Позволь себе сложить оружие

Выходные и будни давно слились — не было смысла разделять их, ведь каждый день был наполнен разнообразием. Поэтому, когда в одно солнечное утро Драко предложил прогуляться, Гарри с удовольствием согласился. Но что-то в глазах Драко остановило его от скоропалительных действий. — Погоди. В таком виде ты никуда не пойдёшь… — он немного увеличил его одежду палочкой, подравнял край мантии, которая стала Гарри слишком длинной, а потом вручил красивый хрустальный фиал. — Что это? — с любопытством спросил Гарри, рассматривая жидкость. Цвет и субстанция вызвали у него несколько предположений, он не зря штудировал все эти учебники, в том числе и по Зельеваренью, но точно мог сказать только Драко. — Это Оборотное. Я не могу показать такую красоту кому-то вне этих надёжных стен… — он словно извинялся, но это тоже было скорее намёком, в глазах Драко горел азарт и предвкушение. — Я хочу отвести тебя кое-куда. Хочешь? Первой мыслью Гарри был легкомысленный восторг. Он не думал о том, что ему позволено будет когда-нибудь покинуть Мэнор, и его это ни секунды не тяготило, но потом он испугался. Он не был уверен, что готов. Ему было страшно и странно, и ещё куча мыслей и несуществующих опасностей в голове тут же притушили прежнюю радость. Любопытство тлело в груди, а потом на поверхность всплыли его детские опасения. Он теперь был почти уверен, что не хочет никуда идти. — А что, есть куда выходить? — Мерлин, Гарри… Не будь таким ханжой! И не надо надумывать себе невесть что! Я всегда буду рядом, близко, могу даже держать тебя за руку, как малыша, если захочешь. Думаю, сегодня прекрасный день, чтобы развлечься. И я хочу взять тебя с собой. Эти слова успокоили Поттера, вселили тот же азарт и предвкушение, которыми горели глаза Драко, но продлилось это настроение не долго. Когда Гарри знакомился с волшебным миром вне Мэнора, помимо восторгов и впечатлений, которые обрушивались на него сильно и неожиданно, он чувствовал и другое. Это было ужасно. Просто отвратительно. Он не хотел быть неблагодарным, ведь несмотря на то, что Мэнор ему ни капли не наскучил, посмотреть на магический город должно было быть страсть как интересно. И поесть мороженое в кафе, и увидеть движущиеся статуи и танцующих каменных фей на площади. Это всё вызывало в Гарри миллион положительных эмоций, но все они как одна глушились, как только он возвращал свой взгляд на Драко. Потому что его спаситель был… Совсем другим. На людях его Драко превратился в такого же каменного, бездвижного, эмоционально мёртвого идола, как эти феи, что закончив свой танец, застывали в статике. И видеть своего покровителя таким Гарри не хотел. Он его такого боялся, а ещё очень жалел. Потому что знал, что внутри у него всё живёт. Рвётся наружу, но Малфой это не пускает, держит. Затыкает куда-то поглубже. Это Гарри не нравилось. Это заставляло его чувствовать себя так, будто он делает что-то неправильное, а ещё заставляло сдерживать и свои эмоции тоже. Выбирая мороженое из двадцати сортов, красивыми розами расставленное на прилавке, он не переставал восхищаться, восторгаться, любопытствовать у мороженщика, какое вкуснее, и Драко лишь немного благосклонно кивал. Прикасался к его руке, поддерживая, показывая, что он рядом, но вскользь, мельком, будто стеснялся этого. И все восторги Гарри постепенно складывались тугой пружиной внутри — сжимающейся, накапливающей энергию этого счастья, но не выдающей его в мир. К площади они шли окольным путем. Гарри действительно было интересно — здания, картины на стенах, люди… Люди улыбались, вышагивая по улицам парами или семьями, покупали цветы, ловили сахарную вату и летающие орешки ртом. Кто-то торопился со скрутками пергаментов — наверное на работу, кто-то, наоборот, отдыхал на лавочке или левитирующих прямо над прохожими диванчиках. Люди жили и радовались этой жизни. Где же та катастрофа, о которой предупреждал его директор? Где горе? Где беда? Где серые улицы, где страх, где ужас и где все эти кошмарные существа, которые должны были служить Волдеморту по мнению Дамблдора? Не было никаких свидетельств, что эти люди вокруг — кем бы они ни были — страдали и жили в страхе. Гарри понимал, что они с Драко обходят какие-то официальные учреждения, чтобы не вызвать лишних вопросов при случайной встрече с теми, кто там служит, но ничто не говорило о том, что победа Тёмной Стороны плохо отразилась на Магической Британии. — Они все чистокровные? — осмелился спросить Гарри, когда они уже аплодировали каменным изваяниям, благодаря их за подаренное удовольствие. — Нет, конечно. Чистокровные не носят браслеты, я даже больше скажу, не каждый полукровка носит такой. — Драко кивнул в сторону пары молоденьких ребят, которые свистели в приветствии артистов. На их запястьях