on the art of unplanned serenading

Теперь, когда Докча думает об этом, он понимает, что никогда не видел Ю Джунхёка за его работой. Это само по себе правильно. Стриминг у него дома это, вероятно, работа, которая требует большей проверки безопасности, чем работа в книжном магазине, и Докча готов поспорить, что если он попросится в гости, Ю Джунхёк подаст запретительный судебный приказ. Учитывая, что Ю Джунхёк посещает книжный магазин не реже одного раза в неделю, он считает, что это несбалансированно. — Ты знаешь расписание трансляций Ю Джунхёка? — Нет.— Хан Суён бросает на него долгий осуждающий взгляд. — Я не одержима им. — Я тоже нет, — говорит Докча.— Он просто знаменит. — Хан Суён выглядит так, будто собирается сказать что-то ужасно грубое, поэтому он переключает ее внимание на поиск расписания Ю Джунхёка на своем телефоне, и, конечно же, он ведёт стримы нерегулярно. Отлично. Ему придется пройти немного дальше. — Ты создаёшь аккаунт? — с отвращением спрашивает Хан Суён. Докча молча нажимает кнопку включения уведомлений в профиле Ю Джунхёка. — Ты хуже, чем я думала. — Иди беспокой Ю Сану вместо меня, — ласково говорит Докча. Хан Суён издает какие-то искаженные, взволнованные звуки и бормочет что-то еще, прежде чем вытащить свой телефон. Заткнуть ей рот становится все проще, думает Докча. Когда-нибудь ему придется поблагодарить Ю Сану. Сегодня удача на его стороне (или против него, он не уверен), потому что Ю Джунхёк начинает стрим ровно через четыре часа и двадцать три минуты. Докча карабкается к своему ноутбуку, входит в систему и достигает своей страницы менее чем за тридцать секунд, прежде чем успокаивается. Это, может быть, немного смущает, но если он признает это, он признает, что Хан Суён была права в чем-то, поэтому он глубоко отрицает это и сосредотачивается на экране. Камера Ю Джунхёка направлена ​​на него в этом потоке: что вне нормы, судя по его комментариям: yjh, показывает нам свое красивое лицо? происходит что-то особенное~~ . Докча думает, что Ю Джунхёк — маркетинговый идиот — если бы у него было такое лицо, он бы выжимал из него всё, что мог. — На этот раз ничего особенного, — говорит Ю Джунхёк, надевая черную маску. Он смотрит на свой монитор, вероятно, читая поток разочарованных ответов, качает головой и переключается на какой-то шутер от первого лица, с которым Докча не знаком. После целых шестнадцати минут просмотра трансляции Ю Джунхёка Докча приходит к выводу, что его аудитория состоит из равных частей преданных поклонников киберспорта и людей, которые настраиваются на его внешность и голос. Он не уверен, в каком разделе он находится (ну — он ничего не смыслит в играх, но не похоже, что он одержим тем, как выглядит Ю Джунхёк), но он тоже странно очарован. Выражение лица Ю Джунхёка интересно, даже когда половина его лица закрыта: его брови хмурятся, когда он вот-вот проиграет, и разглаживаются, как только он этого не делает, и Докча клянётся, что улыбается, когда проходит через особенно трудную область. За него легко болеть, и каким-то образом, несмотря на то, что он не имеет социальных навыков и практически не взаимодействует со зрителем, он харизматичен. Докча это понимает, к сожалению. Что еще более важно: он отвечает только на комментарии, к которым прикреплён подарок. Даже тогда, как правило, это обычное "спасибо", но у Докча нет шансов быть замеченным, если он не отправит его. В какой-то мрачный момент он думает о том, чтобы потратить деньги на Ю Джунхёка (очевидно, просто чтобы разозлить его), но потом вспоминает, что у него есть более простой способ привлечь его внимание.

Кому: Неизвестный номер.

Твои стримы немного скучноваты.

Кому: Неизвестный номер

Я думаю, тебе стоит накалить обстановку. Ты должен зажечь несколько фейерверков; это хотя бы привлечет зрителей.

