Долг платежом красен

      Сначала была темнота. И в этой темноте, в спутанном сознании бродила неясная мысль, как заблудившийся ребенок. Как ребенок со спичками на пороховом складе. И казалось, если я сейчас протяну руку и попытаюсь дотронуться до этой мысли, вытянуть её на свет, произойдет взрыв невиданных размахов. Но бродить в темноте страшно, и слышится чирканье спички о коробок. В черной бесконечности, там где не было ни тени, ни света появляется искра. А затем звучит взрыв… А может выстрел? Миг, и всё вокруг охвачено оранжевым пламенем. Я же сейчас сгорю заживо! Кто-нибудь, помогите! Като! Камбэ! — Помоги… — начинаю бормотать я и распахиваю глаза.       Реальность встречает меня нестерпимой белизной. Скучной белизной. Белые стены, белый-пребелый потолок. Что это такое, когда не на чем остановить взгляд и всё такое… никакое? Я что, умерла? Если «нигде» – это тот свет, то здесь довольно уныло. Не то чтобы я ожидала проснуться в райских кущах, но и целую вечность торчать в скучной белизне желания не было. Я услышала звук открывающейся двери и повернула голову. В проеме стоял Камбэ. Я сплю или брежу? Ему-то что делать в этой нестерпимой белизне? — Если я вижу тебя, значит это точно не рай. — задумчиво произношу я, глядя на него.       Слова кажутся какими-то чужими, словно я молчала несколько лет, а теперь вдруг решила заговорить. Да и язык во рту слушался плоховато. Сейчас бы воды…       К моему удивлению, Камбэ не рассердился, только едва заметно ухмыльнулся уголками тонкого рта. — А ты на рай что ли рассчитывала? — поинтересовался он. — Почему нет? — наивно распахнув глаза, удивилась я, попыталась приподнять голову и тут же рухнула обратно на подушку: голова была тоже тяжелой и мысли какими-то путаными. — Где мы? — наконец додумалась я спросить. — В больнице, — ответил Дайске. Что-то он на удивление разговорчивый сегодня. — Я заболела? — изумилась я. Собеседник поднял бровь: — Ничего не помнишь? — Нет, почему же. Тебя, например, узнаю. Но вообще мысли путаются, — пожаловалась я. — Это из-за морфина, — пояснил Камбэ, проходя в палату и садясь на стул.       Я скосила глаза в направлении его взгляда и увидела капельницу. Нахмурилась, пытаясь припомнить события. Мысли скрипели и заедая, останавливались, будто ржавая карусель. Наконец, мне удалось немного собрать их в кучку. — А-а, — понимающе протягиваю я, — Меня подстрелили, и поэтому я здесь. — Очень рад, что ты наконец это вспомнила. — хмыкнул Дайске, — А теперь будь добра объяснить, зачем ты вообще это сделала? — Что именно? — на всякий случай уточнила я: в голове все ещё была полнейшая неразбериха, — Камбэ, я сделала много такого, о чем ты даже не подозреваешь, — я безмятежно улыбнулась, припоминая свой немалый мошеннический опыт. — Не сомневаюсь, — сухо откликнулся он. — Но сейчас я хотел бы узнать, какого черта ты шагаешь под пули? — Вообще-то ты пытался сделать тоже самое! — слабо возмутилась я и проворчала, — Хоть бы спасибо сказал, что вашу жизнь спасти пыталась. — Да, но в отличие от тебя я был в бронежилете, — возразил Дайске. — Что? — удивлённо взметнула я ресницами, — Ты разве не отдал его мне? — Я отдал тебе запасной, — вздохнул Камбэ. У него сейчас был вид учителя, изрядно утомленного тупостью ученицы.       