Запретный плод

вернёмся немного назад… ...Гримхильда с болью взглянула в последний раз на Белоснежку. Та, в свою очередь, только кивнула ей, вымученно улыбаясь. Женщина сделала несколько шагов назад. –Это ещё не конец. - с этими словами она рассыпала порошок над собой, что тут же образовал дым, в котором она растворилась. К сожалению, магия не всесильна. Гримхильда очутилась на очень знакомой опушке леса, что находился подле королевства. Немного отдышавшись от проникшего в лёгкие дыма, она решила, что нужно что-то срочно делать. Король обещал отправить за ней погоню, а значит скоро здесь и в ближайших окрестностях уже будут стражи. Но куда ей было идти? Податься в бега? Не успеет. Найти убежище? Слишком мала вероятность найти хорошее место, где бы её не нашли. Обратиться за помощью? К кому? Это чаща леса. Проще построить себе дом в одиночку, чем встретить здесь человека. Полежав ещё пару минут, Гримхильда попыталась встать, однако голова тут же пошла кругом. Она слишком устала, сил не оставалось вовсе. –Ничего. Ещё минутку полежу… И пойду. А куда пойду? - вслух рассуждала Гримхильда, крепче сжимая привязанный к поясу мешочек с зеркалом и проваливаясь во тьму. *** Очнулась она гораздо позже, однако вокруг теперь не было ни опушки, ни леса. Это была комната. Маленькая, уютная комната. Гримхильда сначала даже улыбнулась, вспоминая, что и у самой когда-то была такая же. И семья была. *Была… - грустно подумала Гримхильда, а затем, будто её окатили водой, резко ворвалась в реальность. - Где я? На темницу не похоже, значит не поймали. Но где тогда? Она начала рассматривать помещение, но всё, что смогла увидеть - это стены деревянные, да кровать старая, на которой и лежала. Гримхильда, приподнявшись на локтях, попыталась увидеть хозяйку дома, однако в комнате была одна. С тяжёлым вздохом она легла обратно, снова погружаясь в сон. *** Вновь очнулась она через пару часов по ощущениям, когда за окном была глубокая ночь. Как только она открыла глаза, то почувствовала прикосновение холодных пальцев к своим щекам и лбу, а затем чего-то влажного, но не менее прохладного. Немного повернув голову, Гримхильда столкнулась с иссиня-чёрными глазами женщины, что с улыбкой смотрела на неё, всё ещё держа смоченную водой тряпку в руках. На вид ей было чуть больше тридцати. Тёмные, каштановые волосы были развязаны, спадая на плечи. Черты лица были мягкие, отчасти невзрачные, однако, они завлекали. Было в ней что-то таинственное, завораживающее. В каждом её действии, каждом касании, каждом брошенном взгляде. Сама женщина выглядела скромно и опрятно, даже миловидно. *Не зря говорят, что дом похож на обитателя своего. - подумала Гримхильда, слабо улыбаясь в ответ этой милой даме. –Как себя чувствуешь? - заговорила первой, на удивление, незнакомка. Увидев смятение Гримхильды, она немного скованно улыбнулась и поспешила добавить - Прости, забыла представиться. Эвелина. Я… Нашла тебя в лесу сегодня утром, пока грибы собирала. Решила помочь вот. - она так волновалась, говоря всё это, будто это её поставили в такое положение и она сейчас находится в чужом доме. - Ты так и не ответила. Как самочувствие? –Спасибо вам… Я Гримхильда. Всё хорошо, не стоит так беспокоиться. Небольшая слабость, да голова ещё кругом идёт, а так всё прекрасно. Особенно, если учитывать, что я могла и вовсе умереть. - вымученная улыбка получилась скорее нервной, чем искренней, но сейчас это не сильно беспокоило. –Что с тобой случилось, красавица? - женщине было правда интересно, она будто волновалась за Гримхильду, несмотря на то, что та была для неё чужим человеком. –Погодите. Вы, получается, не знаете, кто я? –Почему же? Знаю. Ведьма. - спокойно произнесла женщина, вводя Гримхильду в ступор. –Я… Не колдую. Носитель дара. - она искренне не понимала, почему Эвелина так спокойна. Ведьм здесь не чтят, а значит… - Вы тоже ведьма, да? Поэтому помогли мне? - разгадка появилась сама собой, всё было слишком очевидно. –Верно, красавица, ведьма я. Да вот помогла не поэтому. Жаль мне тебя стало, не смогла оставить. - ненадолго она прервала свою речь, погружаясь в какие-то свои