Запретный плод

Уже был понедельник, а Белоснежка всё ещё думала над его словами. Слишком сильно они засели в голове, не давая покоя. Даже гномам было очевидно, что её что-то гложет. Вечером, сидя у камина, они всё же решили спросить: –Белоснежка, у тебя всё хорошо? Порой... нам всем нужно выговориться. Мы готовы тебя слушать. - смолвил Умник, наблюдая за душевными терзаниями той. Все гномы разом повернулись к ней, ожидая ответа. Белоснежка подумала,что это вполне себе неплохой вариант - поделиться с кем-то, кто ещё не в курсе всего, да и попросить совета. Немного помолчав, она сказала: –Вы ведь не знаете, почему я здесь, верно? Точнее, не знаете всей истории. - гномы только согласно кивнули, не перебивая её. - Так вот, слушайте… Белоснежка говорила, говорила, говорила… Каждый из гномов слушал с приоткрытым от удивления ртом. Белоснежка рассказала всю историю. С самого её начала. Окончив рассказ, она, наконец, подняла на них взгляд. В их глазах не было отвращения или осуждения. Там было сочувствие. Да столько его было, что впору и захлебнуться. Девочка почувствовала, как ей стало легче. Надо же - чего стоит одно только понимание! –Принцесса, я даже не знаю, что сказать… - медленно произнёс Умник, находясь в своих мыслях. –Да что тут думать? Ясно же всё! Надо соглашаться на предложение его. Сбежать у тебя всё равно не получится, а вот спасти своё будущее ещё можешь. - после этих слов Ворчуна все притихли, снова рассуждая о чём-то внутри себя. –Согласен с Ворчуном. Любовь сильна, но не сильнее оружия в руках человека. А так ты и её, Гримхильды, жизнь спасёшь. - вытирая нос платком, сказал Чихун. –И что же мне теперь? Делать вид, что не было в моей жизни ни Гримхильды, ни любви? Забыть обо всём? Так просто ведь не бывает. - каждое слово Белоснежка произносила с уверенностью. Да вот только уверенность была в том, что не сможет она так просто пойти к принцу. Её душа и сердце всё ещё были с любимой женщиной. Кажется, они с ней теперь на всю жизнь. –Забыть? Нееет, любовь не забудется. - неожиданно для всех, медленно сказал Соня, растягивая буквы в словах и грустно улыбаясь. - Она останется с тобой: в каждой клеточке тела, в мыслях, в образах темной ночью. Ты будешь встречать её в местах, в улыбках, во взглядах. Будешь гулять по своей памяти, вновь и вновь прокручивая одни и те же воспоминания. Забыть ты не сможешь. Но ты можешь отпустить. Смириться с поражением. Эта битва для вас обеих может стать последней. Не позволь этому случиться. - комната снова погрузилась в тишину. Соня нервно поднял глаза, осматривая всех присутствующих, заметив на себе взгляды некоторых. - Что? - немного раздражённо фыркнул он. - Думаете, я не прав? Думаете, всегда побеждает любовь? - он поднялся со своего места и, отвернувшись, тихо добавил - За любовь стоит бороться, но цена обычно слишком велика. Такую заплатить - себе дороже. После этих слов он, ни разу не обернувшись, отправился в комнату. Все молча провожали его взглядом, понимая, что говорить об этом он не будет, это что-то слишком личное. Потихоньку гномы начали вставать, по очереди подходя к Белоснежке и обнимая. Последним подошёл Растяпа. Крепко прижавшись к ней, он тихо, чтобы расслышать могла только она, прошептал: –Здесь у каждого своя боль. Слушай только своё сердце. - после этих слов гном осторожно отстранился и, улыбнувшись ей ещё раз, отправился в комнату вслед за остальными. *** Ночью Белоснежке не спалось. Было тяжело на душе, будто камень туда привязали. В голову разные мысли лезли: что ответить принцу, где, всё же, Гримхильда, о какой боли говорил Растяпа? Все эти вопросы не давали ей ни сна, ни отдыха. Только ближе к утру удалось уснуть некрепким сном. Однако, уже через пару часов её разбудила подъехавшая делегация. Гномов в это