***
Регис сидел за столом между Йеннефер и Трисс, Геральт — рядом с черноволосой чародейкой, а Золтан — напротив. Два пустых места рядом с краснолюдом оставили для Присциллы и Лютика, которые сейчас занимались подготовкой грядущего представления. — Трисс Меригольд, познакомься с Эмиелем Регисом, — представила Йеннефер. — Именно благодаря ему мы еще живы и сидим здесь. Регис, Трисс наша давняя подруга, а в настоящее время советница короля Танкреда, уверена, ты в курсе. — Это честь для меня, — он склонил голову. Трисс подарила ему очаровательную улыбку и кивнула. Регис осмотрел комнату, вбирая множество запахов, звуков и образов. Два длинных стола тянулись вдоль противоположных стен зала, проседая под тяжестью блюд с разнообразными закусками причудливого вида и форм. Гости уже собрались. Их небольшая группа сидела почти во главе стола, на местах, предназначенных для членов королевской семьи, чтобы продемонстрировать важность, заметил он со смесью тепла и веселья. Правление Цири и впрямь началось. Сама Цири сидела на почетном месте во главе стола, Танкред справа от нее, а Мэва, Керис и Дийкстра — слева. На мгновение Регис встретился с ней взглядом и мысленно услышал отчетливое и предельно грубое замечание о качестве и содержании разговоров рядом. Он изо всех сил постарался скрыть улыбку. — Это что, еда? — подозрительно спросил Золтан, тщательно осматривая замысловатое блюдо из морепродуктов перед ним. — Говорил я тебе, нужно было побольше стащить из кухни. — А ведь это пир, — заметил Геральт, видимо, все еще сердился. — Неудобная одежда, пустой желудок и капризные дворяне в качестве развлечений. — Сам знаешь, что несправедлив, — с улыбкой упрекнул его Регис. Старый волк, новые уловки. — По крайней мере, стоит попробовать насладиться всем этим. Мы празднуем поистине радостный случай, счастливый финал. — Так не бывает, — Йеннефер покачала головой. — История еще не окончилась, сейчас только краткий момент спокойствия, которым следует довольствоваться, пока можно. К слову, господа: праздник уже длится, а наши бокалы все еще удручающе пусты. Регис послушно налил вина всей маленькой компании, а также Лютику и Присцилле, которые только что появились и заняли свои места. — Геральт, это из твоих виноградников? — бардесса с любопытством попробовала вино. — Нет, — улыбнулся Геральт. — У меня едва начало получаться что-то кроме дешевой кислятины. Это из Бельгаарда. — Стоит упомянуть, что вино названо в честь нашего друга, — вставил Регис, — и Геральт сам имел честь выбрать ему имя. — Так это Защитник Угнетенных? — воскликнул Лютик, немедленно заслужив раздраженный взгляд Геральта. — Я уже опасаюсь похмелья! — Учитывая любовь нашего друга к метафорам и поэзии… — с улыбкой начал Регис, но Золтан прервал его. — Ставлю на Тот мерзкий придурок. — 1277 год, — не удержался Регис. — Обратите внимание на тонкий намек ванили… — Вы только посмотрите на этих шутов, — прорычал Геральт, прожигая их взглядом. — Так как оно называется? — Трисс едва сдерживала смех. - Gwynbleidd, — ведьмак дернул плечом. — Чтобы те, кто его пьет, не давились этим именем. — Вино превосходно, невзирая на название, — заявила Йеннефер, пригубив бокал. — Явно был хороший год. — Только на вина, — заметил Лютик. — Скажите, друзья, как вам наша новая королева? Присцилла взглянула на королевский стол, где Цири в данный момент, кажется, спорила с каким-то дворянином. Человек в отчаянии размахивал руками. Цири холодно улыбалась, откинувшись на спинку стула и глядя на него. Рядом с человеком сидел Дамиан, чье выражение лица выдавало и беспокойство, и собственное мнение насчет вопроса. — Невероятная история, — покачала головой Присцилла. — После всего случившегося, после стольких испытаний Львенок из Цинтры взошел на трон. Потрясающе. — Жизнь, моя дорогая, превосходит наши описательные возможности, — заявил Лютик, поднимая бокал. — Говори за себя, — сладко улыбнулась она. — Я прекрасно справляюсь. — Уела она тебя, да? Ха! — Золтан расхохотался. — Молодец девчонка! — Как продвигается баллада? — полюбопытствовал Регис. — Уже готова, — просияла Присцилла. — С милостивого разрешения нашей королевы я представлю ее сегодня вечером. — Цири явно не хватает опыта, — пробормотал Геральт. — О, Геральт, не переживай, — покачала головой бардесса. — Моя баллада преисполнена почтения. — Как и моя в финале, — вставил Лютик. — Не сомневайся, там только восхищение нашей маленькой ведьмачкой. И, кроме того, я действительно не хочу переходить ей дорогу, только не сейчас. — Насчет нас ты так не беспокоился, — кисло заметил Геральт. Йеннефер рядом молча поглощала еду, полностью игнорируя беседу. — Я всегда только превозносил вас, — усмехнулся Лютик. — Кто же виноват, что ты не ценишь поэзию. — Наша маленькая ведьмачка, — с немного вымученной улыбкой повторила Трисс. — Невозможно представить, что она вернулась к своим корням. — Вы хорошо знаете Цири, моя госпожа? — спрашивая, Регис думал, что это вполне невинный вопрос, призванный сгладить беседу, пробудить воспоминания и веселые истории, но Трисс замолчала, ковыряясь в тарелке. — Когда-то знала, — тихо ответила она спустя время. Он чувствовал ее эмоции, прятавшиеся за словами. — Я знала пепельноволосую дикарку, которая ни минуты не сидела на месте. С которой мы катались на санках в лесах Каэр Морхена, и которую я обнимала, когда кошмарные видения мешали ее сну. Девушка во главе стола… Сложно сказать, что я знаю ее, вряд ли. Слова Цири вспыхнули в голове Региса. Он знал, что она не до конца доверяла рыжеволосой чародейке, но что бы ни вызвало разлад, сожаления Трисс по этому поводу казались искренними, а Цири несомненно придется полагаться на ее советы в грядущие годы. — Она отзывалась о тебе, как о друге, — осторожно сказал вампир. Трисс удивленно взглянула на него. — Кажется, ты близок к ней, — медленно произнесла она через мгновение, играя вином в своем бокале. — Как это вышло? — Деревня, где я жил, наняла ведьмака, которым оказалась Цири. — Регис улыбнулся. — Я только проследил, чтобы она уцелела. — До Ковира тогда дошли вести, что она умерла, — покачала головой Трисс. — Только отсутствие реакции со стороны Геральта и Йеннефер, да еще то, что Цири попадала в переделки и похуже, позволяло надеяться на лучшее. — Было сложно, — Регис вспомнил первые страшные ночи, — но она справилась. А когда вернулась с просьбой помочь в своем маленьком начинании, я почувствовал потребность убедиться в ее безопасности. Трисс наклонила голову, рассматривая его. — Как мне что-то подсказывает, ты преуменьшаешь свое значение. — Твое обаяние идет об руку с умом, — Регис слегка поклонился. — Я лишь излагаю краткую версию событий. — Хорошо бы когда-нибудь услышать полную, — улыбнулась Трисс. — Уверен, в ближайшее время для этого будет много возможностей, — он налил им обоим вина. — В конце концов, Цири теперь будет частым гостем в Ковире. Улыбка Трисс потеплела, прежнее напряжение ушло. И прежде чем Регис успел отреагировать, она коснулась пальцами его руки и тихо сказала: — Спасибо. Он кивнул, сохраняя бесстрастное