Усы, лапы и хвост!

— Ну? Что опять не так? Чу Ваньнин слишком хорошо знал своего супруга, чтобы по взгляду определить любые перемены настроения. Сегодня была очередь Тасянь-цзюня проводить с ним время, но пока этот заклинатель только и делал, что обиженно косился на своего учителя. — … — Скажи уже, — настаивал Ваньнин, собирая высушенное белье в охапку. — Чем опять ты недоволен? Тасянь-цзюнь насупился, сложив руки на груди. — Учитель не догадывается? Ваньнин подумал, высказывая самое логичное предположение: — Это касается того сражения с первым демоническим князем? — …Того, что было после! — взорвался Тасянь-цзюнь. — Поверить не могу, что этот достопочтенный вложил так много своих сил, чтобы отобрать тот амулет с источником его магической силы, был ранен — и весьма серьёзно, а по итогу все почести и, главное, заботу от Ваньнина, получает Мо-цзунши! Учитель понимал причину гнева своего ученика, но разве мог он что-то сделать в этой ситуации? — Без своего кулона первый демонический князь не такой сильный, и все же его зубы и когти источают сильный яд, — сказал наставник, присаживаясь рядом с Тасянь-цзюнем. — Когда он покусал тебя, на следующее утро ты не смог подняться с постели. Конечно же я приложил все силы, что ты поправился скорее. — Не я, а Мо-цзунши! — скривился на последнем слове Император, наступающий на бессметртных. — ...Какая разница? Уж это было точно последней каплей. — Если для учителя нет разницы — прекрасно! Этот достопочтенный уйдёт и не будет больше вам обоим мешать! В подтверждение своих слов, Император подскочил на ноги, поспешно удаляясь. — … И куда же ты пойдёшь? — как можно более спокойно поинтересовался у него Чу Ваньнин, наблюдая, как тот поспешно переодеваться в походную одежду. — Это уже не твоя забота! Не волнуйся, завтра Мо-цзунши снова украдёт это тело, вернется, и все у вас будет как раньше! А я больше не приду. Что ж, Чу Ваньнин хоть и нервничал, но все же решил не останавливать ученика. Куда он может деться? Уже через три дня они увидятся, и Тасянь-цзюнь, быть может, снова будет в своём обычном настроении. Учитель не догадывался, что Тасянь-цзюнь опять направился во владения первого демонического князя. Тот, едва издали увидел заклинателя в своей царственной опочивальне, забился в страхе в угол — его состояние после боя с этим человеком ещё не восстановилось в полной мере. — Не бойся, — сказал ему вместо приветствия Тасянь-цзюнь. — Я пришел не драться, а заключить одну сделку. Тебе все еще нужна эта безделушка? С этими словами из-за пазухи Император извлёк причудливой формы талисман, у демонов называемый «источником» — по сути, обладатель этой штучки был правителем всех тварей преисподней и первым демоническим князем. Тасянь-цзюнь готов был отдать его обратно на взаимовыгодных условиях. — ...Чего ты хочешь? — спросил демон, усевшись более достойно. — Я хочу сделать так, чтобы Чу Ваньнин и Мо-цзунши больше не были вместе! — Ты хочешь, чтобы твой соперник умер? — не понял князь. Он слышал, что тот заклинатель, который осмелился напасть на него, чтобы забрать «источник», не то использует два тела для одной души, не то наоборот… Сложно это было. А разбираться демон не хотел. — Нет! Я просто хочу, чтобы он умер для Чу Ваньнина. В переносном смысле, — очертил ладонью пространство над собой заклинатель, но его опять не поняли. Хотя казалось, куда ещё проще?! — … — Разве это так сложно сделать? Разве ты не самый сильный демон в преисподней? Смягчившись от такой прямолинейной лести, первый князь слегка зарделся. — Да, моя магия и вправду довольно сильна, но… — Ты ведь первый демонический князь, — продолжал гнуть свою линию Император. — с этой побрякушкой ты способен сделать все, что хочешь, — он кинул «источник» в сторону демона, и кулон тотчас засветился алым, едва попал в ладони демона-хозяина. — Если такой как ты не сможет помочь этому достопочтенному — то никто не сможет! — …Ну, хорошо, — сдался князь, надевая утраченный