Муми-дол в отражении

Муми-тролль твердо решил, что утром должен извиниться перед Снорочкой. В конце концов, их споры всегда решались на следующий день. Как правило, все шло по стандартной схеме: Муми-тролль искренне извинялся за то, в чем был неправ, а Снорочка хихикала, называла его "своим Муми-троллем", и конфликт оказывался исчерпан. В конце концов, все великие влюбленные пары, бывало, ссорились, спорили и имели разногласия. Мужчины – с Марса, женщины – с Венеры, и все такое. Если бы они всегда идеально ладили, вряд ли можно было бы считать их парочкой. Ободренный этой мыслью, Муми-тролль покинул Муми-дом сразу же после неспешного завтрака в обществе Мамы и Папы. Малышка Мю уже отправилась досаждать кому-то еще, и это еще больше подняло ему настроение. Он был уверен, что в такой солнечный день он найдет Снорочку у реки, собирающую цветы. По дороге он мог бы заглянуть к Снусмумрику, выпить с ним чашечку утреннего кофе и поболтать, а потом нарвать цветов, которые Снусмумрик выращивал около своей палатки, и как можно галантнее преподнести их Снорочке. Она неизменно приходила в восторг от подобных проявлений внимания с его стороны. Да, да, вчера он слишком сильно распереживался. Но скоро все вернется на круги своя, и жизнь пойдет своим чередом до конца этого славного лета. Он уже почти подошел к мосту, за которым Снусмумрик разбил палатку, когда услышал жуткий вопль. Это был голос Снорочки! Как удачно! Если сейчас Муми-тролль проявит отвагу и защитит ее от опасности, она наверняка простит ему любую провинность! "Я иду, дорогая!" - крикнул он, придав голосу решимости, и перешел на бег. Бежал он, конечно, не долго, его хватило всего на пару минут, а потом ему пришлось остановиться, чтобы перевести дух, но ведь главное – намерение. Пробравшись через кусты на поляну, где этим летом Снусмумрик разбил палатку, он увидел перед собой сцену, смысл которой он совершенно не в силах был уловить. "Что, во имя Морры, ты натворила?" – говорила Снорочка, уперев руки в бока и сверкая глазами на Снусмумрика. Выглядела она... весьма необычно. Точнее сказать, выглядела она так, будто, только выйдя из дома, уже успела с ног до головы изваляться в грязи. Ее мех был взъерошенным и грязным, а челочка пребывала в таком беспорядке, какого Муми-тролль еще не видывал. Более того, мех ее был не ослепительно белым, как обычно, а имел какой-то неприятный желтовато-красный оттенок. Но обычно Снорочка так хорошо контролировала изменение цвета своей шерстки!... Муми-тролль понадеялся, что это не связано с их вчерашней глупой ссорой. "Что Я натворила? Что ты натворил!?" – отвечал ей Снусмумрик, прикрыв лапами рот и расширив глаза от ужаса. Если Снорочка выглядела необычно, то Снусмумрика вообще было не узнать. На нем не было его любимого плаща и шляпы, и он был одет лишь в штаны и рубашку. Более того, рубашка и штаны были чистыми и отутюженными. Рубашка даже была аккуратно заправлена в штаны. В довершении всего его волосы были чистыми, расчесанными и аккуратно уложенными, и больше не торчали во все стороны. Проще говоря, выглядел он, как приличный, хорошо воспитанный молодой человек. Из тех, что миссис Филифьонка с радостью попыталась бы сосватать одной из своих племянниц. Муми-троллю такие перемены сразу не понравились, и он лишь понадеялся, что это не навсегда. Услышав громкий смешок, Муми-тролль обернулся и увидел, что на бревне неподалеку сидит Малышка Mю и наслаждается развернувшимся зрелищем, параллельно набивая рот остатками вчерашнего малинового пирога прямо голыми лапами. – Что происходит? – спросил он. – Еще не догадался? – спросила в свою очередь Малышка Мю, ухмыляясь от уха до уха, и запихнула в рот очередной кусочек пирога. – В смысле, что я натворил? – спросила Снорочка. – Ты выглядишь просто ужасно! Как тебе удалось сотворить такой беспорядок за столь короткое