Осенний дождь напоминает тебе о нём,
Забыть его ты не смогла.
Осень, как правило, является самым непредсказуемым временем года: погода сменяется со скоростью взмаха крыльев колибри, что не очень хорошо сказывается на видимом состоянии здоровья метеозависимых жителей нашей планеты, может слишком резко преподнести неожиданные сюрпризы. Везунчиками такой ежегодной акции стали бойцы группы «Нерпа», которым выпала прекраснейшая возможность посетить одну из азиатских стран, только-только наладившую внешний вид и токовое обеспечение на одной из старинных баз. В Тартусе возобновил работу Пункт материально-технического обеспечения ВМФ России, полностью готовый к выполнению поставленных ему задач. — Батя, ну какая к чёрту Сирия? У них что, своих людей нет? Нам-то туда зачем? — засыпая вопросами контр-адмирала, спросил Бизон, познавший свою участь буквально пару минут назад. Длительная командировка на два месяца не внушала в мужчину никакой уверенности, а рядом стоящим Коту и Тигру — тем более. — Бизон, я всё понимаю, но поделать ничего не могу. Сверху пришёл приказ, переговорами занимался Пригов, следовательно все вопросы к нему, — пожал плечами Булатов, прекрасно понимая чувства друга. Конечно, с бухты-барахты отправляют, пусть и не в горячую точку, но всё же относительно далеко от родных краёв, без любой вводной информации и каких-либо данных. — Он что — в крестики-нолики с ними играл? Могли кого-нибудь другого отправить, мы не единственный спецназ ВМФ в России, на минуточку! — всё не унимался Тарасов, расхаживая по ИВЦ из стороны в сторону. Только-только прилетели из Калининграда, вернулись в родной Петербург и начали жить обычной жизнью, как тут же снова отправляют за пределы страны. — Товарищ контр-адмирал, а когда вылет-то? — подал голос до этого молчавший Савельев, на всякий случай отойдя от бушующего океана в виде Бориса, в сторону. — Через три дня, в пятницу вечером. Боекомплект получите по прилёте в Тартус, летите обычным гражданским рейсом, как обычные люди, — напоследок осведомил Иван, в очередной раз услышав не слишком одобрительный вздох кап-два, — если вопросов нет, можете ехать домой отдыхать. — Есть, — хором ответила мужская часть группы и поспешила в казарму.И снова слезы о нём,
Ты понимаешь, что не можешь без него жить.
3 дня спустя. КТЦ. На базу съехалась вся группа после двух дней выходных, с горечью наблюдая за сборами троицы, что нехотя проверяла оружие и личные вещи. — Бизон, мы тебя на парковке ждём, не задерживайся, — оповестил Ионов, закинув на спину зеленый боевой рюкзак, одновременно поправляя на плече чехол с винтовкой. В аэропорте заранее предупредили, что на борту будут военные с багажом в виде трёх винтовок и двух автоматов, заранее помещённых в специальные сумки. — Добро, — тускло ответил Тарасов, тряпкой проходясь по корпусу штурмовой винтовки. Настроение испортилось ещё со вчерашнего вечера, когда пришло время собирать вещи в командировку. Совсем ведь не хотелось уезжать на эту базу, не известно с кем проводить там два месяца и оставлять своих бойцов совершенно одних. Опер, Дана и Ума сильно расстроились, когда узнали об уезде сослуживцев, да ещё и в столь опасную страну, но тут же были отчитаны командиром за расхолаживание и «соплежуйство, как в детском саду». Хотя сам прекрасно понимал их чувства, даже некоторые разделял и одобрял, но увы…приказ есть приказ. Из мыслей Борис выдернул звук открывающейся железной двери и тихий женский голос: — Товарищ капитан 2 ранга, вас все ждут, — Тарасов от неожиданности вздрогнул, обернувшись в пол-оборота. На пороге, придерживая дверь рукой, стояла Олеся, пристально глядя на мужчину. — Без меня все равно не уедут, — вяло усмехнулся он, опустив голову. Ума быстро выглянула в коридор и решительно нырнула внутрь, при этом закрыв дверь поплотнее, — что ещё, Ум? В её глазах стояли слёзы. Бизон не видел их, самому было больно смотреть на подчинённую, стоящую буквально в паре метров от него. Молчание начало напрягать и тяготить, накаляя нервы капитана почти до предела. Воздух в комнате потяжелел, а то и вовсе разрядился, впитывая в себя гамму эмоций и чувств, исходящих от офицеров. — Ну…? — переспросил Борис, которого немного начало