время уже дома на было, так что девочка впопыхах привела себя в порядок, выходя встречать гостей. Пока кучеры занимались лошадьми и багажом, Фердинанд подошёл к Белоснежке, по привычке целуя тыльную сторону её ладони. –Белоснежка, я рад вас видеть. Как поживаете? - в его словах скользило лукавство. Только вот с чего бы это? Белоснежка всё никак не могла понять. *Что ж, может это я ещё не совсем проснулась. - успокоила она себя. –Доброе утро, принц. Не жалуюсь, спасибо. - ответы были исчерпывающими, указывающими на нежелание разговора. Однако Фердинанда, кажется, это нисколько не смутило. –Может, пройдем в дом? Переговорим за чашкой чая? - не только своим вальяжным видом, но и действиями, он показывал, что отказы не принимаются. - Кажется, Вы задолжали мне ответ. –Да, принц. - только и ответила Белоснежка, не отрывая взгляд от земли. *** Они молча прошли к столу. Принц сел, терпеливо ожидая, пока Белоснежка сделает чай. Та, тем временем, пыталась мысленно подготовить себя к разговору. Но вот вода уже вскипела. А, значит, дальше откладывать уже некуда. Слегка дрожащими руками девочка налила чай, присаживаясь за стол. Решение она уже приняла. Осталось только озвучить. А это самое страшное. Принц, видя её смятение, вновь первый начал разговор. –И что же… Что же Вы решили? - прокашлявшись, спросил он. –Думаю, Вы понимаете, принц, что решение было сложным. И я… Я бы предпочла не выбирать. - он только открыл рот, чтобы возразить, но она тут же продолжила свою мысль, не давая ему вставить и слова - Нет, я понимаю, что выбор сделать нужно. Думаю, что… Простите, мне правда жаль, но я не могу быть ближе с Вами. По крайней мере, сейчас. Правда, простите, но я… Это же будет нечестно. По отношению к Вам, к ней, к самой себе. - она боязливо опустила глаза на свои руки, перебирающие подол платья. –Ты же понимаешь, что это глупо? Надеяться на счастье, которое невозможно. - он отодвинул чай в сторону, складывая на столе руки в замок и так небрежно переходя на местоимение «ты». –Глупо предавать саму себя. Я… Я не готова становиться ближе с Вами, принц. Не могу. Не сейчас. Простите. - она побледнела от страха, всё ещё не поднимая глаза. –Простить? Серьёзно? Я… Не могу понять тебя! - его напускное спокойствие быстро и верно разрушалось. Он подошёл к двери, что выходила наружу и запер её на засов. –Простите. - ещё раз тихо повторила Белоснежка, крепко зажмурив глаза, будто это чем-то поможет. –Простить? - уже яростно кричал Фердинанд. - Простить?! - он резко схватил девочку за волосы, потянув за собой в сторону её комнаты. - Хочешь чтобы простил, проси прощения, как следует. Он кричал ей гадости, всё ещё больно держа за волосы. По щекам Белоснежки текли слёзы, а сама она пыталась хоть как-то отцепить его руку. Ожидала ли она такого поворота? Нет. Было ли страшно? Безумно. Дороги обратно? Уже не было. Дойдя, наконец, до комнаты, он грубо толкнул её к кровати, от чего она ударилась о её угол. Резкая боль пронзила ушибленное место, и девочка рефлекторно схватилась за голову, глухо простонав. Не вставая, девочка отползла к стене, выставляя свободную руку вперёд, умоляя о пощаде. Принц был непоколебим. Подойдя к ней ближе, он наклонился, двумя пальцами хватаясь за её подбородок и поворачивая голову к себе. –Что? Уже не такая уверенная? Последний шанс. Я или она? - Белоснежка смотрела на него сквозь пелену слёз, пока суть вопроса медленно до неё доходила. Пальцы на подбородке тем временем только крепче сжимались, не давая больше времени на размышления. –Я. Теперь уж. Никогда. Не выберу. Тебя. - каждое слово она буквально выплевывала ему в лицо, делая паузы между ними. Она смотрела ровно ему в глаза, хотя страшно было до жути. Одно она понимала точно - если согласится быть с ним, пути назад уже не