Запретный плод

В замке полным ходом шла подготовка к свадьбе. Шум и беготня казались за эти дни уже абсолютно родными и прижившимися. Весь этот круговорот будто не затихал даже ночью. Оставалось три дня до свадьбы, всё должно быть идеально, чего упорно пытались добиться слуги. Стены замка украшали гобелены и свечи. Лучшие заморские ковры украшали полы коридоров. А цветы… Их было столько, будто в них собираются купаться ближайшие несколько лет. Весь замок дышал живой теплотой, которая исходила от этой суматохи. Вот только нельзя было не заметить, как угасла королевская семья. От них буквально веяло холодом и болью. Король, вечно весёлый и добрый, вовсе сник. От него не исходило больше того света, который согревал всё королевство. Белоснежка, которую всегда можно было увидеть отзывчивой и не менее добродушной, чем её отец, теперь напоминала куклу. Такая же красивая, но пустая и безжизненная. Даже королева выглядела опустошенной, что явно удивляла всю прислугу, так как Гримхильда с Белоснежкой были достаточно далеки друг от друга, как думали они. Но, списав всё на стресс и вероятное ухудшение отношений между королевой и королём, этому не придавали особого значения. Вот только чем ближе была женитьба, тем волнительнее становилось в замке. *** Белоснежка смиренно стояла, пока на неё, как на манекен, примеряли одежду и ткани, пытаясь собрать идеальный свадебный наряд. Шарлотта всё время находилась рядом, видя состояние подруги. Она очень за неё волновалась, но хотя бы внешне старалась сохранять спокойствие, дабы не добавлять девочке стресса. Сказать, что на Белоснежке не было лица, - ничего не сказать. Бледная кожа, красные немного опухшие глаза, лёгкая дрожь по всему телу. Шарлотта уже начала переживать, как бы она не подхватила болезнь какую, в таком-то состоянии. –Нет, это всё не то! Ce doit être une tenue vraiment royale. Que manque-t-il?¹ - Пьер, вновь приглашённый в замок вместе со своими подмастерье, ругался уже добрые несколько часов, не понимая, что не так с нарядом. Каждая деталь, что была в его голове, как вишенка на пироге, вживую выглядела совершенно бедно и невзрачно. Озлобленный этим Пьер уже хотел волосы рвать на голове от непонимания. В один момент он резко остановился, будто его водой ледяной окатили. –Девочка моя, а что у нас с личиком? Где улыбка? Где радость? - внезапно взорвался маэстро. Казалось, негодования в нём было столько, что оно скоро из глаз посыпется. - Это не мои работы невзрачны, это вот какая вишенка испортилась! - Шарлотта ошарашенно наблюдала, как его пытаются успокоить подмастерья, пока Белоснежка бездумно глядела куда-то сквозь них. –Да как вы смеете? - наконец не выдержала Шарлотта. - Маэстро, вы талант и никто не спорит, но, будьте добры, общайтесь с Её Величеством почтительно. Такая дерзость непозволительна с вашей стороны! –Да как ты смеешь?! Да кто ты такая, чтобы мне указывать? - Пьер был зол совсем не на шутку. Для него это явление было частым, и все уже привыкли, но это переходило всякие границы. –А я? Смею? - внезапно пронёсся жёсткий и холодный, как сталь, голос Гримхильды, разбиваясь звуками о стены зала. –Ваше Величество, вы слышали, как он обращается к принцессе? - быстро сказала Шарлотта, не дав никому больше вставить и слова. –К сожалению, слышала. Возможно, не всё, но достаточно. Пьер, будьте добры, покиньте зал. - последний, явно не ожидавший такого поворота, сразу растерял весь свой пыл. –Да как же? Я же… Она же… –Я неясно выразилась? Покиньте зал и последуйте к королю. Я оповещу его о вашем визите сиюминутно. - Её голос был строгим, не терпящим возражений. Таким голосам обычно не перечат, таким подчиняются. –Да, Ваше Высочество. - оскорбленно до глубины души сказал Пьер и покинул помещение, даже не откланявшись. Шарлотта нервно теребила край рукава, не зная, куда себя деть. Оставлять Белоснежку в таком состоянии не хотелось вовсе, но и чувствовала она себя словно между двумя