время!? – потрясенно продолжал Снусмумрик. – Я просто сходил наловить рыбы на завтрак, вот и все! – ответила Снорочка. – Подумал, что не стоит разбираться со всем этим на голодный желудок. Снорочка рыбачила? – Ты что, ловил рыбу голыми руками? – спросил Снусмумрик. – Как иначе ты мог так испачкаться? – Ну, у Снорка не нашлось удочки, поэтому мне пришлось импровизировать. Я зашел только на мелководье, нет причин для беспокойства, – невозмутимо ответила Снорочка. И хотя голос ее был ровным, будто происходящее ее ничуть не беспокоило, шерсть ее оставалась все того же неприятного, злого цвета. – Ох, ну ты и... Муми-тролль? – сказал Снусмумрик, повернувшись в его сторону. Снорочка тоже обернулась и, увидев его, почти мгновенно приобрела ярко-золотистый оттенок. – Муми-тролль, – сказала она тихо, приветственно приподняв лапу. – Эээ... – Слава богу, вот и ты, милый! – воскликнул Снусмумрик, бросаясь обнимать Муми-тролля, который теперь был совершенно уверен в том, что малина оказалась ядовитой, и теперь он находится в каком-то лихорадочном предсмертном бреду. – Произошло нечто ужасное, – продолжал Снусмумрик, будто не замечая, что Муми-тролль застыл на месте, пребывая в состоянии короткого психического замыкания. Он покосился на Снорочку. – Кое-кто самым отвратительным образом испортил мои волосы. Муми-тролль услышал, как позади него Малышка Мю разразилась истерическим хохотом. – Это легко исправить, – спокойно сказала Снорочка, а затем взглянула на Снусмумрика, и мех ее стал тоскливо-синим. – Однако лично мне понадобится очень много времени, чтобы вернуть свой замечательный естественный вид. – Э-э, – сказал Муми-тролль, а затем, не имея ни малейшего представления, с чего начать, решил сформулировать свой вопрос попроще. – Что происходит? Две пары глаз уставились на него, как на полного дурочка. – А разве не очевидно? – спросила Снорочка. – Ох, мой Муми-тролль, – сказал Снусмумрик, и Муми-тролль не знал, куда себя девать, слыша такое от него, – иногда ты так долго соображаешь. Муми-тролль уставился на них обоих в полной растерянности. Снорочка успела сменить несколько оттенков, а Снусмумрик многозначительно сжимал его лапы, хотя что именно это должно было значить, Муммитроль не понимал. Малышка Мю запустила в него куском пирога. – Они поменялись телами, ты, большая бестолковая зефирина! Кусочек выпечки попал Муми-троллю прямо в глаз. – Ч-что? Как? – Это мы и хотим выяснить, – сказал Снусмумрик в теле Снорочки. – И, что еще важнее, как нам поменяться обратно, - добавила Снорочка в теле Снусмумрика. – Ну, - произнес Муми-тролль, стараясь говорить так, будто он точно знал, что делать в данной ситуации, а не так, будто она пугала его до глубины души по причинам, не совсем ему понятным, – я думаю, есть лишь одно решение. – Дай угадаю, - сказала Малышка Мю, – нужно сбегать к маме и, как обычно, поискать ответ в старой бабушкиной книге рецептов. **** По дороге в Муми-дом Муми-тролль размышлял, как лучше всего объяснить сложившуюся ситуацию. Она была весьма запутанной, поэтому в разговоре с Муми-мамой нужно было быть предельно четким, чтобы она смогла помочь. – Мама, - сказал он, вернувшись домой вместе со Снусмумриком и Снорочкой (Малышка Мю восседала на шляпе Снусмумрика-в-теле-Снорочки), – нам нужна твоя помощь. Муми-мама повернулась и, бросив один единственный взгляд на Снусмумрика и Снорочку, сказала: "О, Боже, вы двое совсем перепутались". В защиту Муми-тролля стоит сказать, что пока по пути домой Снусмумрик не надел свою шляпу (которая на голове Снорочки смотрелась более чем странно), трудно было догадаться, что происходит. Все-таки Муми-тролль не был экстрасенсом. – Да, боюсь, что это так, – ровным голосом произнес Снусмумрик-в-теле-Снорочки, переливаясь всеми оттенками радуги. – Ох, Снусмумрик, успокойся уже, пожалуйста, – сказала