артефакт себе на шею. Такая сделка ему очень даже походила, стоило попробовать хоть что-то сделать для этого ревнивого заклинателя. — Раз уж ты вернул «источник» — с его помощью может я и вправду смогу что-нибудь придумать. Разрушить истинные чувства — задача непростая, все-таки любовь — это не то, с чем может спорить бог или демон. Она либо есть, либо ее нет. — Переходи же к сути, — начал раздражаться Тасянь-цзюнь. — Этот князь предлагает тебе заглянуть в пространственный разлом, отыскать ту реальность, в которой Чу Ваньнин и Мо-цзунши не могут быть вместе — и использовать это как-то для себя. Ты можешь взять немного ненависти, или жизненные обстоятельства — все что угодно, если тебе это поможет. Тогда твой соперник не умрет, но в то же самое время у тебя появится возможность быть с тем, кто тебя отвергал все это время. Что скажешь? Наступающий на бессмертных император ничего не понял. Это так явно читалось по его лицу. Но, чтобы не показаться идиотом, он с готовностью согласился на эту авантюру. — Идет! Этого достопочтенного устраивает данный вариант. Так, как я отыщу ту реальность, где Чу Ваньнин и Мо-цзунши не могут быть вместе? — Я просто отправлю твое сознание в разлом, а дальше душа сама отыщет нужное направление. — Так просто? — удивился заклинатель. — А если я так и не смогу найти подходящий вариант? — Тогда вернешься обратно, прочитав вот это заклинание, и попробуешь еще раз, — с этими словами демонический князь взмахнул рукой, и в воздухе повисло то, о чем он упомянул. — Но сразу могу предупредить: участники других реальностей не смогут видеть тебя и взаимодействовать с тобой. Не в каждом мире существует магия, и, следовательно, твое появление будет непросто объяснить. Твоя сущность будет напоминать невидимого призрака — ты сможешь лишь наблюдать со стороны. Условия прекрасно подходили для реализации. Тасянь-цзюнь даже обрадовался, что в этом мире пропадет только его сознание, а не тело — с Чу Ваньнином должен был кто-то быть рядом, чтобы оберегать его, пока Императора не будет. Мо-цзунши, пусть и не очень хорошо, но все-таки справляется с этим. Таким образом, Тасянь-цзюнь прямо сейчас мог отправиться на поиски той самой реальности, где Чу Ваньнин и Мо-цзунши в связи с различными обстоятельствами не могут быть вместе, чтобы изъять что-нибудь из этих обстоятельств для себя. Как только демонический князь коснулся его указательным пальцев в точку меж бровей, Тасянь-цзюнь почувствовал небольшую легкость во всем теле. Закрыл глаза, а открыв — уже нашел себя на пороге величественного дворца. Он попал в другую реальность — и судя по всему здесь он тоже Император, а это его дом! Для того, чтобы пройти внутрь прекрасного строения, Тасянь-цзюню не нужно было открывать дверь или звонить в колокольчик — он мог просто пройти сквозь стену, будто той и не было. Однако, обойдя весь первый этаж, Император не нашел себя, сидящего где-нибудь на троне, да и обстановка внутри оказалась куда скромнее, чем он предполагал. Никакого золота и дорогого камня. Все очень сдержано, совершенно не по-царски. И слуг совсем немного. В светлой просторной кухне он смог услышать разговор двух кухарок. — Наш господин сегодня опять мало съел с утра, — сказала девушка, что нарезала овощи. — Такой богатый феодал — и совсем не умеет позаботиться о себе! — подтвердила ее собеседница. — Жены на него нет, которая бы тратила финансы налево и направо. А все равно ведет себя как скупердяй, и экономит на своем комфорте. — Сестрицы, вы слишком громко сплетничаете о господине, — послышался веселый мужской голос из-за открытой двери с улицы, которая соединяла кухню и внутренний двор. Тасянь-цзюнь тотчас узнал этот раздражающе-нежный баритон: так разговаривал Мо-цзунши с Чу Ваньнином, или о нём с другими людьми. На пороге появилась версия Мо Жаня этого мира: простая холщовая рубаха, заправленная в грубые штаны, высокие сапоги из чёрной кожи, на плече — связка только что убитых