сверкали тонкие, словно из воздуха свитые ободки. На одном красный, на другом — сиреневый. — Ты удивляешься тому, как изменился мир? Где ужасы и кошмары, смерть и разруха? — проницательно поинтересовался Драко. — Здесь ты их не увидишь. Все они в других местах. Британия не только из богатых и талантливых состоит. Есть и обычные люди рабочих профессий, хотя преступность сильно упала в последние пару лет. До безобразия. Аврорат жалуется на отсутствие работы, — Драко вежливо, очень сдержанно улыбнулся, и Гарри не смог разгадать — это был сарказм или просто шутка. Они медленно побрели к кафе, чтобы перекусить, потому что у Драко остался ещё один пункт в их маршруте. Гарри же устал. Он на самом деле просто выбился из сил, потому что столько эмоций и впечатлений уже давно не получал. Да и сдерживать свои эмоции он тоже не умел, и во время их прогулки это давалось тяжело. А ещё было слишком много людей. Он в толпе жался к Драко, как книззл к хозяину, непонятно чего опасаясь и пугаясь даже не слишком громких звуков, но весь вид Малфоя показывал ему рамки поведения, должный образ, и расслабиться никак не выходило. Хотя бы потому, что расслабившись, он снова визжал бы от переполняющих его эмоций, неуместно подставляя своего покровителя — ведь очевидно же, что этот поход был секретом. — Ты устал? — Гарри уже несколько минут сидел, прикрыв глаза, даже не пытаясь выбрать что-то из меню, поэтому вздрогнул от неожиданности. — Да, Драко… Это интересно, конечно, но так… — он замялся, не зная, как не обидеть человека, который подарил ему такой замечательный отдых, тем, что ощущался этот отдых уже чуть ли не пыткой. — Утомительно… Никогда так не проводил время, не привык, наверное… — он улыбался немного виноватой улыбкой, которая на его новом лице выглядела ещё более жалкой, чем его собственное лицо без оборотки. — Врать ты совсем не умеешь, хороший мой… — будто забывшись, Драко уложил свою ладонь на сухую, довольно крупную теперь ладонь Гарри, и Поттер понял, что не ему одному трудно выносить такого Драко. Что тот и сам уже устал держать лицо, но по какой-то причине не может позволить себе ничего иного. — Нам нужно… — Драко немного наклонился, смягчаясь, показывая свои настоящие эмоции на несколько мгновений, словно понимая, что Гарри неприятно смотреть на его внешний образ, — мне нужно в Лондон. Здесь тоже здорово, хоть и не так много развлечений, но мне очень нужно встретиться кое с кем… Именно сегодня… И я не могу тебя вернуть в Мэнор, потому что мне нужна твоя помощь… Слова Драко не были тяжёлыми или напряжёнными, но Гарри отчего-то почувствовал тревогу. Прежде всего потому, что совершенно не представлял, чем он — волшебник без палочки, совершенный неумёха в вопросах общения, отщепенец, который получил шанс не быть больше заключённым, — чем он может помочь Драко… Молчание было вязким, пронизанным ещё не сформировавшимся до конца страхом, и Гарри прочистил горло, чтобы хоть что-то сказать, наконец, но Малфой его опередил. — Не волнуйся, — он не улыбался, стараясь как-то сгладить ситуацию, наоборот, он серьёзно и уверенно смотрел на своего протеже, будто точно знал, что всё будет хорошо. — Ничего такого… Я не могу тебе всего открыть, но без тебя я могу не справиться. Вот… — Драко достал тяжёлую медную пуговицу, старую, словно с офицерского мундира. — Это портключ. Активируется простым действием — нужно сломать язычок. Но я не уверен, что у меня получится. Ты же знаешь, как это работает… Положишь на стол, надавишь на эту скобку, возьмёшь меня за руку и… Ничего сложного и опасного… — А ты… — начал было Гарри, стараясь вычленить один из десятка вопросов, которые вертелись у него на языке. — Пожалуйста, не спрашивай меня, Гарри… — в этой просьбе, в том, как прозвучал голос Драко, какими были его глаза, как его пальцы остро сжали Поттеровскую ладонь, было столько проникновенности и настойчивости, и в то же время чего-то такого болезненного и горького, напряжённого и натянутого, будто струна, что ослушаться было просто нельзя. Никогда ещё Гарри не видел своего покровителя таким. Почти испуганным. И очень решительным. Близким. Разве что в тот момент, когда оказался прижат к стене в тёмном коридоре Мэнора, теряясь в таком случайном прикосновении. И даже тогда всё было не так интенсивно. — Хорошо, — тихо ответил Поттер, и только сейчас заметил, что Драко окружил их несколькими мощными, сильными заклинаниями, заставляя все звуки умирать, а глаза людей обходить их столик стороной. — У нас совсем нет времени… Ты всё запомнил? Только не обломай её раньше времени. Мы переместимся на крыльцо Дырявого котла. Войдём внутрь. Я отойду ненадолго, а ты закажи себе что-нибудь… Покрепче… Брось монетку на барную стойку и постарайся сделать самый угрюмый свой вид. Я очень, очень постараюсь