — Драко казался Гарри безжалостным. Поттер боялся поднять глаза, но от этого было только хуже, потому что он видел прямо перед собой бледную кожу с рельефом грудных мышц и слишком яркими для его восприятия горошинками сосков, и даже с опаской подумал, что Драко его так провоцирует, пытаясь вызвать какие-то мысли. От переизбытка чувств он зажмурился, но чувство вины не отступило, несмотря на то что Драко сказал, что не обижается. Только вот в чём именно он виноват, Гарри до сих пор не понимал. — Я не хотел сделать тебе неприятно, не хотел тебя расстраивать… — тихо оправдался он, но глаза так и не разлепил, и именно поэтому не заметил, как Драко оказался слишком близко. Зато услышал его голос почти над самым своим ухом. — В том-то и дело, Гарри, что мне было приятно, — Поттер открыл глаза скорее от неожиданности. Драко стоял прямо перед ним у кровати, куда Гарри так и не решился присесть, близкий, точёный, натянутый как струна. Его глаза улыбались, но сам он словно вернулся во вчера, когда гулял с ним по улицам магического городка. Каменное лицо, застывшая вежливость в улыбке. — Мне было больше, чем приятно. Но совсем не так, как тебе. Я хочу, чтобы ты постарался понять, я не отступился от своих слов. Ты мне нравишься, и я хочу тебя, и то, как ты меняешься каждый день, делает эту жажду неумолимой. Не играй со мной, не дразнись. Думай, что ты делаешь, потому что иногда я совершенно не представляю, как мне удаётся держать себя в руках, — словно в противовес своим словам он сгрёб Гарри в объятья, прижимая крепко, уверенно, бережно, видимо не выдержав полного растерянности и печали взгляда. — Я вполне представляю себе, что после стольких лет, проведённых там, тебе нужно время, чтобы понять о себе то новое, что есть. И может быть, то, что уже давно внутри, но ты предпочитал этого не знать. О жажде обучения, например, о том, чем ты любишь заниматься, кто ты, в конце концов, без этого мордредова звания Золотого мальчика. Это ведь для меня и для всего мира прошло три года. Для тебя… Ты оказался в моих руках тем самым мальчиком, которого Тёмный Лорд почему-то не убил в далёком девяносто пятом году. И ты уже прошёл огромный путь. Огромный, и я горжусь тобой. Это правда, Гарри. Но в чём-то ты до сих пор совсем ребёнок. И я люблю в тебе это, но иногда думай, что ты делаешь. Теперь ты — тот, кто рождает двусмысленности, Гарри. А я — тот, кто пытается их не видеть. Гарри был всё ещё напряжён, тема была серьёзная и почему-то опасная, но вот он в объятиях Драко — такого важного в его жизни. И само это не опасно, это спокойно и правильно. И он тихо забубнил: — Я тебя слышу, но для меня сейчас это всё слишком странно. Я ничего такого не имел в виду, и я боюсь, что всё испортил. И я теперь даже не знаю, как говорить с тобой… — Словами, Гарри. Просто словами, — Драко будто отпустил что-то внутри себя, возвращая себе лёгкость и спокойствие, и непринуждённо огладил щёку Гарри большим пальцем, будто подтверждая, что ничего не испорчено. Отстранился и стремительно отошёл к креслу, чтобы накинуть пижаму, а потом забрался на кровать со словами: — Мм, птица. Отлично. А сам ты поужинал? Гарри растерянно помотал головой и Драко щёлкнул пальцами, отдавая домовику мысленный приказ. Он делал так иногда, и Поттеру стало любопытно, как это работает, но он не решился своё любопытство проявить. Однако Драко как-то понял его интерес. — Сутки прошли, Гарри. Теперь Типпи не терпится снова окружить дом заботой и взять кухню под контроль своих лапок. Он вероятно не будет очень счастлив, узнав, что я готовил… А теперь ешь, — он кивнул на второй поднос с тарелкой Гарри, который появился на кровати рядом с тем, что сюда принёс Поттер. — Ну что ещё? — Драко похлопал по кровати и Гарри, наконец, отмер, присаживаясь на край. Но к еде не притронулся. Драко так и не донёс вилку с кусочком помидора до рта, и Гарри поторопился тоже приступить к ужину, но взгляд Малфоя говорил о том, что он имел в виду не это. — Я решил быть взрослым! И я решил быть полезным! — Драко кивнул, принимая ответ, но сначала вытер губы салфеткой, и только потом ответил сам. — В прошлый раз ты планировал разучивать фортепиано и декламирование стихов. Сгораю от нетерпения, что ты придумал в этот раз. — Я думал… Ты действительно прекрасный Лорд и Глава рода, насколько я могу судить в силу своих знаний в этой области… — Какое интригующее начало, — успел вставить