выражение лица и в то же время испытывая панику. Не разоблачил ли он себя… и Цири? Достаточно ли сильна Трисс, чтобы понять его суть? Он искал ответы в ее лице, но она уже отвернулась и снова сосредоточилась на еде. Регис глубоко вздохнул и усилием воли заставил умолкнуть беспокойство, возвращаясь к общему разговору. — Дийкстра кажется слегка подавленным, — заметила рядом с ним Йеннефер. — Обнадеживает, что его еще можно удивить неожиданными событиями. — Его превосходительство канцлер Редании и лорд-протектор Темерии не любит, когда кто-то его обходит. — Регис постарался улыбнуться, что вызвало подозрительный взгляд Геральта. — И замечу, шпион — это призвание, а не должность. — Что вы с Цири натворили на сей раз? Кроме этого, — ведьмак обвел жестом зал. — Ничего особенного, — вампир пожал плечами с самым невинным видом. — На самом деле, там был не сам Дийкстра, он послал одного из своих людей обыскать мои покои. Геральт нахмурился, но Регис лишь пренебрежительно махнул рукой. — Пустяки. Но, как вам хорошо известно, я предпочитаю уединение, и потому ценителю знаний придется провести много времени за решеткой, — он довольно улыбнулся. — А канцлер имел сомнительное удовольствие испытать на себе гнев Цири. Йеннефер фыркнула, а Лютик ухмыльнулся. — Это многое объясняет, — с улыбкой кивнула Трисс. — А Танкред выглядит поистине довольным собой, — заметил бард. — Ага, как кот, обожравшийся сливок, — влез Золтан, ловко очищая лобстера. — Но разве его можно винить? — Трисс, ты его советник, — обратился Геральт к чародейке. — Каков твой король? — В первую очередь, практичен, — ответила Трисс после краткого раздумья. — И умен. Но сомневаюсь, что когда-либо превзойдет своего отца. Ему не хватает выдумки Эстерада, его дальновидности. И Цири с этой точки зрения может его дополнить. — Практичен, говоришь? — пробормотала Йеннефер. — Только боги знают, как Цири может использовать это. — Осторожнее, Йеннефер, — рассмеялся Лютик. — Теперь такие замечания являются оскорблением монарха. Когда я проверял последний раз, наказанием была смерть. — Похоже, ты говоришь, исходя из личного опыта, — чародейка улыбнулась, сладко и опасно. — И что это была за королева? — Вообще-то, король, — невозмутимо парировал Лютик. — Наш любимый Визимир, да пребудет с ним милость Мелитэле, воспринял одну мою балладу слишком близко к сердцу. Долгая история. От дальнейших расспросов его спасло появление блюд с олениной, кабанами и прочей дичью, которую, судя по одобрительным возгласам Золтана, на сей раз признали надлежащей пищей.***
— Думаешь, Трисс почувствовала, кто ты? — Цири нахмурилась, глядя на Региса. — Не знаю наверняка, — со вздохом ответил тот. — Она ничего не сказала на этот счет, но вряд ли это может служить показателем. — Плохо, — тихо сказала Цири, поморщившись. — Уверена, она ничего не доносит Дийкстре, но если расскажет кому-нибудь, могут возникнуть проблемы. Никто не должен знать, кто ты. — Само собой, я безоговорочно доверяю тебе, Геральту и Йеннефер, — сказал Регис. — Лютик тоже должен понимать, что не стоит раскрывать мою сущность, да и Присцилла, кажется, сдерживает его. Но мне не стоит появляться на завтрашнем празднестве. Не нужно искушать судьбу. Цири серьезно кивнула. Он улыбнулся ей, стараясь поднять настроение. — Уступаю ход, ваша милость.***
По окончании пира Цири позволила Танкреду вывести себя из обеденной комнаты и прошла в большую, богато украшенную торжественную залу. Вот-вот должна была начаться самая ненавистная часть — общение с королевскими родственниками, дворянами, политиками и всеми остальными, желающими побеседовать, причем требовалось не заикаться, не совершать непоправимых ошибок и не допускать дипломатических оплошностей. — И как ты только справляешься со стольким вниманием? — пробормотала она, пока люди заполняли пространство зала. Цири кивнула нескольким знакомым. — Все проще, чем ты думаешь, — шепнул Танкред. — От тебя требуется не много, и как только научишься распознавать, с кем имеешь дело, дальнейшее упрощается, остается только играть на чужих чаяниях. Он улыбнулся. — Если тебя утешит, внимание редко будет сосредоточено только на тебе. К сожалению, между твоим официальным визитом в Ковир и самой свадьбой будет несколько подобных моментов. Боюсь, их просто придется перетерпеть. — Интересно, почему я решила, что свадьба — хорошая мысль? — вздохнула Цири. Ответный взгляд позволил осознать, как непозволительно она расслабилась. Прошлые беседы между ними всегда казались дружескими, но Танкред был ей не другом, но могущественным монархом, от которого зависело будущее Цинтры, о чем стоило помнить. Цири проглотила проклятие, ожидая, что он поправит ее, и готовя извинение. Непоправимая ошибка, черт возьми. Ей определенно требовалось подучиться дипломатии. — Понятия не имею, — ровно проговорил Танкред, не выдавая никаких чувств, и ее сердце замерло. — Должно быть, дело в моем очаровании. Уж конечно не в заботе о стране и ее безопасности. Прежнее замешательство сменилось столь же сильным облегчением, и Цири подавила смех. В ответ его губы изогнулись в чересчур самодовольной улыбке. — Это было неоправданно жестоко, — тихо заметила она. — Твое замечание? Согласен, — мгновенно парировал Танкред, и ей осталось только покачать головой. Иметь возможность шутить с ним о подобном и оставаться собой, казалось приятным подарком. Цири сразу почувствовала себя лучше — в конце концов, она уже проходила подобное с Эмгыром, и вполне успешно. Насколько сложнее будет находиться в комнате, полной незнакомцев?***
— Отрадно знать, что наш король воспринимает тебя не слишком серьезно, — вслух размышлял Регис, потягивая вино. — В противном случае, у меня была бы куча неприятностей, — покачала головой Цири. — Раньше мне везло, но стоит быть осторожнее… или заиметь армию посильнее. — Она улыбнулась. — А лучше и то, и другое, на случай, если кто-то не оценит моего юмора. — Если дипломатия потерпит крах, ты всегда можешь использовать свое обаяние, чтобы унять враждебность, — усмехнулся Регис. — Ты обо мне? Дипломатия и обаяние? — фыркнула Цири. — Нет, надежнее собрать армию. Он рассмеялся и жестом попросил продолжать.***