не долго, я обещаю тебе, но когда я вернусь… Ты меня только дождись, не ходи за мной, просто наслаждайся выпивкой… Эту оборотку никто не узнает, знакомых там у тебя быть не может… Гарри кивнул, обозначая, что понял план, и больше ничего сказать не успел. Драко аппарировал их. Они вошли по отдельности, Поттер сразу же направился к стойке, сипло попросив чего покрепче, даже не глядя, куда отправился Малфой. Минуты тянулись и тянулись, будто ленивые улитки, и все попытки не думать о плохом оставались безуспешными. Гарри сделал глоток, скривился, но виду не подал, хотя нутро обожгло спиртным. — Что, не идёт вашей милости наше пойло? — задиристо начал бармен, на вид больше похожий на убийцу из старого ужастика. — Настроя нет, — так же сипло ответил Поттер, и поднял на мужчину тяжелый взгляд. — На поболтать тоже, — припечатал он. — Так, может крылышки пожуете, а? — перед носом Гарри появилась миска с куриным мясом, и он отщёлкнул от себя увесистую монету, отправляя её в лапы бармена. Взялся за кусок в сочном соусе и с остервенением впился в него зубами, чтобы прекратить этот разговор. Он на самом деле чувствовал голод, несмотря на то что недавно перекусил с Драко, но в эти бесконечные минуты его нутро сжирало само себя от волнения. Он вгрызался в кости, стараясь отвлечься от страшных мыслей, и едва не застонал от облегчения, когда увидел сначала отблеск от светлой пряди волос, а потом и самого Малфоя на лестнице. Драко двигался медленно. Его прямая спина, величественная, совершенно неуместная в таком месте стать, стальной взгляд привлекали внимание всех, кто был гостем таверны в этот час. И Гарри понял, что им не удастся уйти незамеченными. Малфой не делал ничего нарочитого или несвойственного себе. Он просто был тем, кто он есть, и это было естественной реакцией на него — пристальный интерес. Секундой позже Поттер уловил и плотно сжатые губы, и складку между бровей и неестественную бледность. Драко шёл медленно, опираясь на трость своего отца, и едва ли для всех остальных, но для Гарри было заметно, что она нужна ему сейчас не для образа. И будь у него силы, он не вышагивал бы так нарочито, а спорхнул бы с этой лестницы, чтобы убраться из-под этих липких глаз как можно скорее. Когда Лорд приблизился к стулу Гарри, пока никак не выражая свою заинтересованность, Поттер резко отодвинул табурет, толкая парня своей спиной. Драко пошатнулся, но не упал, зато Гарри ловко соскочил со стула и, не понимая до конца, что будет делать, возмущённо заорал: — Да ты попутал, сопля?! — Не здесь, джентльмены! — злобно начал бармен, а Гарри тут же активировал портключ, хватая Малфоя за локоть. Перемещение было мягким и плавным, всего секунду спустя они оба оказались дома. Именно так Гарри и подумал: «Мы дома…», почувствовав ни с чем не сравнимое успокоение, и только потом осознал, что Драко всё ещё держится за его плечо. По его подбородку стекала капля крови — он прокусил губу, а мгновением позже из носа тоже показалась алая струйка. — Спасибо, Гарри, — прохрипел он, оседая на пол. Гарри не просто испугался. Первой его реакцией была вспышка паники, и дрожь в руках противно намекала, что вот-вот вернётся то самое ощущение беспомощности, что преследовало его первое время здесь, и его накроет с головой. Однако вот он — Драко, опирается рукой на ковёр алмарской работы, утопая изысканными пальцами в ворсе, а другой рукой прикасается к губам, размазывая по ним кровь. Бледный, измученный, истощённый. Всё равно прекрасный, но такой уязвимый сейчас. И ему нужна помощь, ему нужна поддержка и забота. Что бы там ни произошло, ему сейчас нужна забота Гарри, совсем не наоборот! Даже не вспомнив о домовиках, о магии, о чём-то обыденно-привычном в этом волшебном мире, Поттер подхватил Драко за плечи, помогая подняться. Выудил платок из кармана мантии, приложил к носу, бережно промакивая липкую влагу, и зачем-то сильно прижимая Малфоя к себе. — Пойдём, пойдём, тебе нужно прилечь… — аккуратно подталкивая своего покровителя к дверям кабинета, Гарри настойчиво двигался к выходу. Не думая слишком долго, он толкнул дверь в одну из ближайших комнат, и усадил Драко на диван, а потом помог ему расположиться на подушках. — Всё хорошо… — Малфой пытался улыбнуться, но даже дышать ему было непросто, и улыбка вышла кривой. — Я в порядке, мне просто… — Шш… — Гарри злобно зыркнул на него исподлобья, поднося стакан воды ко рту, позволяя напиться. — Потом, всё позже… Чем тебе помочь? Зелья? Да? Нужно зелье… Типпи! — нервно вскрикнул он в пространство. — Эй, успокойся… Не надо зелья. Просто отдохнуть… И поесть… Если честно, я очень проголодался… Восемь часов… Это мой личный рекорд… — тихо пробормотал Драко, прикрыв глаза и откидываясь на подушку. Гарри тут же поправил её, чтобы голове было удобнее. Малфой