Снорочка-в-теле-Снусмумрика. – У меня от тебя голова болит. Ты как малый снорченок, который еще не умеет контролировать свой мех. – Я спокоен, как никогда, – ответил Снусмумрик, окрашиваясь в оранжевый. – Ха-ха! Вот уж точно, приятель! – сказала Малышка Мю, свесившись вниз головой с края его шляпы. Муми-мама взяла ее на руки. "Ну-ну, Малышка Мю, не будь такой злюкой", – сказала она и посадила ее в чайник, стоящий неподалеку. Малыша Mю пыталась протестовать, но Муми-мама просто накрыла ее крышкой и вновь повернулась к нашей компании, вытирая руки о фартук. "Почему бы нам всем не присесть, и не посмотреть, что на этот счет написано в бабушкиной книге рецептов?" Пока все рассаживались, Муми-мама залезла на стремянку и достала с полки бабушкину книгу. Мех Снусмумрика оставался того же странного оранжевого оттенка, впрочем казалось, что и это стоит ему немалых усилий. Снорочка все время грызла ногти и рассеянно потирала ладони. Оба избегали смотреть друг на друга. Как всегда, когда они находились в одной комнате, Муми-тролль чувствовал какое-то напряжение, как будто вот-вот должно было произойти нечто ужасное. Впрочем, было очевидно, что нечто ужасное уже произошло, и теперь он не знал, что с этим делать. Муми-мама водрузила книгу на кухонный стол и неспешно начала ее листать. "Ага, вот и оно. "Обмен телами", – сказала она, разглаживая страницы лапой. – Посмотрим… Что ж, обстоятельства бывают разными. То, как разрешить подобную ситуацию, всегда зависит от того, каким образом она возникла. Давайте последовательно исключим все варианты". Все дружно закивали, радуясь, что попали в надежные лапы Муми-мамы. "Итак. Может, вы загадали какое-то желание? Например, почувствовать себя на месте другого, или чтобы другой понял ваши чувства?" Оба покачали головами. – Хорошо. Может, вы недавно вместе попадали в какое-нибудь происшествие? – Не было такого, – сказал Снусмумрик. – В грозу? Они снова покачали головами. – Обменивались магическими амулетами? – Чтобы Снусмумрик подарил мне украшение? Пфф! – Печенье с предсказаниями? – Нет, хотя я узнал отличный рецепт, когда в прошлый раз был на юге. – Один из вас находится в будущем, а другой вот-вот погибнет от удара кометы? – Это слишком конкретно! – сказала Снорочка. – Я просто зачитываю варианты из книги, дорогая, - сказала Муми-мама. – Хм. А что если... вы двое недавно разозлили волшебника? – Не припоминаю... – сказал Снусмумрик, цвет его меха потускнел. – Я не могу вспомнить ни одного нашего поступка, который мог бы привести к такому результату, – сказала Снорочка. – К тому же, мы теперь почти не проводим время вместе... Они обменялись смущенными взглядами, и синхронно отвернулись, теперь они казались еще более подавленными. "Что ж", – сказал Муми-тролль, прочистив горло. Папа всегда говорил ему, что когда хочешь сказать что-то важное, нужно предварительно прочистить горло. Это не только дает тебе больше времени, чтобы обдумать фразу, но и делает момент более... значительным. Все взгляды обратились на него. Он снова прочистил горло, пытаясь выиграть еще немного времени. "Даже если мы не знаем, почему это произошло..." Ну, он, вероятно, мог бы предположить, почему... Но нет. Нет, решил он, он абсолютно ничего не знает. Он снова прочистил горло. – Милый, – начала Снорочка, и – боже правый! – лучше бы ей перестать звать его ласковыми именами голосом Снусмумрика, это сильно мешало сосредоточиться, – тебе не нужны таблетки от кашля? – Нет, нет! Я просто... кхм. Даже если мы не знаем, почему это произошло, давайте все равно попробуем найти какое-нибудь средство. – Хм... ну, ни одно из средств, предложенных в книге, нельзя, строго говоря, назвать лекарством, - сказала Муми-мама. – Основная идея, похоже, заключается в том, что для того, чтобы все исправить, нужно решить проблему, которая была у вас двоих изначально. – У нас