мысли. - Я давно здесь живу, с тринадцати где-то. Как из дома сбежала. Та зима холодная была, суровая. Тяжело было выжить в такую. А тут король объявил новую охоту на... На таких, как мы, в общем. Как сейчас помню: утро было раннее, морозное. Я на печи спала, с мамой рядом, когда они ворвались. Отца схватили, мать, бабушку, сестёр моих старших. Меня не заметили только. Их на глазах моих били, били, били. Те кричали, пытались вырваться, убежать. Молили их о пощаде, почти не ноги им целуя. Мерзкое зрелище. Однако, стражам нравилось. В конце концов, остановились они. Вывели всех, да за собой потащили. Не знаю куда, я их больше не видела. До сих пор порой засыпаю и чувствую, как дрожу. Не от холода, от страха. Страха и боли. Не понимаю, как мне дальше быть, что делать. Чудом спаслась, считай. Подождала, пока уедут они, собрала какие вещи, да убежала в лес. Неделю под елями спала, заходя всё дальше в лес. Думала, помру от холода и голода. Потом землянку эту нашла. Тут припасы какие-никакие были. Я думала хозяева есть, а нет, пуста она. Помер хозяин видать. Так я и добыла здесь до весны. Дальше легче стало. Решила, что здеся останусь. А куда мне податься? Место далёкое, тихое. Не жалуюсь, одним словом. - она смахнула слезу, наконец, выдыхая. Будто исповедь для неё была это. Как всю жизнь ждала. –Я… Мне жаль, что так получилось, правда. К сожалению, такова реальность наша. Я так бабушку потеряла. Тоже после ушла из дома, да вот только к дяде. У него жила до поры. А потом всё как-то слишком резко изменилось. - рассказывать всё было боязно. *Примет ли она меня? Коли выгонит за дверь, деваться некуда будет. - Гримхильда думала, рассуждала, взвешивала все «за» и «против», а Эвелина не торопила. Просто сидела рядом, давая принять решение, нежно улыбаясь. Прошло несколько минут прежде, чем Гримхильда снова начала говорить. –Ты слышала, что король женился? - решение начать издалека прошло внезапно. –Давно? - спокойно и даже безразлично спросила та. –Немногим меньше года. Знаешь, кто королева новая? - снова спросила, ковыряя пальцем край одеяла. –Не знаю, откуда мне? Сюда новости не долетают. - она разговаривала так, словно объясняет очевидные вещи маленькому ребёнку. Это выглядело странно в глазах Гримхильды, учитывая, что разница в возрасте у них не очень и большая, однако она ничем не возражала. Было что-то спокойное, приятное в речах женщины. –Да вот я королевой стала. - странно, но Эвелина не удивилась ни на секунду, будто ей сейчас сказали, что вода мокрая, а огонь жжётся. Тем не менее, Гримхильда продолжила. - У дядюшки моего бал проводили, король явился, разумеется. А дядюшка хоть и не из бедных людей был, однако задолжал он королю много. Не буду объяснять, что да как, однако сумма была так велика, что уплатить он её не смог бы. Тогда сам король сделку предложил. Мол сумму может не отдавать, коли меня ему отдаст. Тот не задумываясь согласился, а моё мнение и не спрашивал никто. В конце концов, я жила в его доме, да хлеб его ела столько лет, что он имеет право распоряжаться мною, как сам заблагорассудит. Глупости, конечно, однако меня и не спрашивали. - она грустно усмехнулась, продолжая буравить потолок взглядом, но продолжая разговор - Приехала я во дворец, сыграли свадьбу. Иллюзия счастья была создана идеально. Правда, это его заслуга. Он в меня влюбился, искренне. А я, как не пыталась, не смогла ему взаимностью ответить. Чужой он мне. Но… - она прервалась, чтобы посмотреть в глаза Эвелине. Там был только чистый интерес, не более того. Вот только дальше была информация, которая могла всё поменять. - В общем, дни шли, недели. Казалось, всё смешалось в одно сплошное серое пятно. А тут вдруг, среди этого мрака, начал свет зарождаться. –Чувства… - тихо прошептала свою догадку Эвелина, а Гримхильда только кивнула в ответ, а затем продолжила: –Да вот только не к нему чувства. Уж прости, но коли быть честной, то до конца. - глубоко и тяжело вздохнув, она выдала, крепко зажмурив глаза, словно пытаясь справиться с сильной болью - В дочь его я влюбилась, Эвелина. - в горле образовался комок, перекрывающий дыхание. Она обхватила