Искры

Сквозь тугое сплетение ветвей пробился солнечный луч, метнулся по листве, скользнул по лицу. Багира крепко зажмурилась, но тут же вновь распахнула глаза, оглядываясь и пытаясь понять, где она вообще и что произошло. Обрывочно закружились воспоминания: перестрелка с боевиками, схватка с их главарем, ранение, вернувшиеся за ней Кот и Мура, Васька, который нарушил приказ и ухитрился сделать так, чтобы их не смогли обнаружить… Последнее, что запомнилось — восхитительный морской воздух и вдруг накатившая слабость. А дальше — беспамятство… Через нависающие над головой ветки кое-как просвечивало ясное небо; остро пахло елью — колючий лапник заменял пол. Легкий порыв ветра донес откуда-то резкий запах костра — и Рита с огромным трудом поднялась, почти не чувствуя своего ватного, совершенно ослабевшего тела. Безумно хотелось пить… После уже привычного сумрака и тишины ясный солнечный вечер нахлынул всеми красками, звуками, запахами разом. Шелест листвы и отдаленный щебет птиц, потрескивание костра, журчание ручья где-то рядом. Въедливый дымный дух, аромат какой-то еды, свежесть, доносившаяся с моря. И постепенно гаснущая яркость знойного летнего вечера… Кот, сидя на большом булыжнике у костра, чистил автомат, однако не то что-то услышал, не то почувствовал — вскинул глаза, завидев Багиру. И расплылся в улыбке, излучая тревогу и радость одновременно.       — Слава богу, очнулась! Ну как ты?..       — Нормально, — хрипло ответила Рита, поспешно облизнув потрескавшиеся губы. — Только пить очень хочется… Медленно, выверяя каждый шаг, дошла до костра, присела на поваленное бревно. Не хватало еще вторично хлопнуться в обморок на виду у Васьки, ему и так с ней хватило хлопот… Хороший из нее командир получился, ничего не скажешь, мало того, что ее приказы игнорируют, так Коту еще и нянчиться с ней пришлось, взяв на себя обязанности врача… Ионов устроился с ней рядом, протянул кружку с каким-то чаем, пряно пахнущим травами.       — Вот, держи. Осторожно, горячо… Рита неловко взяла кружку из его рук, с наслаждением отпивая и чувствуя, как постепенно исчезает нестерпимая жажда.       — И сколько мы здесь?.. — спросила наконец, сделав последний глоток.       — Три дня. Рита едва не выпустила кружку из ослабевших пальцев. Она что, столько времени провалялась тут без сознания?       — Сколько?!       — Три дня, — спокойно повторил Кот. — У тебя был жар, рана начала воспаляться… Слава богу, что нам аптечку положить не забыли, с лекарствами дело легче пошло… Как нога, сильно болит?       — Терпимо, — пробормотала Рита, прикрывая глаза. Этот подъем, несколько шагов от шалаша к костру, короткий разговор вымотали настолько, что теперь она не представляла, как доберется обратно. Однако у Кота были совершенно иные мысли на этот счет.       — Так, а ну-ка пойдем, — произнес он, нахмурившись. Поднялся, помогая Багире встать. — Что-то ты рано вскочила, на тебе вон лица нет… Пойдем-пойдем, — и настойчиво потянул к шалашу, бережно придерживая за талию и давая возможность опереться на его плечо. Рита безропотно прижалась к нему, чувствуя, как в висках гулко стучат молоточки. Последние силы стремительно утекали, бешено колотилось сердце, гудело в голове, — и возможности сопротивляться попросту не нашлось. В волнах накатывающей слабости трепыхнулась лишь одна благодарная мысль. Как же хорошо, что он не бросил ее…

***

Ночью, лежа на колючих примятых ветках, Кот вслушивался в дыхание рядом и с облегчением заметил, что оно стало уже гораздо более ровным, размеренным. Теперь это был сон, а не болезненное беспамятство… В первую ночь он не спал совсем, благо натренированный годами службы организм привык и к подобным нагрузкам. Нужно было искать убежище, следить за состоянием Багиры, да еще и смотреть по сторонам — сначала на остров прибыли пограничники, затем поднялся переполох, когда обнаружились тела… Ближе к утру появилась полиция, они тоже обшарили Остров вдоль и поперек — однако ночью, к счастью, пролился дождь, если и были какие-то следы, то все уже смыло. Суматоха улеглась быстро, больше никакие нежеланные гости не беспокоили — но у Кота нашлось много других забот. Выбрать подходящее место, где их не заметят чужие глаза, а они будут видеть, что происходит на острове; оборудовать жилище; найти еду… Он заново изучил окрестности с педантичностью, которой позавидовал бы любой географ или биолог: осмотрел округу и пещеры, прикидывая удачные позиции для укрытия, стрельбы, засады и отхода; обнаружил несколько источников с чистой водой; нашел рыбные и грибные места и щедрые ягодные поляны; набрал всевозможных лечебных трав, которые так или иначе могли пригодиться; охотился и ставил силки… В общем, скучать было некогда — а ведь еще жгло неотступное беспокойство за Риту, которая все не приходила в себя… Кот, чуть придвинувшись, накрыл Багиру своей камуфляжной курткой — и застыл, не отстраняясь, не убирая руку от ее плеч. Чувствовал, как она спокойно и тихо дышит во сне — и что-то замирало в груди. Что-то странное с ним происходило. Он влюблялся далеко не единожды — и с мимолетной легкомысленной беззаботностью, и всерьез, когда даже строил планы и рассчитывал на долгие отношения, как с Василисой… Но сейчас, осторожно обнимая Багиру, не мог и подумать, что за чувство так томительно стискивает глухо стучавшее сердце. Нет, подобная мысль даже не приходила к нему — несмотря на все то, что так невыразимо-сладко, мучительно и запретно терзало его в последнее время после того треклятого задания, когда он посмел посмотреть на нее совершенно иначе. Посмотреть на нее как на женщину…