Ю Джунхёк смотрит на свой телефон. — Извините, — говорит он в камеру, — я должен посмотреть на это. — Докча поднимает брови — с каких это пор он стал настолько важным, чтобы сделать перерыв? — но прежде чем он успевает подумать об этом, Ю Джунхёк снова поднимает голову и продолжает: — Не преследуй меня, Ким Докча. Чат взрывается шквалом вопросов ( кто такой Ким Докча, читатель?? у друга yjh есть кодовое имя?? и вы можете уже вернуться к игре ?), но Докча сосредоточился на Ю Джунхёке, который выглядит почти довольным собой. Как ни странно, Докча тоже чувствует себя довольным, хотя и не может понять, почему. Он остается на протяжении всей трансляции, отправляя сообщения с критикой игрового процесса Ю Джунхёка, и решительно пытается не улыбаться, когда Ю Джунхёк отвечает на каждое последующее сообщение. +++ Докча не знает, когда он привык к тому, что Ю Джунхёк постоянно готовит в его квартире, но, честно говоря, это начинает беспокоить. — У тебя есть собственная кухня, — говорит он, пока Ю Джунхёк молча готовит жаркое. — Наверное, лучше, чем у меня. — Если ты накормишь Ли Гильёна, он умрет. — Я накормил его до того, как ты разграбил мою квартиру. — Докча смотрит на Ю Джунхёка в спину. — У него всё было хорошо. — Ты ешь овощи? — Все, кроме помидоров. — Ему кажется, что он отчитывается перед доктором, за исключением того, что у доктора пугающе злое лицо, и он все время настаивает на том, чтобы занимать всё его место. Ю Джунхёк открывает рот. — Не говори, что помидоры — это не овощи. Он закрывает рот. Докча не уверен, чувствовать ли ему обиду или гордость за то, что он догадался, но сейчас он соглашается смотреть, как Ю Джунхёк шевелится, и притворяться, что волшебным образом впитает часть его навыков. — Детям нравится, как я готовлю, — продолжает он. Когда Ю Джунхёк оборачивается, чтобы поднять бровь, Докча поправляется: — Большую часть времени. Они помогают мне выбирать еду. — С запозданием он понимает, что, вероятно, ему не поможет сказать, что его диету выбирают десятилетние дети, но сейчас он слишком далеко, чтобы отступать. Не говоря ни слова, Ю Джунхёк подходит к холодильнику Докчи и открывает его. Если не считать завтрака, который он привозит каждую неделю и груды блюд из микроволновки там почти ничего нет. — У тебя пищевые привычки ребёнка. — говорит он. — Вчера у меня закончились овощи, — плавно врёт Докча. — Я приготовил салат. — Садись в мою машину. — Джунхёк-а, ты меня похищаешь? Я бы сказал, сначала приготовь мне ужин, но, думаю, стир-фрай подойдёт. — Докча лучезарно смотрит на Ю Джунхёка, у которого, похоже, сейчас нет сил даже закатить глаза. — Можно я поведу машину? — Заткнись хоть раз, — ворчит Ю Джунхёк. Докча не уверен, то ли это звучит мягче, чем обычно, то ли он ищет что-то там, где нечего искать, хотя и не знает, зачем это делает. Когда лифт начинает спускаться, Докча еще раз улыбается ему. — Знаешь ли, люди говорят, что моя натура — лучшая часть комплекта. — Ю Джунхёк не удостоил это ответом, что, вероятно, к лучшему, поскольку Докча сожалеет о том, что сказал это, как только это слетело с его губ. Докча думает, что он привык сидеть в тишине с Ю Джунхёком или, что еще более странно, начинает получать от этого удовольствие. Когда Ю Джунхёк за рулём, он полностью сосредотачивается на дороге, оставляя Докче возможность сосредоточиться на нём: четко выраженный изгиб его носа, его волосы, взлохмаченные и вьющиеся, его кожа, загорелая на солнце. (Он смотрит на все это объективно. Ю Джунхёк бесспорно красив, и Докча иногда восхищается этим. Он человек, а не влюблённый.) Тем не менее, немного неловко, когда Ю Джунхёк паркуется и на мгновение смотрит на Докчу, который отрывает взгляд достаточно быстро. — Пошли, — кричит Докча, выпрыгивая из машины и шагая слишком быстро, чтобы Ю Джунхёк мог задать какие-то вопросы. Как только они оказываются внутри, Ю Джунхёк мчится в отдел овощей и начинает подбрасывать свежие продукты. Он оглядывается на Докчу, как будто ожидая, что тот будет поражён, как будто он никогда раньше не ел ничего полезного, что, честно говоря, немного оскорбительно. — Я в правду ем овощи, — говорит Докча, когда Ю Джунхёк рассматривает головку брокколи. — Я не какой-то мужчина-ребёнок. — Если бы он был в