ещё что-то пытался говорить, но голос подвёл его. — Поесть… Ладно, поесть… Типпи! — снова позвал Поттер, удивляясь, что домовик ещё не пришёл. Мыслей было множество, но в то же время ни одна не задерживалась в голове. Только то, что важно сейчас для Драко, только это. — Нет, у них приказ… Только завтра… Гарри… — Малфой открыл глаза и попытался привстать. — Не двигайся, Драко. Я понял. Я понял. Завтра. Поесть… — медленно ситуация стала проясняться. Домовиков нет. Драко нужно поесть. Значит, сам. — Ты побудешь один? Я… — он понятия не имел, что будет делать, но в то же время твёрдо намеревался достать для своего покровителя еды. — Гарри, — Малфой на этот раз не пытался двигаться, но взгляд его был тёплым и ласковым, умилённым, благодарным и лучистым. Гарри подвис на нём, теряясь, снова чувствуя страх. Драко выглядел ужасно уставшим. В ушах зазвенело, и Гарри скорее по губам прочитал, чем услышал то, что Драко ему говорил. — Всё хорошо. Просто принеси мне пару бутербродов. — Бутерброды. Да… Я быстро… — необходимость двигаться вытеснила все эмоции, и он выбежал за дверь, увидев напоследок улыбку и лёгкий кивок Драко. Когда Гарри оказался на кухне, его снова едва не накрыла волна страха. Нож в руке трясся, не желая отрезать ровные ломти хлеба, но снова перед глазами встала эта жуткая картина — бледный Драко, не в силах стоять на ногах, и яркая кровь на его лице и пальцах. Нет, он не может его подвести. Ему нужна помощь, и жалеть себя совсем не время. Он испугается потом, сейчас важно принести ему еды. Тарелка с перекусом и стаканом сока твёрдо держались в его руке, а поступь была прямая и верная. Если это всё, чем он может помочь сейчас Драко, значит, нужно просто сделать. Без лишних драм. Тем сильнее оказалась растерянность Гарри, когда он вернулся: Драко уснул, не дождавшись своего ужина. Разбудить его у Гарри не поднялась рука. Он поставил бутерброды на столик, а сам забрался на кресло с ногами и уткнулся в книжку. Однако строчки не шли. Шли воспоминания. Там, за стенами Мэнора был нормальный мир. Он не сошёл с ума, не утоп в крови и черноте. Люди жили и смеялись, работали, Министерство издавало указы, было искусство, наука — ведь Хогвартс ещё принимал учеников, были изобретения, праздники и спортивные матчи… Ничего, о чём говорил или мог говорить Дамблдор, не сбылось. Победа Волдеморта безусловно что-то изменила, но в худшую ли сторону? Всё, во что верил Гарри до четырнадцати лет, всё просто рассыпалось прахом, только теперь не в отрицании своего предназначения победить Тёмного Лорда, своего геройского пути, как было во время его заключения, а в понимании, что это были ложные идеи. Что его обманули. И насколько же было ему любопытно, как теперь устроена жизнь магглорожденных, как живут полукровки, такие же, как он сам, настолько же ему не хотелось выходить за рамки того уютного мира, который создал для него Драко здесь, в Мэноре. И только одна мысль его терзала, выбиваясь и из первых выводов, и из вторых. Что же такого делал Драко в этом странном месте, которое в детстве казалось совсем другим, почему так истощён, но главное — что могло заставить его так поступить? А самое страшное и волнующее — очевидно, что делал он это тайно. В секрете. Ото всех… От своего Лорда тоже? Или особенно от него… Зачем он так себя не жалеет? А может, наоборот, это то самое задание, про которое они говорили тогда с его гостем — Забини? И это как раз-таки поручение хозяина? Такое тайное и опасное… Такие мысли совсем не способствовали статичному времяпрепровождению. Гарри вскочил с кресла, поправил подушку снова и накрыл Драко пледом, бережно касаясь его рук, чтобы не разбудить. Потом, схватив неумело приготовленный ужин, вернулся на кухню. Немного отойдя от того стресса, что испытал сегодня, а потом снова накрутив себя этими размышлениями о новом мире и той опасности, которой подвергся Драко, причём, возможно, из-за его освобождения, Гарри неожиданно почувствовал прилив сил. Даже не так. Он почувствовал себя сильным и способным на большее. Поэтому уверенно разжёг огонь в плите и стал готовить что-то посущественнее бутербродов. Ничего виртуозного, но омлет с беконом и томатом, базиликом и вкусно пахнущей приправой, которую он унюхал в шкафчике, у него получился на славу. Сварив чаю с мёдом и лимоном, он поставил всё на поднос, чувствуя себя немного неловко за то, что вторгся в святую святых домовиков, и направился проверить Драко. Занятые руки не давали лишним мыслям давить на нервы, но и спокойным Гарри себя не чувствовал. Скорее, он чувствовал ответственность. За Драко и его сытый желудок. За его отдых. За его самочувствие. Ответственность за то, что с ним происходит прямо сейчас. Непривычное чувство, однако намного непривычнее Гарри было думать о том, что он даже за