Проходя по залу, Цири заметила Геральта, скрывающегося с Регисом в тихом уголке. Оба они явно пытались избегать людей, что являлось необходимостью для одного и вполне ожидаемым поведением для другого. Йеннефер же, очевидно, ничто не беспокоило, и она подошла к ним с Танкредом, как только все неотложные королевские обмены любезностями были исполнены. Цири была ей очень благодарна. — Госпожа Йеннефер, — Танкред приветствовал чародейку наклоном головы. — Весьма приятно наконец встретить вас лично, после столь многочисленных рассказов. — Ваше величество, — Йеннефер сделала реверанс. Цири нахмурилась. — Моя власть, мои правила, говоришь? — она посмотрела на Йеннефер, а потом на Танкреда. — Тогда правило первое: никаких титулов. Это касается обоих. Танкред отвесил ей короткий поклон, на удивление, почти серьезный. — Ваше желание — для меня закон, моя королева. Цири прищурилась, но он только улыбнулся на это. — Я, несомненно, воспользуюсь разрешением, как и госпожа, — снова легко кивнув Йеннефер, Танкред предложил ей свободную руку, и чародейка с довольной улыбкой приняла ее. — Могу я поинтересоваться характером тех историй, что вы слышали? — спросила Йеннефер, пока они медленно шествовали сквозь толпу. — А также их источником? — К сожалению, большинство было написано простой, унылой прозой, лишенной и капли таланта, — ответил Танкред с улыбкой. — Однако я имел возможность порадовать себя знакомством с куда более поэтичными версиями, когда в Ковире выступала наша одаренная Присцилла. Цири не удержалась от смешка, чем заслужила фиолетовый взгляд. — Готова поспорить, некоторые из этих историй мы услышим сегодня вечером, — радостно сообщила она. — В конце концов, они имеют отношение к поводу. — Выбирая между балладами Лютика и донесениями ковирской разведки, я предпочту последнее, — сухо сказала Йеннефер. — А поскольку Присцилла собирается сегодня представить песню о вас, самодовольство преждевременно, ваше величество. — Она уже исполняла некоторые версии ранее, — ухмыльнулась Цири чародейке. — Бывало и хуже. По крайней мере, Присцилла не дает мне нелепых прозвищ. Йеннефер только покачала головой. Судя по выражению лица Танкреда, он немало забавлялся происходящим. — Должен признать, «Ледяное Пламя Цинтры» мне даже нравится, — сказал он. — Достойное выражение уважения вам и вашей родословной. Очень необычно. Цири показалось, что он слишком уж веселится, в то время как сама она старалась сохранять гордое молчание, игнорируя усмешку Йеннефер. — Прошу меня извинить, — нашла она выход, — я вижу Керис. Нужно с ней переговорить. — Если не возражаете, я составлю вам компанию, хотелось бы лично поздравить королеву, — улыбнулся Танкред, испортив ей план побега. Цири выругалась про себя, борясь с растущей тревогой, поскольку не понимала, зачем ему это. — Госпожа Йеннефер? — Покину вас. Я не самый приятный человек для жителей Островов, — чародейка сделала изящный реверанс. — Увидимся позже.***
— Кажется, Йеннефер быстро привыкла к твоему новому статусу, — задумчиво заметил Регис. — Она привыкла к такому, — Цири потерла лоб. — Лучше скажи, как все это воспринял Геральт. Я видела вашу беседу, он казался недовольным во время церемонии и после нее. — Как и следовало ожидать, — мягко заметил Регис, ярко вспоминив слова и чувства Геральта. — В конце концов, он почти так же упрям, как и ты. Но готов принять твой выбор, если убедится, что ты счастлива. — Почти так же упрям? — возмутилась Цири. — Не понимаю, о чем ты, вампир. Регис в ответ даже не дрогнул.***
— Не ожидал найти тебя здесь, — усмехнулся Геральт. Регис прятался в самом дальнем уголке зала, где почти не появлялись слуги — отсутствие важных гостей и алкоголя делали это место идеальным укрытием, чтобы избежать внимания. — Все великие мыслят одинаково, — ухмыльнулся вампир. — Но тебе следует быть там. — Он кивнул в сторону толпы гостей в зале. — Разве не здесь все началось? Связавшее вас предназначение? — Да… — протянул Геральт, вспоминая ночь несколько десятилетий назад: пир в этом же дворце и заказ, который изменил… пожалуй, все. Калантэ, Паветта и… Дани. И сам он, так высокомерно претендовавший на судьбу, а позже не желавший исполнить назначенное, о котором сам и просил. Слишком напуганный, чтобы взять обязательства, которые сам требовал. Он нашел взглядом Цири, яркое пламя среди окружающих людей. Подобно сияющему маяку, она всегда была для него проводником, целью. Наблюдая, как она фланирует в толпе с той же уверенностью и изяществом, которые проявила вовремя коронации, Геральт исполнялся гордости, боли и тревоги… и любви — связавшей их крепко и неразрывно. Регис смотрел на него с понимающей улыбкой. — Она действительно необыкновенная, — мягко сказал вампир. — И я не могу представить, куда завел бы тебя путь без нее. Геральт фыркнул, пытаясь отыскать в себе раздражение, но не смог. Иногда чтение мыслей было удобно — не приходилось озвучивать свои чувства. — В какую-нибудь вонючую, забытую всеми канаву, скорее всего, — ответил он. Его внимание привлекло движение в центре зала: Йен сделала реверанс Цири и Танкреду, извиняясь, и двинулась к их укрытию, но какой-то дворянин остановил ее, вовлекая беседу. Позволяя себя увести, она взглянула на Геральта и ее губы слегка изогнулись — не то весело, не то раздраженно. — Я, например, глубоко благодарен судьбе, что у нее на тебя иные планы, — сказал Регис. — Несмотря на все случившееся? — Геральт повернулся к нему, и вампир поймал его взгляд. — Несмотря на то, чем ты пожертвовал ради нас? — Тебе известен ответ, Геральт, — голос Региса звучал спокойно и твердо. — Я бы сделал для вас то же самое еще раз, невзирая на цену. — Мы не заслужили тебя, — Геральт покачал головой. — Наоборот, — тихо ответил Регис. Он внимательно осмотрел толпу, чтобы найти Цири. — Доверие, которое вы испытываете ко мне, непередаваемо смиряет меня. На его лице появилось странное, обеспокоенное выражение. Геральт нахмурился. — Продолжай, — он подтолкнул вампира локтем. — Выговорись. — Знаменитое ведьмачье чутье, — Регис улыбнулся безрадостной улыбкой, которая быстро померкла. — Боюсь, очень скоро мне придется уйти. Чем дольше я остаюсь здесь, тем опаснее. Боюсь, я уже исчерпал удачу. Раскрытие кем-либо моей натуры вызовет проблемы… а если меня найдут сородичи, над всеми вами нависнет угроза. Геральт ждал чего-то похожего, но все равно будто получил удар под дых. — Мы защитим тебя, — сказал он в слабом и явно бесполезном возражении. Регис покачал головой, прежде чем он договорил. — Я не прощу себе, если мое безрассудство принесет вред кому-то из вас. Геральт знал, что спорить бессмысленно, учитывая огромное чувство ответственности Региса. В сердце вспыхнула давняя, неумолчная вина за тот вклад в его сложное положение. — Ты уже говорил с Цири? — Пока не имел возможности, — вздохнул Регис. — Ей это не понравится. — Могу представить, — поморщился Регис. — Но она знает о моем положении не хуже тебя. А кроме того, она добилась того, для чего просила моей помощи. — На твоем месте я не стал бы использовать этот довод, — пробормотал Геральт. — Будет не очень приятно. — Полагаю, ты исходишь из своего опыта, — в голос Региса прокралось веселье. — Скажем, время, проведенное с Йен, вовсе не смягчило ее нрав, — мрачно усмехнулся Геральт. Вампир с легкой усмешкой покачал головой. — Поистине, я удивлен, что она вам не кровная родственница. Последую твоему совету и буду действовать осторожно.***
— Надеюсь, Геральт рано или поздно изменит свое мнение, — сказала Цири, и Регис подавил волну тревоги и печали, вызванную воспоминаниями. — Не сомневаюсь. — Он надеялся, что его улыбка выглядит более естественно, нежели он ощущал. — Дай ему чуть больше времени. Ты прекрасно знаешь, что все его действия продиктованы заботой о тебе. — Знаю, — кивнула она, и ее голос потеплел. — Просто не хочу переживать еще и по его поводу. Мне трудно общаться с людьми, и я тоже нахожусь в сложной ситуации. — Ну, теперь у тебя будет возможность отточить этот навык, — сказал Регис, — А еще ты, кажется, снова недооцениваешь себя. Твои успехи свидетельствуют о больших способностях. — Будем надеяться, ты прав, — неуверенно улыбнулась Цири. — Я многое потеряю, если все испорчу.***