Мне стало обидно – выходит и впрямь зря под пули кидалась. Не люблю чувствовать себя полной дурой. Но зато, кажется, я начала приходить в себя: в голове немного прояснилось. — Знаешь что, — обиженно выдавила я из себя, — Если бы у меня было лет двести на раздумья, то я, уж конечно, успела бы подумать, что на тебе может быть бронежилет. А ещё лучше спросить… И вообще, что это за больница такая, что о пациентах совсем не заботятся? Почему первым делом при пробуждении, я должна видеть тебя и выслушивать твои упреки? Никакой жалости к больным! — Вот как? — Дайске усмехнулся, — А вчера совсем по-другому говорила: «Камбэ, позаботься о моей сестре», — передразнил он меня. Это был удар ниже пояса. — Эй! Я думала, что умираю! — возмутилась я. — Постой, ты куда? — испуганно воскликнула я, увидев что парень встал и направляется к двери. Камбэ удивлённо посмотрел на меня. — Мне показалось, ты сама хотела, чтобы я ушел. — Нет. Останься… пожалуйста… — выдавила я из себя, — Здесь скучно. — Ты же только что очнулась. — Мне уже заранее скучно. Тут всё такое… белое… Ни одного цветного пятна. — пожаловалась я, — И ещё пить хочется…       Невзирая на мою просьбу, Камбэ всё-таки вышел за дверь. Вот вредина! Ведь попросила же по-человечески! Он-то ушел, а мне теперь помирать в этой бесконечной вытравленной белизне от скуки. К моему удивлению, дверь снова открылась и вместе с Дайске в неё вошла молоденькая медсестричка с графином воды и ажурным стаканом (и что это за больница такая интересная с хрустальной посудой?). Медработница, непрестанно щебеча и улыбаясь, словно я была не пациенткой, а самым дорогим желанным гостем, помогла мне напиться, при этом спрашивая о моем самочувствии, удобно ли мне лежится и нет ли особых пожеланий. Я, совершенно сбитая с толку таким обращением, уклончиво ответила, что подумаю и попросила помочь мне сесть. Оказалось, моя кровать снабжена подъемным механизмом, и я в принципе сама могу регулировать подъем, нажимая кнопки на боковой планке. Здесь же была и кнопка вызова персонала. Я невольно почувствовала себя барыней, вызывающей слуг серебряным колокольчиком. Приняв, наконец, сидячее положение, я изумленно ахнула, увидев на столике напротив букеты цветов, словно там высадили огромную клумбу. В положении лежа, это зрелище было мне недоступным. Теперь жизнь в белой палате казалась мне гораздо веселее. — Камбэ, откуда всё это? — спросила я у парня, окидывая восхищенным взором охапки цветов. — Их с утра шлют все кому не лень, — хмыкнул Дайске, — Первый отдел в качестве извинения, наш отдел, из музея, от Сузуэ и Рэя. — Ого! — вырвалось у меня.       Так и подмывало спросить, нет ли там букета от самого Камбэ, но я сдержалась, понимая, что парень и так оплатил моё недешевое содержание в этой больнице, хотя по сути пулю я словила по собственной дурости. — Камбэ, — сказала я, опустив глаза, — Спасибо за всё это… Парень удивлённо взглянул на меня. — За что? — не понял он. — Ну, за то, что привез меня сюда… Мог ведь и в больницу подешевле поместить.       По его приподнятой брови я поняла, что подобная мысль ему в голову и не приходила. Скорее всего, Дайске и не подозревал о существовании больниц дешевле класса люкс. Он пожал плечами. — Начинаю подозревать, что анальгетики действуют сильнее, чем я предполагал, раз ты меня благодаришь, — хмыкнул парень. — Ну вот, вечно ты… Стоп! Ты до этого сказал, что букеты шлют с утра… Но ведь мы поехали спасать Сузуэ в обед… Так. Скажи, а сегодня ещё вчера или уже завтра? — окончательно запуталась я во времени. — Ты была в отключке почти сутки, — пояснил Дайске, переварив мой странный вопрос, — Тебя сразу ввели в наркоз, чтобы извлечь пулю. Повезло, что она попала в мягкие ткани, не повредив крупных сосудов и костей. — Я думала, мне сердце пробили, — призналась я. — Если бы это было так, вряд ли ты бы смогла вести со мной диалог, — хмыкнул Камбэ, — Пуля прошла выше, около левого плеча. Кстати, я удивлен, что ты отключилась при таком ранении, наверно, сказался болевой шок. — Нет, — честно сказала я, отведя глаза, — Просто я боюсь крови. При виде большого количества сразу падаю в обморок… Смешно, правда? — криво усмехнулась я, — Работать в полиции и бояться крови…       Не услышав ожидаемого смешка, я вновь посмотрела на Камбэ и встретилась, вопреки ожиданию, не с насмешливым, а с серьезным и пристальным взглядом серо-голубых глаз. — Похоже, что мне весело? — спросил он, — Все чего-то боятся. — и помолчав, негромко спросил, — Это после случая с сестрой? Я кивнула.       