Скала и море

       В жизни нет ничего простого. Это Сай понял очень рано. Чего Сай не понимал, так это почему он в Индии учил японский наравне с хинди и английским, почему его разрез глаз и черты лица так отличались от соседских мальчишек, почему у его мамы достаточно денег на хорошую еду и одежду. Он понял, когда мама умерла от туберкулёза. К сожалению, даже несмотря на количество денег, она была слаба здоровьем, и этого не могли изменить никакие лекарства, врачи, старания или молитвы самого Сая. Когда Сай остался один, он перестал верить в Богов. Он всегда был эмоциональным, вспыльчивым, но позитивным ребёнком. Радостно смеясь, он принимал каждое событие, каждого человека. Даже если его потом обижали, Сай не стеснялся давать отпор. Дрался он плохо, но всё равно пытался отстоять себя просто потому, что считал это справедливым. За любую идею Сай брался с большим энтузиазмом, будто строительство шалаша или посчитать количество соседей на их улице. Когда Сай остался один, эмоции стали лишними. Было так плохо, что не хотелось чувствовать. Когда Сай, казалось, остался сам с собой, через несколько дней он узнал, откуда у мамы брались деньги. Так случилось, что он сын влиятельного японца, главы корпорации Нанами. Не зря мама так вкладывалась в его образование — его просто забрали с собой, не дав права выбора. Хотя Саю, в принципе, было всё равно. Он остался один.