не было проблем, – слишком поспешно сказал Снусмумрик. Муми-мама посмотрела на него с пристальным вниманием, и всем троим стало не по себе под ее взглядом. Из чайника послышался приглушенный смех. – Хм... ты, кажется, сказал, что в последнее время вы двое почти не проводите время вместе? – осторожно начала Муми-мама, кинув на сына внимательный взгляд, от которого у того появилось ощущение, что он что-то пропустил. – Возможно, в этом и кроется причина. – То есть вы считаете, что нам стоит просто ... устроить совместную вечеринку? – недоуменно уточнила Снорочка. Мама хихикнула, прикрыв рот лапой. Муми-тролль понял, почему: слово "вечеринка" звучало, по меньшей мере, непривычно в устах Снусмумрика. – Да, я думаю, нужно начать с этого. Что вы думаете насчет пикника? Муми-троллю этот план ни капельки не понравился. Он не знал почему, но когда Снусмумрик и Снорочка находились с ним в одной комнате, это заставляло его нервничать. А сама мысль о том, что они будут проводить время вместе, без него, просто напросто пугала. "Отличная идея, мама! – сказал он с излишним энтузиазмом. – Я принесу из погреба варенье!" Уходя, он затылком отчетливо чувствовал ее взгляд, и у него возникло неприятное ощущение, что она догадалась о чем-то, чего он сам не понимал. **** – Здорово, ведь правда? В такой прекрасный летний день насладиться на природе вкусным чаем с вареньем и пирожными в отличной компании, – сказал Муми-тролль, потому что кто-то же должен был что-то сказать. – Я уже и не помню, когда мы в последний раз проводили время вместе, а вы? – Я помню, – ответила Снорочка, хмуро глядя на него. – Вчера. Муми-тролль издал нервный смешок, покрываясь потом. – А кажется, будто это было так давно! – сказал он, доставая тарелки из корзинки для пикника. – Снифф, хочешь пирожное? Снифф не ответил. Он сидел между Снорочкой и Снусмумриком, поджав хвост и судорожно вертя головой. – Я все еще не понимаю. Значит, теперь Снусмумрик – это Снорочка, а Снорочка – это Снусмумрик? – спросил он. – Они не стали друг другом, Снифф. Они просто поменялись телами, – объяснил Муми-тролль, вздохнув. – И это временно. Уже к вечеру мы все уладим. – Так, значит, Снусмумрик теперь Снорочка, и мы можем это определить по шляпе? А Снорочка – это Снусмумрик, и это понятно, потому что от него больше не пахнет? – От него не пахнет... – начал Муми-тролль, но Снифф его не слушал. – А ты теперь Муми-мама, потому что наливаешь чай, – продолжал он, кивая сам себе. – Нет, я по-прежнему Муми-тролль. – Тогда кто я? – Ты все еще Снифф, Снифф! – рявкнул Муми-тролль и устало провел лапой по своей морде. – Может, мне следовало пригласить на пикник господина Хемуля... или Ондатра... Он снова сунул руку в корзину за пирожными, но тут вокруг его пальцев сомкнулись острые зубки. "Ой!" Он стремительно отдернул лапу, вытащив вместе с ней из корзины Малышку Мю. Она разжала челюсти и, подбоченясь, плюхнулась на корзину сверху. "Или меня, – сказала она, подавшись к нему. – Не сообразил пригласить меня в качестве буфера, да?" – Ты же должна была отбывать наказание в чайнике! – сердито ответил он. Малышка Мю фыркнула. – Меня нельзя держать взаперти. Я слишком свободолюбива, – сказала она, а затем переключила внимание на Снорочку и Снусмумрика. "Ну, есть у вас двоих какие-нибудь идеи насчет того, как вы так влипли?" Муми-тролль схватил ее обеими лапами и затолкал обратно в корзину, захлопнув крышку. Корзина принялась яростно раскачиваться, из-под крышки во все стороны полетели крошки. Муми-тролль поднял Сниффа и посадил его на крышку. Снифф застыл на месте, свернувшись калачиком и еще сильнее поджав хвост. "Не обращайте внимания! – жизнерадостно воскликнул Муми-тролль. – Что ж, мы остались без пирожных, но как насчет бутербродов? Есть аппетитный огурец и вкусный сыр с луком! Ммм!? Налетайте!" Муми-тролль внезапно осознал, что каждое последующее слово он выкрикивает все громче. Остальные смотрели на него так, словно он спятил. –...