Märchen

      Один Нга был охотник, жил с дочерью и сыном. Ушёл он как-то раз диких промышлять и дочери настрого наказал, чтобы за братом следила и из яранги его не пускала. Сидят дети Нга у костра, дочь жир топит, сын с резной игрушкой играется. Устала дочь, легла отдохнуть да не заметила, как уснула. Брат её заскучал, вылез из яранги и давай по лесу бродить. Долго бродил, уже ветер поднялся, снег пошёл. Мёрзнет мальчик, а как дорогу назад найти не знает. Вдруг видит: стоит перед ним медведица. Хотел мальчик закричать, сестру на помощь позвать, да не успел – схватила его медведица за воротник и понесла к себе домой.       Долго бежала медведица и прибежала в пещеру. Опустила там мальчика на пол, а тот плачет: – Зачем ты меня забрала, от отца и сестры унесла, я не твой медвежонок!       Отвечает медведица: – Было у меня трое медвежат, да не уследила я за ними, выбежали они из дому в пургу и замёрзли. Но уж тебе-то я замёрзнуть не дам, будешь теперь сыном моим, леса господином станешь.       Мальчик поплакал-поплакал, да и перестал: слезами горю не поможешь. Накормила его медведица молоком, спать рядом с собой уложила. Дыханием его греет, мехом укрывает – сладко спать мальчику.       Сестра его тем временем проснулась и увидела: пропал брат. Испугалась она, кинулась искать, а уж и следы замело. Тут видит: сидит на дереве птичка. – Птичка-птичка, не видела ли ты моего брата? – спрашивает. – Медведица брата твоего забрала, – ответила ей птичка, – долго, – говорит, – бежать, непросто, – говорит, – искать. Пойдёшь? – Пойду, – отвечает девушка. – Беги тогда к замёрзшей реке, и прямо по льду иди на восток, где ночью в небе огонь горит и каменные столбы на берегах стоят. Там, – говорит, – пещеру увидишь – в той пещере твой брат спит.       Сказала - и упорхнула.       Побежала девушка к реке, выбежала на лёд, да так спешила, что не заметила полынью. Наступила в неё ногой и вмиг под воду ушла.       Вернулся Нга домой, ни сына, ни дочки не нашёл, только огонь погасший.       А сын его так с медведицей до весны и проспал, а как начали холода отступать, вышел на свет уже сам как медведь: по медвежьи говорит, на четырёх ногах ходит, разве только шерстью не оброс. Прозвали его Нарка, то есть, Медведь, и стала медведица его своим премудростям обучать: как рыбу ловить да волков отгонять, как за лесом следить да зверей охранять. Всему выучился Нарка и стал он господином леса, все звери его слушались. Как-то убил Нарка чёрного медведя-людоеда и шкуру его забрал, стал на себе носить – совсем вылитый медведь стал.       Раз узнал Нарка, что один злой человек диких стреляет, а мяса не ест, шкуры не берёт – так и бросает, где убил. Решил Нарка его наказать. Говорит он оленю: – Обменяйся со мной шкурами – я тобой стану, а ты мной, а как солнце закатится, так мы сразу обратно поменяемся.       Согласился олень, обменялись они шкурами. Пошёл Нарка-олень к стоянке злого человека, и стал рядом бродить, траву щипать, а сам внимательно вокруг поглядывает. Только взялся злой человек за ружьё, как прыгнул Нарка-олень ему на грудь, рога в лоб направил и говорит человеческим голосом: – Раньше ты диких забавы ради стрелял, а теперь дикий тебя забавы ради на рогах покатает.       Забросил его себе на спину и помчался быстрее ветра. Долго так носил охотника по всему лесу, тот от страха себя забыл: жмурится, за шерсть цепляется. – Отпусти меня, не могу я так больше, – взмолился он. – Не буду я больше диких для забавы стрелять, никогда не буду.       Остановился тогда Нарка-олень, отпустил охотника, да и убежал, а охотник огляделся и видит, что места вокруг незнакомые совсем. Далеко унёс его Нарка-олень, в пустыню унёс, где дикие не водятся, чтобы злой человек точно своего слова не нарушил.       К закату вернулся Нарка-олень, шкурами с диким обратно поменялся и пошёл к реке рыбу ловить. Зашёл в реку, стал у стремнины, как рыба появляется – он её лапой хватает. Раз схватил рыбу, а та закричала человеческим голосом: – Не ешь меня, Нарка-медведь, не губи!       