Усы, лапы и хвост!

— …Ваньнин впустил меня к себе! — захлопал в ладоши юноша, откидывая зонтик куда-то в сторону, напрочь забывая о выручившей его вещи, а пирог от тети уложил на столешницу в кухне. — У учителя большой красивый дом. Немного не прибрано, но ведь Ваньнин не знал, что я приду к нему. Вообще-то Чу Ваньнин четыре часа убирался перед появлением Мо Жаня… Но раз его старания никто не оценил — пришлось смиренно сделать вид, что так и есть. — Кхм. Имей в виду, на ночь ты не останешься, — строго предупредил Ваньнин. Ему и самому надоело шататься по улицам, а все кафе в этом районе они обошли раза по три. В некоторых местах на них посматривали без особого удовольствия — Мо Жань имел привычку держать своего соулмейта за руку или класть голову на плечо. Страшно было подумать о том, что бы случилось, если б Мо Жань поцеловал его при чужих людях. Пару раз порывался. Зато как он упрашивал обнять и поцеловать его, когда провожал учителя к его двери. Обычно Чу Ваньнин отказывался, не велся ни на какие жалостливые глазки, собачье поскуливание и обещания, что «это точно в последний раз». Но вчера вечером поддался. — Только в щеку, — сказал ему Ваньнин. — Тебе еще не исполнилось восемнадцать, забыл? Едва он сказал это — Мо Жань присосался к нему как пиявка. Прижал спиной к двери, и слава небесам — та была все еще заперта. Иначе катиться ему кубарем в обнимку с Мо Вэйюем. — Пусти! Засранец мелкий!.. М! Мо Жань ласкался как щенок — облизывал его губы, не имея возможности протолкнуть язык внутрь. — Ваньнин, я почти одного с тобой роста, почему ты называешь меня так? — притворно надулся Мо Вэйюй, продолжая прижимать к себе учителя и целовать кисти его рук. — Потому что ты еще школьник! Так или иначе Мо Жань уже в этом году должен был поступить в университет, а через месяц ему стукнет восемнадцать. Пусть это все еще было предосудительно, но Чу Ваньнин решил, что если они с Мо Жанем всего один разочек посидят дома — ничего страшного не случится. — Поставить чайник? — спросил ученика Ваньнин, не зная, куда деть себя. Гостей он не привечал, от слова совсем. — Я сам все сделаю, не волнуйся, — улыбнулся в его сторону Мо Жань, хозяйничая как у себя дома. — Давай посмотрим фильм? — … Ваньнин замялся. Он, конечно, слышал, чем обычно заканчиваются совместные просмотры фильмов у одного из соулмейтов дома. — Я не люблю фильмы, — сказал Ваньнин. — Тогда… мультик? — …Я в отличие от тебя не ребенок. — Отлично! Тогда просто поговорим, — Мо Жань, казалось, стал еще счастливее. Чу Ваньнин не знал, чего именно он добивается. Пригласил к себе домой своего… соулмейта, и теперь боится его. Боится того, что он может сделать — ведь Чу Ваньнину никогда не выдержать этого напора. Его скорее снесет к чертовой матери. В итоге они сидят на его диване в гостевой, сверлят друг друга глазами в абсолютной тишине и пьют чай. — …Твои брови выглядят немного иначе, — краснеет Чу Ваньнин, когда юноша своей ухмылочкой заставляет его прекратить рассматривать прекрасное лицо своего соулмейта. — Тебе нравится? — отставив чашку и присев еще чуть ближе, поинтересовался Мо Жань. — Да. Нравится, — с небольшой заминкой отвечает ему Чу. Почему у него такое ощущение, что этот комплимент у него буквально вырвали из глотки? А, так и есть. Мо Жань же просто счастлив. — Как считаешь, я красивый? — не может остановиться этот очаровательный глупыш, уже вошедший в раж. — …Очень красивый. Хватит спрашивать… — Разве ты хотел обмануть меня и сказать, что я не привлекательный? — казалось, Мо Жань может обидеться в любую секунду. — Нет, но… мне очень неловко, — признается его учитель. Ситуация была и вправду странноватой. Мо Жань уже почти прижался к нему справа. До того момента, как он его обнимет, оставались считанные минуты, если не секунды. — Почему не спросишь меня, считаю ли я тебя красивым? — наклонил голову чуть вбок Мо Жань. — Потому что я и так знаю ответ на этот вопрос. — И какой же? — Некрасивый. Милая улыбка Мо Вэйюя померкла. Ваньнин ведь все еще не может отвечать на его вопросы неправдиво. Неужели он и вправду считает себя таким?! — Ваньнин… — заглянул в глаза своему соулмейту юноша. — Ты ведь не можешь и впрямь думать так… Красивее тебя я никого не знаю. Все наши девчонки по тебе с ума сходили, даже Ши Мэй — пусть он и не показывал этого. На самом деле он всегда интересовался тобой больше, чем мной, поэтому так сильно разозлился, когда узнал, что мы с тобой… — Может, не будем говорить о Ши Мэе? — нахмурился учитель, уже достаточно польщенный словами своего ученика. Но тот лишь посмеялся, не собираясь это так быстро заканчивать. — Я просто хочу сказать, что мне достался самый прекрасный человек, которого только можно встретить. Я… — Мо Жань очень хотел признаться, но забеспокоился, что