— Поздравляю с самым потрясающим достижением, — Танкред отвесил Керис легкий поклон. Цири заметила тень удивления в глазах любимой. — Объединение островов — поистине невероятное деяние. — И точно непростое, — настороженно улыбнулась Керис. — Потребовалось время, чтобы унять всех неудержимых. Но таков наш единственный путь. — Не только ваш, — тихо заметил Танкред. — Вместе мы выстоим, порознь — падем. — Никодемус де Бут, верно? — Цири нахмурилась, глядя на него, еще тревожась. — Почти. Высогота из Корво, — он улыбнулся ей, а потом снова обратился к Керис, и Цири пронзила горько-сладкая боль при звуке знакомого имени, а рука невольно коснулась шрама. Усилием воли она подавила воспоминания, чтобы уловить суть беседы и при необходимости вмешаться. — В трудах философов скрыта мудрость, к сожалению, ее слишком часто упускают из виду, — говорил Танкред. — Как показали недавние войны, Северу следует извлечь пару уроков из примера Скеллиге. К слову о единстве, спасибо за помощь Цири. — Я исполняла клятву отца, — Керис бросила на нее быстрый взгляд. — Клятвы без верности ничего не стоят, — улыбнулся он. — А воины Скеллиге редко преклоняют колена. — Да, — в голосе Керис звучал вызов. — Потому что склоняемся мы только перед теми, кого считаем достойными. Мой отец выбрал королеву Калантэ. А я — Цири. — И теперь все мы здесь, — Танкред жестом обвел зал. — В немалой степени благодаря знаменитым пиратам. Должен признаться, я рад, что мои корабли теперь окажутся в безопасности на море. — С чего вы это взяли? — ухмыльнулась Керим. — Пока я присягнула на верность только Цири. Цири строго взглянула на возлюбленную, но Танкред только рассмеялся, коротко и удивленно. — Буду иметь это в виду, — он снова поклонился Керис. — А сейчас, дамы, я вас покину. До встречи. С этими словами он ушел, оставив их наедине. Цири увидела, как его тут же обступили люди и втянули в разговор. — Что это было, птичка? — тихо спросила Керис, подходя ближе, чтобы не быть услышанной, но сохраняя почтительное расстояние. — Может, прощупывал тебя или пытался расположить к себе, не знаю, — Цири пожала плечами. — Он пока еще для меня загадка. — И на что похожа эта загадка? — в янтарных глазах Керис мелькнуло беспокойство. — На самом деле, все куда лучше, чем я рассчитывала, — Цири с улыбкой обернулась к ней. — И это кое о чем мне напоминает — раз безумие кончилось, нам нужно поговорить. Керис вопросительно взглянула на нее. — Ничего страшного, обещаю, — сверкнула улыбкой Цири. — Наоборот. Но сначала нужно закончить с ними, — она указала на зал. — Все из кожи вон лезут, чтобы тебе угодить, — ухмыльнулась Керис. — Наслаждайся, пока можешь. Потом будут удары в спину. — Жду с нетерпением, — не особо радостно усмехнулась Цири, осматриваясь. Привыкание к новому положению будет долгим и трудным. Танкред лишь часть всего этого. Словно в ответ на зов, король взглянул на нее с другого конца зала и слегка поклонился, после чего снова заговорил с Виссегердом. — Хоть в чем-то он хорош, — тихо заметила Керис, проследив за ее взглядом. — Чертовски хорош, — пробормотала Цири. — Покорил даже Йеннефер. Нужно ходить за ним и записывать. — Не-а, просто будь собой. — Не могу допустить еще одну войну, особенно так быстро, — возразила Цири и получила в награду тихий смешок. — Ну, пока он тебя завоюет… — ухмыльнулась Керис. — Я уже говорила, что ты невыносима? — фыркнула Цири. — Давно уже не говорила. — Тогда говорю. — Как грубо. Особенно от сюзерена, который с сегодняшнего дня официально имеет власть над моими землями… — Керис поклонилась ей, балансируя на тонкой грани церемонии и насмешки. — Покажу я тебе власть, вассал, — пробормотала Цири. — Да, птичка? Не могу дождаться. — Глаза Керис вспыхнули озорством. — Керис, — одернула ее Цири, сдерживая смех… и кое-какие еще чувства. Да, поездка на Скеллиге не требовала отлагательств. — Ты мне мешаешь. — Тебе невозможно помешать, — лицо Керис смягчилось. — Ты уже все замечательно сделала. — Именно так, — вмешался новый голос, — ваше величество. Цири обернулась и увидела Лютика с Присциллой. Бард засиял улыбкой, Присцилла присела в реверансе. — Никак не могу привыкнуть к титулам от тебя, — покачала головой Цири. — Вообще-то, я обращался к Керис, — насмешливо заметил Лютик, кланяясь королеве Скеллиге. — Ты никогда так не обращался ко мне, бард, — усмехнулась Керис. — Поздновато начинать. — Просто раньше не было случая! — воскликнул Лютик. — Я не видел тебя с тех пор, как ты стала править Островами. — Что не помешало тебе написать балладу, увековечивающую мои благородные подвиги, да? — многозначительно сказала Керис, скрестив руки. Цири не смогла удержаться от смеха, услышав ее тон. — Коронованная Морями? — Слышала, да? — с восторгом спросил бард. — Слышала ли я? — фыркнула Керис. — Да на каждом пиру ее поют не меньше двух раз, а то и больше, с разной степенью мастерства. — Ну, — Лютик пожал плечами. — Прими эту балладу как мое восхищение. — Восхищение, да. Запомню, чтобы в следующий раз заранее отрубить себе уши. — Она обратилась к Цири: — Еще один урок: заведи при дворе достойного барда. Чтобы не мучиться как я. Присцилла хихикнула и взглянула на Лютика. — Будь добр, принеси мне выпить, пока ситуация не усугубилась, — распорядилась она, а потом солнечно улыбнулась Цири. — Раз уж мы заговорили о придворных бардах…***
— Видимо, ты сейчас величайший источник вдохновения, — усмехнулся Регис, и Цири закатила глаза. — Неудивительно, что Присцилла обратилась к тебе. — Надеюсь, у них обоих хватит ума не писать обо всех моих делах, — поморщилась она. — Ты говоришь о Лютике, — напомнил Регис. — Не знаю, есть ли в мире сила, способная заставить его замолчать. — Страх, — ухмыльнулась Цири. — Хотя, по мне, это не лучшее средство. Но знаменитые способности Лютика могут пригодиться: я видела его с Трисс и Йеннефер. Вдруг он составил мнение о Трисс, которым сможет поделиться?***
