Последний билет в счастливую жизнь

Больной ублюдок. Держит в заложниках мою, блять, мою родную сестру, чего я пялюсь-то?! Нужно что-то срочно придумать. Напряжение колоссальное, ведь неизвестно, а вдруг он, всё-таки, проснётся? А был так добр ко мне, помогал. Хах, как же. Почему он сюда меня привёз?! Я совершенно не знаю его. Как вообще различить и понять этих ебучих психопатов? НИКАК. ИХ НЕЛЬЗЯ ПОНИМАТЬ. Стоило задуматься над его беспричинной дружелюбностью раньше. Своими темными кругами под глазами Юи походит на Манджиро. Интересно, как она оказалась в группировке? У меня множество вопросов к ней. Какой был отец? Почему она пошла по его стопам? Что случилось вообще, почему её признали мёртвой? Так необычно видеть кого-то похожего на себя, тем более в подобном состоянии. — Привет. Я Влада, — шепчу, подходя к девушке, присаживаясь на корточки рядом с кроватью, где она лежит. Её лицо не выражает ничего, полное безразличие. Может, она думает, что всё происходящее — бред? Неужели психика настолько повреждена? — Беги, — выдаёт из себя сорванный хрип бледнолицая, — иначе... Договорить Юи не успела. До нас донёсся скрежет кровати с этажа ниже, РАН ПРОСНУЛСЯ. ЁПТ, Я И БЕЗ ТОГО НА НЕРВАХ. ЗА ЧТО ЖИЗНЬ МЕНЯ ТАК ДОБИВАЕТ? — Я обязательно вернусь ещё, — успев бодро прошептать, тихими и быстрыми шагами достигаю двери, выхожу и сразу же закрываю на ключ, успев запечатлеть выражение лица сестры. Понимание. Господи. МНЕ НУЖНО БЫСТРЕЕ СПУСТИТЬСЯ, пока Ран не увидел меня здесь! К счастью, никакая ступенька не заскрипела, и я кладу ключ обратно, затем скрываюсь в ванной. Легендой будет, что, типа «уходила в туалет», или что-то в этом роде. Агх, неважно, что-нибудь придумаю. Очень переживаю… Я не могу даже предположить, как долго здесь находится Юи — вдобавок, в тех страшных условиях. Я думала, Ран любил её. Зачем она ему? Зачем он её так ломает — морально и физически? Не знаю, но парень уже стоит напротив закрытой двери. И я, стоя с другой стороны, СЛЫШУ, как он дышит. И испытываю себя этим, испытываю своё терпение и нервы. Раз, два, три, четыре. Спокойствие. Нужно играть. Нужно быть сильной, нельзя поддаваться панике. Как-то же мне приходилось перед мамой играть трезвую и перед друзьями быть жизнерадостной, когда всё было ужасно. А я ведь переспала с ним. Сестра наверняка это слышала. Как отвратительно. Я отвратительна. Ну и чёрт с ним, пускай всё будет так. Я же не знала, что она жива. Чувствую, как стопы прирастают к холодной плитке. Я в одном доме с настоящим маньяком. Он не знает, что я в курсе о его злодеянии. Не знает же? Нужно будет сбежать вместе с Юи. Нужна помощь. Нужен Харучиё. Блин. Что меня в нём не устраивало? Домогательства? Будто я лучше его. Ну, может, да, псих тот ещё… Может, бесит. А, да ладно. Не время. Пора действовать. Буду соблазнять старшего Хайтани, ради общей безопасности. Он же всё-таки любит мою внешность, и, как вижу, «невинный» характер тоже. Да здравствует лицемерие. Открываю дверь как ни в чём не бывало. — М? Ран? — на лице моём лёгкое удивление, это имитация. Протираю глаза, словно сонная. Движется в мою сторону; вижу, как мелькает в его руках ключик, как прячет он его в карман своих домашних штанов. Блять, блять, блять, зачем я проследила взглядом за этим его движением. Приподнимает моё лицо за подбородок двумя пальцами, смотрит проницательно. Очаровывает, морочит голову; наклоняется и целует, лакомится вишнёвыми устами, не прикрывая своих век. Что же я? Я недоуменно отвечаю на поцелуй, смущаясь, и, боже. Ран, ты ужасен. Но твои навыки, они прекрасны. Чуть подталкивает меня к стиральной машинке, упираюсь в неё спиной, и тогда он прерывает поцелуй и приподнимает меня за ягодицы; усаживает поверх бытового прибора. Руки мужчины теперь на поверхности той; нависает, сам ко мне слишком близко, целует и кусает мои губы. Давит властью, силой и харизмой. — Что на тебя нашло? — пытаюсь отдышаться от такого напора, вновь моё тело полыхает, как и сердце, всё буквально в огне. — А что на тебя? Что ты здесь делаешь? Вновь его взгляд изучающий, руки напряжены настолько, что я вижу на них вены. — То есть? Я не могла уснуть, вот и решила пойти умыться. Ответ растерянный, голос полон простодушности. Кажется, сработало: расслабился, хоть всё ещё находится начеку. И я не менее настороженная. — Понятно. Мм, не хочешь принять совместную ванну? — улыбка на его лице игривая. Ну нет, я больше не могу и не хочу терпеть такого давления. — Дурак, нет, конечно же! — пищу, словно влюблённая, стеснительная, глупая девчушка. Отталкиваю от себя ладонью мужскую грудную клетку. Он забавляется, уходит с присказкой, мол: «что я там не видел?». Прям как родитель. С лица моего пропадает любезность, румянец. Остался лишь холод. Чувствую, как меня окутывает волна страха и лихорадки. Несмотря на все это жеманство, я всё ещё не знаю его намерений. Придётся терпеть, пока Ран не ослабит свою бдительность. Тогда я обязательно навещу тебя вновь, Юи. А ещё я задумалась. Неделя. Неделя, во всяком случае, подходит к концу. Хайтани обещал, что проведёт меня в аэропорт на рейс, лично. Что он задумал на самом деле?!