Муми-тролль, а ты точно уверен, что не поменялся с кем-нибудь телами? – спросил Снифф. – Он-то остался самим собой, – сказала Малышка Mю, отплевываясь от пожеванных прутьев (она пыталась прогрызть себе выход из корзины). – В этом-то и проблема. – Тебя не затруднит пойти надоедать кому-нибудь другому!? – огрызнулся Муми-тролль, пытаясь дать ей подзатыльник. Малышка Mю проворно спряталась обратно в корзину и тут же выскочила с другой стороны, широко ухмыляясь. – А зачем, если с тобой это работает лучше всего? – сказала она. Снусмумрик вскочил на ноги. Его мех стал зеленовато-серым, а уши были прижаты к голове. – Пожалуй, я вернусь к себе в палатку, – сказал он подчеркнуто вежливо, не глядя ни на кого. – Благодарю за чай. – Ну уж нет! – воскликнула Снорочка, хватая его за руку. – Ты не будешь спать в грязи, пока ты в моем теле! Моя бедная шерстка этого никогда не переживет! – Да ладно, – возразил Снусмумрик, пятясь назад и пытаясь стряхнуть ее пальцы, – ты же не хочешь спать там вместо меня? – Конечно же, нет, – сказала Снорочка, и приняла задумчивый вид. – Хотя… в таком виде вернуться в мастерскую Снорка я тоже не могу... – Он сильно огорчится? – спросил Муми-тролль. Старший брат Снорочки вызывал у него сильное беспокойство. Ведь общеизвестным фактом было то, что старшие братья и отцы должны защищать честь своих сестер и дочерей. И в случае чего припереть к стенке их знакомых парней и сказать что-то вроде: "Не смей ее обижать", а потом заявиться к ним с лопатами и ружьями при любой мыслимой и немыслимой опасности. У Муми-тролля было смутное подозрение, что он должен будет поступить так же, если у Малышки Мю когда-нибудь появятся поклонники. Он надеялся, что до этого не дойдет – конечно, в последнее время ему все лучше удавалось притворяться кем-то, кем он не был, но такую роль он еще не готов был сыграть. Конечно, за Снорком он тоже этого еще не замечал. Даже отдаленно. Но такое часто происходило во всех известных ему романтических историях, так что, быть готовым не повредило бы. – Да нет! Но ему непременно захочется провести исследование, – содрогнулась Снорочка, – что ничуть не лучше! Нет, я думаю, нам обоим стоит пока остаться в доме Муми-троллей. Снусмумрик нахмурился. – Я бы предпочел по возможности не спать в кровати. – А, может быть, это пойдет тебе на пользу! – сказала Снорочка, потягиваясь и разминая спину. – Честное слово, Снусмумрик, неужели ты все время чувствуешь себя так отвратительно? У меня все болит, я места себе не нахожу, у меня ни на что не хватает терпения, а пальцам и рту как будто чего-то не хватает… над чем ты смеешься? – Ох-ох-о, – сказал Снусмумрик, посмеиваясь. – Боже мой, я совсем забыл. – О чем? – спросила Снорочка. Снусмумрик ухмыльнулся. – Ну... знаешь, я недавно бросил курить, – ответил он. –...Ты, должно быть, шутишь! – Боюсь, что нет, – сказал он, не особо хорошо скрывая свое веселье. – Ужасно, не правда ли? Снорочка зыркнула на него и задрала нос. – Ну, в любом случае, я не стану спать в палатке, а ты не будешь больше портить мой прекрасный мех, – сказала она, скрестив руки. – Мы оба остаемся в доме Муми-троллей, и точка! – Я уверен, что с этим не будет проблем! – поспешно вклинился Муми-тролль. – Мы можем поставить дополнительные кровати. Снусмумрик, я знаю, что ты не любишь спать в помещениях, но это ненадолго, и было бы нечестно так поступать со Снорочкой. – Видимо, ничего не поделаешь, – вздохнул Снусмумрик, натягивая шляпу на глаза. – В любом случае, сейчас мне нужно побыть одному. – Возвращайся в Муми-дом, чтобы принять ванну и лечь спать вовремя, иначе я сильно на тебя обижусь, – строго сказала Снорочка. – Ну, мы же не можем этого допустить, – ответил он более ехидно, чем Муми-тролль