диких уток и то самое ружье, которым этих несчастных созданий умертвили. — О, егерь Жань! — поприветствовала молодого человека одна из кухарок, принимая дичь. — Снова утки? — Да, — засмеялся её собеседник, задорно потрепав себя за хохолок. — Господину Чу понравились в тот раз они на вкус, поэтому решил добыть ещё немного. Популяция перепелок в этом году плохая, но если повезёт — то эту птицу хозяин уж точно съест без всяких размышлений! «Всё такой же. Лижет жопу Ваньнину в прямом и в переносном смысле, — подумалось Тасянь-цзюню. Он смотрел на этого молодого мужчину, копию себя с растрепанными волосами и загорелой кожей, и размышлял о том, что уже успел узнать, пока был здесь. — Значит, владелец замка не Мо-цзунши, а Ваньнин. Он и вправду достаточно большой землевладелец судя по всему, даже содержит егеря, который присматривает за личными угодьями. Скорее всего в этой реальности они все же трахаются…» Едва Тасянь-цзюнь подумал об этом, как вдруг услышал прямо позади себя рассерженный голос своего супруга: — Разве я плачу тебе за то, чтобы ты заботился о моем рационе? Считаешь себя членом моей семьи, или главным поваром? — Господин Чу… Из коридора вышел Чу Ваньнин, и вид у него был настолько сердитый, что Тасянь-цзюнь очень трусливо попятился назад, забыв что его вообще-то никто не видит. На его супруга из этого мира была надета куда более дорогая одежда, чем у егеря, но презрительный взгляд «господина Чу» едва ли можно было объяснить этим обстоятельством, когда тот разговаривал с Мо Жанем. — Я не должен был лезть в ваши личные дела, простите, — очень вежливо склонился перед хозяином дома этот молодой мужчина. — Но я и вправду беспокоился о том, что вы так мало едите. Что прикажете делать с этими мыслями? «Ох, гладко стелет! — подумалось Тасянь-цзюню. — Сейчас кончики ушей Ваньнина как и всегда мило заалеют, он бросит что-то вроде: «идиот…» и воспарит на крыльях счастья от такой заботы». Как бы не так. Лицо хозяина Чу стало еще более суровым. Он оправил свои белые накрахмаленные манжеты, подошёл вплотную к Мо Жаню и грубо вышвырнул его из кухни во внутренний двор. — Ты спрашиваешь, что приказать тебе? — процедил Чу Ваньнин. — Найти другую работу, если не умеешь выполнять свои обязанности как полагается! — Господин Чу… «Чу Ваньнин?! — схватился за лицо Тасянь-цзюнь, ушам не веря. — ...Что с тобой такое? Разве ты не должен был растаять, как только рот этого лицемерного щенка открылся? Постойте… Это же… Да, точно! — внезапно голову этого достопочтенного императора посетила гениальная идея. — Это же как раз то, что мне нужно! Баобэй из моего мира очень любит, когда Мо-цзунши по пять раз в день переживает о голоде учителя, моет ему ноги и делает массаж, но если этот достопочтенный поменяет эту любовь на ненависть к подобным вещам — все сложится просто отлично! Нельзя заставить полюбить или возненавидеть — с этим, конечно, глупо спорить… Но резкая смена настроения Ваньнина очень выгодно сможет выставить этого достопочтенного в сравнении с ублюдком! Как же я умен!» Во внутреннем дворике те двое продолжали изъясняться, пока Тасянь-цзюнь заочно праздновал свою победу. В одном лишь нужно было убедиться — этот Ваньнин и вправду недолюбливает Мо Жаня. — Господин, простите меня, — встал на колени перед Чу молодой человек. — Я не хочу другой работы. Не прогоняйте этого слугу… — Я дам тебе последнее предупреждение, — продолжал хмуриться Ваньнин. — И встань с колен! Почему тебе так нравится быть грязным? Вся твоя одежда с полном беспорядке, стыдно смотреть! — Но я же егерь… — смущенно возразил Мо Жань, поднимаясь на ноги. Снова осмотрев себя с ног до головы, он понял, что его облачение, прочитанное грязью и потом, действительно похоже на обноски... Не удивительно, что хозяин Чу так злится на него. Должно быть, с такой свиньёй и стоять рядом противно. — Мне лучше вернуться в свою сторожку, — краснея от стыда, Мо Жань поспешно отвернулся и последовал в сторону леса.