Трисс при первом же удобном случае отвела Йеннефер в сторону и зажала в углу у столов с напитками. — Йенна, кто он? — прошептала она, глядя на Региса, который на другом конце зала беседовал с Геральтом. Йеннефер мгновение смотрела на нее. — Ты любопытствуешь или выполняешь задание? — неприятным тоном спросила она. — Прекрати, — Трисс постаралась скрыть боль в голосе. — Ты прекрасно знаешь, что Ложи уже не существует. — А если эта несуществующая Ложа явится к тебе с вопросами? Или наш выдающийся канцлер? Что им скажешь? — Йеннефер прищурилась. — Ты не хуже меня знаешь, что Филиппа не оставила интереса к Цири, а ты сама в долгу перед Дийкстрой. Я ушла из политики, Трисс, но мой уровень доверия не поменялся. Как и интеллект. Трисс замолчала. — Дело не в них, — выдавила она мгновение спустя и отвела взгляд. — А в чем? — Будучи в Ковире, Цири убедила Танкреда принять ее сторону, заставила все завертеться, одна… почти. Трисс чувствовала на себе взгляд подруги, чье пристальное внимание ощущалось почти физически. — Нас она тоже не просила о помощи, — подсказала Йеннефер. — Я не виделась с ней больше трех лет, — ответила Трисс, стараясь говорить негромко. — Три года, Йенна. Какое-то время, основываясь на данных разведки Танкреда, я думала, что Цири мертва. А она появляется в Ковире и не доверяет мне настолько, что даже не рассказывает о своих планах. Черт возьми, она не доверяет мне настолько, что вообще не приходит ко мне! Знаю, я совершила ошибку, оставшись с Ложей, знаю, Йенна, но тогда это казалось необходимым. Однако услышать об их помолвке от Танкреда… — она покачала головой. Йеннефер хранила молчание. Трисс прикусила губу и глубоко вздохнула, прежде чем продолжить: — Есть мы и есть это существо, и Цири доверяет ему так, что не расстается, а когда я коснулась его руки за обедом… Я не испытывала ничего подобного за всю жизнь. Боги, это даже не человек! — Тише, — прошипела Йеннефер, незаметно оглядываясь вокруг и удостоверяясь, что никого нет рядом. Она тихо продолжила, глядя на Геральта и Региса, по-прежнему увлеченных беседой. — Нет, он не человек. Но самое благородное существо, которое я когда-либо встречала. Он спас меня, спас Геральта, и оба раза заплатил немыслимую цену. Дважды спас Цири. Для меня этого достаточно. И ради самой себя, для тебя этого тоже должно быть достаточно. Поверь мне, Трисс. Так безопаснее для всех. — Вы обе выглядите слишком серьезно, — между ними вклинился Лютик, идеально рассчитав момент, и попытался приобнять Трисс за талию. Она с непринужденным смехом увернулась. — В чем бы ни было дело, все не так плохо, ничто не может быть плохо сегодня! — Ты пьян, — Трисс покачала головой, изображая веселье вопреки настроению. — Немного, — просиял Лютик. — Но как можно ожидать, что я буду трезвым в такую минуту? Наш Львенок стал королевой! А завтра будет еще больше веселья! — Тебе предстоит петь, — напомнила Йеннефер, но бард лишь пренебрежительно отмахнулся, едва не снеся со стола напитки. — Как только Присцилла оставила тебя без присмотра? — Ей хотелось поговорить с Цири, — ухмыльнулся Лютик. — Уверен, моя Цираночка надеется упрочить свои позиции в Цинтре, рядом с нашей прекрасной королевой. Хотя я бы и сам не отказался. А сейчас, — бард оглянулся, — сейчас она в безопасности в лапах Региса. Трисс сделала вид, что не заметила ни гневного взгляда Йеннефер, брошенного на поэта, ни обеспокоенности Лютика.***
— Очень надеюсь, что наш бард не сделал хуже, — вздохнул Регис. — Жаль, что он меня уже не боится. — Потому что ты слишком мягкий, — хохотнула Цири. — И жаль, что у меня кроме него больше никого не было, чтобы послать подслушивать. Дийкстра зажал Танкреда в углу, и их разговор я хотела бы услышать в первую очередь. — Можешь испытать своего избранника, твердящего о доверии, и просто спросить его, — заметил Регис. — Конечно, спрошу, — усмехнулась Цири. — Мэва тоже там была, и я просто обязана знать, о чем говорилось.***
— Ваше величество, — Дийкстра вышел на террасу и поклонился. «Цири явно не доложили о порядке вечернего торжества, — подумал Танкред, кивая канцлеру Редании. — Увеселительная часть уже начинается, и гораздо раньше, чем она рассчитывала». — Ваша светлость, как всегда, рад видеть вас. — Прошу принять мои поздравления в связи с прекрасными новостями, — бывший шпион встал рядом с ним и взглянул на город внизу. — Насколько я понимаю, Цирилле понадобилось не очень много времени, чтобы убедить вас оказать поддержку? — Вы же знаете, господин канцлер, — холодно улыбнулся Танкред, — я никогда не мог отказать красивой женщине. Он не мог не порадоваться выражению лица собеседника. Пользоваться своей репутацией как преимуществом уже давно стало излюбленным приемом Танкреда во всех официальных стычках — особенно теперь, когда его эффективность вот-вот должна была сойти на нет. Тихо сидя в своем далеком Ковире, он не давал противникам возможности проверить гуляющие о нем слухи, и легко притворялся, что является всего лишь марионеткой своих советников. Однако после объединения Ковира и Цинтры Танкред впутался в политические игры Севера и уже не мог рассчитывать на элемент неожиданности. В этом были свои плюсы — репутация бесполезной, распутной марионетки имела свои преимущества в прошлом, но теперь возникли серьезные угрозы, требовавшие, чтобы его воспринимали всерьез. — Очень надеюсь, что ваше решение разбило не слишком много сердец в Ковире, — задумчиво сказал Дийкстра. Танкред сумел сохранить внешнее спокойствие. Ублюдок был хорош, хотя вел грязную игру. Словом, ничего необычного. — Уверен, вы здесь не для обсуждения моих сердечных дел, милсдарь, — парировал он. — Смелый шаг, — сказал Дийкстра, тонко улыбнувшись, что придало жестокости его широкому, уродливому лицу, — отказаться от нейтралитета Ковира ради… этого, — он указал на город внизу. — Как правило, большой риск приносит большую выгоду, — пожал плечами Танкред. — И в данном случае, выигрыш того стоит. Цирилла предложила решение насущных вопросов Ковира, и цена выглядит разумной. — Брак? — С моей точки зрения, брак — дополнительная награда, Цирилла весьма примечательная личность, — улыбнулся Танкред. — О чем, я уверен, вы прекрасно осведомлены. Дийкстра слегка прищурился. Ничья, хотя Танкред и не вел счет. — Вся в родителей, — пробормотал шпион. — Я не имел удовольствия знать ни принцессу Паветту, ни королеву Калантэ, — Танкред намеренно пропустил намек. Если бы Цирилла сама не рассказала про Эмгыра, слова Дийкстры заставили бы его тщательно разузнавать о ее происхождении, чтобы подтвердить возникшие подозрения. Если эта ситуация отражала грядущее, то договор о доверии ставил их на шаг впереди, на что Танкред и надеялся. — И настоящая цена — вызов империи, — продолжил он. — Рано или поздно Воорхис потребует расплаты. — Он уже утвержден? — Дийкстра нахмурился, взглянув на него. — Официально — нет. — Но? — Мне сказали, церемония состоится накануне веленских Дяд. — Черт побери Торговую Гильдию, — покачал головой Дийкстра. — Точно, — поморщился Танкред. — И поэтому моя главная задача — уничтожить зависимость от Гильдии, прежде чем она начнет устанавливать контроль. Но должно быть, я вас утомил, ваша светлость, вся эта ситуация наверняка известна вам не хуже, чем мне. — Ваше величество переоценивает мои источники, — с притворной скромностью поклонился Дийкстра. — Значит, вы так и не нашли, кем себя заменить? — улыбнулся Танкред. — Передавать обязанности трудно, если нельзя быть уверенным в качестве работы. Он с удовлетворением заметил, как потемнело лицо канцлера… и все еще не вел счет. Тихий смешок за их спинами заставил обоих обернуться. Из тени возникла королева Лирии. — Мэва, — приветствовал ее канцлер. — Дийкстра, — она улыбнулась. — Каково впервые получить упрек? Танкред поклонился, сохраняя спокойствие. — Кажется, наш Львенок в достойных руках. — Дийкстра наклонил голову. — Оставлю вас с наедине семейными делами. С этими словами он развернулся и ушел. Танкред безмолвно выругался