считал необходимым. С этими словами, не оглядываясь на Муми-тролля, Снусмумрик ушел. – Он может быть таким капризным, – проворчала Снорочка. – Вот честно, что такого страшного в том, чтобы спать под крышей и соблюдать гигиену? – Снусмумрику просто не нравится чувствовать себя запертым в клетке, – поспешно сказал Муми-тролль. – Должно быть, сейчас ему кажется, что он загнан в угол. Снорочка бросила на Муми-тролля несчастный взгляд, который почему-то особенно невыносимо было видеть на лице Снусмумрика, и он сник. – Конечно, ты на его стороне, – сказала она раздраженно и сунула Сниффу в лапы свой недоеденный бутерброд. – Думаю, мне тоже стоит немного побыть в одиночестве. – О нет, Снорочка, подожди... – Не сейчас, Муми-тролль, – сказала она, а затем, старательно подражая манере Снусмумрика, добавила. – Все-таки иногда мне необходимо личное пространство. Она фыркнула, тихо пробормотала что-то вроде "Бесит!", а потом убежала в направлении противоположном тому, куда ушел Снусмумрик. "Спасибо за бутерброд! – крикнул Снифф ей вслед, помахав им над головой, а затем снова сел и принялся есть. – Они оба ведут себя сегодня очень странно, Муми-тролль". Муми-тролль лег на спину и, застонав, спрятал лицо в лапы. **** Снусмумрик больше не мог играть на своей губной гармошке. Это, пожалуй, больше всего расстраивало его в этом длинном, странном, кошмарном дне. Он по-прежнему помнил мелодии, помнил, как нужно держать инструмент, как выдыхать и куда ставить пальцы, но он физически не мог заставить большие лапы и мордочку Снорочки повиноваться ему. Музыка звучала примитивно и неуклюже, как у маленького ребенка, который впервые учится играть. Плохо было уже то, что он не мог втиснуться в свой чудесный старый плащ, но не иметь возможности играть на губной гармошке было в сто крат хуже. Обнаружив это, он был вынужден долгое время просто сидеть, вдыхая запах костра и слушая шум реки, чтобы успокоиться. Рюкзак был теперь слишком мал, чтобы удобно помещаться у него на спине, поэтому ему приходилось носить его через плечо, как Муми-мама носила сумочку. "По крайней мере, – подумал он, – шляпу все еще можно было носить, даже если Снорочка будет мрачно на него зыркать и бурчать насчет испорченной прически". Странное ощущение – когда на себя зыркаешь и бурчишь ты сам. Путешествуя, Снусмумрик повидал и испытал немало странностей, но, по его мнению, эта ситуация была самой необычной из всех, что с ним случались. Он не мог понять, каким образом это могло произойти. Снорочка была права, сейчас они проводили вместе гораздо меньше времени, не то, что в детстве. Теперь уже трудно было поверить, что в те времена они были такими закадычными друзьями. В последнее время, когда они оставались вдвоем, атмосфера становилась неожиданно напряженной, словно теперь на них лежал какой-то тяжкий груз, который оба предпочитали не замечать. Снусмумрик не любил задумываться о том, что это был за груз. Может, какая-то ведьма или волшебник со стороны увидели, что их дружба охладела, и решили наказать их за это? Но все же, по мнению Снусмумрика, это было странно. Обычно наложивший проклятье не может удержаться от желания оказаться где-то неподалеку и как следует позлорадствовать. Никогда прежде он не слышал о проклятии втихомолку. Он вздохнул и приподнял ногу Снорочки, чтобы взглянуть на браслет – пожалуй, теперь он стал ей немного тесноват. Этот браслет подарил ей Муми-тролль. И вот спустя столько лет Снусмумрик все усложняет и только мешает ей. Все дело было в этом, не так ли? Это была только его вина, ему не следовало привязываться, он прекрасно это понимал. Это было ужасно глупо. "Тебе придется пошевелить хвостом, если хочешь успеть в Муми-дом к ужину", – услышал он. – Добрый вечер, Малышка Мю, – спокойно ответил Снусмумрик. Малышка Мю цокнула языком и забралась на лежащее неподалеку бревно. – Я