***

Пока все шло именно так, как того желал Тасянь-цзюнь. Мо Жаня судя по всему Господин Чу за человека не считал — постоянно придираться, отказывался есть то, что он приносил из леса, или говорил, что животное старое, с жёстким мясом. Достопочтенный Император вдруг подумал, что такая открытая вражда, возможно, тоже неспроста — здесь надо было разобраться. Если он возьмёт ненависть Ваньнина, которая на самом деле являлась бы притворной — он не добьется ровным счётом ничего, лишь время потеряет. И вправду. Лишь он об этом вдруг подумал, как Чу Ваньнин с утра пораньше вдруг ни с того ни с сего направился в сторону леса. Тасянь-цзюнь предположил, что, идя вслед за своим мужем, он очень скоро увидит и сторожку егеря Мо. Они шли около получаса по еле заметной тропинке — господин Чу и его незримая тень в виде Императора, наступающего на бессмертных. Вскоре за маленьким оврагом замаячила и та самая сторожка, о которой думал Тасянь-цзюнь. Но чтобы до неё дойти путник сперва должен был пересечь маленькую речушку, через которую кто-то перекинул самодельный мост. «Красивое местечко, — подумал Тасянь-цзюнь. — Очень похоже на гору Наньпин. Такие очаровательные пейзажи вредны для усиления ненависти, стоит следить за этими двумя внимательней. Чувства могут вспыхнуть очень быстро. Сперва краснеешь от касания руки, а уже в следующую секунду тебя жёстко трахают по-собачьи, и ты совсем не против. Знаю я этого Ваньнина... Кстати о псах, где этот вонючий егерь?» Чу Ваньнин тоже искал молодого человека. Но в сторожке его не оказалось, и возле реки тоже. Лишь обойдя маленькое деревянное строение, хозяин Чу нос к носу столкнулся с Мо Жанем. — Господин?.. Молодой мужчина вскочил, небрежно отряхнувшись. Все это время он вытесывал доски, поэтому одежда на нем была ещё грязнее, чем обычно. — Простите, я не знал, что вы придёте… тогда мой внешний вид был бы… — Ты не приходил в поместье уже три дня, — прервал его размышления Чу Ваньнин. — И отпрашивался у управляющего. У тебя какие-то проблемы? Мо Жань постеснялся пригласить своего Господина в дом, поэтому они так и стояли у какого-то сарая. Тасянь-цзюню не у кого было дожидаться разрешения, поэтому он сам себе предложил присесть на пенек неподалеку, чтобы послушать, о чем те двое будут говорить. Роль немого призрака его ничуть не смущала. — Я ходил в город, узнать по поводу другой работы, — объяснил Мо Жань свое отсутствие, и его признание тотчас заставило Ваньнина измениться в лице. — Хочешь уволиться? — Нет, но вы… Вам ведь требуется более опытный человек в своих владениях, — замялся Мо Жань. Он видел перемену в лице своего хозяина, но даже если бы и мог предположить, что Чу Ваньнин на самом деле не собирался прогонять его, все равно не дождался бы просьб остаться и работать здесь егерем и дальше. И вправду, вместо этого Ваньнин покосился на сбитые доски и без видимого интереса спросил: — Что ты делаешь сейчас? — Ах, это… — пригладил вспотевший висок молодой человек. — Хочу переоборудовать вольер для разведения. Сделать его больше. — Разведения чего? — нахмурился хозяин, но когда подошёл вплотную и заглянул в сарай — удивленно приподнял свои брови-мечи. — Кроличье мясо очень питательное и нежное, а из шкуры можно сделать теплое пальто вам на зиму. Вы ведь боитесь холода… — сказал Мо Жань, доставая из клетки одного маленького белоснежного крольчонка. — Нет, я имел в виду… я слышал, кроличий мех очень тёплый. Я не собирался лезть в ваши дела, просто подумал, что вам может понравится. Тасянь-цзюнь на этот нескладный монолог лишь покачал своей царственной головой. «Щенок, куда же девалось твоё хваленое красноречие? Ты в таком отчаянии перед своим Хозяином, что того и гляди — обмочишься себе в штаны». Император, наступающий на бессмертных, не думал, что ему будет жалко эту версию Мо Жаня. Но наблюдая за этими несчастными попытками ухаживать за человеком, на которого очень уверенно стоит, было неприятно даже Тасянь-цзюню. — Так значит ты… решил разводить их для меня? — бездумно спросил Чу Ваньнин, и выражение его лица, наконец, чуть-чуть смягчилось. — ...