огнями. –Выйди, Шарлотта. Подожди нас за дверью. - сказала королева уже менее строго. Взгляд её скользил по Белоснежке, что так за всё время и не сдвинулась с места, даже не шелохнулась. Шарлотта покорно вышла, оставив этих двоих наедине. Как только дверь за девушкой захлопнулась, Гримхильда в пару шагов преодолела расстояние между ними, заключая девочку в объятия, целуя в макушку и крепко сжимая хрупкие плечи. Белоснежка едва отвечала на касания, слегка прижимаясь к родному телу. –Что случилось, солнышко? - тихо спросила Гримхильда, слегка поглаживая Белоснежку по спине и лопаткам, вдыхая запах её волос. –Кажется, я просто устала. Ничего. Я немного отдохну и будет лучше. - она говорила это спокойно и размеренно, однако женщина всем телом чувствовала её тяжёлое, сбитое дыхание и непрекращающуюся дрожь. Гримхильда слегка коснулась губами лба девочки, тут же воскликнув: –Да у тебя жар! Нужно срочно звать лекаря! - она уже собралась бежать, но Белоснежка, вопреки её словам, только сильнее прижалась к родному телу. –Минутку, одну минутку дай мне ещё, пожалуйста. Гримхильда тут же сдалась, даже не пытаясь бороться. Она тоже скучала, очень. Короткими поцелуями она покрывала каждую часть лица Белоснежки: губы, щёки, глаза, лоб. Всё. Белоснежка в её руках таяла от тепла и любви, буквально растекалась маленькой лужицей. Простояв так ещё минуты две, женщина всё же нашла в себе силы разорвать объятия. Она вывела Белоснежку в коридор, слегка поддерживая за талию, и передала в руки Шарлотты, приказав отвести в комнату и ожидать лекаря там. Сама же отправилась к королю, дабы оповестить о ситуации с Пьером и о самочувствии Белоснежки. *** –Не стоит сильно волноваться. Её Величество просто тяжело переносит тревогу. - оповестил лекарь, собирая свои вещи в небольшой ридикюль. Как только король узнал о недуге дочери, места себе найти не мог. Тут же было послано за лучшим лекарем. Казалось, за эти дни он постарел лет на пять. Россыпь морщинок вокруг глаз увеличилась, расползлась, будто паук сплёл свою паутину. Да и всё лицо будто осунулось, посерело. Глаза потускнели. Словно лампочки, до этого всегда ярко освещающие всех и вся, в нем перегорели. Думаете, король всемогущ? Король слаб, только вот нельзя ему это показывать. Свой крест он несёт в одиночку. –А как же жар? Он ведь всё ещё держится. - вставила своё слово Шарлотта, сильно волнуясь за подругу. –Я дам снадобье. Пусть выпьет сейчас и ещё вечером. Да пусть спит, сил набирается. Думаю, к свадьбе уже полностью будет здорова. - лекарь говорил спокойно и уверенно. А вот сердца всех остальных в комнате были не на месте. –Да не волнуйтесь вы так, я уже почти в порядке. - с трудом проговорила Белоснежка, выдавливая улыбку, больше напоминающую оскал или нервный тик. –В порядке, как же! - тут же возмутилась Шарлотта. - Да ты на ногах стоять не можешь! Король только кивал, слушая её возмущения. Как и лекарь, который недовольно бормотал что-то себе под нос. Королева, что с самого начала не проронила и слова, нервно посматривала на всех присутствующих, стараясь скрыть свой страх. Она сильно волновалась за состояние Белоснежки, чувствуя свою вину в происходящем. В глубине души она понимала, что, вероятно, так и без неё организм Белоснежки отреагировал бы на скорую внезапную свадьбу, но чувства заглушали этот шум, пуская импульсы в мозг с фразой «это твоя вина». Конечно, было понятно, что так просто девочка не перенесёт такие события. Для столь юного возраста это слишком. *О чём ты думала вообще? Ты могла оттолкнуть её тогда. Ты должна была оттолкнуть её! А ты думаешь только о себе. Опять. - эти мысли в голове Гримхильды заставили её отключиться от реальности, погружаясь глубоко в воспоминания. К чему нас приходит самокопание и ненависть к себе же? Правильно - к неверным решениям. Почему неверным? Потому что обвиняя себя во всех грехах, невольно забываешь, что в этом котле ты не один. Вот и она забыла…