***
— Рюсуй, тебе пора взять в свои руки руководство компанией, — именно этими словами встретил своего младшего сына Генрюсай Нанами. Рюсуй даже не удивлён. Все к этому шло: новые обязанности, обязательное присутствие на всех совещаниях. Этого стоило ожидать. Вот только… — Отказываюсь, — отрезал Рюсуй. Отец даже не изменился в лице, как будто не услышал его слова. — Под твоим руководством будут несколько ключевых подразделений, от тебя будут зависеть поставки и распределение… — Ты оглох на старости лет? — да, беспардонно, резко и некрасиво, но Рюсуй не собирался плясать под дудку отца. — Я не буду становиться управляющим, директором, или ещё кем ты там меня видишь. Отец моргнул и склонил голову. — Допустим, я сейчас слушаю тебя, хотя это трата моего времени, — слова отца раздражали, но Рюсуй смолчал. Ещё не время было показывать буйный нрав. — Мои планы соответствуют требованиям и интересам корпорации, твои таланты в судостроении неоднократно были замечены мной и аналитиками, — Рюсуй едва сдержал презрительное фырканье. Ещё бы отец не заметил, если он из кожи вон лез, чтобы показать себя. Вот только не для того он так пахал, чтобы отец кинул подачку в виде должности. — Это самый удачный вариант для компании и тебя. Да, так было всегда. На первом месте всегда была и будет компания. А Рюсуй так — придаток. К семнадцати годам уже пора было это понять, но упорство, граничащее с клиническим идиотизмом, мешало смириться. Сдаваться не в характере Рюсуя. — Я не часть твоего великого бизнес-плана, отец. У меня есть свои желания, стремления, мечты. И мне совершенно не интересно, какое тёплое место ты мне приготовил, — он мог гордиться собой, голос не дрогнул, интонация осталась спокойной. Рюсуй не стал опускаться до криков. — И что ты предлагаешь? — кажется, на отца это не произвело ровным счётом никакого впечатления. — Я буду работать, как и работал — менеджером, буду связываться с клиентами, вносить корректировки и прочее. Если я заслужу повышение, тогда я согласен на новую должность. — Какие тебя ждут перспективы? Сколько ты будешь добиваться того, что заслуживаешь по праву? — Это по какому такому праву? — Не заставляй меня повторяться. Твои заслуги и качества уже все оценили, продуктивность компании только вырастет, если ты будешь применять свои лучшие качества в подходящей тебе должности. — И надо понимать, ты уже знаешь, какая должность мне подходит? — Естественно. Наш разговор идёт по кругу, не вижу смысла обсуждать решённый вопрос, — кажется, первым начал терять терпение отец. Очко в пользу Рюсуя. — Я не давал своего согласия, значит, вопрос ещё не решён. Если бы ты всё решил, то положил передо мной документ с моей новой должностью. Но даже так я бы не согласился. Мне проще уволиться, чем оставаться здесь. — Твоя бесполезная гордость ничего не принесёт, ты зря тратишь время, сын, — о, надо же, кто-то вспомнил о родстве! Точно разозлился. Ну ничего, потерпит. Рюсуй не игрушка, которую можно было достать, когда нужна, и бросить, когда надоела. — Я никогда, ни разу не жалел о сделанном выборе в отношении работы. Я только начал. И мою бесполезную гордость ты запомнишь. — Достаточно. Не желаю больше слушать такого сопляка, как ты, — Генрюсай демонстративно открыл ноутбук, как будто ему и дела нет до стоящего перед ним сына. Ничего нового. — Поэтому и уехал Сай. Из-за твоего давления, — уже возле двери горечь выплеснулась в слова, которые, как знал Рюсуй, никто не услышит. Вот только он ошибся. — Он ушёл из-за твоей настырности и неумения слушать других, — отец намеренно использовал такую формулировку, чтобы задеть. Рюсуй сделал вид, что ему не больно, но отец наверняка знал, куда бил. — Я знаю.
***
— Ты упёртый засранец, Рюсуй, — с лёгким смешком откинулся на спинку кресла Котаро Исака. — Не понимаю, почему ты продолжаешь платить за дело, в котором уже всё ясно. — Понимаю, но для меня важны любые детали, — Рюсуй сидел за столом, рассматривая разложенные перед ним фотографии. — Оставь Сая в покое, он живёт дальше своей собственной жизнью. Так почему ты не можешь? — Потому что в его новой жизни нет места для меня, — он на мгновение оторвался от снимков, глянув болезненно на Котаро. — Это не доведёт тебя до добра, — Рюсуй проигнорировал предупреждение. Дверь закрылась за детективом с негромким хлопком. С фотографий на Рюсуя смотрел Сай. Он стал взрослее, выглядел усталым, но явно проводил больше времени на свежем воздухе. Несколько фото было из кофейни, в которой Сай подрабатывал официантом. Три снимка запечатлели его поездку к морю. На них было особенно больно смотреть: Сай выглядел одновременно умиротворённым и одиноким. Рюсуй перебирал их, как дракон свои сокровища. Конечно, он оперативно получал снимки на закрытый почтовый адрес, но держать их в руках намного приятнее. Он невыносимо скучал. Даже просто глядя на фото, Рюсуй понимал, как много времени прошло с того момента, как он видел Сая. Целый год. Всё это время он работал над собственной компанией, топил одиночество в алкоголе и работе и чувствовал себя опустошенным. Его собственная компания, которая постепенно начала захватывать рынок, требовала колоссального количества ресурсов: времени, денег, сил, эмоций. И Рюсуй понятия не имел, где их брать для себя. В какой-то момент он стал настолько пуст внутри, что не нашёл ничего лучше, чем цепляться за прошлое. То, что Рюсуй нанял частного детектива, чтобы следить за братом, нельзя было назвать нормальным. Рюсуй был одержим. Вот только останавливаться он не собирался.