могу незаметно подкрасться к любому существу в этой долине! Почему это не работает с тобой? – У других существ в долине не такой острый слух, - ответил он, вороша угли палкой. Малышка Мю фыркнула. – Это полнейшая чушь, – заявила она, выхватив палку из его лапы. – У тебя хорошо получается слушать то, что ты хочешь слышать, но если ты чего-то слышать не хочешь – сразу же суешь голову в песок, как и все остальные. – Просто я не вмешиваюсь в чужие проблемы, – возразил он. – Ну и как, хорошо это у тебя получается? – спросила она, тыкая палкой ему прямо в ухо. – И кстати, каково это, оказаться в шкуре одного из этих самых больших пушистых существ? – Чувствую себя неуклюжим, по большей части, – честно признался Снусмумрик, – Не представляю, как им удается все время оставаться такими шустрыми. – Ха, ну, возможно, тебе стоит начать привыкать, - сказала она, широко ухмыляясь. – Может, вам обоим придется провести остаток жизни в этих телах. – Прошел всего один день! – возразил Снусмумрик, чувствуя, как меняется цвет его шкурки. Ох, как же Снорочке удавалось это контролировать? Это было ужасное ощущение – помимо собственной воли так открыто показывать свои чувства всем вокруг. Ему казалось, что Снорочка никогда не скрывает своих эмоций, но, похоже, он недооценивал ее самоконтроль. – Да, да, да, но завтра будет новый день. А потом еще один... и еще один... и еще один... – сказала Малышка Мю, а затем надкусила обугленную палочку, – и вы втроем застрянете в Муми-доме... навсегда. – Не говори глупостей, – сказал Снусмумрик. – Мы решим эту проблему. Очень скоро все устаканится. – Да уж точно, если все станет как прежде, всем тооочно станет хорошо, – усмехнулась Малышка Мю. Снусмумрик не знал, что на это ответить, поэтому он просто затушил последние тлеющие угольки костра. Малышка Mю наблюдала за ним, словно надеясь, что он придумает какой-то остроумный ответ, но он был не в настроении с ней шутить. – Ну что, идем домой? Или ты собираешься сидеть здесь и хандрить всю ночь? – спросила она. Со вздохом Снусмумрик поднялся и принялся собирать вещи, которые ему не хотелось оставлять в палатке. – Полагаю, надо идти. Хотя, честно говоря, я бы предпочел хандрить. – Ничего нового, приятель. **** Снорочка вернулась в Муми-дом раньше всех и заперлась в своей комнате, чтобы всласть позлиться. Вскоре после этого пришел Муми-тролль и через дверь принес ей извинения, которые Сноорочка пока еще не была готова принять. И дело было не в том, что она все еще злилась – она уже почти успокоилась. Просто она знала, что нельзя сразу же прощать своего парня. Правильнее было бы подождать, пока он не совершит что-нибудь особенно героическое или особенно романтическое. Простым разговором по душам тут было не обойтись. К большому ее удивлению, Снусмумрик вернулся вскоре после захода солнца и даже согласился принять ванну. Чуть позже Муми-мама позвала их на ужин, который прошел в весьма неловкой атмосфере: Снусмумрик и Снорочка почти все время молчали, зато Муми-тролль болтал без умолку, и, несмотря на это, не произнес за вечер ни одной связной фразы. Вскоре настало время ложиться спать. Муми-папа решил, что, учитывая ситуацию, ни Снусмумрику, ни Снорочке не следовало спать в комнате Муми-тролля. Это его заявление крайне всех смутило, и даже Муми-мама пробормотала: "Дорогой, ну что ты!" Как можно быстрее замяв неловкую ситуацию, они решили, что Снорочка-в-теле-Снусмумрика будет спать в своей обычной кровати в своей обычной комнате. Снусмумрик-в-теле-Снорочки должен был занять спальный мешок на полу в кабинете Муми-папы, поскольку не хотел делить комнату со Сниффом, а Снифф не хотел спать с "девчонкой". (Снифф не вполне понимал ситуацию, но ни у кого не было ни сил, ни времени что-то ему объяснять). Признаться, Снорочка чувствовала себя очень странно в своей старой комнате в таком