настроении начать драку, он бы добавил, что Ю Джунхёк более ребячлив, чем он есть на самом деле, поскольку он, по крайней мере, может поддерживать разговор, не говоря что-то вроде « заткнись » или « не раздражай » раз в пять минут. Однако это не так, поэтому он просто следует за Ю Джунхёком к морковке и наблюдает, как тот прищуривается на каждую связку в поисках коричневых пятен. Через несколько минут Ю Джунхёк говорит: — Ты должен помочь. — Я думал, ты мне не доверяешь. Ю Джунхёк хмурится. — Я не буду делать всё за тебя, придурок. — Ладно, ладно, — соглашается Докча, подходя к нему. Их руки соприкасаются, когда он тянется за связкой моркови. Он делает вид, что не замечает. — Этот выглядит хорошо, правда? Если бы он не знал лучше, то сказал бы, что Ю Джунхёк выглядит так, будто ищет проблему. — Всё в порядке, — наконец говорит он. Это подходящий момент, чтобы идти дальше. К сожалению, Докча не хочет, поэтому он отвечает: — Это лучше, чем в порядке. Я думаю, что это лучшая морковь здесь. — Нет. — Ты что, теперь морковный король? Ю Джунхёк игнорирует его и толкает тележку вперёд. Докча следует за ним с лёгкой ухмылкой. Он всегда считал, что можно увидеть сердце другого человека по тому, как он относится к работникам, поэтому он уделяет особое внимание тому, что делает Ю Джунхёк. Как ни странно — или не так уж и странно, полагает он, — Ю Джунхёк хорошо к ним относится. Он мало говорит, чего и следовало ожидать, но сам загружает все свои продукты, а когда подросток-кассир выглядит так, будто у неё будет нервный срыв, он оставляет лишние пятьдесят тысяч вон и говорит ей оставить сдачу себе. Для неё. Это почти сладко. (И еще одно хорошее напоминание о том, сколько денег Ю Джунхёк может потратить на прихоть, но Докча не будет на этом останавливаться.) — Что? — спрашивает Ю Джунхёк, пока они несут вещи в машину. С опозданием Докча понимает, что все это время смотрел как идиот. Он кашляет. — Ничего такого. — Прежде чем Ю Джунхёк успевает нахмурить брови, Докча садится на пассажирское сиденье и закрывает дверцу машины. Они молчат на протяжении большей части обратного пути, но это все еще удобно: легко в том смысле, что позволяет Докче перезарядиться после любого минимального социального взаимодействия, через которое он прошел, хотя разговор с Ю Джунхёком никогда не бывает таким утомительным, как разговор со всеми остальными. Когда они возвращаются, небо темнеет, и лицо Ю Джунхёка освещается мягким голубовато-белым цветом, словно золото, прикованное к луне. — Ранее на этой неделе, — говорит он. — Зачем ты смотрел мой стрим? Докче приходит в голову ряд ответов: Ю Джунхёк всегда посещает его рабочее место, поэтому он хотел сделать то же самое; ему хотелось попробовать что-то новое, чтобы расслабиться; у него просто было свободное время. Почему-то ни какой из них не подходит. — Я просто хотел тебя увидеть, — отвечает он, закидывая сумку на плечо. Он быстро краснеет. — На работе, я имею в виду. — Понятно. — А что, я был слишком отвлекающим? — спрашивает он, повышая голос до приятной дразнилки, когда они входят в лифт. Три секунды проходят без ответа. Как только Докча собирается сказать что-то еще, чтобы снова начать какой-то разговор, Ю Джунхёк бормочет: — Нет. — А? Вместо ответа он выходит и идет к порогу Докчи, оставляя его сбитым с толку взглядом, прежде чем поспешить за ним. — Ты не можешь войти без меня. Знаешь, ты мог бы подождать. — Он моргает, когда видит, что Ли Гильён стоит рядом с Ю Джунхёком, сжимая пакетик салата, как будто это стоит всей его жизни. — Можешь приготовить мне ужин, хён? — спрашивает он, сверкая глазами. — Я помогу принести еду. Докча наклоняется, чтобы взъерошить волосы Ли Гильёна. — Джунхёк-а оказал нам услугу и приготовил жаркое, — отвечает он, доставая ключ. — Возможно, сейчас немного остыло, но мы можем подогреть его в микроволновке. — Он демонстративно игнорирует тихую жалобу Ю Джунхёка на то, что микроволновки портят вкус. Ли Гильён улыбается ему, прежде чем затащить салат в квартиру Докчи и бросить его на стол, все время болтая. (Ю Джунхёк и Ли Гильён остаются, пока не становится слишком поздно, готовят дополнительную порцию, а затем десерт. Тихо, Докча позволяет себе думать, что он может привыкнуть к этому.)