себя никакой ответственности не чувствовал. День постепенно катился к вечеру, хотя солнце было ещё высоко. Скорее это птицы уже пели по-вечернему. Разгар лета дарил длинные дни, и Гарри внезапно ощутил какую-то глупую и неуместную благодарность природе за то, что сейчас не зима. Что он пришёл в эти владения не в снега и холод, а сейчас — летом. Он остановился на секунду, глубоко вдыхая тёплый воздух, и позволил себе побыть в моменте. И оказался ошарашен внезапной мыслью — он справляется! Несмотря на свою никчёмность, неумелость, отсутствие магических умений, несмотря на своё положение вечного должника и фактически нахлебника — что бы ни говорил об этом Драко; несмотря на свою выученную беспомощность и слабость, сегодня он справляется. Со стрессом, с усталостью, с заданием Драко, но самое важное — со своими эмоциями. Он смог. И это многое для него значило. И это было приятное осознание — что сейчас он не беспомощный ребёнок, а ответственный молодой человек. Который помог Драко. С портключом. И с ужином. Он покрепче перехватил поднос и твёрдо зашагал по светлым коридорам. Вернувшись к своему покровителю, Гарри не успел снова устроиться в кресле — Драко проснулся. Улыбнулся, потянул воздух носом, заинтересованно промычав. — Как вкусно пахнет… Точно не хлебом с ветчиной… — Это что-то посытнее бутербродов… — немного хрипло ответил Гарри, тут же подхватываясь с кресла, чтобы поднести еду ближе к Драко. — Я думаю, один раз можно поесть и без полной сервировки… Шутка вышла косой и всё равно угрюмой. Оказавшись в этой комнате после бесконечных коридоров, уже ставших привычными и неизменно дарящими уют, Поттер словно вернулся в яркую реальность и осознал ещё одну важную вещь. Впервые после своего спасения Гарри испытал такой страх. Страх не за себя, а за кого-то другого — за Драко. Драко его сильно напугал. Не из-за ощущения полной зависимости от него, своей несостоятельности и всё той же никчёмности, а из искренних переживаний за его здоровье и жизнь. — Ты сильно напугал меня… — озвучил Гарри, придерживая кружку с чаем, чтобы Драко не облился. — Я… Так за тебя испугался… Ты мне дорог, и я… Не знаю, что бы я… Осознав, что говорит вслух, Поттер смутился. Это было ни к чему — сейчас всё было почти в порядке, и ни на что повлиять и ничего изменить он не мог. Бессмысленный разговор. Но Малфой поражённо замер, проигнорировав предложенное угощение — чашка так и застыла в его руках. — Я… — Драко всё ещё не нашёлся, что ответить, стараясь сформулировать яснее тот клубок из мыслей и эмоций, что заставили его сердце биться чаще. Но Гарри резко перебил его, всё ещё смущённый, а потому ершистый и даже немного злой и напуганный. И ситуацией в целом, и своими чувствами по этому поводу. Он только в эту секунду позволил себе, наконец, прислушаться к этим чувствам. Не к обстоятельствам, не к воспоминаниям, а к тому, что чувствовал по этому поводу: — Ешь! А потом я отведу тебя в твои спальни. И ты поспишь хорошенько! Отдохнёшь, восстановишься, а потом уже всё остальное! — это звучало бы строго, если бы не нотка паники в голосе. Он потянул на себя кружку с чаем, чтобы Драко было удобнее управляться с тарелкой, но неловко задел мизинцем ручку, и чай опрокинулся на него. Горячая жидкость обожгла грудь, и Гарри рванул рубашку, чтобы немного облегчить эту боль. Первой мыслью была самая глупая: хорошо, что мантию снял и не выпачкал. А вторая, что Драко остался без чая. И только потом он обратил внимание на взгляд своего покровителя. — Чья это личина? — зачем-то спросил Поттер, отворачиваясь. Мыслей в голове будто не стало — только отголоски, намёки и предощущения. Но вопрос уже слетел с его губ. — Ты не обжёгся? Давай я посмотрю… — Драко тут же засуетился, за что сам на себя разозлился, коря за очевидность и явную несдержанность, но взгляд Гарри из-за плеча заставил его остаться на месте. Сам Поттер молчал, и это вынудило Драко ответить на вопрос. — Какого-то маггла… А что? — Просто… — откуда взялись эти мысли, точнее, всё те же отголоски и тени осознанных идей, которые Гарри бы и под прицелом не озвучил, Поттер не знал. Но сейчас, после всех страхов, интенсивных переживаний, размышлений, десятков вопросов, они заполонили всю голову единым фронтом — неясным, но навязчивым. Пришлось вдохнуть поглубже и сосредоточиться, чтобы всё же как-то оправдаться. — Просто я видел наше отражение в витринах. Рядом с тобой должны быть красивые люди. Только так… И эта личина — она тебе соответствует… Он красивый… А я нет… Зачем это всё… Зачем тебе д-дружить, — он запнулся на этом слове, — со мной? Если я полукровка, без палочки, без всякого толку… Если ничем серьёзным не могу тебе помочь… Кроме ужина, и то уже холодного… Тишина казалась пронзительной, даже птиц с улицы не было слышно, и Гарри