Вот уж не думала, что буду признаваться в своих страхах и слабостях. А главное кому? Камбэ! Человеку, который сам частенько играет на страхах и слабостях других. Одни его заезды с беднягой Като, намертво вцепляющимся в подлокотник, чего только стоят. Наверно, и впрямь морфин на меня странно действует, раз задушевные беседы с Дайске веду… Дверь приоткрылась, и в неё осторожно заглянул Хару. — Мне сообщили, что Юко очнулась, — произнес он и, заметив меня, солнечно улыбнулся, — Привет подстреленным! Мне тут сказали, что ты открываешь цветочный магазин, — окинул он выразительным взглядом букеты, а затем достал из-за спины небольшой букетик белых хризантем, — Вот, решил подсобить. — Не стоило, — улыбнулась я в ответ. — Вот тут ты права, — вздохнул Като, — За твои выкрутасы тебя надо бы сладкого на месяц лишить и в угол поставить, а не букеты приносить. Напугала нас до чертиков… Ну, как себя чувствуешь? — Ставить в угол непедагогично, — вяло отмахнулась я, — Нормально себя чувствую… для человека, в которого стреляли… Лучше скажите, как там Сузуэ? — Нормально. — ответил Камбэ, — Для человека, которого держали в заложниках. Хотела приехать, но я пока запретил. Пусть отдыхает. — Правильно, — одобрила я, — А… тот мужчина… который её в заложниках держал? С ним что? Наступила неловкая пауза. Парни явно не хотели мне что-то говорить. — Тебе, наверно, отдыхать нужно, — засуетился Като, — Да и у нас работы непочатый край. — Да, действительно, нужно идти. — посмотрел на часы Камбэ. Актеры из них, конечно, так себе. Так и хочется сказать: «Не верю!» — Эй, что вы от меня скрываете? — нахмурилась я, — Вообще-то, по вам прекрасно видно, когда вы врете. Он… мертв? — Да, — кивнул Дайске, — Парни из спецотряда пустили в него пулю, когда он тебя ранил.       Я устало закрыла глаза. Возникшая перед мысленным взором картинка, была четкой как слайд диафильма. Мне вспомнились горечь и сожаление в глазах преступника, когда он осознал, что ранил меня. Видимо, он был не таким уж плохим человеком. — Жаль, что так вышло… — тихо сказал Хару, — Юко, ты только не вздумай себя винить. — Ещё чего, — сердито открыла я глаза, — Это Первый отдел виноват. Если бы они не вмешались, все были бы живы. — А они нас винят, — грустно улыбнулся Като, — Несогласованная операция и всё такое. — У тебя в связи с этим будут проблемы? — насторожилась я. — Уже есть. — фыркнул Камбэ, — Его отстранили на неделю. — Ну кто тебя просил говорить? — накинулся на него напарник, — Ничего страшного, Юко. — успокаивающе улыбнулся он мне, — Отдохну недельку, съезжу к родителям. Меня больше другое беспокоит… — Мне начинать волноваться? — осторожно уточнила я. — Не думаю, — замялся Като, — Не хотел так рано тебе говорить, но ты все равно узнаешь, так как это касается тебя напрямую. — Да не тяни ты! — воскликнула я. — Тебе сменят куратора. — Что?! У меня был куратор?! — изумленно подскочила я и тут же упала обратно: все-таки мой организм ещё не был готов к таким резким телодвижениям, — И кто им был? — Я, — скромно улыбнулся парень. — Это такая стандартная процедура, — пояснил Камбэ, — Либо мошенник становится консультантом и ему назначают куратора, либо отправляется в тюрьму. — Ты мог бы этого не говорить, — сердито взглянул на него Хару и вновь обратился ко мне. — Юко, у тебя нет причин для беспокойств. Департамент учел высокую раскрываемость