себя руками за плечи, будто пытаясь согреться. На деле же только сильнее впивалась ногтями в кожу, даже сквозь одежду, пытаясь остановить поток горьких слёз, готовый вырваться наружу. Боль и осознание обрушились слишком резко, заставляя нескольким слезинкам всё же скатиться по щекам, а всхлипу вырваться из груди. Внезапно она почувствовала, как на плечо опустилась легкая рука, касаясь сначала боязно, боясь задеть или испугать, а затем несильно сжимая, будто молча говоря: «Я рядом». Гримхильда вздохнула так глубоко, как смогла сейчас, и продолжила - Ну а потом о нас узнали. У неё свадьба быть должна была со дня на день. Не по любви, но во благо. Король как узнал о нас, в ярость пришел. Ещё и кто-то доложил ему, что я ведьма… Свадьбу решили не срывать. Меня в темницу, да на казнь после празднества отправить. Вот только не всего он учёл. Помогли мне выбраться, я на свадьбу явилась. Подумала, мол терять мне нечего, попыталась вместе с ней сбежать. Белоснежкой зовут её. А она стоит, ко мне тянется, ближе жмется, а потом говорит: «Беги. Я обручена теперь. Не пойду, мол, против мужа. Не позволено.» А сама слезами заливается, на моих глазах добровольно на плаху голову. Я к ней, а она отталкивает. Сбежать просит. Как сейчас её взгляд вижу. Потухший, разбитый, но уверенный в своих действиях. Я… Ушла. - слёзы текли по её щекам ручьями, оставляя за собой горящие следы, а она уже не пыталась их смахнуть. Смотрела перед собой в одну точку, будто так сейчас все ответы узнает. Не помогало, однако. А затем резко повернулась лицом к Эвелине, ожидая чего угодно. Да вот только и тут Эвелина её удивила. По щекам женщины стекали несколько слезинок, а сама она глядела таким понимающим и сочувствующим взглядом, что больно становилось. Хотя куда больнее-то? Гримхильда встрепенулась, спешно добавляя - На меня охота в Королевстве объявлена, Эвелина. Мне идти некуда более. –Как же?.. - тихо спросила она, совершенно не понимая такого решения короля. - Смерть за любовь? –Любовь… Ты слишком давно не выходила к людям. Там это называют ошибкой, отродьем, преступлением. Как угодно, только не любовью. - каждое слово сопровождалось тихим всхлипом, что она безуспешно пыталась успокоить. –Им сил не хватает понять, что любви всё равно, где приютиться. Для неё мы все равны, все одинаковы. Люди глупы. - Эвелина пыталась её успокоить своим тихим, убаюкивающим голосом, осторожно поглаживая по волосам. Спустя минут 15 слёзы всё же смогли остановиться, а сердце больше не колотилось бешено, желая вырваться наружу, прорвавшись через грудную клетку. Гримхильда резко подняла заплаканное лицо, будто опомнившись. Глаза быстро забегали по комнате, в момент останавливаясь на её хозяйке. –Мой мешочек. С зеркалом. Где он? Он же… Где же? - глаза опасно заблестели, а руки вцепились на спокойно лежавшую до этого ладонь Эвелины. –Эй, эй, спокойно. Этот? - она подняла небольшой мешочек, что лежал у подножия кровати, на которой и покоялась Гримхильда. - Я не лезла туда, клянусь, не заглядывала даже. Только отвязала от тебя, дабы тебе удобнее лежать было. - Гримхильда совестливо опустила глаза, однако мешочек взяла, крепче к себе прижимая. –Я… Прости. Спасибо. - только и сказала она, всё ещё не поднимая взгляда. –Ничего. Ты… Голодная может? Я приготовлю, хочешь? - Эвелина ловко сменила тему, понимая, что предыдущая обсуждаться пока не будет. Да ей и не хотелось. В конце концов, каждый из нас хранит секреты. –Да, я с удовольствием. Спасибо. Эвелина встала, ещё раз улыбнувшись гостье, и вышла из комнаты. Гримхильда только откинулась на подушку, шумно выдыхая, проводя ладонью по лицу, а другой крепче прижимая к груди драгоценное зеркало. *** Прошло уже несколько дней, как Гримхильда жила у Эвелины. Поначалу было сложно привыкнуть друг к другу, сложно довериться. Хотя Эвелина, кажется, с этой проблемой не сталкивалась. Та спокойно делилась всем со своей гостьей: от мыслей до вещей. А Гримхильде просто было хорошо от того, что она может быть собой и точно знать, что её за это не осудят. Однако, на сердце было неспокойно. Дело даже не в том, что её ищут по всему королевству, а