Спасибо. Мясо кролика довольно вкусно и полезно. Хотя, когда видишь их такими — становится жалко использовать малюток себе во благо, — Чу Ваньнин перевел свой фениксовый взгляд в маленький белый комочек в ладонях Мо Жаня, который смешно принюхивался, глядя на мужчину. Молодой человек на это мило посмеялся, протянув зверька по направлению к Ваньнину. Тот неуверенно погладил белые пушистые ушки одним пальчиком, потом попробовал взять крольчонка в свои руки. Когда ладони соприкоснулись, мужчины замерли. Испуганно уставились в глаза друг друга — Чу Ваньнин смотрел снизу вверх, и фаланги у него подрагивали. В тот момент, когда кончики чужих горячих пальцев нежно погладили Ваньнина по тыльной стороне ладони, мужчина резко вырвал руки, чуть было не откинув в сторону ничего не понимающего крольчонка. — Простите… — принялся извиняться Мо Жань, суетливо вернув пушистого малыша к своим собратьям. — Я просто… — Ты должен заботиться об этих кроликах, какого черта даёшь их в руки человека, который даже не знает как с ними обращаться?! — злился Господин Чу, как и всегда за гневом пытаясь спрятать растерянность и панику. — Моя вина… — Продолжай свою работу. Ты не уйдешь из моего поместья, по крайней мере пока не закончишь начатое — поэтому брось тратить своё время на поиски другой работы, тебе ясно? — Да, хозяин. И Чу Ваньнин, напоследок злобно фыркнув, ушёл. В это раз Тасянь-цзюнь за ним не побежал, продолжал с неприкрытой жалостью смотреть на этого несчастного ловеласа прямо перед собой. Тот долго смотрел вслед своему Господину, затем уселся там же, где нашёл его Ваньнин, закрыл лицо руками и протяжно вздохнул. — Жалкое зрелище… — покачал головой Тасянь-цзюнь. — Никогда не думал, что версия щенка Мо может быть настолько слабой и никчемной. — Кто здесь?! В ту же секунду егерь Мо подскочил, не глядя хватаясь за отставленное в сторону ружье. Он водил дулом туда-сюда, но не видел никого, однако тот, кого он вдруг услышал, сидел прямо перед ним. И ничего не понимал. — …Ты можешь меня слышать? — спросил Тасянь-цзюнь, задумчиво разглядывая оружие, направленное прямо на него. Он знал, что этот егерь видит лишь пустоту, однако он был способен слышать его голос, когда тот говорил вслух. Хорошо, что до этого момента у Императора не возникало желания высказаться! — Я — это ты из другого мира. Моё имя Тасянь-цзюнь, — все же решил представиться этот заклинатель, но, очевидно, егерь Мо все равно ничего не понял. — Ты призрак? — Ох, до тебя и вправду очень тяжело доходит! — начал раздражаться Тасянь-цзюнь. — Таким образом ты никогда не завалишь Чу Ваньнина в койку. Егерь Мо, едва услышал это, выронил ружье себе под ноги. Щеки его окрасились в алый, пусть на загорелой коже это было плохо видно, но, кажется, ему и вправду было очень стыдно. — Как ты понял, что я… Это так заметно? — спросил он в пустоту. — Даже дух пришёл мне на помощь, видя мое отчаяние… — Я пришел помогать не тебе, а себе! — поднялся Тасянь-цзюнь на ноги, принявшись расхаживать взад вперёд. — Я искал реальность, в которой Чу Ваньнин испытывал бы ненависть к уважаемому мастеру Мо, и подумал, что ваши взаимоотношения — это как раз то, что нужно этому достопочтенному, дабы позаимствовать немного этого равнодушия! Но, к сожалению, этот Чу Ваньнин так же сильно влюблён в тебя! Егерь Мо нахмурился, пытаясь переварить сказанное. Что-то тут явно не сходилось. — Господин Чу не любит меня, ты неправильно все понял, — сказал он «духу». Тасянь-цзюнь на это только посмеялся. — Он говорит с тобой о кроликах, а в голове представляет, как ты трахаешь его быстро и отрывисто, по-кроличьи, прямо в этом грязном и пропахшем