В конце рабочего дня «смерчи» столпились в комнате отдыха более чем довольные: очередное блестяще выполненное задание обернулось несколькими отгулами, к тому же был вечер пятницы — самое то для приятного вечера. Тем более ребята уже который день обсуждали грядущий футбольный матч, гадая, получится ли выкроить время и наведаться всей бандой в спортбар, чтобы посмотреть трансляцию в соответствующей атмосфере и поделиться эмоциями что называется не отходя от кассы.
— Котяра, ты с нами? — пробубнил Бизон, зажевывая вопрос бисквитной печенькой. Кот, захлопнув шкафчик, вместо ответа задал свой вопрос:
— А вы чего еще не там? Не боитесь, что мест не останется? Народу небось будет битком.
— Ритку ждем, — пояснил Тарасов и залпом допил чай. — Сколько можно прихорашиваться, не на свидание же…
Не успел он договорить, как дверь распахнулась, в комнате отдыха появилась Багира. При полном параде, такая возмутительно красивая, что в груди что-то подозрительно дрогнуло. Высокие каблуки, узкие джинсы, приталенный пиджак, забранные в высокий хвост волосы и легкий макияж — и правда, как на свидание…
— Вась, так ты с нами или нет? — не сразу донесся до него голос Муры. Ионов, очнувшись, быстро отвел глаза — показалось, что смотрит на Риту неприлично долго, хотя на самом деле одарил всего лишь коротким взглядом, по выработанной годами привычке оценивая образ за считанные секунды.
— А, нет, — пробормотал торопливо, — меня ждут…
— Свидание, что ли? — понимающе хохотнул Бизон.
— Может, и свидание, — безразлично отозвался Кот, не замечая, как слегка вздрогнула Рита. Нужно было отговориться, найти благовидный предлог — потому что прекрасно отдавал себе отчет, что не сможет выдержать рядом с Багирой и пары минут. Что могло быть лучше, чем провести вечер тяжелого дня в компании друзей? И что могло быть хуже, чем видеть Риту так близко — но не находить в себе сил смотреть на нее, разговаривать с ней, вести себя как ни в чем не бывало, зная, что она с другим… Зная, что это для него — дозволенный максимум…
— Всем пока, хорошего вечера, — быстро проговорил Кот. Обнял и похлопал Бизона по плечу, махнул рукой девчонкам и почти выскочил из комнаты отдыха, не перекинувшись с Багирой ни единым словом, как будто и не заметил ее. Рита, впрочем, отреагировала соответствующим образом, не удостоив его даже взглядом.
— Что это с ним? — удивленно протянул наблюдавший за ними Бизон. — Чего вы не поделили?
— Ничего, — буркнула Рита.
— А чего Котяра странный такой?
— Я откуда знаю?! — моментально вскипела Багира. — Сам пойди у него спроси, если так интересно!
Бизон удивленно уставился на нее.
— Ритка, ты чего так завелась? Тебе что, даже неинтересно, что с твоим любимчиком творится?
Если бы Тарасов был чуть внимательнее, он бы заметил, как на последних словах щеки боевой подруги обожгло румянцем — но, озадаченный непонятным поведением товарища и внезапной резкостью Риты, на такую мелочь он не обратил никакого внимания. И уж тем более ему бы и в голову не пришло сложить два и два…
— Ничего, сам со своими проблемами разберется, не маленький! — отрезала Багира, тоже не замечая, как с каждой репликой глаза Бизона все больше становятся похожи на блюдца. Это что такого должен был натворить Котяра, чтобы Ритка, всегда пекшаяся о своем Котенке, вдруг прямым текстом заявила, что его проблемы ей мягко сказать по барабану? Ума с Мурой, растерянно переглядываясь, вмешиваться в диалог старших товарищей не осмеливались, рискуя попасть под горячую руку, хотя их разговор тоже привел в замешательство. Пусть они и не знали всех тонкостей отношений между бывшими «тайфунами», подобная хлесткая отповедь их удивила изрядно.
— Так мы в бар идем или нет? — выдохнув, бросила Багира, постепенно остыв и со стыдом признавая, что ее занесло на поворотах. И что это на нее вдруг нашло… — Матч скоро начнется…
***
Два часа Кот бездумно бродил по вечернему городу, почти не замечая, куда идет. Величественные львы, каменные фонтаны, сумрачные дворы-колодцы, тихие зеленые улочки, продуваемые всеми ветрами многолюдные набережные… Красивый, холодный и гордый город, где память о былой роскоши соседствовала с разрухой… Все это он знал наизусть — но сейчас даже не видел.
В голове было пусто. На сердце, напротив, очень тяжело. Остановившись у парапета, Кот оперся о каменные перила, глядя на серо-голубые равнодушные волны Невы, зеркально отражающие переменчивые облака и вечернее небо. Откуда-то издалека долетел, дробясь на отдельные отзвуки, знакомый мотив.
Скажи, что я ее люблю,
Без нее вся жизнь равна нулю,
Из-за нее вся жизнь равна нулю…
В кармане завибрировал телефон. Встряхнувшись, Кот отвернулся от поистине завораживающего гипнотически-невозмутимого, размеренного течения свинцово-холодных волн и потянулся за мобильным.
— Да, Бать… Что случилось? Даже так… Понял, еду, — и убрал телефон, развернувшись к метро.
Выходные отменялись. А значит, и тяжелые мысли тоже.