Ваньнин испугается его прямолинейности. Поэтому немного исказил правду: — Я очень хочу быть рядом. — Тебе и вправду нравится проводить время со своим старым учителем? — покачал головой мужчина, все равно не в силах согнать с лица счастливое выражение. — Очень. С тобой мне так уютно, я чувствую себя в безопасности. И никогда не скучно. Даже просто сидеть вот так рядом… Можно я останусь на ночь? Пожалуйста… — обхватив предплечье своего наставника, взмолился Мо Вэйюй, когда понял, что его соулмейт доведен до необходимой кондиции. Тот, ожидаемо, напрягся, но Мо Жань продолжил очень жалостливо упрашивать: — Дядя и тетя рано сегодня лягут спать, не хочу их разбудить своим приходом! К тому же такси в это время безумно дорогое… Завтра выходной, нам обоим никуда не надо! Я лягу прямо здесь, на этом диване… Чу Ваньнин слушал его логорею, порываясь спросить: правда ли все это. Ладно, один раз можно и уступить. Мо Жань так напоминал щенка, который не хочет спать на коврике у входа и просится в кровать! Жалко было выставлять его за дверь. Особенно после всех тех нежностей, которыми он успел окатить своего соулмейта с ног до головы… — Хорошо, — устало вздохнул учитель, украдкой наблюдая за триумфом в глазах ученика. — Но ты должен пообещать, что будешь хорошо вести себя. — Конечно-конечно! А учитель… одолжит мне какую-нибудь одежду? Чу Ваньнин очень запоздало хотел было взять все свои слова назад. Одежда-то у него была, но… почти вся она валялась в корзине для стирки. — Давай попробуем что-нибудь найти… — мужчина прошел в спальню и начал методично перебирать стеллаж за стеллажом. У него была пижама, которую он давно не надевал, но он не помнил, удосужился ли постирать эту одежду после того, как пользовался ею. Пока он думал и смотрел на эти вещи, Мо Жань стянул пижаму прямо из-под носа у учителя. — Всегда мечтал о такой пижаме! Ваньнин, можно я буду спать в ней? — …Можно. Когда Мо Жань надел ее — то немного утонул в вещах не по размеру. Пусть этот ученик и хвастался тем, что стал почти одного роста с Чу Ваньнином — все еще оставался субтильным юношей, не оформившемся до конца. Учитель как-то слышал, что рост мужчины продолжает развиваться до двадцати пяти лет, а пик приходится как раз на шестнадцать. Значило ли это, что Мо Жань подрастет еще, чтобы хоть немного с ним сравняться? — Учитель, пижама пахнет тобой, — натянул на свой нос рубашку Мо Вэйюй, без разрешения упав на кровать своего соулмейта. Он продолжал принюхиваться, игнорируя стыд, которым покрылся Ваньнин с ног до головы. Все-таки одежда была нестиранная… Почему Мо Жань наслаждается этим?! Внезапно кто-то позвонил в дверь. Чу Ваньнин точно никого не ждал, особенно в девять вечера, однако Мо Жань тотчас подскочил с его постели, крайне строго посмотрев в лицо. — Это кто, позволь спросить, смеет таскаться к тебе домой в такой час? — Я не знаю. Мо Жань нахмурился, вне зависимости от силы «метки» переживая о том, что Ваньнин лукавит. Как это можно не знать, кто пришел к тебе в такое позднее время?! — Кто бы там ни был — я выброшу его вон! — решительно направился Мо Вэйюй к двери. — Мо Жань! С ума сошел?! — Да!.. — Тебя никто не должен видеть в такой час у меня дома!.. — напрасно наставник старался догнать этого проворного и целеустремленного юношу. Тот уже ковырялся с дверным замком. — Пусть знают, кому ты принадлежишь. Когда дверь распахнулась — на пороге оказались его дядя Сюэ и тетя Ван. — А-Жань?.. — Эм… Какое-то мгновение все четверо молчали, кто — в смятении, кто из-за стыда, но разрядить неловкость решился дядя Сюэ. — Ох, А-Жань! Мы волновались, что ты пропал куда-то. На телефон не отвечаешь, уже решили бежать к твоему… к твоему учителю, чтобы помог в поисках. Да, Мо Жань выключил мобильный — как раз для того, чтобы никто его не беспокоил, пока он будет наслаждаться компанией своего соулмейта. Откуда он мог знать, что его родственники будут так о нем волноваться?! — Простите, это моя вина, — склонил голову Ваньнин. — Я не подумал позвонить вам — Мо Жань захотел… захотел… Остаться на ночь! Как он, двадцати семилетний мужчина, мог сказать такое опекунам этого ребенка?! Ему никогда не было так стыдно, еще и эта чертова пижама, которая так красноречиво обернулась вокруг Мо Жаня. — Ничего страшного, вы ведь соулмейты, — с натянутой улыбкой сказала тетя Ван. Она подумала о том, что ей совсем не понравилось бы отыскать своего сына в компании мужчины, что старше его по возрасту лет на десять. Ночью. В его вещах. Даже если бы он был соулмейтом Сюэ Мэна. — А-Жань, быть может, раз мы здесь — поедешь с нами домой? Глаза Мо Вэйюя потемнели, зрачки сузились, а губы сжались в тонкую полоску. Дядя и тетя уже знали этот взгляд, и постарались заранее приготовиться к тому, что здесь сейчас произойдет…