животными сарае. Егерь Мо, забыл, как дышать, слушая такие пошлости. Он должен был остановить этого невидимого пришельца, запретить ему так выражаться о своём хозяине, но вместо этого лишь невнятно пробормотал: — Так нельзя… нужно уважать господина Чу. Нужно… — Почитать его? — продолжил за егеря Тасянь-цзюнь, уже второй раз за пару минут приводя в состояние искреннего шока. — Не смотри так. Я знаю, потому что делал те же ошибки. Хорошо... Раз уж я потерял здесь столько времени, останусь, чтобы помочь. Этот достопочтенный слишком добрый… — Зачем тебе помогать мне? — Я помогаю не тебе, а Чу Ваньнину. У меня сердце разрывается, когда вижу его таким неоттраханным! Как заботливому мужу, этому достопочтенному действительно следует помочь здесь, прежде чем уйти. Взгляд егеря Мо озарила слабая надежда. Этот призрак явно знает, о чем говорит. Может быть он и вправду… — Тогда… что мне сделать, чтобы завоевать его? — спросил этот молодой мужчина. — Он очень придирчивый и стыдливый человек, все что я делаю — ему не нравится. — Ты уже завоевал его, как только появился в его жизни в компании со своим огромным хуем и смазливым личиком. Кстати, он уже видел его? — Кого? — не понял егерь Мо. — Твой член, идиот! — …Нет, конечно. — О, так вот в чем дело. Поверь, едва он увидит его — уже не сможет сохранять лицо так же успешно, — посмеялся Император. — Как ты себе это представляешь? «Хозяин, не желаете посмотреть на мой незаурядный, достойный восхищения половой орган»? — Я возьму это на себя. Жди моего сигнала. — Ты уходишь? - заволноваться егерь Мо. — Вернусь в поместье, чтобы узнать, когда Чу Ваньнин собирается вернуться. Ты должен прибраться в своей сторожке, постелить чистое белье, приготовить вино, закуски и побольше дров для растопки. Егерь Мо смиренно слушал эти советы, пусть ему было неловко представлять, как он готовит свое жилище для того, чтобы склонить там своего хозяина к соитию, но вот совсем не понял последнего сказанного. — Дрова? Сейчас самый жаркий месяц лета. — Сделай, как я сказал, не трать время этого достопочтенного! У меня есть план.

***

Как и предполагал Тасянь-цзюнь, Чу Ваньнин не смог перенести разлуку со своим щенком длиннее двух дней кряду. Наблюдая за ним, Император наступающий на бессмертных тотчас определил момент, когда хозяин Чу навострил свои мягкие нежные ушки в сторону лесной сторожки. В это утро он одевался куда дольше, плохо позавтракал, ещё раз принял ванну перед выходом и, вспомнив о чем-то, отыскал управляющего. «Сейчас прикажет повысить егерю Мо его жалование» — предположил Тасянь-цзюнь, наблюдая за супругом из этой реальности. — В следующий раз если егерь Мо придёт отпрашиваться для поиска новой работы — не пускать его, — металлическим голосом скомандовал Чу Ваньнин. — И… нужно повысить ему жалование. Тасянь-цзюнь развёл ладони в стороны, не зная, что ещё тут можно обсуждать. А управляющий тем временем ответил: — Этот слуга понял. Мальчик уже так сильно вырос, помню как он словно маленький щеночек прибился к нам — тогда ему было лишь двенадцать. — Четырнадцать, — поправил его Чу Ваньнин. — Скажи, Лю, я скверно поступаю, что не даю возможности Мо Жаню уйти отсюда? У него… у него ведь большой потенциал. Намного больше, чем быть егерем в моих угодьях. — Может быть дело в том, что вы сами его обучали? Привязались к мальчику, а мы ведь в ответе за тех, кого приручили. «В ответе за тех, кого приручили?» — произнес про себя Тасянь-цзюнь. Ему не очень понравилось это выражение. В его голове все выглядело так, будто Мо-цзунши, отвергнутый Ваньнином, будет сильно мучиться и может даже что-то сделает с собой. Как это однажды реализовал сам Император, выпив яд. «Да что это со мной?! Почему я его жалею?.. Разве я не хотел уничтожить Мо-цзунши?..» Он даже взялся помогать его версии в этом мире. Неужто Тасянь-цзюню на самом деле не так уж и ненавистно