ему вслед. Из всех особ, собравшихся на коронации, по ощущениям, только против Мэвы он не имел ни шанса. Осознание, что она действительно кровная родственница Цири, пришло слишком поздно и показалось неприятным. Белая Королева заняла освободившееся место Дийкстры, глядя в ночь. — Как странно находиться здесь, — произнесла она после минутного молчания. — Не думала, что когда-нибудь снова окажусь в Цинтре — во всяком случае, добровольно. Ты поставил на мою племянницу и сорвал неплохой куш, — она искоса взглянула на него. — Хотя, должна признать, я удивилась, узнав о твоем согласии. — Ваша племянница умеет убеждать, — улыбнулся Танкред. — Да, он и впрямь похожа на Калантэ, — Мэва усмехнулась и повернулась к нему. — Что напоминает мне о главном: поздравляю. И желаю удачи. — Благодарю, — он тихо рассмеялся. — Я сохраняю осторожный оптимизм. — Осторожность есть мудрость, — фыркнула Мэва. — Впрочем, ты неплохо справлялся до сих пор. Как она тебя убедила? — Как только Цирилла обрисовала обстановку в королевстве, думать было не о чем, — пожал плечами Танкред. — Вопрос заключался только в одном — достигнет ли она успеха. — Как и вышло, — кивнула Мэва. — Много лет казалось, что ни у кого не хватит сил бросить вызов набирающей мощь Редании. Теперь наконец кажется, что мы движемся к некоторому балансу. — Надеюсь на это, — Танкред осторожно улыбнулся. Некоторое время она молча рассматривала его. — Вы начинаете сильно, — произнесла наконец Мэва. — Признаюсь, мне любопытно, чем все это закончится. Буду наблюдать за вами обоими с большим интересом. Кланяясь, Танкред решил не обращать внимания, что ее слова были одновременно и комплиментом и тонко завуалированным предупреждением.***
— По крайней мере, увлеченные друг другом королевские особы дали мне передышку, — сказала Цири. — Из-за любопытства и интриг на светские беседы уже не оставалось времени. Хотела бы я просто сбежать, как ты. Кстати, — она ткнула в него пальцем, — Альвар справлялся о тебе после исчезновения. Он что-то говорил про общую любовь к истории и надеялся услышать твое мнение о каких-то династиях Севера или о чем-то еще. — Она ухмыльнулась. — Даешь показания очевидца? — Едва ли, — усмехнулся Регис. — У нас состоялась краткая беседа касательно основателя твоей линии. А я то время жил в Гелиболе. — Прошу прощения, — рассмеялась Цири. — Перепутала географию региона. — Как наши герои? — улыбнулся Регис. — Я не имел возможности поговорить с ними. — Растеряны внезапным повышением своего статуса в обществе, — фыркнула Цири. — Хотя ты предупреждал Альвара во время нашего маленького допроса, что они должны быть готовы к такому неудобству.***
— Напомни еще раз, как мы здесь оказались? — пробормотал Густи. Маленькая группа уединилась в тихом уголке, вдали от пиршественной суеты, и наверстывала упущенное в разговорах… и выпивке. Как обнаружил Дамиан, чтобы осознать все происходящее, требовалась некоторая стадия опьянения. — Мы постоянно пили и спорили, — сказал он. — А потом каким-то образом помогли ослабить империю или что-то вроде того. Эбо только рассмеялся и покачал головой. — Тебе следовало уже привыкнуть к подобному. — Он обвиняюще указал на Густи. — О пиршествах Торговой Гильдии ходят легенды. Я, например, до сих пор не могу понять, как оказался в этой толпе, вместо того, чтобы стоять стражником у дверей. — Я привык к пирам, но не в окружении королевских родственников, да еще в таком количестве, — Густи поморщился и кивнул на центр зала. — По крайней мере хоть Альвар в своей стихии. Дамиан побернулся и увидел, как историк благоговейно ходит под руку с радостной Амели, время от времени останавливаясь, чтобы поговорить с каким-нибудь дворянином. — Можно ли его винить? — улыбнулся Эбо. — Вокруг него творится история. Во всех смыслах воплощение мечты. Дамиан обвел взглядом комнату и нашел Цириллу рядом с королевой Керис. Она поймала его взгляд, с улыбкой кивнула собеседнице и подошла к их маленькой группе. — Ваше Величество. — Мужчины тут же отвесили официальный поклон. — Что ж, по крайней мере, теперь это оправдано, — ухмыльнулась Цирилла, — а поскольку это официальное мероприятие, я не могу возразить… даже если очень хочу. Надеюсь, вы наслаждаетесь празднеством, господа. — Ну, он-то точно, — Густи указал на историка. Цирилла бросила взгляд на Альвара и, усмехнувшись, кивнула. — Заслуженно: в награду за возню со мной во время репетиций церемонии. Дамиан рассмеялся. — И оно того, безусловно, стоило, — просиял Эбо. — Не хвали день до заката, как говорят в Нильфгаарде, — Цирилла улыбнулась в ответ. — У меня еще есть масса возможностей превратить празднование в поистине королевский беспорядок. Но я не понимаю, почему вы трое прячетесь здесь, а не купаетесь в лучах славы и уважения к своему новому благородному положению. Дамиан отчаянно пытался придумать вежливый ответ, но голова оставалась пустой. Цирилла рассмеялась, увидев выражение его лица. — Не задумывались так далеко о последствиях моего возвращения? — она склонила голову набок. — Так далеко — никогда, — выдавил Дамиан. Цирилла усмехнулась. — Послушайте, наши совместные усилия привели к этому дню, и раз уж мне приходится страдать, вам придется пострадать вместе со мной, — она огляделась, — а еще мне не хватает рядом искренности. Надеюсь, могу рассчитывать на вас в этом отношении. — Безусловно, Ваше Величество, — поклонился Эбо. — Прекрасно.***
Регис улыбнулся. — Какая трогательная самоотверженность. Тебе никогда не придется сомневаться в их преданности. — Не придется, — Цири кивнула, улыбаясь в ответ. — Что бесценно, раз уж я пока не знаю, на кого по-настоящему можно положиться. Танкред хочет сотрудничества, но о доверии говорить пока рано. — Очень надеюсь, что его намерения искренни, — задумчиво проговорил Регис. — Учитывая обстоятельства, для него куда выгоднее играть за тебя, нежели против, как и для тебя, но он может смотреть на дело иначе. — Только пообещай, что не начнешь допрашивать его, как это сделал Геральт, — покорно вздохнула Цири. — Я надеялась, что он чуть больше доверяет моему мнению. — Ты прекрасно знаешь, что дело не в доверии, — мягко сказал Регис. — Геральт просто беспокоится о тебе. Как и все мы.***