виде. Кровать теперь казалась слишком большой и мягкой, и она не могла заставить глупое тело Снусмумрика устроиться в ней поудобнее. Теперь она даже не могла во сне держаться за свой хвост. Проворочавшись добрых несколько часов, Снорочка все же сдалась и села в кровати. Ночная рубашка Снусмумрика была до неприличия некомфортной – старая и колючая, – но было слишком непривычно спать без ночной рубашки, а ничего из того, что было у Муми-троллей или у самой Снорочки, ему не подходило. Со вздохом она взяла с прикроватной тумбочки фонарик и книгу. Возможно, ей удастся почитать. Это всегда поднимало ей настроение. С удивлением она обнаружила, что на кухне горит свет. Муми-мама сидела за кухонным столом с чашкой чая в лапах и листала бабушкину книгу рецептов. Услышав Снорочку, она подняла голову и улыбнулась. – Добрый вечер, дорогуша. – Это я, Снорочка, – угрюмо ответила Снорочка. – Я вижу, – сказала Муми-мама с улыбкой, от которой у Снорочки встал комок в горле. – Не хочешь присесть? Я заварила чаю, "Леди Грей". Это был любимый чай Снорочки. Она присела рядом с Муми-мамой, снова почувствовав себя маленькой девочкой. Хотя, если подумать, в детстве рядом с ней не было никого, похожего на Муми-маму. Снорк не жаловал уют и теплый чай. Снорочка всегда довольствовалась отражением в своем ручном зеркальце. Муми-мама налила ей чашечку чая, придвинув к ней молочник и сахарницу. Снорочка бросила в чай несколько кубиков сахара – сейчас она нуждалась в чем-то сладком (а с лишними калориями потом все равно разбираться Снусмумрику). Так они сидели в приятной тишине, потягивая горячий напиток. Вскоре Снорочка обнаружила, что комок в горле пропал, хотя они ничего особенного не делали и ни о чем не говорили. И вдруг нужные слова пришли к ней. – Муми-тролль даже не понял, что произошло. Он не узнал меня, - сказала она, – Малышке Мю пришлось ему объяснять. Забавно, иногда если произнести вслух что-то, что сильно тебя беспокоит, это звучит так глупо. Эта мысль тревожила ее целый день, но как только она высказала ее, стало не так больно. Муми-мама закрыла бабушкину книгу рецептов и положила лапы сверху. – Мой Муми-тролль иногда бывает таким дураком. Снорочка поперхнулась чаем, захохотав от неожиданности. – Муми-мама! – Боюсь, что это так. Как мать, я могу говорить такие вещи, – сказала она и усмехнулась. – Однако не потерплю такого от посторонних. Снорочка поняла, что та имела в виду. Как бы ни огорчал ее Муми-тролль, она не могла позволить кому-то, кто любит его не так сильно, говорить о нем гадости. – Ты, правда, очень дорога ему, милая, - продолжала Муми-мама, – но вы трое взрослеете, и в это время все может сильно измениться. – Я знаю. Я прекрасно к этому готова, – сказала она, выпрямляясь, почувствовав внезапную вспышку раздражения. – Я все жду, когда же Муми-тролль, наконец, повзрослеет и начнет вести себя ответственно. Я уже решила, какого цвета должен быть мой дом и сколько у меня будет детей. Я даже знаю, какие блюда будут подаваться на нашей свадьбе. Я очень тщательно все продумала. – Я в этом не сомневаюсь, дорогая, – ласково сказала Муми-мама. – Хотя помнится, моя бабушка говорила, что жизнь была бы ужасно скучной, если бы все всегда шло по намеченному плану. Снорочка ждала, что она скажет что-то еще, но вместо этого на кухне снова воцарилась тишина. Она была уже не такая уютная, как раньше, и Снорочка обнаружила, что ее собственные слова странно отзываются у нее в голове. Возможно, это было лишь из-за того, что озвучены они были голосом Снусмумрика, но теперь они не казались ей такими правильными, как раньше. Они допили чай, и Муми-мама, собрав со стола пустую посуду, начала неспешно ее мыть. "Постарайся поспать подольше, – сказала она, не отрываясь от своего занятия. – Если это поможет, мумрики спят на спине, а не свернувшись калачиком, как снорки".