это воплощение? «Подумаю об этом после. Чу Ваньнин уже заходит в лес!» — этот достопочтенный сорвался на бег, опережая на своем пути хозяина поместья. Ему теперь нужно было поработать с другой стороной проблемы, и этой стороной был, конечно, егерь Мо. — Быстро! Раздевайся и полезай в реку! — скомандовал он молодому мужчине, который как раз успел сложить внутри своего скромного, но чисто убранного жилища, ещё одну связку свежих дров. — Что ты задумал? — нахмурился молодой человек, не зная, куда именно ему смотреть во время своего общения с духом. — Будешь задавать много вопросов — ничего не выйдет! Эм… — решив не объяснять все напрямую, Тасянь-цзюнь немного исказил правду: — После обеда сюда придёт твой Господин. Ты должен быть чистым к этому моменту. Вся твоя одежда обязана благоухать — поэтому её тоже возьми с собой всполоснуть. Что ж, это не вызвало в юном егере каких-то подозрений. Он действительно спустился в реку, не ожидая, что его возлюбленный вот-вот приблизится к сторожке. — Еще раз вымой волосы — он любит закрываться в них носом, — командовал Тасянь-цзюнь, заставляя тем самым своего нового собрата по несчастью оставаться абсолютно голым столько, сколько это было нужно. И этот миг, наконец, настал. Егерь Мо не заметил, как на мосту прямо над ним замерла до боли знакомая фигура. Конечно, это был Чу Ваньнин, и то, что он увидел, мгновенно сковало все его мышцы. Он даже забыл, как дышать, пока воровато осматривал это стройное, обнаженное тело прямо перед собой. Конечно, Тасянь-цзюнь все это прекрасно видел и внутренне возликовал. Теперь ему оставалось лишь подтолкнуть их в объятия друг друга, проще простого. — Егерь Мо, посмотри наверх, — шепнул Император на ухо мужчине, и взгляды этого человека и его хозяина неизбежно встретились. Чу Ваньнин, ожидаемо, запаниковал. Он резко отступил назад, явно намереваясь развернуться и убежать, но мостик, наскоро сколоченный, так просто его не отпустил бы — мужчина угодил ногой в скользкую ловушку из полусгнивших досок, не успел сориентироваться из-за волнения, и самым неуклюжим образом упал вниз, прямо в реку. — Господин Чу!.. — взял себя в руки егерь Мо, и нырнул в сторону хозяина. Река не была особенно глубокой, но Чу Ваньнин барахтался, как кот в кадушке с водой — неуклюжий, жалкий и беспомощный. Лишь когда сильные загорелые руки приподняли его тело над потоком и прижали к обжигающе горячей груди, Чу немного успокоился и перестал брыкаться. — Все хорошо, я бы не позволил вам утонуть, — попытался успокоить мужчину в своей хватке егерь Мо, не понимая взгляда в свою сторону — «из-за тебя все это и случилось!» — Вы насквозь промокли, я отнесу вас в сторожку просушить одежду. Как хорошо, что этот безликий «Тасянь-цзюнь» посоветовал ему заготовить хворост. Хотя… как он узнал, что все так случится? — Прошу тебя, оденься! — взмолился Чу Ваньнин, уже сидя на посреди постели своего работника, пока тот разжигал очаг. Мо Жань совсем забыл, что он голый, или же специально… светит этими местами? — Ох, конечно, — спохватился молодой человек, хватая единственный сухой комплект одежды, что у него остался. А тот, который он вынес постирать — уже давно унесло течение, пока он нырял за Чу Ваньнином. Однако Мо Жань не расстроился — как бы там ни думал Тасянь-цзюнь, он быстро учится, и уже понял то, что желал донести до него этот «дух». Поэтому он надел только штаны, а рубашку положил возле смущенного и мокрого Ваньнина. — Что ты делаешь? — жалобно спросил Чу Ваньнин, когда его егерь начал снимать с него мокрые вещи. — У этого слуги нет другой одежды. Пока я буду просушивать ваше одеяние — вам лучше надеть эту рубашку. Он и вправду осмелел настолько, что раздел Ваньнина до белья. Развесил мокрое тряпье по комнате, затем опять переместился своему хозяину, забившемуся в угол на его кровати. Он трогательно натянул полы рубашки егеря