После

Капелька ревности в отношениях была неотъемлемой частью жизни этих двоих. Совсем капелька, что в частности своей переливалась в скандал, сравним только с событиями Второй, как не Первой мировой. Всегда начало возлагал Пик. Меткий взор короля не мог не уловить взгляды прохожих, что мерзкой плёнкой оседали на его драгоценном маленьком мальчике, от невинности которого даже под землю было закопаться мало. Тот лишь удивлённо хлопал большими глазами, жмурясь от неприятной ауры, исходящей от Пика. Тот же в свою очередь изматывался, а изматывался страшно. Ревновал. И было почему. Они все клоны одного человека. До единого. И казалось бы должны как литые быть похожи на своего создателя во всём. Параметры, вес и даже внешность. Но, диву давать, нет. Пестрые и такие разные востали клоны. И каждый из них обладал своим обаянием. К примеру Ромео был слишком лстив и это отразилось в его внешности приятными сладкими формами, округлым милым лицом и поджарой фигурой, на которую, в его же радость, часто смотрели девушки. А Куромаку отличился острыми чертами. Суровое лицо так и говорило одним взглядом серых глубоких как пропасть глаз о том, что если он не пристрелит, так грохнет одним лишь взором. Вечно хмурые брови оставили неприятный, но по своему миловидый след на бледном лице ввиде множества морщинок на лбу. Каждый пестрил красотой по своему, а яркие характеры лишь украшали весь этот набор особенностей. "Ну кроме Вару, он гремлин". Усмешка проскользнула на лице Пикового Короля. А Зонтик... Зонтик это отдельная тема для часовых размышлений. Обычно эти размышления не заходили дальше правой руки и доброй горсти лубриканта, но не в этом случае. Удобнее умостив зад на старой трухлой деревянной лавочке у какого-то подъезда, Пик скользил взглядом по пареньку, что сидя чуть-ли не в луже, забавлялся со старым дряхлым котом, у которого, на удивление, хватало сил, чтобы неумело водить лапой вслед травинки, что хорошо служила игрушкой, по типу удочки с странной рыбкой на леске. Кот, свалившись на жирный бок, показывая, что бегать он не намерен, когда Зонтик дёрнул травинку слишком быстро, потянулся лапой к его штанине, вгоняя когти в ткань джинс. Парень засиял. С яркой улыбкой на лице он откинул уже неинтересеную для кота "игрушку" и с энтузиазмом начал чесать брюхо этой тряпочке, что жирным ковриком развалилась на грязной асфальтной дорожчке, пачкая в грязи серую шерстку. Пик подпер подбородок локтем и чутка покраснел от мысли о том, как же сейчас хотелось оказаться на месте этого кошачьего комка шерсти. Чтобы длинные бледные пальца нежно перебирали и копошились в его спутаных прядях, в попытках распутать волосы, которым расчёска только и снилась. Хоть Пик и был ярым простестущим против манипуляций с волосами, но когда это делал Зонтик, можно было и потерпеть. Чтобы он дарил улыбку ему, как сейчас давит лыбу, проходясь руками по бокам кота. Чтобы его лицо так же сияло, пока он прячет яркий на бледном лице румянец в копне неотразимого цвета волос. Чтобы смотреть в эти глубокие, полные солнечного света глазки... – Ты меня уже и к коту приревновал? – звонкий голос с явной насмешкой выбивает Пика из колеи. Перед ним стоит Зонт, отряхиваясь от серой шерсти. – Фу, он так линяет. Я аж шерсти наелся, – бурчит парень, усаживаясь рядом с пиковым. – А ты чего застыл? Думаешь на счёт плана мести котофею, что позарился на меня? – треф засмеялся, смотря в след животному, что волочило толстую мохнатую задницу и вскоре скрылось в глубинах подъезда. – Я думаю, есть за что тебя ревновать... – задумчиво протянул Пик, притрагиваясь к волосам и проводя пальцами вдоль длинных шикарных локов. – Даже к котам.