будет. Лучше умереть, чем быть рядом с этим монстром, что не остановится ни перед чем ради своих целей и желаний. Он улыбнулся самой мерзкой из всех возможных улыбок, наклонился к ней ближе и сказал только: –Я услышал тебя. После чего он вновь резко схватил её за волосы на затылке, впутывая в них свои тонкие, длинные пальцы. Другой рукой он тут же начал трогать её тело. С такого положения это делать было весьма неудобно. Принц подхватил её на руки и, опустив на кровать принялся стягивать платье и бельё. Его губы проходились по шее, кусая её и пробуя на вкус. Он кусал сильно, до кровоподтёков, вызывая каждым своим действием жгучую боль и отвращение. Белоснежка пыталась закрыться руками, но каждая её попытка причиняла ей только большую боль. В конце концов, он схватил её запястья, удерживая руки над головой. Другой рукой он продолжал оглаживать тело принцессы. Чтобы удержать равновесие, одиним коленом Фердинанд упирался в нежное бедро девочки. По её глазам текли горячие слёзы. Невольно вспоминался образ Гримхильды, которая с такой любовью шептала теплые слова, обещала, что всё будет хорошо, целовала нежно губы, щёки, кончик носа. От этих воспоминаний слёзы только сильнее начали течь, а крики уже не останавливались. Фердинанд, заметив это, словно сорвавшись, с силой ударил её по щеке. Тут же красно-фиолетовый след проявился, заводя его ещё больше. Принц опустился ниже, проводя языком дорожку по грудной клетке, а затем больно укусил сосок, что тут же начал набухать под его действиями. Белоснежка взвыла громче прежнего, моля его остановиться. Однако это только раззадоривало принца, что сейчас чувствовал абсолютную власть над этой маленькой, ни в чём не повинной девочкой. –Нравится? - он ухмыльнулся, снова сжав зубами несчастный сосок. Видя, как искривляется лицо девочки в немом крике, он только сильнее заулыбался. - А ты мне понравилась сразу. У нас могло бы что-то получиться. Жаль, что ты слишком глупа для того, чтобы это понять. Укусив ещё раз, но уже за другой сосок, он одним движением порвал ниточку на панталонах, лишая её таким образом последнего элемента одежды. Белоснежка, понимая его дальнейшие действия, попыталась вырваться, беспомощно толкая его ногами. Однако грязные руки мужчины тут же снова опустились на её лицо звонкой пощёчиной. –Грязная, грязная Белоснежка. Что же подумала бы Гримхильда, увидев эту картину? - звонкий смех отбился от стен в ту же секунду. Девочка смотрела в его безумные глаза и становилось очевидно, что он не остановится. Теперь уже нет. В нём не осталось ничего человеческого. –Оставь меня, прошу. Я ведь… Я ничего не сделала! - она не оставляла попыток докричаться до его сознания, однако тщетно. Дикие звери неуправляемы. Многим хуже, когда они в человеческом облике. Как сейчас. –Ничего не сделала? - он снова громко заливисто засмеялся. - Ты ошибка. Неужели не понимаешь? Такие, как ты, - должны быть сожжены заживо. То, что вы называете любовью - против природы. Сейчас я покажу тебе, что такое настоящая природа. Покажу, для чего ты была создана! С каждым новым предложением он освобождал себя от каждой вещи, не забывая больно хлестать Белоснежку ремнём, если та попытается двигаться. Она была готова потерять сознание от этих адских мук, что приходилось терпеть каждую секунду. Её тело дрожало от многочисленных ударов, слово осиновый лист. И такое же хрупкое. Но она всё ещё боролась. *Нельзя отключаться. Нельзя. Нельзя. Не отключайся. - раз за разом молила она себя. Непонятно, что случилось бы с ней, если бы она потеряла сознание. Уж лучше мучиться, ясно осознавая, что с тобой будет, чем в неведении спокойно лежать, пока кто-то надругается над твоим телом, не оставляя себе и шанса на спасение. Тем временем Фердинанд, освободив себя от одежды и бросив очередной