дел с твоим приходом в отдел и не стал менять условия договора для тебя. Однако из-за того, что я, как ответственное за тебя лицо, влез в чужую операцию, да ещё и подверг тебя опасности, меня отстраняют от должности куратора. — Да почему ты раньше-то не сказал? — воскликнула я, — Я ведь даже не знала, чем ты рискуешь! Да что уж там, я даже не знала, что ты мой куратор. Мог бы хоть сказать, что я у тебя в подчинении. — Юко, ну какой из меня начальник? — грустно улыбнулся Като, — Ну, сказал бы я тебе, и что бы изменилось? Мы бы не поехали спасать Сузуэ? — Нет, поехали бы, конечно. — покачала я головой, — А что теперь будет? Меня передадут Первому отделу? — передернуло меня, — Или ещё куда-то? — Боюсь, что да, — вздохнул Като, — Но куда бы тебя ни направили, наш отдел тебе всегда рад. — попытался он меня приободрить, — Будешь заходить к нам в гости… Да и вообще, чем тебе Первый отдел так не угодил? Шеф Такэй прекрасный начальник. — Ну, против шефа я, допустим, ничего не имею, — пояснила я, — Мне тоже показалось, что он мировой мужик. А вот его подчиненные… Как бы это объяснить… — задумалась я, — Ну, вот у Камбэ, например, — махнула я в сторону парня свободной от капельницы рукой, — По крайней мере, есть веская причина мажорить, а почему те ребята из себя звезд гнут, я искренне не понимаю. Поэтому у меня как-то нет особого желания с ними работать. Но и выбора в общем-то тоже нет… — обреченно вздохнула я.       Будущее казалось совершенно беспросветным. Оказывается, я уже успела привыкнуть к теплой атмосфере нашего отдела и переводиться к выскочкам из Первого совершенно не хотелось. — Я, пожалуй, прерву эту меланхоличную атмосферу, — хмыкнул Камбэ, — Мне только что пришел ответ из Департамента. — Ну, не томи! — воскликнула я, втайне надеясь, что Дайске что-то там провернул в своей манере, и Като оставят моим куратором. — Если вкратце, — спокойно сказал тот, — Меня только что назначили новым куратором Юко. — Что?! — в один голос воскликнули мы с Хару и удивленно уставились на Дайске. Да Боже упаси иметь в начальниках Камбэ! Но выбор у меня, кажется, и тут невелик. — А ещё не поздно в Первый отдел перевестись? — кисло спрашиваю я и тут же ловлю на себе недовольный взгляд, — Да шучу я, шучу. Конечно, я лучше в нашем отделе останусь. — Для Первого отдела лучше? — осведомился Дайске. — И для них тоже… — охотно соглашаюсь я, игнорируя сарказм в голосе парня, и устало откидываюсь на подушку. — Но как тебе удалось? — не мог поверить своим ушам Като, — Только не говори, что ты их подкупил. — Нет. Моей фамилии оказалось достаточно, чтобы мне пошли на уступки, — хмыкнул Камбэ.       Ну надо же! А ведь Дайске тоже участвовал в несогласованной операции. Но с него-то всё как с гуся вода, а Като вот отстранили. Несправедливо как-то… Что ж. Ладно. По крайней мере я не перехожу в Первый отдел, и на том спасибо. — Кстати, — вдруг вспомнила я, — А почему похититель обвинил во всем Сузуэ? Известно, что за СМС ему тогда пришла? — А это уже проделки Пандоры, — вздохнул Хару. — Как и в общем, вся эта история… — Объясни попонятнее, — потребовала я.       Като с сомнением посмотрел на меня, решая, стоит ли волновать, но видимо, поняв, что я всё равно не успокоюсь, пока не узнаю, пояснил: — В комнате нашли жучок и микрокамеру. То есть Пандора всё это время видел и слышал, что происходит в помещении. — вздохнул он. — Кроме того, на телефоне была обнаружена переписка с засекреченным номером. Похититель выбрал Сузуэ не случайно. Пандора убедил его, что она работает на правительство и что именно благодаря Сузуэ, ему внедрили чип. Поэтому и обвинял её во всех бедах. — Да что за бред?! — не выдержала я, сжав кулаки, — Как вообще можно поверить в такую