Геральт взял с подноса свежий напиток и решил уединиться на террасе. Йеннифэр все еще беседовала с Трисс, а он даже после всего сказанного и сделанного все еще предпочитал избегать присутствия рядом с ними двумя. Цири была занята, Лютик и Присцилла готовились к выступлению, а Золтан куда-то пропал. Поскольку Регис исчез раньше, чтобы не привлекать к себе внимания, варианты побега от бессмысленной — и, возможно, опасной — светской беседы с коронованными особами или Дийкстрой закончились. С еще большей досадой он заметил Танкреда, прислонившегося к балюстраде и глядящего в ночь. Из всех коронованных особ Геральт в первую очередь старался держаться подальше от него. — Знаменитый Геральт из Ривии, — Танкред склонил голову. — Бывший Геральт из Ривии. Ваше Величество, — через силу добавил Геральт. Он еще не знал, насколько можно грубить, а теперь, когда Танкред официально был помолвлен с Цири, не следовало злить его сильно. — Не совсем, как я слышал, — возразил Танкред. — А еще у меня сложилось впечатление, что вы полностью пренебрегаете этикетом, господин ведьмак. — Верно, — Геральт криво усмехнулся. — И потому стараюсь держаться подальше от всех. — Значит, не будешь пытаться меня предостеречь? — Танкред повернулся к нему с выражением усталого веселья. — Похоже, сегодня вечером все вдруг озаботились моим будущим благополучием. — Все? — эхом откликнулся Геральт. — Дийкстра, Мев. Я почти ожидаю, что через час явится нильфгаардский посол с выражением беспокойства. — Король оценивающе взглянул на него. — Какой совет ты можешь дать, кроме предупреждения об ответе головой, если твоя приемная дочь будет несчастна? — Кроме этого, никакого, — Геральт улыбнулся, почувствовав облегчение от услышанного. Король хотя бы не выглядел напыщенным идиотом. Возможно, с Цири все будет в порядке. Возможно. Танкред тихо засмеялся. — С твоим печально известным, хотя и не совсем точным, званием цареубийцы, я почти начинаю волноваться… — он позволил себе эффектную паузу. — Но?.. — поторопил его Геральт. — Но почему-то уверен, что наша новая королева не придет в восторг, если ты вдруг встанешь на ее защиту, — с ухмылкой закончил Танкред. — Особенно, если она специально не попросит. Я постараюсь не давать ей причин для такой просьбы. Вот сладкоречивый мерзавец. — Я думал, вы с ней не знакомы, — проворчал Геральт. — У нас были случаи поговорить. Очень… познавательные, — ответил Танкред, по-прежнему забавляясь. — И все же я рад, что ты подтвердил мои догадки. Как тебе сегодняшнее празднование? — Как и любое другое, где я вынужден лишиться оружия и вести светские беседы, — Геральт пожал плечами. — Ладно хоть на этот раз компания чуть получше. Танкред некоторое время молча рассматривал его. — Ты своеобразный человек, ведьмак, — сказал он наконец. — Десятилетиями общаешься с членами королевских семей и магами: воспитываешь цинтрийскую принцессу, связан не кем-нибудь, а с Йеннефер из Венгерберга. И это не говоря уже о Танеддском мятеже, убийстве Радовида или помощи самому Эмгыру вар Эмрейсу. Заявляешь о своей ничтожности, равнодушии и нейтралитете, и в то же время проявляешь поразительное пренебрежение к тем кругам, в которых постоянно оказываешься. Твоя репутация весьма противоречива, если не сказать больше. — Понятия не имею, почему мы обсуждаем здесь мою репутацию, — не сдержался Геральт. Не хватало еще бодаться с женихом Цири. Изменения оказались едва заметны — глаза сузились, челюсти сжались, — но Геральту их хватило, чтобы старательно принять нейтральное выражение. Этот человек был опасен. Он запомнил, ожидая реакции короля. Только неприятностей не доставало… — Я пойму твои слова так, как мне кажется, ты бы хотел, — холодно произнес Танкред после минутного молчания, — и как порожденные беспокойством за Цириллу. Задавай вопросы, ведьмак. Я отвечу, но только в этот раз. И не бери в привычку меня оскорблять, ибо в будущем я стану менее снисходителен, невзирая на твое отношение к женщине, на которой должен жениться. Оно не гарантирует тебе защиты. Геральт не обратил внимания угрозу и сосредоточился на опасениях, выбирая вопросы, которые привели бы к содержательным ответам. Что-то более существенное, нежели «не собираешься ли ты, мудак, навредить моей дочери», хотя, на самом деле, именно это он и хотел спросить… на самом деле, его заботило только это. — Почему вы согласились помочь ей? — вместо этого спросил он. — Ковир… — Не Ковир, — бесцеремонно перебил Геральт. Раз уж ему сошла с рук предыдущая грубость, простое прерывание не вызовет проблем. — Что это значит для вас? Танкред нахмурился, потом пожал плечами. — Ничего, — сказал он. — Брак — всего лишь средство для достижения цели. Мои действия продиктованы обстановкой в стране, и она же принудила Цири искать помощи именно у меня. Не позволяй ее неопытности обмануть тебя, ведьмак, отправляясь ко мне, она прекрасно знала, что повлечет за собой ее просьба. — Это было твое решение? Или помолвки требовал кто-то еще? Вдруг позабыв о гневе, Танкред испытующе посмотрел на него, будто Геральт только что предложил отгадать новую загадку. — Цири настаивала, чтобы наш союз был тайным, — медленно ответил он, — особенно для чародеев. Геральт выдохнул, не осознавая, что задерживал дыхание. Итак, Трисс, а через нее и Ложа, похоже, не замешаны. Наконец-то хорошие новости. …Стоп. — Цири? — Это ее прямая просьба, — сказал Танкред. Геральту его слова совсем не понравились. И, судя по веселью, вновь возникшему на лице Танкреда, король прекрасно это осознавал. Черт его возьми. — И что последует дальше? — Сотрудничество, — Танкред криво улыбнулся на скептический взгляд Геральта. — Наше положение очень схоже: у обоих есть то, что нужно другому. И хотя Цири может не хватать опыта, ею не получится манипулировать или принуждать к чему-то. Почему я решил усложнить себе жизнь сотрудничеством с ней? Мы столкнемся с куда большими проблемами, чем банальная борьба за власть: Нильфгаард и Редания никуда не денутся. Мне нужно, чтобы она держала мою сторону, а не их. А я сосредоточусь на чем-нибудь другом. Геральт, не найдя ответа, промолчал. Он не доверял Танкреду. Как бы разумно ни звучали его слова, они все равно могли оказаться дерьмом. Королевские особы лгали и плели интриги, как дышали, и Танкред вряд ли был исключением — и, как он только что заметил, опыт Цири был ограничен, поскольку большую часть своей жизни она провела вдали от политических ловушек и придворной борьбы за власть. Но она уже сталкивалась с Филиппой и Ложей. Черт, ей удалось смягчить Эмгыра. И на ее стороне оказалось достаточно людей, чтобы вернуть ей дом, одним из которых был чертов нильфгаардский мастер шпионажа. Возможно, ее способностям следовало доверять. Но ей все равно требовался тот, кто прикроет спину. — Ваше Величество, — раздался позади них голос камергера. — Прошу прощения, но меня попросили передать, что выступление вот-вот начнется. — Спасибо, Мартен. — Король повернулся к пожилому человеку и с улыбкой кивнул Геральту. — В таком случае найду нашу королеву. Должен сказать, этот разговор был весьма занимателен, господин ведьмак. Геральт стиснул зубы, опустошил стакан и какое-то время мрачно смотрел вдаль, прежде чем вернуться в зал.***
— Я бы отдал оба меча, чтобы узнать, о чем они говорили, — поморщилась Цири. — Конечно, ни один из них ни словом не обмолвился о разговоре. Но они хотя бы оставались вежливы друг с другом, поэтому, надеюсь, что Геральт не усердствовал в оскорблениях. — Или Танкред видит его насквозь, — с ухмылкой предположил Регис. — Геральт не отличается хитростью, а, судя по тому, что ты говоришь, король действительно кажется весьма наблюдательным. Но расскажи про выступление Присциллы.***