как можно ниже, и выглядел очень смущенно и наивно. — Какие холодные руки, — сжал его ладонь в своей горячей лапе Мо Жань. — Выпейте, — с этими словами прямо к носу господина была поднесена чарка с ароматным вином, которое егерь так же приготовил по совету Тасянь-цзюня. — Поможет отогреться побыстрее. Чу Ваньнин кивнул, обхватил кубок двумя руками и начал жадно пить. Когда несколько капель случайно очертили подбородок, Мо Жань, до этого заворожённо наблюдая за действиями своего господина, не зная что творит, приблизился к желанной шее, поймав красные капли языком, и неторопливо слизал все следы вина на теле Чу Ваньнина. Возможно, этих капель с лихвой хватило для того, чтобы Мо Жань осмелел. Чу Ваньнин не понял, что вдруг произошло с этим скромным, обычно очень услужливым молодым человеком. Но когда Мо Жань закончил вылизывать его кадык и линию челюсти, поднял свои глаза, позволяя утонуть в них. — Теперь все чисто, — нагло улыбнулся егерь Мо. — Вкусное вино… Там, в чарке, ещё немного осталось? — …Нет, я все выпил, — рвано прошептал Чу Ваньнин, продолжая с жадностью блуждающий осоловевшим взглядом по поразительно красивым чертам молодого мужчины. Который был так близко теперь… — Ничего мне не оставили… — притворно обиженно ответил егерь Мо. — Тогда я могу попробовать его только так. И поцеловал. Чу Ваньнин вздрогнул, втянул носом большую порцию воздуха, но отстраниться не смог — позади спины была стена, а сил как будто не осталось… Все-таки, когда тебя целует самый любимый и желанный человек, не очень-то и хочется сопротивляться. — Обними меня, — попросил Мо Жань, укладывая тело разомлевшего мужчины под себя, чтобы удобнее было ласкать его. Чу Ваньнин исполнил его просьбу, и будто бы интуитивно развел пару прекрасных стройных ног, уже чувствуя ответное возбуждение того органа, которое он успел рассмотреть в водоеме. — Мо Жань… — Ш-ш-ш, — прервал его егерь Мо. — Сейчас куда важнее согреть тебя. Позволь мне позаботится о своём Господине… «Молодец, щенок, — вздохнул Тасянь-цзюнь, продолжая наблюдать за раскинувшейся картиной, пока сидел за столом неподалеку. — Отлично справился, теперь лепи из него все, что хочешь, а я… Я тоже должен возвращаться к своему Ваньнину. Давно пора...» Окинув на прощание взглядом свою версию этого мира и его хозяина Чу, с жадностью ласкавших губы друг друга, Тасянь-цзюнь покинул сторожку и прочитал заклинание, которое вернёт его обратно.

***

— Проснулся, баобэй? Как спалось без этого достопочтенного? Чу Ваньнин мира заклинательства подумал, что еще спит — но перед ним, на кухне, возился Тасянь-цзюнь, которого не было уже неделю! — Ты… — Что ты будешь есть? Этот достопочтенный купил вина, вдруг захотелось немного выпить. Как думаешь, не слишком ли рано… Ваньнин? Тасянь-цзюнь не успел договорить, так как в его талию вцепилась пара сильных, но нежных рук. — Ваньнин, что с тобой? — приподнял левую руку Император, чтобы рассмотреть повисшего на нем мужчину. — ...Ты, что, плачешь? — Идиот! Где ты был все это время?! Тасянь-цзюнь отложил свою поварешку, с глупой улыбкой разворачиваясь к потерявшему контроль над чувствами наставнику. — Ты так скучал по этому достопочтенному? Ну-ну, — он ласково погладил супруга по спине, которая подрагивала от всхлипываний. — Если пообещаешь относиться ко мне лучше, чем к Мо-цзунши, я больше не уйду. — Смеешь ставить мне условия после того, что сделал?! Я убью тебя, если вздумаешь вот так исчезнуть ещё хоть раз, ты понял?! — Ха-ха, ладно, ладно, — развеселился Император, подхватывая своего любимого учителя в объятия. Затем, усевшись, решил ему поведать о тех незадачливых влюбленных, которых успел узнать. — Этот достопочтенный ушёл чтобы спасти наши отношения. Но не в этом мире. — Каким образом?.. — не понял Чу. — Ты не поверишь. Помнишь тот источник магии в кулоне первого демонического князя? Ну так вот...