***
Пианино принадлежало пожилой даме по имени миссис Ингем, которая жила в нескольких домах ниже на улице, где Снейп вырос, и куда он часто убегал, спасаясь от гнева пьяного отца и страданий матери. Старушка казалась такой же одинокой, как и он, ее редко навещал собственный сын, который жил в Манчестере и скорее играл в азартные игры и пил, чем проводил время со своей матерью. Она научила маленького Северуса играть, и он проводил долгие часы рядом с ней на скамейке у рояля, полностью погрузившись в музыку. Он никогда не спрашивал, но потом догадался, что в молодости миссис Ингем, должно быть, была пианисткой или чем-то в этом роде. Его родители умерли при несколько подозрительных обстоятельствах весной, когда ему шел шестнадцатый год, оставив в наследство ветхий дом и небольшие сбережения. Когда Северус вернулся на обветшавшую улицу на летние каникулы, уже будучи сиротой, первым делом он навестил миссис Ингем, но обнаружил, что она тоже умирает. В доме воняло болезнью и гниющей едой. Следующий месяц мальчик провел, ухаживая за старушкой, меняя ей постельное белье, тайком убирая вещи с помощью магии, принося ей консервированный суп и салфетку, когда она кашляла кровью. Перед смертью она велела ему забрать пианино и все ее ноты, чтобы бездельник сын не продал их за выпивку. То лето было одним из худших в его жизни. Он чувствовал себя плывущим по течению, отрезанным от мира, теперь, когда Лили отказалась с ним разговаривать, родители умерли, и единственное оставшееся убежище также покинуло его. Глубокой ночью Северус осторожно отлевитировал пианино из дома миссис Ингем, чтобы ни один магл не жаловался на летающий инструмент, и остаток лета играл все драматические пьесы, которые смог найти в ее нотных сборниках. На следующий день, когда Северус пришел к ней домой, он нашел старушку мертвой. Она оставила ему рядом с кроватью конверт со стопкой банкнот и письмом, которое он не мог заставить себя прочитать несколько лет. Деньги, по крайней мере, гарантировали, что он не будет голодать во время каникул.***
Каким-то образом одиночество стало немного более терпимым из-за случайного пищащего компаньона. Ей нравилось, когда Снейп набирал ванну, и выдра всегда настаивала на том, чтобы делиться ею, хотя, когда она присоединялась к нему, он застенчиво надевал плавки. Хогвартсу, похоже, понравилась молодая выдра, и, каким-то образом, замок увеличил ванную комнату и мраморную ванну без его просьбы, сделав ее больше похожей на крошечный бассейн, чем на обычную ванну, с крошечным водопадом вдоль одного края и мраморными плитами различных цветов и высоты, идеально подходящие для отдыха выдры. Это было поистине великолепно, и Северус был абсолютно уверен, что Альбус ничего об этом не знал. Старый козел обязательно убрал бы все это, если бы знал, сказав, что Северус должен знать свое место и что такая роскошь не помогает его покаянию. У Снейпа все еще были подозрения относительно личности Ми. Она должна быть анимагом, даже если отрицает это, и, скорее всего, она является ученицей. Однако, в последние годы Минерва никого не обучала этому искусству. Это было серьезное обязательство, и с какой стати студентка-анимаг проводила время с ним, профессором Снейпом, самым опасным и ненавидимым профессором в замке? Это не имело смысла. И все же она была здесь, приветствовала его веселым пищанием и часто спала, свернувшись калачиком как можно ближе к его телу. В этом году Альбус настоял на том, чтобы отдать пост ЗОТИ какому-то мошеннику. Северус задавался вопросом, директор нанял этого клоуна только из-за внешности, или это был еще один хитрый подкол в его, Снейпа, адрес, способ сказать, что даже полный идиот ему предпочтительнее. По крайней мере, он имел удовольствие опустить болвана на ступеньку, на две или на десять ниже, когда Локхарт попросил продемонстрировать дуэль. Ми появилась в тот же вечер и, казалось, была весьма взволнована чем-то. Ее нервозность соответствовала его собственному настроению, поэтому он решил провести вечер в ванне. Ми ела сырых моллюсков, которые она сначала пыталась разгрызть, но ее любимый волшебник сжалился над ней и разломал беспалочковым заклинанием. Сам Северус осторожно левитировал поднос с сыром Стилтон¹ на крекерах и бокал хорошего красного вина. Маглорожденная гриффиндорская неприятность сумела превратиться в кошку на Рождество. Снейп давно не смеялся так сильно, как когда увидел ее в лазарете. Ему пришлось отойти к шкафу Поппи и сделать вид, что ищет зелья, чтобы не выставить себя дураком перед ученицей, даже если она оказалась наполовину кошкой. Тем не менее, казалось, что ей действительно удалось сварить Оборотное самостоятельно, просто использовала не те волосы. Это было более чем впечатляюще, особенно для второкурсницы. Тот факт, что она, должно быть, украла у него ингредиенты, перебил желание сварить противоядие сразу. Снейпу потребовалось несколько дополнительных дней, чтобы остыть и сделать это просто так. Паршивец Поттер снова вел себя странно, но почему-то Северус не думал, что он стоит за всем этим, несмотря на все мелкие детали и намеки, которые нашел профессор. Учебный год оказался еще более насыщенным, чем предыдущий, с окаменевшими учениками и зловещими посланиями на стенах. К сожалению, Поттер сорвался с крючка, когда его подружка окаменела. Альбуса временно исключили из школы, что в некотором смысле облегчило жизнь Северусу, по крайней мере, Минерва была прямолинейной, а не манипулятивной. Однажды тихой ночью после обхода, Северус, поддавшись импульсивному желанию, тихо вошел в лазарет. В зале было темно, если не считать лунного света, проникающего через большие окна и окрашивающего все в бледно-голубой цвет. Поппи уже удалилась на ночь. Ее помощница выскочила из кабинета, когда услышала звук открывающейся двери, но увидев профессора Снейпа, просто кивнула ему и вернулась обратно. Девочка неподвижно и молчаливо лежала на кровати с вытянутой рукой и застывшим хмурым выражением лица. Северус задавался вопросом, чем она занималась, когда что-то, пока неведомое, настигло ее. Здесь, в тиши лазарета, Снейп мог признаться самому себе, что эта девочка была совершенно исключительной, а то, как он обращался с ней, было совершенно отвратительно. Но у него не было выбора, ведь она была маглорожденной гриффиндоркой и училась на одном потоке с Драко Малфоем и другими отпрысками Пожирателей Смерти. Девчонка Грейнджер была единственной после Лили, у кого, казалось, был интеллектуальный аппетит, соответствующий его собственному, даже если она все еще слишком полагалась на учебники. Ведь она была молода. Она еще научится. Профессор просидел около неподвижного ребенка час или около того, пока луна не отошла от окна, снова оставив комнату в тени.