взгляд на полные страха глаза девочки, сплюнул на ладонь, распределяя слюну по члену, что уже давно болезненно упирался в ткань брюк. Белоснежка испуганно распахнула глаза, пытаясь соединить ноги вместе и прикрыть себя хоть чем-нибудь. –Нет. Прошу тебя. Молю, не делай этого. Нет. - истерично повторяла она раз за разом, выставляя руки вперёд, не теряя надежды, но наполняясь ещё большем страхом. –Поздно молить прощения, Белоснежка. Слишком поздно. - после этих слов он резко схватил её за бёдра, впиваясь пальцами в бока и подтягивая ближе к краю кровати. - А теперь наслаждайся. С этими словами он резко вошёл в неё, практически без смазки, сразу же разрывая нежные стенки влагалища. Девочка тут же закричала с новой силой, но каждое её движение сопровождалось острой болью, новой порцией истошных криков и довольной ухмылкой этого ублюдка. Сделав толчок на пробу, он начал медленно двигаться внутри девочки, постепенно набирая скорость, чувствуя слишком приятную узость. Наблюдая за тем, как Белоснежка пыталась хватать ртом воздух, сопровождая эти попытки немым криком и извиванием, в попытках уйти от болезненных касаний, он всё больше возбуждался, слишком быстро доходя оргазма. С каждой секундой его стоны становились громче, а толчки сильнее. Впиваясь короткими ногтями с маленькую грудь Белоснежки, он изливается в неё, заполняя комнату последним, особенно высоким стоном, делая по инерции ещё несколько движений и, наконец, выходит из неё. Белоснежка, вся перепачканная в крови и поте, с заплаканным лицом и отметинами по всему хрупкому телу, легла набок и из последних сил прижала колени к себе, утыкаясь в них лицом. Она не чувствовала ни холодных слёз, скатывающихся по её щекам, ни собственного дыхания. Только боль и фантомные касания чужих мерзких и липких рук, что до этого так подло поступили с ней. Принц, взглянув на неё, только хмыкнул и, напоследок, подойдя ближе, произнёс: –Зря ты выбрала её, а не меня. С ней ты уже быть не сможешь, а со мной могла бы стать счастливой. - принц, возвращаясь в обратное положение, бросил на неё нечитаемый взгляд, расплываясь в очередной гнусной улыбке. - Постой, так я же не сказал. Надо же, совсем из головы что-то вылетело. - рука его потянулась к омоньерке, доставая оттуда… –Сердце?.. Чьё? - тихо, неверяще, произнесла Белоснежка. Тело задрожало ещё сильнее, а мысли отчаянно молились, чтобы предположения её оказались ошибочны. –Неужто не догадалась? - рассмеялся он, пока в жилах девочки стыла кровь. - Той, что ради тебя сломала свою жизнь! - каждое его слово было очередным ножом в сердце, но Белоснежка сейчас была слишком шокирована. –Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. - твердила она шёпотом, не переставая ни на секунду, будто это могло помочь спасти всё. Мозг отказывался в это верить. *Пожалуйста, только не Гримхильда. Прошу. Нет. - кричали голоса в голове, перебивая друг друга. –О да. И её кровь останется на твоих руках, Белоснежка. Это всё из-за тебя! - с этими словами он ухмыльнулся, пряча сердце обратно и разворачиваясь в сторону выхода. Дойдя до двери, Фердинанд обернулся ещё раз, прежде, чем покинуть дом, добавляя совершенно безразличным голосом, будто это не от рвал её только что изнутри, затем разрезая вдобавок душу - Можешь не провожать, я закрою дверь сам. Ушёл. Белоснежка осталась лежать на мятой постели, глотая собственные слёзы и отвращение. Реальность мощной волной ударила её, вызывая всё новые и новые истошные крики. Белоснежка до крови впивалась ногтями в кожу на коленях, руках. Она с силой кусала ребро ладони всё надеясь, что после очередного укуса она проснется и всё это окажется просто ночным кошмаром, оставшимся в фантазиях. Однако, этот кошмар и была реальность. Реальность, в которой она заперта навечно.