испугался самого себя. Ему было так важно услышать этот ответ, так нужно было знать, что у Драко он есть — ответ на это глупое «зачем?», что он перестал дышать, продолжая на автомате натягивать мокрую рубашку, удерживая взгляд на своём покровителе, чтобы только он не ушёл от ответа, чтобы только не промолчал. И всё равно неожиданностью стало услышать его твёрдый голос. — Ты, Гарри, — это всё, что мне нужно. Ты — куда большее, чем ты думаешь о себе. Это — просто удобная личина, но тот, кто скрывается за ней — намного прекраснее. А ты сейчас пытаешься судить книгу по обложке. Переплёт — это единственное, что заменимо, Гарри; содержание… Оно бесценно… — всё это Драко говорил, глядя куда-то на стену, избегая смотреть в глаза Гарри. Он жалел о том, что позволил себе такие откровения, совершенно не представляя, как на них может отреагировать его нежный цветочек. Но он очень устал, скорей даже остался совершенно без сил после сегодняшнего и чертовски хотел бы утянуть Гарри с собой в кровать, обнять его, наслаждаясь запахом его волос, и уснуть, разрешая себе, наконец, заслуженный отдых. Однако это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. Он не планировал позволять себе подобную слабость, но слова уже вылетели, и останавливаться на полуслове он не хотел. — Давай я поем, Гарри, а тебе лучше пойти переодеться. Оборотка скоро закончит своё действие, а мне не терпится насладиться этим изысканным блюдом… Ты… — Драко глянул на часы, с удивлением понимая, что день уже почти сложился. Что осталось всего несколько часов до его окончания. — Ты не очень устал? Я хотел бы… У меня… — Малфой снова не мог подобрать слов, и это злило его так же сильно, как и откликалось в его душе спокойным теплом. Это было важно — то, что он запланировал, это было очень важно, и он волновался. Чувства в его сердце были пусть и зрелыми, и осознанными, но всё равно робкими и несмелыми, как бы он ни бахвалился перед Гарри в самом начале их общения, да и перед собой тоже. — Нам предстоит ещё одна затея, Гарри, — в конце концов он справился со своими бунтующими мыслями и уставшей головой, — давай встретимся в оранжерее через полчаса. Я буду ждать тебя там…

***

По дороге в свою комнату Гарри пытался справиться с комком мыслей и эмоций. День был слишком длинным и… неоднозначным. Да, Гарри сейчас определённо был растерян, немного взбудоражен таким прямым и непростым ответом Драко, а ещё счастлив, несмотря на всё своё замешательство. Сон определённо пошёл Драко на пользу, он выглядел уже лучше и привычнее, хотя печать усталости с лица никуда не исчезла. Гарри и сам чувствовал себя уставшим от этого приключения. И в конечном итоге был всё же рад, что согласился на прогулку. Задумавшись над этим, он чётко ощутил облегчение, то, которое витало над ним где-то в облаке неоформленных в мысль идей уже довольно давно. И когда он своими глазами смотрел на то, как выглядит тот городок, когда смеялся от души, стараясь не быть таким уж ребёнком в обществе Драко… Когда увидел синее небо над головой, всё стало совсем ясно. Позволив себе обдумать это хорошенько, Гарри почувствовал, как с души его упала вселенская тяжесть: бремя его псевдо-геройства. Ещё в тюрьме он признал, что он никто, и вообще это была просто легенда для детей. Услышав предложение Драко посмотреть на ту Британию, которая ещё несколько лет назад верила в Золотого мальчика, он испытал шок и панику, но когда вышел за стены Мэнора, то понял, что такое моральное освобождение. Теперь от него и правда никто ничего не ожидал, все просто забыли о его существовании, и это давало ему возможность быть просто Гарри. Учиться тому, что интересно, делать то, что хочет он сам, дружить с тем, с кем… Но ведь это не совсем так… Рон, Гермиона, они были друзьями, они ведь так крепко дружили… Но прислушавшись к себе, Поттер чётко понял одну вещь: у него уже есть друг и других ему не хочется, никого не хочется. Вечные сомнения заставили его присесть на кровать, оставив попытки выбрать себе сменную рубашку. Имеет ли он право так называть Драко? Неожиданно разозлившись на самого себя, Гарри отчётливо решил, что да — он взрослый, достаточно, чтобы называть вещи своими именами. И да — Драко стал для него другом за это время. А ещё опорой, поддержкой, ориентиром — Драко был квинтэссенцией, этаким живительным эликсиром, что возрождал Гарри к жизни. От того было столь волнительным сегодняшнее происшествие. Он волновался за друга. А ещё не выходил из головы тот подслушанный разговор с Забини. Он не знал, какую цену придётся заплатить Драко за его освобождение. Но вполне допускал, что эта тайная встреча была именно из-за него, — а ведь это именно то, о чём он иногда размышлял наедине с собой. И сегодня этим мыслям нашлось подтверждение. Или нет? Или это всего