***

— Нанами-кун, у тебя такое красивое имя, — Мико-чан, одноклассница, восхищенно смотрела на него, слегка краснея. Вот уж чего Саю не нужно, так это внимания. Он просто хотел учиться. — Спасибо, — Сай слегка отодвинулся от девушки, чтобы она не вторглась в его личное пространство. То, что Сай поступил в элитной школе, никак не отражалось на его одноклассниках — обычные, хоть очень богатые дети — только на учителях и программе. По математике Сай готовился усиленно, опережая свой класс на несколько лет. Господин Нанами очень хвалил его за это. Ну, как «очень»: говорил «ты молодец» и уходил. — Хочешь пообедать вместе, Нанами-кун? — подошла Сарада-чан, одна из самых смелых девушек в классе. Правда и слухи о ней ходили неприличные, об этом ему рассказал Рюсуй. Кстати о нём. — Я договорился с братом пообедать, — Сай быстро достал бенто и обошёл разочарованных девушек. Только когда он перебежками добрался до относительно пустой лестницы, смог выдохнуть. Всё-таки большое количество людей очень напрягало. К счастью, спустя почти шесть лет после того, как он переехал, точнее его перевезли, Сай смог почти справиться с внутренней дрожью и заиканием, хотя бы с относительно знакомыми людьми. Иногда от волнения всё возвращалось, но стало всё равно легче. Не так стыдно и неловко. Хотя не со всеми. — Сай! Вот ты где! — Рюсуй выскочил из-за угла, как всегда энергичный, сияющий, как солнце. — Р-Рюсуй! Хват-тит меня п-пугать! — Сай отскочил от младшего брата на несколько шагов, прижимая к себе бенто. Рюсуй держал в руках точно такую же коробку, с заботой приготовленную и упакованную Франсуа. — Идём на крышу, там воздух чистый, — он схватил Сая под локоть и поволок, как на буксире. Сай не сопротивлялся, знал, что бесполезно. — Давай, мы почти наверху, — на мгновение Рюсуй выпустил его локоть, а затем взял за руку и уже таким образом повёл за собой. Хватка крепкая, но не жёсткая, ладонь у Рюсуя тёплая, немного шершавая. Сердце сделало кульбит в груди. Сай опустил голову, надеясь, что младший брат не заметил его изменившегося лица. Когда они выбрались на крышу, над головой раскинулось огромное синее небо с белыми пушистыми облаками. Ещё по-зимнему прохладный ветер обдул горящее лицо, взлохматив и без того буйную шевелюру Сая. Стало действительно легче дышать. — Пойдём на наше место, — Рюсуй всё ещё не отпускал руку, даже как будто крепче сжал и повёл за угол пристройки. Сай обнаружил это место спустя неделю, как их перевели с домашнего обучения в эту школу. После спокойствия особняка Нанами шум в классах и коридорах пугал, а потом стал просто напрягать. Рюсуй нашёл Сая в закутке буквально на следующий день и, радостно окрестив «их местом» небольшой закуток, либо приходил к Саю, либо шёл туда вместе с ним. Они уселись на бетонный пол, открыв бенто. Как всегда, Франсуа демонстрировал чудеса кулинарного мастерства. — П-приятного аппетита, — тихо сказал Сай. Взяв руками кусочек риса, он начал есть. — И тебе, — младший Нанами даже не обратил внимания, они давно договорились, что если рядом только Рюсуй, Сай ел так, как привык. — Видел, ты болтал с девчонками. А ты популярен, братец! — Хватит дразнить меня, Рюсуй, — Сай только успокоился, а тут снова шуточки. Вот это он больше всего не любил в младшем брате. — Да брось, Сай, они очень даже миленькие, — Рюсуй с коварной ухмылкой толкнул его локтем. Балбес. Сай не стал отвечать, чтобы не ввязываться в перепалку. — Ну, что ты засмущался? Ещё скажи, что тебе кто-то из них нравится! Только не говори, что эта шлюха Сарада, она уже с половиной школы перецеловалась. — Р-Рюсуй! Не говори так! — от смущения и стыда Сай дёрнулся и хотел прикрыть уши руками, но вовремя вспомнил, что только что брал рис. Он вжал голову в плечи, хотя бы так стараясь отстраниться от неприятной темы. — Ну что? Я говорю то, о чём вся школа знает! — а Рюсуй только плечом дёрнул, как бы говоря, что ему всё равно. — Чего смущаться? Я же не о тебе говорю! А может, ты с ней целовался? — Сай издал тихий сдавленный звук, пряча запылавшее лицо в руках. Уже было всё равно, грязные или чистые руки, главное поскорее спрятаться от янтарных смеющихся глаз. Рюсуй громко расхохотался, пытаясь оторвать хоть одну ладонь. Не удалось, он оставил Сая в покое и снова сел спокойно. Некоторое время между ними висела тишина, Сай даже отважился выглянуть из своего укрытия. Рюсуй пристально смотрел на него. — Ч-что? — Признайся честно, Сай. Ты целовался когда-нибудь? — вопрос ввёл в ступор. Если честно, то Сай только начал об этом задумываться. Если честно, то, когда в голову впервые пришла такая идея, первым, о ком подумал Сай, был Рюсуй. Он тут же испугался и затолкал эту мысль куда подальше. Представлял, как целовался бы с красивыми девушками или одноклассницами, но ничего кроме смущения или отвращения не чувствовал. Но честно сказать об этом младшему брату? Никогда. Ни за что. Легче было сразу спрыгнуть с этой самой крыши. — А т-ты? — попытка перевести стрелки откровенно жалкая, но это не значило, что Сай не пытался. — Нет, — спокойно ответил Рюсуй. Взгляд прямой, непривычно серьёзный для него. — Что насчёт тебя? — Т-тоже, — от признания стало легче. С плеч спала часть тяжести, Сай смог оторвать взгляд от пола, но посмотреть в глаза Рюсую он всё равно не мог. — У тебя есть тот, с кем бы ты хотел поцеловаться? — Да. — Если бы ты мог, то поцеловал этого человека? — тихо спросил Рюсуй. Видеть настолько непривычным младшего брата казалось для Сая чем-то за гранью реальности. Будто он заглянул во что-то очень личное, сокровенное. — Я… — едва начав говорить, Сай замолчал и сглотнул. Он хотел бы. Но боялся. Так сильно боялся потерять Рюсуя, что на свои желания было откровенно плевать. — Я не знаю. Но, м-может, этот человек как-то д-даст мне знать, что он тоже этого хочет?.. — Этот человек важен для тебя? — Сай замер и испуганно глянул на младшего брата. Но ничего кроме спокойствия не увидел: ни понимания, ни презрения, ни ненависти, ни радости. Только странная грусть в самой глубине янтарных глаз. — Ну, д-да, важен, — Сай смотрел во все глаза на Рюсуя. Смотрел и не мог насмотреться. Сай уже начал понимать, что этот парень с золотистыми волосами и яркими глазами, с широкой улыбкой и милыми ямочками, с тёплыми, но шершавыми от тяжёлых тренировок руками стал слишком важен для него. А всё важное уходило из его жизни. И Рюсуй тоже уйдёт, когда узнает, какой отвратительный у него старший брат. Поэтому… Кто упрекнёт Сая в молчании? Только совесть. — Мне о-очень нравится один человек. И я когда-нибудь ему п-признаюсь. Просто не сейчас, — Сай не соврал. Всё равно правда когда-нибудь выйдет наружу. Но он сделает всё, чтобы это не произошло скоро. — Я понял, Сай. Не буду приставать больше. Просто если ты захочешь, ты всегда сможешь рассказать мне о чём угодно. Хорошо? — Рюсуй, всё ещё предельно серьёзный и собранный, внушал невероятное доверие. Он верил в то, о чём говорил. Вот только Рюсуй даже не представлял, о чём, о ком говорил Сай. И пусть так и будет. — Хорошо, — тихий ответ унёс за собой прохладный весенний ветер.