***
Тина вновь в их доме. Нужно обговорить детали будущей съемки. Она минует зал, который уже с первого взгляда очень футуристичен и просторен. В прошлый раз ей не приходилось заходить внутрь. Небольшая винтовая лестница привлекает внимание. Когда старшая входит, Юля сидит почти неподвижно. Хрупкие пальчики перелистывают странички; подушечки невесомо касаются маленьких четко вырисованных картинок. Она совсем не взволнована, как в их первую встречу. Но волосы её всё так же заплетают в косы лучи из окна. – Привет. – тихо начинает гостья. – Что рассматриваешь? Юля вздрагивает от неожиданности, чуть сжимая плечи, но пытается сохранять спокойствие. – Это... это марки. – она переворачивает лист за листом, – если хочешь ты, эм, можешь присоединиться. Девушка не отвечает, только подсаживается на край плетёного канапе. Кожа кажется Юле странно холодной. Но, это... не её дело, должно быть. – Их очень много. – с нескрываемым удивлением произносит старшая. – Наверно, в вашей семье любили обмениваться письмами. – Да, это наша с папой коллекция. – В глазах брюнетки бегут звездочки, делают взгляд детским и непосредственным. – Мы часто переписывались с двоюродными сестрами. – Сине-серое небо радужки насыщается цветом, выявляя оттенки космоса. Тина чуть слышно хмыкает, продолжая изучать странички. Рука остаётся лежать рядом с Юлиной. Спустя мгновенье та переводит на старшую взгляд. Тинины брови забавно двигаются, пока пальцы ощупывают марки. Вот кудрявый щенок с высунутым языком бежит к маленькой девчонке с короткими косичками, а здесь белокурая женщина в голубом платье держит в руках тюльпан. Его белый цвет почти сливается с кожей, и Тина долго засматривается на изображение, очевидно находя в нем что-то схожее. – Кто это? – она ведет указательным по гладкой поверхности, не взирая на то, что подобные изображения чаще всего были выдуманы, да и печатались миллионными стопками. Ей совсем не кажется, что это так однозначно. – Это, – Юля затихает ненадолго, обдумывая. – Не важно. – голос и глаза мгновенно застывают в стекло. Но через пару минут, точно опомнившись, оно медленно разламывается, вновь открывая синеву космического пространства. Тина успевает заметить сам надлом. – Ты всегда такая холодная? – неожиданно интересуется младшая, лишь сейчас ощущая мурашки от лежащей на колене ладошки.Кожа её кажется девушке совершенно фарфоровой, бледной и немного безжизненной. Блонда только поводит плечами, чуть сжимая губы в изломе и скрещивает на книге руки. Юля удаляется, и через пару мгновений плед оказывается на плечах Тины. Внутри разливается вязкая, немного греющая субстанция. Она похожа на густую карамель, только отдаёт заботой, пока та пытается зарыться в теплую материю сильнее. Девушка благодарно улыбается. Тина бегает взглядом по деревянным шкафам с книгами, когда Юля вспоминает её заинтересованность конвертами и ненаклееными марками. – Почему тебя так удивило это? – она вопросительно оглядывается на собеседницу, кивая на альбом в руках. – Это же было обычным делом раньше. Разве нет? – Нет, у меня не было сестёр. – голос старшей спокоен, но нотки очужденности покрывают ушную раковину Юли. – И писем. Первый раз она позволяет себе дотронуться в ответ. Брюнетка осторожно хватает чужую ладошку, мелко, периодично сжимая её в своей и задумчиво тупит в одну точку. Она совсем не маниакальна. – Хочешь, я почитаю тебе что-то? – Юля предлагает решение как предлагают дети, чтобы избавить взрослых от грусти. Такое же непосредственное, но светлое. Они не умеют говорить о ней долго. А Юля просто чувствует, что это не то, на что хочется ответить сейчас Тине. – Да. – она снова улыбается, закрываясь плед с ногами. Бархат снова рядом. Снова в Тине. Время идёт, книга тоже.Никто даже не интересуется целью визита.