Драко, прежде чем продолжить ужин. Он проголодался, и Гарри даже улыбнулся своему наблюдению. Ведь раньше он ни за что не отличил бы в этих безупречных манерах такую тонкость. А ещё ему было приятно, что птица удалась. — Я просто, — Гарри видел всю непринуждённость поведения Драко, но осадок от их «ссоры» всё ещё неприятно царапал нутро. Он попытался максимально сосредоточиться на своих мыслях, а своё чувство вины отставить в сторону: — Я подумал, что мог бы помочь тебе с Мэнором. С домом, с садом… С кустами жасмина, и там… С крыльцом в восточном крыле… Я сегодня говорил с Лордом Финеасом, и он подсказал, как и что. Управление магическим имуществом… Вот… — И в чём проблема? Я уже говорил, что ты можешь отдавать домовикам любые распоряжения. Если это то, что тебе интересно, развлекайся! Только я никак не пойму, как это связано с твоим решением быть взрослым… Гарри насупился. — Но я ведь тут живу! И хочу быть благодарным гостем, а не просто… питомцем! — выпалил он, тут же испугавшись своей дерзости, а ещё того, что это тоже детское поведение, что совершенно не вяжется со всей серьёзностью и ответственностью поднятого вопроса. С видом побитой собаки он закончил, внутренне благодаря Драко за терпение. — Я тебе очень благодарен и хочу эту благодарность выразить. Я вижу, как ты много делаешь для меня, и я хочу так же много сделать для тебя тоже, — он наконец посмотрел Драко в глаза, надеясь, что сможет донести суть. — Я хочу быть полезным тебе. Я понимаю, что мы не в равном положении, но хоть чем-то же я могу тебе отплатить… За твою заботу. Сделать твою жизнь тоже немного лучше и проще… И я могу тебе помочь, у меня получится! Лорд Блэк мне всё объяснил, и я уже не тот беспомощный идиот, который падает в обморок от птичьих трелей! — Надо же… Ты в очередной раз удивил меня, Гарри, — Драко отставил кружку чая на поднос, а потом отлеветировал его на столик. — И да, ты правда очень изменился с момента твоего прибытия сюда. Во многом. Прошу, не обесценивай эти свои изменения. И я ни на секунду не сомневаюсь, что ты справишься с этим. И не только с этим — у тебя вообще получится всё, за что ты возьмёшься! Поэтому я с удовольствие принимаю твоё предложение, мне действительно не помешает помощь в ближайшее время, — от него не укрылось, как Гарри будто выдохнул всем телом. — И спасибо за ужин, было очень вкусно. Может поделишься своими идеями, а потом я тебе почитаю? — Гарри просиял улыбкой и воодушевлённо принялся рассказывать о своих планах. Вообще их пока было не очень много, он быстро выдохся, и когда понял, что пора расходиться, как-то очень резко затих. — Что случилось, мой цветочек? — Драко обеспокоенно прикоснулся к руке Гарри, вырывая из размышлений. — Думаю о том, что делаю, как ты и просил… Вчера было здорово, и я хотел бы повторить это. Остаться здесь с тобой. Но как это сказать тебе, чтобы это не было опять двусмысленно? — Ну, примерно так же, как ты это уже сделал… Заваливайся! — Драко потянул его за руку, предлагая устроиться рядом с ним. — А что ты вчера мне сказал? Прямо перед сном? Ma petite fleur я уже выучил, но ту фразу целиком я не понял. Малфой ухмыльнулся. — А вот теперь уже я избегаю двусмысленности, поэтому переведу тебе эту фразу потом. Ладно? Могу только успокоить, что ничего нового я тебе не сказал… Казалось, будто и не было этого приятно-неприятного момента между ними. Они говорили несколько часов, удобно расположившись на подушках, не чувствуя никакого напряжения или неловкости. Драко приглушил свет, зачаровал потолок, чтобы на нём виднелись летающие свечи, и они просто рассуждали о том, каково это будет — вести хозяйство такого огромного поместья. Гарри спрашивал, Драко делился своим опытом, моментами из детства, когда он только узнавал, что не всё происходит само собой. Это было действительно уютное общение, и Гарри в конце концов решился на некоторое признание. — Я знаю, что ты слышал меня вчера. Но я повторю. Ты меня очень испугал, когда свалился на пол после перемещения. И я хочу, чтобы ты знал, что можешь на меня положиться. Хотя бы в том, в чём можешь. Я чувствую, что ты что-то опасное делаешь, что-то, что может забрать тебя у меня. Без палочки и магии я не слишком на многое гожусь, но я хотел бы, чтобы ты имел это в виду — ты для меня важен, Драко. Я счастлив, что ты забрал меня, да и вообще, я, наверное, впервые в жизни так счастлив. И я всё сделаю, что ты попросишь. Всё, что