лишь его страхи? Гарри переживал и тревожился за своего близкого человека. За друга. И глупо сейчас сомневаться в том, кем для него стал Драко Малфой. А ещё Гарри удивился сам себе. Он сейчас анализировал и распутывал распиравший его клубок, будто в калейдоскопе рассматривая свои сменяющие друг друга мысли. Он даже замер на мгновение от этого осознания. А самое главное, что ему удалось почувствовать — он был доволен собой и даже немного гордился. Он уже не тот забитый мальчик из камеры, вернее тот, но уже ведёт себя по-другому. И даже справляется. Ведь Драко попросил его о помощи. И Гарри не подвёл. Ведь Драко приказал зачем-то домовикам не появляться, и Гарри снова справился. Справился и с поручением, и с заботой. И с собой тоже справился. Эти мысли привели к следующим, о том, что он был собой доволен и раньше, но не придавал значения такой положительной эмоции, предпочитая по привычке самому добивать себя новыми требованиями и критикой. Но сегодня тумблер щёлкнул и Гарри светился от этой всепоглощающей эмоции. «Я могу», — крутилось в голове на повторе, а лицо озаряла довольная улыбка. И вдохновение на последующие свершения переполняло его. Вдохновение и предвосхищение, а ещё любопытство. «Нам предстоит ещё одна затея…» О чём бы Драко ни говорил, Гарри оправил рубашку, проверяя, ровно ли лежит воротничок, улыбнулся и направился на встречу к Драко. В оранжерее было темно, и Гарри даже успел подумать, что рано пришёл, но едва он переступил невысокий порожек, как пространство над головой озарилось волшебным фейерверком красочных огней. Они взрывались почти беззвучно, рассыпаясь разноцветными искрами. Гарри восторженно наблюдал за этим зрелищем, буквально открыв рот в удивлении, когда его взгляд случайно выхватил знакомую фигуру Драко. Поддавшись порыву своей души, Гарри подбежал к своему другу. Хотелось разделить свой восторг, но слов не было. Не зная, как ещё показать свои эмоции, Гарри сам взял Драко за руку. Момент был поистине прекрасным в своей правильности. Гарри провожал водопады сияющих огоньков взглядом и понимал, что внутри у него разрывается свой фейерверк из благодарности, счастья, радости обретения себя, и самое главное — в этом фейерверке он был не один. И было совсем не стыдно смахнуть с ресниц слёзы счастья от такой красоты. Не только под потолком оранжереи — в душе тоже. Постепенно фейерверки угасли и сменились парящими свечами. Драко мягко утянул Гарри на диван, и, уже усевшись, Поттер увидел на столике маленький торт со свечкой. — С днём рождения, Гарри, — Малфой легко улыбался. После такого сложного дня ему с трудом удавалось сохранять своё бессменное спокойствие, особенно после того, как Гарри сам подбежал к нему в своём непосредственном детском восторге. Его душа была переполнена радостью и всё внутри разрывалось от волнения. Он долго готовился и хранил этот секрет-сюрприз для Гарри, и сейчас, глядя в его влажные искренние глаза, Драко тоже чувствовал себя безмерно счастливым. — О Мерлин, Драко… — только и смог выдохнуть Гарри. У него всё ещё не было слов. Совершенно. К нему вернулся ЕГО праздник — настоящий день рождения. С прогулкой, подарком, вниманием, тортом и свечкой. Да и не одной. Созданная атмосфера как нельзя лучше подчёркивала трогательность и трепетность момента. — Загадай желание, — почти прошептал Драко. Гарри поймал его взгляд и отразил лёгкую улыбку. В его душе возродилась надежда после увиденного сегодня. Жизнь продолжалась, и именно сейчас сильнее всего верилось в светлое и счастливое будущее для него самого. Он не слишком часто думал о каком-то большом будущем. Но вот сейчас ему очень хотелось, чтобы у него был ещё один такой день. И ещё. Через год. И через несколько лет тоже. Только это желание померкло перед реальностью, которая развернулась перед ним в эти минуты. Его покровитель и друг даже после такого трудного дня, испытания практически, создал для него праздник. Свечи. Он рядом, даже уставший, чуть сонный, совершенно точно не до конца пришедший в себя, Драко рядом. — У меня уже всё есть. Благодаря тебе, — Гарри прошептал свой ответ, чтобы не нарушить атмосферу, не спугнуть эту минуту странного единения. Голова отказалась думать и анализировать, что это сейчас такое происходит между ними, ему просто было очень хорошо и хотелось продлить это мгновение. Прочувствовать его, прожить и запомнить. Драко в этот момент, наоборот, силился остановить свои мысли. Их было слишком много, и они так тесно переплетались с уже известными мечтами, с новыми надеждами, что сложно было удержать язык за зубами. Слова Гарри были волнующими, приятными, оттого более ценными, потому что Драко знал, что sa petite fleur сейчас, как и всегда с ним, искренний, открытый и честный. Они смотрели друг на друга, разделяя на двоих эти