выводить поведение сослуживицы. Повернув голову, мужчина заметил расслабленные плечи Умановой, опущенную голову и трясущиеся ручки, которыми она перебирала собственные пальцы. Девушка робко и как-то слишком резко шагнула навстречу к Бизону, остановившись буквально в десяти сантиметрах от него и нерешительно, но в то же время нежно, прижалась к широкой груди, уткнувшись в неё носом, — Лесь… — Волнуюсь, — тихо ответила она, вдохнув такой родной для неё запах. Дурманящий аромат вбился в нос, не торопясь вызывая приятную волну из мурашек по нежной коже. — По поводу? — не понял Бизон, не ожидавший таких приятных для него поворотов, — или.? — За тебя, — поспешила ответила Уманова, сцепив руки в замок на пояснице Тарасова, инстинктивно прижимаясь к сильной фигуре, — будь аккуратен, пожалуйста. — Да я итак стараюсь, вроде… — нахмурившись, ответил кап-два, впервые за долгое время обняв Олесю в ответ. Настолько родные объятия, ставшие редкостью в их отношениях за последнее время, но настолько желанные, что сносило голову от этих забытых ощущений. — Всё равно. Вернись целым и желательно невредимым. — попросила Олеся, слово ребёнок глядя на командира снизу вверх. В медовых глазах все так же стояли слёзы, вот-вот готовящиеся совершить марш-бросок по розовым щекам, — я боюсь тебя потерять… — Не потеряешь. Я обещаю, — механически ответил Борис, большим пальцем поймав одинокую слезинку, предательски упавшую с ресничек, — а ну-ка отставить слёзы, всё хорошо будет. Леся кивнула, выпутавшись из крепких рук и суетливо копошась за шеей руками. Наконец немного улыбнувшись, девушка сняла с себя небольшую чёрную верёвочку, на которой висел небольшой серебряный крестик. — Вот…возьми, — протянув руку с предметом Тарасову, попросила старлей, с надеждой взглянув на него, — я, конечно, во всё это не верю, но… Бизон кивнул, выудив из кармана куртки похожий крестик, но в несколько раз больше и тяжелее, и протянув его в ответ. — Чтоб вернул, — угрожающе, но тихо, пригрозила Ума, принимая и быстро надевая командирский крестик на шею. Металл приятно обжёг кожу, но девушка не обратила на это никакого внимания, сконцентрировав его на Борисе, — иди, тебя ждут. Мужчина коротко вздохнул и нехотя взяв рюкзак, поплёлся в сторону выхода, но неожиданно остановился, обернувшись в сторону Олеси. Она только застегнула карабин на верёвочке, на которой висел их «оберег», ожидающе уставившись на капитана. Рыкнув что-то себе под нос, он в несколько шагов преодолел то короткое расстояние, равное нескольким шкафчикам и скинув рюкзак с плеча на пол, оказался впритык к девушке, глядя на неё сверху-вниз, словно коршун, заприметивший добычу. Им хватило пяти секунд, чтобы одновременно потянуться на встречу друг другу, стирая те несколько сантиметров между ними в пыль. Этот короткий, но до безумия пьянящий поцелуй закрепил данное Борисом обещание, которое он сдержит, чего бы это не стоило… Леся, в силу разницы в росте, немного привстала на носочки, холодными руками обвив крепкую мужскую шею. Головокружительные прикосновения незнакомых губ казались такими родными и привычными, что вся та робость и стеснение растворились в воздухе, подобно дыму, когда девушка ощутила сильные руки на своей талии. Резко отпрянув от командира, Ума глянула на время, постучав пальцем по циферблату. — Тебя ждут, — поспешив предотвратить опоздание Тарасова, прошептала она, всё ещё поглядывая на время. — Всё будет хорошо, —ещё раз заверил мужчина, снова накинув рюкзак на спину. Леся кивнула, слегка улыбнувшись. — Иди, — кап-два вздохнул и стремительно вышел из казармы, переходя на быстрые шаги, ведь до выезда оставалась буквально две минуты. Олеся не решилась его догонять, ведь отпускать будет в разы тяжелее… Прикоснувшись кончиками пальцев к губам, что ещё горели от жарких поцелуев, девушка шумно выдохнула, с трудом осмысливая произошедшее. Сердце отчаянно кричало, что ещё есть время догнать Бориса, последний раз обнять его, но мозг, пытающийся здраво мыслить, отрезал любую попытку к этому действию, дабы хоть как-то сохранить психику своей хозяйки. Какой бы холодной не была осень, все равно можно быть чьей-то весной.Мысли и ночью, и днём -
Никогда не перестанешь ты его любить.