смогу. Я не многое умею, но я умею дружить. И если я как-то могу… — Гарри, — прервал его Малфой, схватив за руку, сжав крепко, почти до боли. — Ты не представляешь, как мне важно это знать… Что ты мне доверяешь. Что ты со мной. Пусть и не так, как мне мечтается, но ты со мной. Я тебя понял. Но я не могу себе представить, что должно произойти, чтобы я рискнул тобой. Я справлюсь с тем условием, которое я принял, чтобы забрать тебя. Я со всем справлюсь, и всё будет хорошо. Обещаю. Слова Драко звучали уверенно, монументально. Он был совершенно спокоен, дав такое обещание, и вскоре Поттер услышал его мерное дыхание, обозначившее, что тот спит. Однако Гарри очень долго не мог уснуть. Драко, безусловно, говорил много умных и ценных фраз, но одна постоянно крутилась в голове — «не обесценивай себя». Обесценивать — это же противоположность к «ценить». А за что ему себя ценить? За то, что научился прилично держать вилку? Драко отметил его изменения. Довольно высоко их оценил… Может, если самому присмотреться… Сложно было не заметить в первую очередь изменения внешние — Гарри набрал вес и даже мышечную массу, немного загорел под летними лучами, обучился этикету и манерам. Только эти навыки заканчивались где-то в пределах столовой, а выходя из-за стола он предпочитал вести себя чаще непосредственно и по-детски. На этом моменте он нахмурился, вспомнив, что говорил Лорд Блэк. Ребёнок действует импульствно, по наитию, а взрослый думает, анализирует, а потом говорит или делает. Вот в чём была суть сегодняшнего конфликта — он ребёнок во взрослом теле. В привлекательном теле — по крайней мере самому себе он нравился. И Драко совершенно прав в своём замечании о непозволительности некоторых действий. Значит, нужно получше следить за своим поведением. Иногда, совсем редко, у него возникали мысли сродни любопытству — почему он для Драко привлекателен в том самом смысле. У него же нет округлого бюста и там, ног от ушей. Но сам он не чувствовал своего такого интереса. Лорд Блэк говорил, что его магия сможет проявляться, только когда всё придёт в баланс и гармонию. Тело, душа и разум. И Драко несколько раз говорил о том, что ему нужно время, чтобы восстановиться после Азкабана. Но отклика это внутри пока не находило. Он понимал головой, чего от него хотел бы его покровитель, но это понимание было словно призрачным. И Гарри боялся об этом думать более детально. Боялся и даже намеренно запрещал себе размышлять на эту тему, опасаясь повторения своей апатии. Возвращаясь к тому, что ему удалось достигнуть за это время — он действительно сделал не мало. Не только для своего истощённого тела, но и для души, а уж сколько он книг перечитал… В Хогвартсе он и помыслить не мог о том, что станет так много читать. Воспоминания о школе опять вернули его к детству. И к собственному удивлению, он почувствовал, что и те, детские поступки никак нельзя обесценить. Гарри многое смог. Он сохранил в себе какой-то стержень после детства у Дурслей, не обозлился, смог открыться новому магическому миру, он умел дружить в школе, и даже оказался классным ловцом. Он ведь побеждал! А ещё он был очень смелым тогда… И любопытным. И всегда шёл до конца. В конце концов ему же удалось выжить и на первом курсе, и на втором. Он спас своего крёстного, он выстоял против хвостороги, он выиграл турнир, пусть и прошёл лабиринт с помощью агента Пожирателей Смерти, но ведь так много он сделал сам для этой победы! Смерть Седрика его очень сильно подкосила, содержание в Азкабане не прибавило уверенности, но он сейчас ведь здесь. Пройдя такой невероятный, полный приключений путь. Он Гарри Поттер, пусть не герой, и слава богу, что не герой, но он сейчас здесь. Возрождается, ставит цели, живёт. И пусть будущее его очень туманно, и сам он не понимает, куда в итоге он идёт, но понимает одно — идти хочется, жить хочется. И с Драко быть тоже очень хочется. И хочется ему помочь. Может, если он докажет свою преданность, свою полезность, если сможет всё-таки чаровать, если сможет стать сильнее, то Драко посвятит его в свои планы. Ведь он совсем один. Один в этом ужасно-страшном задании. А этот Блейз не выглядит так, словно действительно хочет ему помочь. Нет, не выглядит. Гарри твёрдо решил не сдаваться, учиться, практиковаться, совершенствоваться, потому что тогда Драко увидит, что он не пустословил сегодня. Что он может помочь, и Драко тогда позволит ему это.