Удивился Нарка, опустил рыбу в воду и расспрашивает: – Где это видано, чтобы рыба человеческим голосом говорила? – Раньше была я не рыбой, а девушкой, и был у меня брат. Отец диких промышлять ушёл, наказал мне за братом следить, а я не уследила: сбежал брат из яранги, и его медведица унесла. Видела это птичка и мне наказала к реке выйти и на север по льду бежать, да я так спешила, что угодила в полынью. Ушла под воду, испугалась, что тону и тут же маленькой рыбкой обратилась. А как обратно человеком стать – не знаю. – Помогу я тебе, Рыба-колы, – сказал Нарка. – Сегодня на закате приплывай на это же место.       Согласилась Рыба-колы. Пошёл Нарка-медведь тогда к зайцу и говорит ему: – Обменяйся со мной шкурами – я тобой стану, а ты мной, а как солнце закатится, так мы сразу обратно поменяемся.       Согласился заяц, обменялись они шкурами, и побежал Нарка-заяц быстрее ветра. Долго бежал, далеко на восток забрался. Остановился наконец и видит: перед ним гора, в горе той нора, в норе яранга стоит, свет в яранге горит. Нарка-заяц полог лапой отодвинул и в ярангу вошёл. Смотрит: сидит у костра старая-престарая старуха и звериными костями костёр топит.       Говорит ей Нарка: – Катыргын-колдунья, ты, говорят, зверей в людей обращать можешь, а людей в ягель, а ягель в оленей. Помоги мне. Рассказал он ей историю рыбки, а старуха и говорит: – Ежели я тебе помогу, то что мне за это будет? – А чего ты хочешь? – Задумала я себе шубу сшить, девяносто девять заячьих шкур собрала, одной не хватает. Отдай мне свою шкуру, тогда помогу. – Не моя это шкура и не мне ей распоряжаться, – сказал Нарка-заяц. – Я тебе другую достану.       Побежал тогда Нарка на стоянку к охотнику, а охотник как раз сидит зайца свежует. Говорит ему Нарка: – Помоги мне, охотник, отдай мне эту шкурку. – А что мне за это будет? – спросил охотник. – А чего ты хочешь? – Ноги у тебя быстрые, глаза острые – снеси гостинец другу моему Нга, что на западе живёт и от людей прячется.       Согласился Нарка. Положил тогда охотник в корзину вяленую оленью ногу, соли положил и табаку, платком прикрыл и говорит: – Возьми эту корзину, то, что в ней, отдай Нга, а саму корзину назад принеси.       Схватил Нарка-заяц корзину и побежал искать Нга. Долго искал, прибежал к большому болоту, смотрит, посреди болота островок лежит, на островке яранга стоит, свет в яранге горит. Добрался он до островка по кочкам, заглянул в ярангу, а там Нга сидит, игрушки из рога режет. Отдал ему Нарка соль и табак, и оленью ногу, а сам спрашивает: – Что ты, Нга, один на болоте живёшь, людей сторонишься?       Отвечает Нга: – Была у меня когда-то семья, сын был и дочь. Ушёл я раз диких промышлять, дочери наказал, чтобы за братом следила, а когда вернулся – никого не нашёл. С тех пор и живу один, никого видеть не хочу.       Говорит ему Нарка: – Помогу я тебе, Нга-охотник. Приходи сегодня на закате к реке, где она поворот делает.       Согласился Нга. А Нарка взял корзину и побежал обратно. Отдал корзину охотнику, тот ему заячью шкуру дал. Взял Нарка шкуру, побежал к колдунье, а уже и солнце садится, время поджимает. Как отдал шкурку Катыргын, так встала она с места, рукой махнула – стал Нарка-заяц с оленя ростом. Залезла колдунья ему на спину, и побежал Нарка к реке, в три больших прыжка добежал. А там Нга-охотник уже по берегу ходит, и Рыба-колы у берега плавает. Говорит Нарка-заяц Нга: – Расскажи свою историю.       Всё с начала рассказал им Нга. Обратился тогда Нарка к рыбе: – Расскажи и ты свою историю.       Всё с начала рассказала им рыба. Узнали они друг друга с Нга-охотником, горько оба заплакали. Тут Катыргын махнула рукой, и рыба сразу девушкой стала. А сама колдунья сапогом топнула, в ладоши хлопнула, да и исчезла – шубу пошла шить.       Долго обнимались Нга с дочкой, сильно радовались. А тут уже и закат. Пошёл Нарка к зайцу, шкурами с ним обратно поменялся, плащ свой медвежий скинул, лицо в реке умыл, подходит к ним и говорит: – Я вам тоже историю расскажу. Жил я давным-давно с отцом и сестрой, как-то раз отец мой пошёл диких промышлять, а сестре наказал за мной следить. Устала сестра и уснула, а я из яранги убежал и в пурге заплутал. Нашла меня медведица, к себе в пещеру унесла, как родного сына меня вырастила. Стал я Нарка-медведь, а раньше был Нганасан-человек. Узнали его отец и сестра, крепко обняли, и он их узнал. Стали они снова вместе жить. И хорошо жили.