Тартус, Сирия. Полтора месяца спустя. — Ну а группа как? Справляются? — спросил Кот, подсаживаясь к ноутбуку, на экране которого показались контр-адмирал Булатов и капитан первого ранга Кошкина. — Неплохо, но прикомандированные бойцы, так сказать, мотают нервы и нам, и Нерпам, — поделилась женщина, предварительно оглянувшись по сторонам, дабы удостовериться в отсутствии кого-нибудь из новеньких, — мы организовали несколько тренировок, они на них даже не явились. — Откуда их отправили, напомните? — просунув голову в зону видимости камеры, попросил Тигр, устало отпив чай из кружки. — Восточное подразделение «Циклон», базируются ближе к Иркутской области, — чуть помедлив, ответил Батя, отложив обратно ненавистный лист с приказом о прикомандировании, — парни крепкие, но неопытные, тренировать и тренировать. — Ну ещё пара недель и они у меня попляшут под русскую народну, — пообещал Бизон, в отличии от сослуживцев, находясь в отличном настроении. Он знал, что буквально через неделю их отправляют в родные стены КТЦ и наконец завершают проверку базы в азиатской стране с вкусным виноградом, который обязательно должны попробовать друзья. В частности Олеся, до жути обожающая все виды и сорта винограда с давнего времени. Они не созванивались с момента их уезда в Сирию, ведь посторонние каналы связи здесь глушат в целях безопасности, а через Батю передавать девушке «привет» как-то неудобно, да и неправильно это… КТЦ. Неделю спустя. Очередная тренировка, на которую соизволили прийти бойцы дальнего востока, началась с классической разминки и подготовки с экзаменационному поединку. Технику ближнего боя «вела» Олеся, как самая обученная и продвинутая в этой области, да и к тому же остальные отрасли достались Дане с Опером, которым тоже пришлось не сладко. — Когда там наши парни вернутся уже? С этими уже невозможно в одном помещении находиться, — взвыла Лазарева, зашнуровывая берцы, краем глаза наблюдая за переодевающейся Умановой, что старательно застегивала крестик на шее, — Олесь, это что — крестик Бизона? — Это…да, — легко созналась старлей, заправив его под футболку, — а мой у него. — Как это? Зачем вы поменялись-то? — озадаченно нахмурив брови, уточнила Дана, внимательно смотря на боевую подругу. Та стеснительно ответила глаза, робко опустившись рядом на кровать. — Всё сложно очень. Мне нужно с ним поговорить и разобраться в своих чувствах, но сначала выпроводим этих восточных, — поморщилась Леся, накинув форменную куртку на плечи, — пошли, негоже царской знати опаздывать! — Да отправимся же на сражение! — торжественно объявила Виктория и под звонкий смех подруги вышла в длинный коридор, в котором их уже ждал Никитин. Бой шёл очень вяло и смазано, будто соперник не хотел даже отражать и наносить удары. — Стоп! Младший лейтенант Жданов, какие-то проблемы с техникой ближнего боя? — саркастически удивилась Олеся, выйдя на маты, — на тренировки нужно ходить, а не по клубам бегать и девушек снимать! — Слышишь, цыпа, ты не в своё дело лезешь. Твоя задачка проста: рисовать циферки в табеле и писать отчёт нашему начальству, что обучение прошло отлично и нас можно отзывать домой, ясно тебе? — упрев руки в бока и встав почти в притык к бойцу, спросил парень, явно ликуя от своего превосходства. Ума вдруг ощутила небывалую агрессию внутри, покинувшую её ещё во времена Смерча, когда только-только попала в элитную группу. Повелось так, что девушка давно перестала решать конфликты кулаками, оказалось всё можно решить словами, без каких-либо последствий. Сразу вспомнился Бизон со своими нравоучениями и криками после каждой операции, именно они помогли Олесе спрятать колючки и принять себя без них. — Жданов, ты меня не понял, кажется. Повторяю для особо невнимательных: рисовать никакие циферки в табеле я не буду, туда будут занесены реальные твои результаты. А рапорт я напишу с удовольствием, заодно укажу там неявки на тренировки всей группы, полное отсутствие подготовки и никакой субординации, я достаточно понятно выражаюсь? — пересилив желание хорошенько вмазать этому наглеющему лейтенанту, спокойно ответила на провокацию Леся, максимально держа себя под контролем. — Раз смелая такая, в бой со мной встанешь? Проиграю я — мы всей группой бежим марш-бросок в полной выкладке, а если проиграешь ты .- молодой человек сделал паузу, ехидно улыбнувшись, будто уже чувствуя себя победителем. — Я согласна. Марш-бросок, так марш-бросок, — усмехнулась старлей, отправив куртку в сторону Даны и Опера, — по рёбрам не бить, подножки запрещены. Надеюсь хотя это ты знаешь. — Не учи учёного, — усмехнулся Егор, встав в стойку для боя. Удары и атаки сыпались она за другой, отражая действия противника раз за разом. Бой давно вышел за рамки показательного: подсечки становились острее и резче, движения быстрее и энергичнее, а удары становились сильнее и реальнее. Олеся, стараясь сохранить ту невидимую грань характера боя, стала постепенно снижать обороты и чаще пропускать удары, надеясь на ответную реакцию противника, ведь ссадины и синяки не были нужны никому. — Ума, всё! Оставь его, вы сейчас друг друга до посинения загоняете! Уманова, кому сказала! — заметив значительную разницу в силах соперников, бой поспешила остановить Дана, надеясь встретить понимание со стороны подруги. Но увы, Леся полностью погрузилась в себя и посторонних звуков не слышала. Нанеся удар по плечу, девушка сделала подсечку и ловко опрокинула Карпа на лопатки с глухим ударом, еле удержав равновесие. — Тренировка окончена, все свободны, — забирая куртку, сказала она, выйдя из спортзала и спешно направившись в казарму.Только воспоминания лезут тебе на ум:
Какой он был хороший, но на самом деле лгун.