эмоции. Разные, но в то же время очень похожие. Драко сжал кисть Гарри, привычно, знакомо, словно исполнил давний ритуал, показывая так свою поддержку, и Гарри задул свечу. Торт был восхитительным — влажный шоколадный бисквит таял во рту, медленно смешиваясь со сладким карамельным кремом. Гарри не мог не вспомнить, как пробовал новые вкусы, как Драко рассказывал ему про мороженое, какой наполненной и вкусной стала его жизнь за время, проведенное здесь с Драко. Вкусной не только в еде. — Обожаю, — произнёс Гарри, облизывая ложку. — И, кажется, никогда не перестану восхищаться тобой. Твоим умением замечать, угадывать и исполнять желания. Ты потрясающий, Драко. Спасибо тебе. Правда, большое спасибо. У Драко сдавило горло, и он едва не подавился, поспешив сделать глоток чая. — Мне приятно, что ты это отметил. Я всегда обращаю внимание на важное. Это был не первый раз, когда Гарри уловил двусмысленность в словах Драко, но сегодня почему-то не захотелось просто пропустить это мимо себя. Захотелось принять и признать и тот смысл, который был на поверхности, и тот, который Гарри, пусть и не осознаёт до конца, но чувствует. Тот, который важный и главный. — Давай сегодня нарушим нашу традицию, — Гарри по-детски не хотелось уходить в свою комнату из этой атмосферы. Хотелось всеми силами продлить момент. — Давай просто останемся здесь… — это было предложение, а не просьба, и видеть Гарри таким смелым Драко ещё не привык — он только удивлялся этим переменам. — Конечно, именинник. Только не представляю, как нам уместиться вдвоём на этом диване. Гарри оглянулся, понимая, что Драко сильно устал. В голове снова медленно всплывали вопросы. Про какие восемь часов и рекорд говорил Драко, почему нет домовиков, и что же произошло в Дырявом котле на той встрече, но задать эти вопросы Драко Гарри не осмелился. Он считал Драко своим другом, но не забывал о том, как здесь оказался, и какие обстоятельства их обоих окружают. Однако он не позволил себе задохнуться в своей бесполезности, а стянул все подушки на пол, организовав импровизированную кровать. Улёгся на неё первым, безмолвно приглашая Драко присоединиться к нему, красноречиво подвинувшись, уступая ему место. Тот не заставил себя ждать. Гарри немного завис, созерцая звёздное небо над ними. На многие вопросы ответов не было, но сейчас это не тревожило. Мысли были спокойными и добрыми, и то, что Драко понимал его настроение, разделяя это молчание, это ощущение полноты момента, делало Гарри ещё счастливее. Он довольно долго любовался небом, а потом, найдя созвездие Дракона, словил неожиданное вдохновение и повернул голову к Драко. Он лежал на спине, тихо, совсем недвижно. Его красивое лицо мерцало в холодном блеске луны и трепетном тёплом свете догорающих свечей. Точёный, скульптурный профиль был похож на мраморное изваяние в своей идеальности, но от него веяло таким теплом и спокойствием… Гарри вдруг понял, что с момента, как Драко его забрал, ему всегда было комфортно рядом с ним. Да, он мог говорить не очень приятные вещи, но в целом ощущения от него всегда были тёплые. Всё, что Гарри узнал о Драко, ему очень нравилось. А ещё ему очень нравилось с ним жить. Драко окутал его такой пеленой комфорта — с личным пространством, временем, занятиями, мягко направляя, давая необходимую поддержку, но и не мешая. Чувство уважения и благодарности переполняли грудь таким мощным потоком, что Гарри стало трудно дышать. Он не мог и не хотел сдерживаться. С полной уверенностью, что Драко спит, Гарри повернулся и прошептал: — Я, наверное, никогда не смогу тебя отблагодарить в полной мере. Ты спас меня, ты заботился, ты такой чудесный. Я не знаю, как выразить свою благодарность. Я… Я знаю о задании. Я думаю, это что-то опасное. И я так боюсь за тебя, Драко. Я не боюсь, что вернусь в тюрьму, если вдруг с тобой что-то… Я просто очень боюсь за тебя. И я хочу помочь. Не знаю, как, но мне нужно тебя защитить. Ты показал мне настоящую заботу, окутал меня невообразимым вниманием, и я всё хочу вернуть тебе обратно, отблагодарить. Ты потрясающе невероятный, Драко Малфой. И я очень горжусь быть твоим другом, — слова лились сами собой, это говорила его душа. Неожиданно Малфой протянул руку к нему, легко огладил по щеке и прошептал в ответ: — L'amitié n'est pas tout ce que je veux, ma belle petite fleur, — Гарри не всё понял, но не обратил внимания на это — его удивление, что внутри у него не было ни капли неловкости, было слишком велико. Всё, что он сказал, — он действительно имел это в виду. И тем более эти слова предназначались именно Драко. Поэтому он повернулся на бок, перехватил кисть Драко и сжал в своей: — Спасибо ещё раз, Драко. А теперь отдыхай. Спокойной ночи. Этот незамысловатый жест позволил Драко наконец провалиться в столь желанный сон.