Танкред подвел Цири к Геральту, Йеннефер и Керис, и она ощутила укол благодарности за эту маленькую любезность. Когда Присцилла пришла к ней с просьбой исполнить на пиршестве свою балладу, отказ выглядел неразумным, но теперь, увидев на сцене бардессу, которая настраивала лютню, в ее груди зародился тихий ужас. — Посмотрим, не ошиблась ли я, доверяя ей, — пробормотала Цири. — Скажите, есть способ привыкнуть к этому? — Вряд ли, — проворчал в ответ Геральт. — Новизна быстро приедается, — улыбнулась Керис. — И после нескольких сотен повторений уже настолько знаешь текст, что начинаешь подбирать рифмы получше, — добавил Танкред. — Ты сказал, твоя история была скучной, без знаменитых врагов и всего прочего, — возразила Цири. — И сколько о тебе сложено баллад? — Всего две или три, что делает их еще невыносимее, — парировал Танкред. — Твоя история совершенно точно вдохновит на более широкий репертуар. К этому тоже придется привыкнуть. — Отлично, — поморщилась Цири. — А до тех пор? Не говоря ни слова, Танкред взял у служанки новый бокал и протянул ей. Цири поймала насмешливый взгляд Керис, раздраженно тряхнула головой, но первые звуки мелодии всех успокоили. «Как будто наложили заклинание», — подумала Цири. В полной тишине, воцарившейся в зале, послышался голос Присциллы, глубокий, чистый и выразительный. Ее слова были уже не просто строками песни, а скорее образами. Бардесса рисовала картины путешествия Цири, ее борьбу, победы и поражения. Звуки лютни шли по ее жизни, прокладывая путь от костров горящей Цинтры через скитания сюда, в этот миг. Домой. Цири рискнула оглядеться. Казалось, все в зале затаили дыхание, попав под гипноз бардессы, потерялись в видениях. Погрузившись в воспоминания, в вызванные ими ощущения, она не могла сказать, сколько времени прошло. И глубоко вздохнула, пытаясь овладеть эмоциями. В конце концов, она хорошо знала эту историю, пережила ее. На самом деле, никаких причин для сентиментальности не было, особенно на публике. Но Цири все равно захлестнули чувства, нежеланные, непрошенные и едва поддающиеся контролю. Бабушка. Резня… и Кагыр. Регис. Весемир. Крах. Фабиан. Их лица вспыхивали перед ней, вновь напоминая о цене, заплаченной ими за то, чтобы она стояла сейчас здесь… Потребовался миг, чтобы заметить, как стихли слова. Присцилла коснулась струн, повторяя мелодию, и звук замер. Несколько мгновений царила полная тишина, а затем зал взорвался бурными аплодисментами. Бардесса низко поклонилась, ее щеки слегка покраснели. Кажется, немного ошеломленный, Танкред повернулся к Цири. — Восхитительно, — тихо произнес он, поднес ее руку к губам и невесомо поцеловал ладонь. — Если подданные не влюбились в тебя раньше, то теперь уж это наверняка произошло.***
— Кажется, ты уже завоевала нашего короля, — улыбнулся Регис. Его страхи и тревоги все еще не стихали после одного вечера, но из-за рассказа Цири и сцен, свидетелем которых он был сам, они слегка потускнели. — Совсем неудивительно, и все же, приносит большое облегчение. — Ты постоянно меня переоцениваешь, — поморщилась Цири. — Я понятия не имею, что он думает на самом деле. Он слишком хороший игрок, чтобы так рано открывать карты. — Возможно, он так считает, — Регис глотнул вина. — Позволю себе не согласиться. — Ты невыносим, — усмехнулась она, качая головой. — Но спасибо. Мое настроение поднялось. Он поднял свой бокал в молчаливом тосте и сменил тему: — Баллада Присциллы звучала замечательно. Надеюсь, у меня будет возможность услышать ее. — Будет, поверь, — вздохнула Цири. — Она остается в Цинтре, и я, как ни странно, уверена, что эта баллада разойдется повсюду, судя по известности других ее произведений. — Ты предоставила Присцилле место при дворе? — Именно, — улыбнулась Цири. — Она мне нравится. Надеюсь, Лютик решит остаться с ней хотя бы ненадолго. Очень хорошо иметь рядом еще одно приятное лицо. Слова Цири ранили Региса. Он сказал Геральту, что еще не успел сообщить ей о своем решении уйти, но на самом деле просто избегал этой темы, не в силах разрушить очарование момента. Ее доверие и забота были лучом света в его безрадостном существовании, он не мог не наслаждаться чувством покоя, тепла… общности. И от всего этого собирался отказаться. — Что такое? — голос Цири оторвал его от размышлений. Она не впервые удивляла своей проницательностью. Необыкновенные зеленые глаза впились в него, тень беспокойства омрачила их блеск, брови нахмурились. Регис вздохнул и запрятал чувства глубже. Нет, решил он. Не нужно говорить об этом сегодня, в день ее славы, чтобы не запятнать его болью. — Ничего важного, Ласточка, — Регис с трудом изобразил на лице улыбку. Цири долго в молчании изучала его, на ее лице мелькнуло странное выражение, и Регис ощутил тревожное предчувствие. — Я сказала о тебе Танкреду, — произнесла она вдруг. Из всего ожидаемого, разговор Цири со своим будущим мужем насчет него, даже не пришел бы в голову. — Извини? — он справился с собой. — Я не сказал ему, кто ты, — она покачала головой. — Только кто ты… для меня. Регис некоторое время смотрел на нее в ошеломленном молчании. — Что… — он сглотнул. Горло пересохло, мешая говорить. — Что ты сказала ему? И, скажи на милость, зачем? — Откровенность, — тихо сказала Цири, не сводя с него глаз. — Это его идея. Мы договорились с самого начала быть честными друг с другом, и поэтому я рассказала обо всех значимых людях в моей жизни. А ты… — она потянулась, коснулась его руки. — Ты очень значим, вампир. На самом деле, куда более значим, нежели я полагала. Регис уставился на нее в тревоге и замешательстве. Но прежде чем успел ответить, она нанесла последний удар, добивая его пошатнувшееся самообладание. — Я люблю тебя, Регис. Он охнул в потрясении, инстинктивно схватил и стиснул ее руку. — Цири, я… я не заслуживаю такого… — Перестань, — перебила она его, а затем мягко добавила: — Перестань. Это я тебя не заслуживаю, это мне нечего предложить бессмертному существу, особенно после всего, что ты для меня сделал… — Цири замолчала, переводя дыхание. — Но… я просто… мне нужно, чтобы ты знал. И если есть что-нибудь, что я могу сделать… Ее голос поднимался все выше и выше, пока не сломался. Сердце Региса разрывалось от ее слов и того, о чем она умолчала. — Цири, — он оказался рядом, притянул ее к себе, прижимаясь губами ко лбу, — не позволяй никому заставлять тебя чувствовать неполноценность, никогда. Она отстранилась, чтобы взглянуть на него. Регис погладил ее раненую щеку и подавил разрушительное недоверие, пытаясь дать своей душе человеческие формы и определения. — Ты яркий свет, который освещает все, к чему прикасается. Ты осветила мое существование. Я хочу для тебя самого лучшего во всех мирах, а я, — он указал на себя, — таковым не являюсь. — Может, я сама буду судить об этом? — Она прищурилась. Вместо ответа Регис обхватил ее лицо и коснулся ее лба своим. — Твое предназначение — достичь величия, а не привязывать себя к искалеченному вампиру, — мягко произнес он. — Но я горячо люблю тебя, Ласточка, и быть рядом с тобой — самая большая радость в моей жизни. Дыхание Цири прервалось, а потом перешло в тихие рыдания. Она схватила его за руки. — Пожалуйста, не уходи, — прошептала она сквозь слезы. — Пожалуйста. Регис зажмурился, его сердце рассыпалось в прах. — Я останусь столько, сколько смогу, Цири.