Осень снова не радовала Петербург погодой от слова совсем, вот уже пятый день подряд проливая на улицы северной столицы рекордное количество дождя за все три месяца. Решение прогуляться пешком до дома Ума приняла спонтанно, нужно было остыть после изматывающей тренировки и привести мысли в порядок. Распутывая красный клубок в собственной голову, девушка вдруг обнаружила в нём Бориса. Интересно, как он там? Прошло уже почти два месяца с уезда парней, а Леся ему так и не позвонила.Хотела, несколько раз набирала номер, но почти сразу сбрасывала, боясь быть отвергнутой и оттолкнутой. Она ни раз возвращалась в тот момент, когда вновь находилась в его медвежьих объятиях, когда ощущала тяжелые руки на совей хрупкой талии, когда целовала его так жадно, не желая отпускать никуда и никуда. Быть может есть хоть маленький шанс обрести счастье и разделить его с любимым человеком?Тебя он не любил,
Хотя об этом говорил,
Когда на землю стали падать первые капли дождя, Олеся сразу поняла, что начнётся ливень и нужно поспешить домой, чтобы не заболеть и лишний раз не подводить коллег, итак получающих большую дозу негатива. Свернув за угол, старлей ступила в огромную и глубокую лужу, мигом промочив осенние ботинки и набрав в них годовой запас местной ГЭС, но времени выливать её не было, поэтому Уманова ускорилась, чтобы быстрей попасть в тёплую квартиру и выпить горячий чай. В парадной было тихо и холодно. Откуда-то из-за дверей слышались голоса людей, бурно обсуждавших резкое изменение погоды, где-то играла музыка, а где-то шуршала бумага от цветов…стоп, что? Бумага от цветов? Хотя зная народ её парадной, удивляться шуршанию упаковки от цветов — глупо и нелепо. Поднявшись на четвёртый этаж, Олеся резко остановилась и замерла. На лестничной площадке, облокотившись плечом о стену, сидел никто иной, как Борис Тарасов, осматривая всё ещё живой, на удивление, букет любимых Леськиных ирисов. — Бизон! — радостно пролепетала девушка, стремительно преодолевая те десять ступенек, что разделяли её от капитана, по-видимому потерявшему смысл своего визита. Он резво поднялся с насиженного места, вовремя поймав повисшую на нём Уму. Мокрую, грязную, но настолько счастливую, что у Бизона перехватило дух от её взбудораженности, — ты вернулся… — Конечно вернулся, я же обещал, — улыбнулся он, пройдясь ладонью по мокрым волосам бойца, что сейчас спутались в небольшой колтун и были похожи на лесной мох, — а ты чего это пешком пошла? Заболеть решила, пока меня нет? — Нет, просто…хотя неважно это, — Леся только собралась рассказать командиру о их штабных приключениях, но резко передумала. К чему это всё? К чему рассказы о буднях в КТЦ, о непростых бойцах, если с губ в любой момент сорвётся заветная фраза, поставившая точку в любых метаниях как Умы, так и Бизона, — там в… — Потом, Олеся. Всё потом, — улыбнулся мужчина и припал наконец к уже знакомым губам, терзая их в голодном поцелуе, полном одновременно нежности и надежды. Всё обязательно будет, в этом Тарасов не сомневался.
А ты наивно верила в то,
Чего быть не могло.
Но не смотря на это, ты ходила с ним по улицам,
Публично целовались, но друг на друга дулись.
— Вот, возвращаю законной хозяйке, как и обещал, — протянув Умановой крестик, торжественно улыбнулся Борис, — виноград в придачу… — Лучше градусник подай, как-то холодно мне, — поёжилась она, кутаясь в тёплый плед, — а за виноград спасибо…целовать тебя не буду, заболеешь, от Бати влетит — Не влетит, у меня иммунитет, — широко улыбнулся мужчина и протянув Олесе градусник, сам оставил на её сухих губах сладкий поцелуй, отправившись на кухню за таблетками. *** — Ты не мог бы закрыть окно? — Мне казалось, что ты любишь свежий воздух. — Люблю! Просто… осень, она всегда пахнет несбывшимися мечтами.