в том, что она не знала, где и как Белоснежка. Зеркало показывало снова и снова её в каком-то месте, которого точно не было во дворце. Проблема в том, что она не знала это место. Даже Эвелина, которая прожила в этом лесу бо́льшую часть жизни, была уверена, что этот домик не видела раньше. От незнания и непонимания ситуации голова шла кругом, а ночи становились бессонным клубком времени. Даже если ей удавалось уснуть хотя бы ненадолго, во сне тут же появлялись на редкость ужасающие картины, заставляющие её просыпаться с застывшим на глазах ужасом. Её трясло от одной мысли, что с Белоснежкой может что-то случиться. И всё из-за неё. Она винила себя во всём: в каждом слове и действии, в каждой улыбке и касании. Она просыпалась и засыпала с мыслью о том, что по её вине с этим ангелом что-то может случиться. Пока она не могла никуда выйти из-за того, что нужно было набраться хоть немного сил для поисков принцессы, она старалась делать хоть что-то. Вместе с Эвелиной они составили примерную карту близлежащих территорий. Процесс осложняло то, что они не имели ни малейшего представления о том, куда стоит начинать двигаться. Лес простирался на сотни тысяч километров, потеряться в нём было проще простого. А вот шансов найти её с каждым километром становилось всё меньше. *** Гримхильда сидела за столом в ожидании обеда, держа в руках то самое зеркало. Конечно, Эвелина узнала о нём. Почти сразу, если честно. Гримхильда сосредоточилась, прокалывая палец иглой, решая снова посмотреть на Белоснежку. Что-то её особенно тревожило сегодня, однако причину она не могла найти. Всё было по-прежнему, да вот только душа места себе не находила. Словно ведомая страхом, она металась, места не находя, заставляя сердце биться чаще. Эвелина только тревожно поглядывала на неё, но ни слова не говорила. Гримхильда сильнее сжала зеркальце, произнося заветные слова: –Свет мой зеркальце, скажи, да всю правду доложи. Кто на свете всех милее, всех румяней и белее? Однако, пропустив пару ударов, её сердце вдруг болезненно сжалось, замерев. Перед ней, в зеркале, была её девочка. Те же волосы, глаза, губы, руки. Однако, сейчас что-то изменилось. Взгляд зацепился за синяки на шее, потухший взор опустошенных глаз, блестящие дорожки слёз на щеках. Гримхильда ахнула, прикрыв рот рукой, крепко прижимая руку к лицу, дабы не закричать от увиденного. Тут же к ней подбежала Эвелина, хватая плечи. –Эй, эй, посмотри на меня. Прошу. Я здесь. Смотри на меня. - пыталась та докричаться до неё, тряся за плечи, однако тщетно. Гримхильда не могла отвести взгляд от своей принцессы, что сейчас выглядела сломанной вещицей, не иначе. *Что случилось с тобой, солнышко? Кто это с тобой сделал? - пронеслось в её мыслях, образовывая новый ком в горле. Лицо побледнело, а руки тут же охватила новая волна тремора. Она в ужасе взглянула на Эвелину, ища поддержки и… Объяснения? Да вот только ни у одной из них не было ответов. Эвелина серьезным, сосредоточенным взглядом рассматривала девочку и помещение, пытаясь зацепиться хоть за что-то. В один момент картинка пошатнулась, а в следующую секунду Белоснежка уже сидела в кровати, обнимая свои ноги, когда к ней кто-то осторожно подошёл, будто боясь испугать. –Гном! - выкрикнула радостно Эвелина! - Это гном, Гримхильда! Видишь? - она тыкала в него пальцем, чуть ли не прыгая от радости, в то время, как Гримхильда только непонимающе хмурила брови. –Ну… да. Гном. И что? - её настораживала неожиданная радость женщины. Возможно, будь она немного спокойнее сейчас, она бы поняла немного больше, да только сейчас у неё сердце обливалось холодной, почти застывшей кровью, так что мозг уступил место чувствам. –Это лес, Гримхильда! Здесь гномы могут быть только в одном месте - в шахтах! - та уже кричала, будучи вне себя от радости. –Ты хочешь сказать, что… –Да. Я знаю, где она. - выдохнула Эвелина, крепко прижимая к себе всё ещё не очнувшуюся от потрясения Гримхильду. Последняя, слабо улыбнувшись, уткнулась лицом в живот женщины, сжимая её талию в ответных объятиях. –Всё будет хорошо. Мы спасём её. - прошептала Эвелина, поглаживая подругу по волосам.