ересь? — Для здравомыслящего человека это ересь, а вот для психически нездорового, который за пару недель до этого перестал принимать лекарства, это казалось убедительной правдой. — ответил вместо Хару Камбэ. — Пандора же и убедил его прекратить принимать таблетки, — пояснил Като, — Якобы правительство травит его таким образом и хочет лишить рассудка: ХЕУСу удалось восстановить кусок стертой ранее переписки с этой информацией. — Ужас какой, — сокрушенно покачала я головой, пытаясь всё это осознать и переварить, — Выходит, тот мужчина вовсе не был злодеем. И если бы на его пути не встретился Пандора, так бы и жил себе спокойно и никого не трогал. Наверняка, и оружие ему тоже этот манипулятор достал… — Наверное…       Мы помолчали, думая, каждый о своем. Я рассеянно начала рассматривать букеты. Один – ярко-красный, привлек моё внимание. С такого ракурса было сложновато его рассмотреть, к тому же он был наполовину загорожен другим букетом. — Какие странные цветы… — вырвалось у меня. — Где? — не понял Като.       Камбэ молча проследил за моим взглядом и вдруг подскочил, как будто его подбросили на пружине и быстрым шагом направился к цветам. Я проводила его недоуменным взглядом. Да что ж там такое-то, что Дайске вскочил как ужаленный? Из-за спины парня букет стало совсем не видно, но было слышно, как он разворачивает какую-то бумажку – очевидно, прикрепленную к букету записку. — Что там? — с любопытством спросила я, — От кого цветочки? Дайске развернулся – его брови были сведены к переносице. — Доставили по ошибке, — вроде бы невозмутимо сказал он, посмотрев в сторону.       Мне сделалось нехорошо. Я уже давно заметила эту его особенность: когда Камбэ врет, то отводит взгляд вправо. А когда ему неинтересно кого-то слушать – влево. Сейчас взгляд был направлен вправо, следовательно, парень обманывал. А обманывать был смысл лишь по одной причине – если букет был от Пандоры. Я сперва открыла было рот, чтобы сказать о своих наблюдениях, но вдруг осознала, что совершенно не хочу знать, что в этой записке. В конце концов, меня только что подстрелили и от анальгетиков было ощущение, будто я часа полтора качалась на качелях. Я чувствовала слабость и усталость, так зачем мне знать, какую очередную гадость задумал Пандора? И так ясно, что ничего хорошего он не напишет. — Идем, — кинул Камбэ напарнику, держа букет так, чтобы я его не видела, — С Юко на сегодня хватит посетителей.       Като, молча переводивший взгляд с меня на Дайске и обратно, явно чуял, что что-то не так, а потому не стал спорить и возмущаться. — Пока, Юко! — сказал он, направляясь к двери, — Мы ещё заглянем. — Подождите! — внезапно даже для самой себя, окликнула их я.       Наверно, из-за того, что меня чуть не застрелили вчера, я стала несколько сентиментальной. А может быть осознала, что какие-то вещи можно просто-напросто не успеть сказать. Я ведь даже не знаю, что задумал Пандора. Вдруг в следующий раз мне повезёт меньше…       Парни в дверях обернулись как по команде. Като ободряюще улыбнулся, Дайске вопросительно приподнял бровь. — Пока на меня действует морфин, я ведь могу болтать что угодно, верно? — слабо улыбнулась я, собираясь духом, — Так вот, пока я не стала прежней собой, хочу сказать вам одну важную вещь. — я нервно сглотнула и продолжила уже тверже, — Из всех людей в моей жизни, я никому не доверяю так, как вам двоим. Даже Рэю. Даже Ли… — чуть не оговорилась я, — кхм… в общем, никому. Вы единственные… Просто хотела, чтобы вы это знали…       Парни сперва озадаченно переглянулись – они явно не ожидали от меня такого признания, потом Дайске коротко кивнул. — Спасибо, что сказала, Юко, — мягко улыбнулся мне Като, — Отдыхай и ни о чем не беспокойся!